***
Питер неловко озирается по сторонам, чувствуя себя в высшей степени некомфортно в окружении женщин среднего возраста, но Уэйд, похоже, чувствует себя просто отлично, хоть они оба и заметно отчуждены от остальных. Именно в этот момент Паркер думает, что ему стоило все-таки прочитать ту статью до конца и найти причины, почему это совершенно точно абсолютно обычные курсы готовки, какими они и кажутся Питеру прямо сейчас. Когда преподаватель начинает занятие, Уэйд разочарованно вздыхает, потому что, очевидно, ожидал увидеть полнейшего фрика с подозрительными замашками, а появляется абсолютно нормальный и спокойный мужчина такого же возраста, как Уилсон. У него под белым поварским кителем не просвечивают ремни кобуры, он не подает никаких признаков фанатичности и на руках не видно татуировок. Хотя такой неподозрительный вид пробуждает лишь еще большее желание его обличить. Уэйд настолько увлечен поиском зацепок, что совсем не замечает, как все выдыхают облегченно, когда Питер ведет его к их рабочему месту после объявления, что сегодняшнее занятие для сплочения коллектива будет проведено в парах. Паркер с удивлением обнаруживает, насколько расслабляет вымешивание теста, если представлять на месте самого теста чье-нибудь лицо. Тем более, если опустить тот факт, что оно повсюду: на столе, на всей поверхности большой пластмассовой миске, на руках Питера до самого локтя. Уэйд же гораздо более успешно, чем Паркер ожидал, готовит начинку для пирога. На удивленный взгляд Питера он просто отвечает, что часто ленится готовить. Ну, не то чтобы часто. Всегда. Ну, правда, зачем готовить, когда можно купить парочку горячих буррито? И это ведь совершенно не повредит фигуре, потому что постоянно хочется даже не есть, а откровенно жрать (спасибо, усиленная регенерация клеток). И казалось бы, все хорошо и прекрасно, если бы не тот большой серебристый холодильник, который мистер Диаз настоятельно просил не открывать. И если бы не эта маленькая оговорка, Уилсон бы успокоился и перестал бы искать подвох, он бы даже не заметил этот чертов холодильник, но раз уж о нем было сказано вслух. — Ага! — проходя мимо, Уэйд внезапно совершает бросок и открывает запретный холодильник. Фрукты. Тропические фрукты всех форм и расцветок. Питер облокачивается на стол, пряча в ладонях лицо, Уэйд смотрит то на преподавателя, то на забитые фруктами полки. Он возвращается к своему рабочему месту, собрав на себе полное комбо странных взглядов. Питер хлопает его по плечу. — Давай в следующий раз в нашем дуэте красивыми булочками будешь именно ты?5. Совместная готовка.
16 августа 2018 г. в 23:52
— Знаешь, что я только что прочитал? — Уэйд захлопывает ноутбук Питера прямо перед его носом, отвлекая внимание на себя.
— Что все когда-либо написанные твиты хранятся в архиве библиотеки Конгресса США? — Паркер подпирает голову рукой, вздыхая. Когда он слышал эту фразу в прошлый раз, ничего хорошего не было.
— Что? Нет. Это правда?
— Не знаю. Так что ты прочитал? Умоляю, скажи, что это что-то умное.
— В Бруклине проводят кулинарные курсы, на которых учат готовить человечину. Мы должны в этом разобраться.
Питер закатывает глаза.
— Где ты прочитал об этом?
И Уэйд сразу же сует ему в лицо пеструю газету, раскрытую на странице с крупным заголовком: "В Бруклине готовят людей к готовке людей". Питер мельком пробегает глазами по статье, с тревогой смотрит на Уэйда, потом на обложку газеты, а потом снова на Уэйда.
— Сколько раз я говорил тебе в руки даже не брать эту гадость?
— Но это не та дурацкая желтая газета! — Уилсон, кажется, искренне не понимает.
— Да, это другая дурацкая желтая газета. Ничем не лучше, чем та, в которой написали, что пришелец похищает людей из ночных клубов, ест их, а потом еще и крадет их внешность, —
Питер уже начинает раздражаться и открывает ноутбук, возвращаясь к своей работе и показывая всем своим видом, что тема закрыта.
— Нет-нет, подожди, — Уилсон придерживает руку Паркера и снова опускает крышку лэптопа. — Давай проясним кое-что. Ты — человек, мутировавший после укуса радиоактивного паука и дравшийся с человеком-ящером, пытавшимся стать таким же, как ты. И ты встречаешься с бессмертным регенерирующим дегенератом, который выглядит, как изнанка яичницы со свекольным соком, и при этом все равно сумел очаровать саму Смерть. Ты хочешь сказать, что пришелец-людоед невозможен в контексте нашей Вселенной?
— Что ты мне сейчас пытаешься этим доказать? — Паркер снова надевает это свое да-что-ты-говоришь лицо и складывает руки на груди.
— Что ты должен дать шанс этому делу. К тому же, мне очень скучно. Может, тебе и нормально быть дружелюбным соседом, но у меня руки чешутся зад надрать нормальному злодею, а не ловить велосипедных воров! — Уэйд для убедительности приближается к Питеру еще больше, почти прижимаясь своим лбом к его.
Паркер слабо вздыхает, а Уилсон буквально чувствует вибрацию, исходящую от его напряженно думающего мозга.
— Ладно, мы сходим на первое занятие. Но если окажется, что это все брехня, ноги моей — и тем более твоей — там больше не будет. И за это все платишь ты.
— Отлично, солнышко, я всегда знал, что ты не можешь сопротивляться мне, — Уэйд быстро целует Питера и хватает ноутбук, сразу же поясняя. — Мне нужно погуглить, где они там проходят. Ты же не против, да? Да.
— Напомни, почему мы все еще вместе?
— Ты меня любишь, — отзывается Уилсон, устраиваясь на диване и принимаясь бить по клавишам так, что Питеру почти физически больно от этого. — И, цитируя классика музыкальной комедии, "мы все по жизни сосем, но с любовью в душе мы сосем меньше".
— И правда. Как же я это сразу не додумался?
— Потому что в нашем дуэте я — это мозг, а ты — красивые булочки, — Уэйд подмигивает и усмехается самым подлым образом.