***
— Лестрейд, у меня не всегда под рукой находятся блестящие ответы. Забудь про заказчика и уж тем более про организатора, — отмахнулся Шерлок в кабинете Грега. Лестрейд искренне хотел привлечь к уголовной ответственности и заказчика, и организатора. Шерлок не мог ему сказать, что организатор — воскресший неуловимый Мориарти, а заказчик — неглупый человек, который явно не попадется на удочку полиции, будучи под опекой Мориарти. — Но должны же быть какие-то зацепки! — Если бы акробаты были бы живы, то возможно что-то бы вы нашли, однако теперь… Это тупик, инспектор. — Не думал, что когда-то услышу это от тебя. Обычно ты твердишь обратное. — Всех в тюрьму не посадишь, как бы тебе ни хотелось. — Я всё равно не понимаю, зачем они покончили с собой. Тюрьмы что-ли боялись? Странно всё это. И то дело с вандалом до сих пор висит! — возмущался Грег, изредка хватаясь за голову. Шерлок хотел объяснить всё инспектору, однако он понимал, что было бессмысленно что-либо говорить о Мориарти Лестрейду, ведь сам Шерлок едва сводил концы с концами. Ответы Майкрофта были содержательными и многое проясняли, однако во всей этой истории были огромные белые пятна. И как бы Шерлок ни пытался, но ответы не находились. Отсутствие криминала в Лондоне его радовало, однако он не спешил праздновать. Помимо игры Мориарти что-то задумал, в противном случае, все его действия становятся бессмысленными. — Это самоубийство! Слава Богу, — радостно воскликнула вошедшая Донован. Кинув Лестрейду на стол папку, она плюхнулась в кресло и с блаженным видом откинулась на спинку. — И после этого я бесчувственный, — подметил Шерлок. — Это не тебе отчитываться перед начальством, показывая статистику, а потом ещё выслушивать упрёки в свой адрес. Будто полиция виновата в том, что люди хотят убивать, воровать и обманывать! Это ты у нас свободный художник, делаешь что хочешь и когда хочешь, — устало протянул Лестрейд, не забывая отпивать четвертый по счету кофе из кружки. — Это, кстати, был художник. Сидел у мольберта со вскрытыми венами. Жаль хозяйку квартиры, после такого трудно будет найти нового жильца, — добавила Донован, просматривая утреннюю газету. — А из-за чего суицид совершил? — поинтересовался Шерлок, внутренне радуясь тому, как Донован перевела тему. — Лень рассказывать. Сам посмотри, — Салли протянула тоненькую папку с делом. Шерлок медленно её листал, изучая время смерти, состояние трупа, его расположение. К делу были прикреплены фотографии с места происшествия. Внимательно всматриваясь в лицо художника, Шерлок определил, что тот был чуть старше него самого. Несчастный творец покончил с собой перед завершенной картиной. — Невероятно! — воскликнул Шерлок в изумлении. Лестрейд осторожно прищурился и тяжко вздохнул. Донован, качавшаяся на стуле, резко подавилась воздухом и с широко открытыми глазами промолвила: — Только не говори, что это убийство. Прошу. — Какое убийство? Обычное самоубийство. Человек перерезал вены лезвием — ничего нового, — пробормотал Шерлок, поворачивая фото с места происшествия в разные стороны. Он даже не обратил внимание на облегченный выдох Лестрейда. — Что же тебя тогда так восхитило? — проявил интерес Лестрейд, подозрительно поглядывая на Шерлока. — Посмотрите на картину! Этот художник — мастер своего дела, виртуоз! В картине заключены несколько уровней, содержащиеся один в другом: на картине изображен пол, представляющий собой шахматную доску; на нем, в свою очередь, располагаются персонажи. Они играют в шахматы на доске, на которой находятся фигуры… Кроме того, все это отражено в круглом зеркале слева… Ещё есть уровень, с которого мы рассматриваем картину. И тот, с которого художник представлял нас, созерцающих его произведение! Посмотрите, как он поиграл на контрасте света и тени! А одежда одного из героев! Лишь немногие осмелились бы так обыграть черный цвет, основа котого отсутствие какого бы то ни было цвета. Даже через фото складки на костюме кажутся осязаемыми. Красота изображения, совершенство композиции, колорит и свет! Чудесно! — Ты ещё и в искусстве разбираешься… Никогда бы не подумала. Я вижу трех персонажей, два из которых играют в шахматы. — Ты была уверена, что меня интересуют исключительно трупы? Преступления по-своему притягательны, однако я не могу увлекаться чем-то одним. Мне интересно всё. И я хочу увидеть эту картину. Донован пообещала показать квартиру художника. Она пребывала в замешательстве. Тот, кто казался ограниченным человеком, на самом деле, был довольно разносторонней личностью.***
Шерлок обратил внимание на картину. Художник вскрыл вены лезвием, работая над картиной. Скотланд-Ярд быстро закрыл дело, считая его самоубийством из-за отсутствия вдохновения. «Кто ж этих творческих личностей разберет! Вечно живут в своем мире.» — проворчал Лестрейд, дописывая отчёт. Шерлок бы не удивился подобному повороту, если бы не личность художника. В квартире было много прочитанных до дыр книг, собственных рукописей и пометок. Художник был умным и образованным человеком. Он вскрыл вены, сидя перед мольбертом, перед завершенной картиной. По состоянию холста Шерлок отметил, что картина высохла несколько дней назад. На картине была изображена, казалось, бытовая сцена, выписанная до мельчайших подробностей со скрупулезным, прямо-таки дотошным реализмом. Главными персонажами картины были двое мужчин среднего возраста и благородной наружности, сидевшие друг против друга за шахматным столом, на котором разыгрывалась партия. Сбоку был расположен кудрявый мужчина с завязанными глазами. Привлекали внимание тщательно прорисованные детали, зафиксированные с почти маниакальной точностью: мебель, украшения, белые и черные плиты пола, рисунок ковра, даже едва заметная трещина на стене и тень от крошечного гвоздика на одной из потолочных балок. С той же точностью были изображены шахматная доска и фигуры, черты лица, руки и одежда персонажей. Тонкость работы поражала еще более благодаря живым и ярким краскам. Скрестив руки на груди, Шерлок принялся рассматривать картину. Долго простоял он так, почти неподвижно, лишь время от времени поднося к губам сигарету, чтобы сделать новую затяжку, и щуря глаза от дыма. Игроку, сидевшему слева, можно было дать лет тридцать пять. У него были каштановые волосы, нос с небольшой горбинкой, и одет был в современный синий костюм. Весь его облик выражал глубокую сосредоточенность. Левым локтем мужчина опирался на стол; рядом с шахматной доской покоилась и кисть его правой руки, державшей в приподнятых пальцах, видимо, только что отыгранную фигуру — белого коня. Другой мужчина — на вид лет сорока — был худощав и рыжеволос. На виске, у высокого ясного лба, можно было разглядеть тончайшие, как нити, мазки — точнее, штрихи, нанесенные свинцовыми белилами. Эта седина и сдержанное, даже несколько суровое выражение лица придавали ему вид человека, не по летам умудренного и закаленного тяготами жизни. Спокойный, благородный профиль. Опершись скрещенными руками на край стола, склонившись над доской ниже, чем его соперник, он внимательно вглядывался в расположение фигур, казалось, он был поглощен игрой до такой степени, что не замечал ничего вокруг. Легкие вертикальные морщинки на его лбу говорили о глубокой сосредоточенности, словно трудная задача, которую ему предстояло решить, требовала максимального напряжения мысли. Третий мужчина наблюдал за игрой соперников с завязанными глазами. Одет он был в костюм, который был подобен одежде персонажу, сидевшему слева. Несмотря на завязанные глаза, этот персонаж был по-своему интересен. Он был расположен отдаленно от игроков, его поза была уверенной, а улыбка — торжествующей. Взгляд Шерлока остановился на мимике персонажа. Лицо было очень красивым и бледным, а нос — тонким и прямым. Мужчина наблюдал за игрой двух оппонентов, он был ей поглощён. Шерлок провел рукой по картине. Рукой Шерлок прощупал каждый мазок, оставленный художников, однако в следующее мгновение рука остановилась, почувствовав неровность. Вот оно — загадка! Нисколько не жалея шедевр почившего художника, Шерлок достал обычный складной нож из кармана и содрал верхний слой краски. Шерлок чувствовал, как приоткрывалась завеса тайны. Художник что-то скрыл, замаскировал за слоем краски. Сбоку были написаны прописными буквами два слова. Qui rex? Шерлок достаточно разбирался в латыни, чтобы понять значение фразы, не используя словаря. «qui» — вопросительное местоимение, означающее «кто», «rex» — латинское слово, обозначавшее царя в Древнем Риме. Итак, «Кто царь?». Как минимум, это озадачивало. Шерлок глубоко затянулся сигаретой, потом, отняв ее от губ, свободной рукой дотронулся до картины. Художник зашифровал в этой картине некую загадку, укрыв ее от людских глаз под слоем краски. Шерлок заложил сплетенные руки за голову, прикрыл глаза. Открыв их через несколько минут, он вновь увидел перед собой неизвестного персонажа с закрытыми глазами, поглощенного игрой двух игроков. Весь облик этого персонажа дышал достоинством и благородством, и художник явно намеренно подчеркнул это целым рядом деталей. А кроме того, голова персонажа находилась точно на пересечении линий, составляющих в живописи так называемое золотое сечение: все классики, еще со времен Витрувия, пользовались этим законом живописной композиции, чтобы уравновесить расположение фигур на картине… Это открытие поразило Холмса. Если бы художник, создавая эту картину, задался целью выделить игру двух оппонентов, ему следовало бы, согласно правилам, поместить этих персонажей в точке золотого сечения, а не в левой части композиции. Исходя из всех этих соображений напрашивался вывод: главная фигура на полотне — неизвестный мужчина с завязанными глазами. — Так и знала, что ты что-то нароешь. Будь этот художник знаменитым, цена этой картины за скрытую надпись возросла бы в геометрической прогрессии, — сказала Донован, рассматривая картину рядом с Шерлоком. — Интересно, что же он хотел этим сказать… — В любом случае уже не узнаешь. Налюбовался? — Я хочу ещё квартиру осмотреть. Донован что-то невнятно пробормотала, но спорить не стала, ведь знала, что дело это гиблое и бесполезное. Она оперлась о косяк двери. Весь её вид показывал усталость и изнеможденность. Шерлок тем временем рассматривал квартиру. Обычная квартира в хорошем состоянии. Не было никаких излишеств, находились предметы только первой необходимости. Можно было бы сделать вывод, что художник был небогатым человеком, однако, посмотрев на книги коллекционных изданий, полки с дорогими средствами личной гигиены и парфюмерией, было очевидно, что денег у него было достаточно. Шерлок рассматривал книжный шкаф, и не мог понять, что его смущало и вводило в ступор. У Донован уже заканчивалось терпение и она уже хотела вытолкать Холмса из квартиры самоубийцы, но услышала непонятный щелчок. Войдя в гостинную, она увидела Шерлока, находившегося в ступоре, и тайник, замаскированный под книжную полку. — Все книги стояли в соответствии с цветовой гаммой, но эти, — Шерлок указал на искусственные книги, — выбивались из композиции. Ни один уважаемый художник не станет сочетать розовый и красный. — Ну да. В протоколе так и напишу «Тайник нашелся, потому что рабочие не знали про цветовой круг Иттена*». — Ты лучше в тайник посмотри. Ничего не напоминает? Донован не верила своим глазам. Перед ней располагались идеальные копии гравюр, которые только недавно удалось вернуть в музей. Дело начинало набирать новые обороты. — Тут ещё «Сикстинская мадонна» Рафаэля, — произнес Шерлок. — Удачная копия. — Это оригинал. Любая экспертиза подтвердит. — Ты хочешь сказать, что в Дрезденской галерее висит подделка? — изумилась Донован. — Я уже это сказал. Вопрос в том, как никто до сих пор не заметил подмену… — А у меня другой вопрос. Что здесь вообще происходит, Холмс? За время работы я повидала многое, но только ты можешь из обычного самоубийства вывести целую контрабанду! — Как раз в этом нет ничего удивительного. Всегда за чем-то мелочным и довольно простым, на первый взгляд, может скрываться что-то более глубокое. В любом случае, вам надо для начала разобраться с личностью художника. Эта, — Шерлок указал на работы в тайнике, — явно не единственная его коллекция. — А я так надеялась на спокойные выходные… Донован позвонила Лестрейду и ввела его в курс дела. Казалось, недовольство Лестрейда ощущалось даже через телефон. Нежелание полиции выполнять их же работу Шерлока забавляло, но вместе с тем угнетало. Шерлок знал, что эта история с художником — только начало клубка нитей огромной задачи. С каждым днем количество вопросов только увеличилось. Кто этот художник, на самом деле? На кого он работает? Почему никто не заметил подделки в Германии? Да и как это всё возможно провернуть? В этот момент Шерлоку пришло смс. «Новое платье короля. JM» Шерлок мысленно хлопнул себя по лбу. Кто бы сомневался… Мориарти своим традициям не изменял. Зачем изучать теорию права и криминалистики, если можно просто открыть сборник сказок? Во всяком случае, ответ на один из вопросов очевиден.