9
26 сентября 2018 г. в 22:04
Опустить ноги в прохладную воду в жару всегда приятно. Было часа четыре пополудни, солнце медленно начинало клониться к закату. Пекло все еще ощущалось, но не было таким невыносимым, скорее просто жара была удушающей, но само солнце уже не давало столько тепла как днем. Маринетт надела черный лиф от купальника, подстелила полотенце на тот самый камень. На голове была широкополая пляжная шляпа, чтобы не слишком пекло голову.
Ноги были опущены в воду. Там, за этим камнем, дно резко уходило вниз, может, на метра два-два с половиной. Возможно, больше. Маринетт ни за что бы не полезла проверять. Достаточно было сидеть вот так, на нагретом солнцем камне, открывать шею его лучам и предаваться дремоте, вдруг охватившей ее, разморенной на солнце.
Но вывел из прострации громкий всплеск, и Маринетт тут же повернулась на источник звука.
«Маринетт», — поприветствовал ее русал. Он по шею высовывался из воды, видимо, с открытыми жаберными щелями он не мог говорить вслух. Интересное наблюдение.
— Адриан, — широко улыбнулась Маринетт. Русал как-то странно чуть наклонил голову, блеснув лукавым зеленым отсветом в глазах.
— А я принесла тебе угощение, — Маринетт полезла в сумку, лежащую рядом. Она взяла с собой парочку яблок, думала, сама пожует, но почему бы не угостить сладким фруктом подводного жителя?
Адриан подплыл ближе и протянул руку, Маринетт заметила только сейчас, что между пальцами у него были полупрозрачные зеленоватые перепонки. Как у настоящей амфибии. Она задержала взгляд, не сразу сообразив, что Адриан все еще ждет обещанного угощения, поэтому девушка поспешила вложить в его ждущую ладонь красное яблоко. Острые зубы тут же впились в сочную мякоть. Адриан откусил яблоко до самой косточки, прожевал, смакуя необычный вкус на языке.
«Вкусно, — кивнул он, быстро доев угощение. — Есть еще?»
Маринетт передала ему второе яблоко. Адриан быстро справился и с ним.
«Ты не плаваешь… — отметил он. — Почему?»
— Не умею, — вдохнула Маринетт. — Боюсь воды, я однажды чуть не утонула.
«А хочешь поплавать?» — с предвкушающей улыбкой поинтересовался русал, а Маринетт против воли быстро выдернула из воды ноги и замотала головой.
Адриан рассмеялся. Смех, который прозвучал у нее в голове, казался шумом прибоя, наступающим над морем утром, таким чистым в своей искренности, что Маринетт вздрогнула и её опасение куда-то отступило.
— Ты просто хочешь меня съесть, — буркнула Маринетт. Адриан вопросительно уставился на нее.
— Вы же, русалки, едите людей, — пояснила Маринетт причины своего беспокойства.
«Мы едим рыбу, зачем нам есть людей?» — поинтересовался Адриан, явно пытаясь постичь человеческую логику.
— Так о вас люди говорят, — нахмурилась Маринетт и отвела взгляд. Почему-то щеки ее вспыхнули, и как бы она не хотела убедить себя, что просто от жары — нет, не просто.
«А что еще о нас говорят люди?» — поинтересовался Адриан. Маринетт подумала, стоит ли поделиться человеческими легендами, теми немногими, что она знала с их представителем?
— Ну… о вас есть много сказок, мифов, легенд. Раньше, очень давно, люди считали вас злыми духами, не упокоенными душами утопленников. Вы утаскивали людей на дно, спаривались с ними, чтобы размножиться, а потом пожирали.
Адриан внимательно слушал, явно шокированный представлениями о себе и своих сородичах.
— А еще говорят, что вы поете, что ваши песни могут затмить разум, подавить волю…
Маринетт захлопнула рот, понимая, что вообще не стоило говорить все это.
— Ну… и сказки есть, — поспешила она хоть как-то сгладить неловкость. — Как русалочка полюбила земного принца и обменяла у злой морской колдуньи свой голос на человеческие ноги, чтобы быть с принцем.
«Вы, люди, странные, — подытожил Адриан. — Это ведь вы едите русалок, делаете из нашей чешуи себе… эти… вещи, которые на вас».
— То есть все, что говорят о вас, неправда? — широко распахнула глаза Маринетт.
«Зачем нам утаскивать людей на дно? — вопросом на вопрос ответил Адриан. — И тем более, зачем нам спариваться с ними? — он чуть отклонился назад, будто хотел отплыть от нее подальше. Маринетт испугалась, что обидела его. — Люди часто теряют в море свои красивые безделушки и только этим они интересны нам».
— Правда? — Маринетт почувствовала, как с сердца свалился тяжелый груз, и она вдруг почувствовала себя такой дурочкой. Купилась на эти зубы и когти. Конечно, у него будут зубы и когти, он же хищник, это его естественное оружие. Не будет же он сидеть в какой-нибудь бухте с удочкой и ждать, когда рыбка клюнет, правда же?
Маринетт хихикнула своим мыслям.
«Так что? Поплаваем? — напомнил о своем предложении Адриан, отвлекая ее от мыслей. — Очень жарко сейчас на поверхности».
Он протягивал ей руку, так призывно улыбался и смотрел на нее, и Маринетт казалось, что его глаза как целый океан, как отражение всех коралловых рифов и неизведанных морских глубин. Это пучина затягивала.
— Я боюсь… — задушено прошептала Маринетт.
«Мне тоже было страшно, когда я был в той пещере далеко от воды, — сказал он. — Но я поверил тебе. Поверь и ты мне».
Наверное, эта искренность была слишком чарующей. Он совершенно точно был сиреной, хоть и не пел, но его голос, звучавший внутри нее и отовсюду сразу, манил, пленял.
Маринетт, словно была пьяна, когда протянула руку, касаясь его влажных пальцев и она могла только смотреть в его глаза, когда он стал медленно уходить под воду. Весь мир вокруг исчез, но оставался в глубине его глаз.
Когда Маринетт все-таки осознала, что она сама, добровольно вложила свою руку в его, и сейчас он хочет утащить ее на дно, паника завладела ею, и мир снова стал большим и бесконечным, но было слишком поздно.
Чужие пальцы сжались вокруг ее ладони и вопреки ожиданиям очень аккуратно потянули за собой. Маринетт сама подвинулась к краю камня, оттолкнулась второй рукой и… бултыхнулась под воду.
Море сомкнулось над ее головой.