***
Дочитывает книгу Питер с утра, пока Уилсон отсыпается за все те ночные вылазки, которые устраивал всю предыдущую неделю. (Не то чтобы Паркеру не хотелось сейчас заниматься тем же самым, но, прожив некоторое время с Уэйдом Уилсоном, начинаешь ценить каждую секунду, когда он не шутит, не пошлит и вообще не разговаривает, то есть спит.) Обнаружив банку растворимого кофе пустой, он достает кофемолку, пачку того охренительно вкусного кофе, неспешно варит его, даже не забывает влить чайную ложку холодной воды, как пишут в интернете. Правда, потом заваливает это великолепие таким количеством сахара, которое могло бы убить лошадь с диабетом, и кофе в чашке почти идет через край, но не важно. Питер поджаривает себе пару тостов из оставшегося хлеба и думает, что Уилсон с его любовью из постели лезть сразу в холодильник конкретно так обломается с бутербродами и завтраком в принципе, потому что и есть-то больше нечего. И стоит Паркеру отвлечься буквально на минуту, отойти в ванную, чтобы принести тряпку и вытереть пролитую воду, как на кухне он находит зрелище, которое заставляет его мысленно взвыть. Уэйд одним куском отхомячивает половину тоста и запивает кофе, залпом вливая в себя почти все, после чего улыбается Питеру, жуя. — Ну и бурда, бля, сладкий. Как ты это вообще пьешь? Уэйд час после этого пытается отмыть паутину с лица и матерится, пока Паркер варит себе еще кофе, дочитывает эпилог и собирается в магазин.***
С того дня Питер принципиально не покупает растворимый кофе, он из природной вредности встает каждый день раньше на двадцать минут, чтобы сварить себе черный кофе с отвратительным количеством сахара и выпить его раньше, чем это сделает Уэйд. Даже если ему надо бриться в этот день. Он каждое утро с противной усмешкой оставляет у раковины грязную чашку и не менее грязную турку, из которой даже не сливает оставшуюся гущу, и плевать, что ему же потом это все приходится отскребать, потому что засыхает. Ведь Уилсон не захочет мыть посуду и тратить время и силы на то, чтобы что-то сварить. Уэйд в свою очередь стоически продолжает давиться чаем, даже добавляет иногда в него молоко на английский манер, лишь бы не показать, что хозяин положения тут не он. Нет растворимого кофе — ну, и не надо, не очень-то и хотелось. Ему не лень варить, да, просто захотелось немного чайку, ничего необычного.***
Уэйд чувствует себя победителем, когда видит на полке полную и блестящую банку растворимого кофе. А потом обещает самому себе, что вырвет все восемь паркеровских лапок, пока выплевывает в раковину (как раз рядом с грязной туркой) это отвратительное недоразумение, названное кофе по ошибке. Следующим утром Уилсон застает Питера на кухне. Он молча кивает вместо приветствия и шумно прихлебывает из своей любимой кружки в форме шлема Дарта Вейдера. Уэйд в это время кивает в ответ и ставит чайник, доставая коробку с чаем. — Ладно, Уэйд, хватит уже нам вести себя по-детски, кто-то должен это прекратить, а ты, видимо не собираешься. Я куплю тебе нормальный кофе, уже сил нет смотреть, как ты из-за собственной лени и гордости сопротивляешься пятиминутному походу в магазин, — в знак перемирия Питер даже предлагает ему свою чашку. — Хочешь? Я сварю себе еще. — Это не лень и гордость, а я просто хотел переключиться на чай. И я так и знал, что ты сдашься первым, хах! Ты не в силах просто так переплюнуть Уэйда Уилсона, ромашечка моя сердобольная. Никто не в силах, — Уилсон снисходительно улыбается и тянет руки к кружке в руках Питера. Паркер недовольно поджимает губы и демонстративно выпивает залпом весь кофе, после чего уходит. Еще долго в их квартире на полке будет только та красивая блестящая банка отвратительной на вкус бурды и пакет кофейных зерен.