Des profondeurs de la mer

      К рассвету море утихло. Маринетт сидела на том самом камне, где не так давно прощалась с русалом. Она вглядывалась в ровную водную гладь; в зелено-синей воде ей виделся черный хвост, сияющий на свету, подобно самому драгоценному камню. И голос… такой негромкий, осторожный, но приятный по тембру, он будто бы звучал где-то в отдалении, звал из-под воды. Таким голосом могла бы обладать сирена из мифов о героях. Но этим даром обладало это непостижимое существо, которое, вопреки всем сказаниям древних, было не ужасной тварью, порожденной преисподней, чтобы уничтожать людей, а оказалось удивительным и прекрасным созданием.       Царил штиль, воздух был немного затхлый и с берега тянуло тиной, да и камень, на котором сидела Маринетт, еще не успел нагреться после того, как его накрывали штормовые волны. — Адриан, — все время повторяла Маринетт: и вслух, и про себя. Русал говорил, что, если она позовет его, то море услышит, но, видимо, море не считало нужным передавать ее послание, а может, это Адриан не хотел его принимать.       Странные чувства в тот момент вспыхивали внутри: то становилось тоскливо, то хотелось убежать, обругав себя последними словами за то, что в свои годы Маринетт ведет себя как малолетняя влюбленная дурочка.       Влюбленная… это слово отдавало в голове, разносилось эхом, заставляя холодеть пальцы. Но Маринетт тут же уверяла себя, что русал просто особенный, что среди всех людей он почему-то пожелал общаться именно с ней. Это льстило и вызывало в душе эти странные отголоски. Да и как можно было не проникнуться видом этого существа? Он был ее мечтой, ожившей сказкой, которую, возможно, в душе каждый человек ждет, словно подарка. А вот у Маринетт сказка ожила, приобрела имя и стала чем-то вроде одержимости.       Конечно же, это не могло ее не пугать.       Она ждала его все утро, но Адриан не приплывал и не передавал ей никаких ответных посланий. А, может, просто Маринетт не знала, как услышать?       И когда за спиной раздался хоть и знакомый, но явно сейчас неожиданный голос, она вздрогнула: — Маринетт!       На берегу стояли Роуз и Джулека. Они махали ей с берега, явно подзывая к себе. Маринетт нахмурилась, бросила быстрый взгляд на море и, убедившись, что и намека на присутствие мифического существа в воде нет, она со вздохом направилась к знакомым. — Доброе утро, — поприветствовала их Маринетт, пытаясь придать голосу как можно более дружелюбный тон, хотя видеть сейчас кого-то ей не хотелось. — Что ты там делала? — поинтересовалась Роуз своим тоненьким голоском. — Ох я…. Хм… Рассветы здесь красивые, а мне нравится там сидеть.       Маринетт не соврала. Ей действительно нравилось встречать там рассветы, делая быстрые наброски в альбоме, наполнять легкие солоноватым запахом моря и слышать, как волны тихо бьют о берег. Просто сейчас причины, загнавшие ее на холодный мокрый камень, были совершенно другими.       Роуз понятливо кивнула и улыбнулась. Она всегда выглядела так, будто знала больше, чем хотела показать. И Маринетт это очень не нравилось. Хотя Роуз и не могла знать о ее тайне, но Маринетт все равно предпочла быстро сменить тему. — Но что вы здесь делаете в такую рань? — удивленно поинтересовалась она у подруг, сначала посмотрев на Роуз, а затем переведя взгляд на Джулеку. — Решили позвать тебя прокатиться на яхте, — ответила ей ударница, взглянув на нее исподлобья. Хотя она была выше Маринетт, и еще эти ее каблуки добавляли ее виду особой угрюмости, но Маринетт всегда смотрела глубже и видела, что на самом деле Джулека хороший человек, просто образ жизни, стиль и какие-то комплексы делали ее замкнутой и не очень разговорчивой.       Маринетт еще раз бросила торопливый взгляд на море. Мелкие, почти незаметные волны бились о берег, вода была спокойна и не было ни одного намека, что тот, кого она так ждала, почтит ее своим визитом. — Хорошо, — выдохнула Маринетт, поворачиваясь к Джулеке и Роуз. — Давайте прокатимся.

***

      Не то чтобы Маринетт боялась большой воды, но, как и все, кто едва не утонул, она чувствовала себя некомфортно, находясь там, где вокруг была одна вода и до земли было слишком далеко.       Она забыла о своем страхе только раз: когда Адриан взял ее за руку и утянул за собой на дно. Маринетт мало что видела в то путешествие, но удивительный подводный грот запомнился на всю жизнь.       Сейчас Адриана рядом не было. Была маленькая арендованная яхта, и Маринетт вцепилась в металлические поручни, неотрывно глядя на белый пенистый след, оставляемый работающим мотором. — Что такое, парижанка? — со смешком спросил Ким, как-то очень незаметно оказываясь рядом. От столь неожиданного вторжения девушка вздрогнула и обернулась на голос слишком поспешно. Рука отпустила поручень, оказалась над водной бездной — в ту секунду у Маринетт будто бы остановилось сердце. Она поспешила найти прежнюю опору и для надежности еще вжалась бедром в металлическое перекрытие. — Забрызгаться боишься? — будто не замечая ее подавленного состояния, весело продолжал Ким. В нем не было злобности, просто юмор был специфичным, и, когда его заносило, остановить глупые шутки было практически невозможно. Ким не хотел обидеть кого-то, но иногда получалось добиться именно этого.       Но Маринетт сейчас было слишком не по себе, чтобы обращать внимание на эти ехидные смешки. — Здесь… красиво. Я засмотрелась. — Ну да, ну да, — протянул Ким, а Маринетт вскинула в удивлении брови. Ким усмехнулся и кивнул куда-то, где на палубе у носа сидели остальные ребята. — Мы в курсе, что ты нашего Луку отшила. Кстати, спасибо, я выиграл целых десять евро! — Что? — тупо переспросила Маринетт. Смысл слов не сразу дошел до нее, а когда дошел, то внутри поднялась волна раздражения. — Стоп! Что? Вы спорили, переспим мы или нет?! — Ага, но ты ему не дала. Я и не сомневался! — довольно сообщил Ким, скрестив на груди руки.       Маринетт бросила на музыканта хмурый, полный досады взгляд. Собственно, ничего такого не произошло, в тесном кругу друзей нормально быть в курсе подробностей личной жизни, тем более, когда этот круг находится в маленьком городке, где все друг друга знают. Просто самой Маринетт это было не слишком приятно. Она и с Альей-то не делилась подробностями личной жизни. Да, говорила, что нашла парня — любовь всей своей жизни, пищала ей в трубку, какой он нежный, романтичный и замечательный, а потом позвала быть свидетельницей у себя на свадьбе. Потом же с Альей она пила в одном задрипанном баре по случаю развода. Но то была Алья, родная, почти как сестра, а тут… — Рада, что оправдала твои ожидания, — без улыбки, хмуро ответила Маринетт и отвернулась к морю.       Легкий хлопок по спине стал неожиданным. — Да ладно тебе, парижаночка. Я же шучу! Ты — хорошая девчонка, так что я был бы сильно разочарован, если бы ты так быстро сдалась обаянию нашего Луки. — Оу? Спасибо… — растерянно отозвалась Маринетт, не зная, как уместней отреагировать на подобное заявление. Но мысль благополучно потерялась, когда яхта как-то странно покачнулась, а затем в нее будто что-то врезалось.       Маринетт не поняла, как это случилось. Сначала в сознание ворвался напуганный голос Кима, а потом только громкий «бульк», и море сомкнулось над ее головой.       Где-то там были видны гибкие, сильные рыбьи тела. Наверное, один из дельфинов врезался в их яхту (или кит?), но разве они обладают такой силой? Все это было не важно; важно было то, что она тонула.       Беспомощно взмахивая руками и дрыгая ногами, Маринетт чувствовала, как горят легкие, как сознание становится тяжелым. А еще это подводное течение подхватило ее и отнесло в сторону от развернувшейся за ней судна.       Вокруг была темнота и тишина. Потом появился легкий звон в ушах, а темнота превращалась в черноту. Такова ли смерть или это просто нехватка кислорода так действует на организм? Маринетт вдруг живо припомнила все фильмы, где главные герои тонули. Им на помощь всегда кто-то приходил, в последнюю минуту, правда, но они оставались живы. Маринетт же казалось, что эта минута минула целую вечность назад, а она давно мертва.       В бесконечном мраке вдруг появилось белое. Ее светлый сарафан, словно платье Невесты, расправляла вода так, словно тянула полы к себе, таща в бездну. Морской Царь принял свою жертву и теперь унесет ее испуганную душу в свой дворец, где она останется навсегда, вспоминая землю с тяжелой грустью.       Но —  нет. Она не достанется Морскому Царю! Ведь она знала его сына, он непременно замолвит за нее словечко... Ведь замолвит же? — Адриан! — билась в мозгу только одна отчаянная мысль. «Помоги!»       Вода рядом всколыхнулась, будто ее дрожь передалась во внешней мир. Маринетт уже не пыталась понять. Сознание затухало. Так отчаянно хотелось сделать глоток воздуха. И она сделала. Грудь наполнил жидкий огонь — и сознание уплыло. В последнее мгновение Маринетт показалось, что душа полетела ввысь. Такой ли должен быть конец?