Лучше, чем наркотики, или Звёзды на моих плечах

Шерлок умирает от скуки — за последнее время у него не было ни одного стоящего дела. Только присутствие Джона удерживает его от того, чтобы палить в стену или кричать на всех людей, имевших неосторожность оказаться в пределах его досягаемости. Шерлоку уже почти хочется прийти — прибежать — к Лестрейду, выпрашивая новое дело. Он почти кричит на миссис Хадсон, выдавая ей все подробности жизни её нового друга. Единственный, на кого Шерлок не может кричать — да и вообще сердиться — спокойно сидит в кресле и пьёт чай. Подобные действия Джона должны раздражать, но они действуют прямо противоположно — успокаивая. Но Шерлок сейчас слишком возбуждён и расторможен, чтобы это оказывало заметный эффект. Чувства Джона, транслируемые через связь, совершенно не сочетаются с тем, что сейчас переживает Шерлок. Две противоположности — лихорадочное возбуждение и насмешливое спокойствие. Теперь он ещё и оттенки различает — это понимание заставляет Шерлока негодовать ещё больше. Не из-за Джона, а из-за самого себя. Приход клиента буквально спасает его — не светящимся же кроликом заниматься, в конце-то концов? — заставляя собраться хотя бы внешне. Но чем больше Генри Найт рассказывает, тем больше его история похожа на фантазию или галлюцинацию. Шерлок не верит в мистику, дьявола и гигантских собак — всё это чушь. В их мире достаточно странностей и без этого — хватит звёздных меток и связи между родственными душами. Шерлок вспоминает о сигаретах — по-настоящему, а не просто как о части выводов — только когда Генри садится и закуривает. И он пытается припомнить, сколько времени уже не курил. Кажется, пару недель назад была одна, а до этого он не брал их в рот ещё столько же. Теперь у Шерлока другая зависимость — и куда серьёзнее, поэтому он просто снова убирает мысли о курении из головы. Это получается с лёгкостью. Джон тоже не верит — и они привычно перебрасываются фразами, мысль в которых вовсе не обязательно доводить до логического завершения. Шерлок и Джон слишком хорошо понимают друг друга, порой им нужно только переглянуться — и всё уже понятно. Для Шерлока это странный и новый уровень близости с другим человеком. Но, надо признать, очень приятный. Шерлок уже почти готов уйти, когда Генри произносит «хаунд». И это та самая деталь, за которую можно зацепиться, то, что выделяет дело. Это всё и решает. Шерлок будет счастлив, если это будет стоить того, но если и нет… Он вспоминает о закрытой правительственной базе и украденном пропуске Майкрофта. Хороший шанс пробраться в подобное заведение — если туда приведёт расследование, а это очень вероятно. Вполне возможно, что там не только ставят опыты на животных, но и могли исследовать звёздные метки. Шерлок всё ещё не распрощался с идеей найти хоть что-то существенное по этой теме. Идеальный шанс. Но если бы дело было совсем скучным — он бы не поехал. Генри рассказывает до конца, и Шерлок, немного подразнив Джона — всё же, порой очень забавно наблюдать за эмоциями, сменяющимися у него на лице, — решительно отправляется в путь. Конечно же, он не останется в Лондоне. * * * В гостинице их с Джоном в очередной раз принимают за пару — Шерлок как раз проходит в тот момент рядом и слышит разговор. Как же всё поменялось — сейчас его такие вещи скорее забавляют, и Джон перестал пытаться отрицать очевидное. Удивительно, насколько приятным это может быть, ведь Шерлок больше не пытается сдерживать все эти внутренние порывы, вызванные самим фактом и реакцией Джона — которую он ощущает тем сильнее, чем ближе они находятся. Разговор с гидом подтверждает, что им нужно попасть в Баскервиль. Для начала Шерлок может положиться на пропуск Майкрофт, а после… Им понадобится удача. Которой у них вместе, вроде как, должно быть больше, чем у остальных. Но вместе они выжили уже дважды. А количество раскрытых ими дел — вместе — намного больше. Шерлок никогда не положился бы на такие вещи, но сейчас у него слишком мало данных и вариантов. Всю нужную информацию надо добыть за двадцать минут, которые точно у них будут. В Баскервиль они попадают легко — пропуск Майкрофта действует. Шерлок с удовольствием наблюдает, как Джон использует свой армейский чин и заставляет подчиниться военного. Это выглядит очень… многообещающе? Шерлок решает, что не будет заканчивать эту мысль, хоть ему всегда и нравилось наблюдать за Джоном, когда он возвращается к своему военному прошлому. Не нужно отвлекаться, у них — дело. К сожалению, количество таких мыслей в последнее время перешло все мыслимые пределы и достигло какой-то невероятной величины. Внутри базы им не слишком везёт — они находят лишь связь с кроликом, но это только начало расследования. Эксперименты с животными, генетика, скрещивание — то, что нужно для дела, но не для личных розысков Шерлока. Но для точности надо будет залезть в их компьютеры. Майкрофт присылает смску через двадцать три минуты — чуть дольше, чем Шерлок предполагал. Удача. Приятно, что в этом вопросе у него преимущество перед братом. Доктор Фрэнклинд оказывается фанатом Шерлока Холмса и помогает им выйти из неприятной ситуации. Снова удача — на такое Шерлок и не рассчитывал. И он готов помочь им снова. Фрэнклинд даёт свой номер и намекает на неприязнь к доктору Стэплтон. Всё складывается настолько хорошо, насколько это возможно. Шерлоку становится любопытно, а насколько бы усилился эффект от удачи после закрепления звёздной связи. Не в первый раз к нему приходят мысли об этом, но упираются в необходимость разговора с Джоном. Сейчас Шерлок может признаться себе — он не хочет потерять Джона. И не все чувства были навязаны ему связью меток, многое в Джоне нравится ему само по себе. Шерлок ценит его как друга, помощника, напарника. Ту близость, что есть у них сейчас. Дружеское взаимопонимание. И опасается разрушить это — случайными словами, неправильными действиями. Шерлок не специалист в этой стороне жизни. Социализация никогда не казалась чем-то важным и полезным. Джон смотрит на него и хмыкает — Шерлок не может понять, что его так позабавило. Чувства, которые ему передаются, неоднозначные, смешение насмешки и радости. Джон поясняет про брови и воротник — и Шерлок даже слегка запинается. Потому что при желании во фразе можно уловить многое. Джон наблюдает достаточно пристально, чтобы заметить подобную привычку. И очередной искренний комплимент, произнесённый так непринуждённо. Шерлок размышляет об этом, пока они едут обратно в гостиницу. * * * Когда Шерлок предлагает прогуляться вечером на болота, он полагается скорее на психологическую реакцию Генри. И точно не ожидает того, что и сам увидит собаку. Вернувшись в гостиницу, Шерлок никак не может заставить себя собраться. Происходящее слишком невероятно. Впрочем, не более невероятно, чем существование звёздных меток — ведь если отбросить всё невозможное, то оставшееся, даже неправдоподобное, является правдой. Шерлок точно знает, что видел — гигантского хаунда, и чего испугался в тот момент. Вовсе не за свою жизнь, и не за жизнь Генри, а — совершенно иррационально, ведь его даже там не было — за Джона. От этого у него и дрожат сейчас руки, потому он и пытается хоть как-то заглушить отголоски чувств алкоголем. Слишком сильным был пережитый страх, перебивающим все остальные эмоции. Он заставил вспомнить худшее — ту смесь страха, вины и беспомощности, что была в бассейне, когда Джон попал к Мориарти. И даже воспоминания о пережитом выбивают из колеи — и Шерлок срывается. Потому что Джон слишком милый, слишком заботливый, слишком понимающий сейчас. Шерлок знает, что он чувствует, и прямо сейчас это почти добивает его. Если бы он уловил сейчас хоть немного жалости, то, наверное, не выдержал и наговорил того, о чём бы потом жалел. Но вместо этого Шерлок лишь начинает перечислять то, что видит, проговаривая выводы на максимальной скорости — но всё равно медленнее, чем они проносятся у него в голове. А Джон продолжает оставаться совершенно невозмутимым, и даже эмоции его не меняются, но понимания и сочувствия становится чуть больше. Совершенно невыносимо. Единственная ошибка, которую делает Джон, — слово «друг», произнесённое вслух. Это даже хуже жалости, хуже чего угодно. — У меня. Нет. Друзей, — почти рычит Шерлок, еле сдерживая ярость. И раскаивается почти мгновенно — это явно не то, что стоило произносить сейчас, в таком виде и без пояснений фраза звучит совершенно ужасно. — Отчего бы это?.. — нарочито спокойно произносит Джон и уходит прочь. Шерлок остаётся сидеть у огня — ему только и остаётся, что прислушиваться к чувствам, долетающим по связи. Злость, хоть и не слишком сильная — удивительно, печаль с оттенком горечи, лёгкая обида. К удивлению Шерлока, там нет ничего особенного сильного, никакой ненависти или неприязни. Это обнадёживает, но является весьма странным развитием событий. Он допивает свой напиток и смотрит в огонь. В голове так и вертятся несказанные варианты его фразы. «У меня нет друзей, у меня есть только ты». «У меня нет друзей, но есть ты — куда больше, чем друг». «У меня нет друзей, они мне не нужны, мне никто не нужен кроме тебя». Сентиментальная ерунда, ставшая правдой. «У меня только ты, и поэтому я настолько боюсь тебя потерять, что предпочту пожертвовать своей жизнью, лишь бы ты жил». Шерлок снова вспоминает свой сегодняшний страх, уже почти спокойно перебирая события. Руки больше не дрожат, Джон — хоть и в слегка расстроенных чувствах — в безопасности, а аффект почти прошёл. Что-то в этом страхе, таком неожиданном и сильном, кажется подозрительным. Будто искусственным. У него появляется ещё один правдоподобный вариант случившегося, не включающий в себя бродящую по болотам гигантскую собаку. * * * Утром Шерлок видит Джона около дома Генри — и от этого становится легче. Он здесь, а значит, на самом деле не слишком обижается. Но это не отменяет того, что понадобятся извинения. Шерлок думал обо всём происходящем ночью — и о деле, и о своих отношениях с Джоном. Но если в первом у него наметился прогресс, то во втором… Шерлок не уверен, что именно стоит сказать и сделать. Как исправить ситуацию, а не сделать ещё хуже. Он пытается начать с нейтрального — спрашивает об азбуке Морзе, о докторе Мортимер, но это не помогает. Джон по-прежнему вежливо-отстранён, а его обида никуда не делась. Тогда Шерлок решается на крайние меры — высказать немного правды. Или много. Как получится. — Джон, я… — все слова будто исчезают из головы, Шерлок разворачивает Джона за плечо, и они останавливаются, смотря друг на друга. — Я испугался. — Шерлок, так ты… — разочарованно начинает Джон, отводя взгляд, но Шерлок перебивает его, не давая договорить. — Джон, послушай! Я испугался за тебя! — это вовсе не то, что Шерлок хотел сказать, слова вырываются неожиданно даже для него самого. Волна удивления Джона затапливает его, то же самое Шерлок читает и на его лице. Джон снова смотрит на него, явно подбирая слова в ответ, но Шерлока уже не остановить. — Я ни за кого никогда так не боялся, как за тебя! — Шерлок хватает его за плечи, притягивая ближе. — Джон, ты… Потрясающий, прекрасный, великолепный… друг. Один-единственный, у меня нет друзей, у меня только ты. Да и зачем кто-то ещё, если… Шерлок замолкает, потому что это и так уже чересчур, он сказал слишком много. Намного больше, чем планировал или хотел. И не стоит ему заканчивать последнюю фразу, чтобы не выглядеть совсем идиотом. Но Джон — удивительный, восхитительный, самый лучший Джон — мягко улыбается, а по связи передается ощущение счастья — настолько всепоглощающего, что на миг весь мир вокруг перестал иметь значение. Метки на плечах нагрелись, а Шерлок перестал чувствовать, будто совершил непоправимую глупость. А даже если и совершил, то теперь этого уже не понять и не ощутить — слишком изменилось его восприятие. Они смотрели друг другу прямо в глаза пару секунд, а потом Шерлок отвёл взгляд — это было слишком. Слишком много и сильно за столь малый отрезок времени. Чересчур близко. — Будем считать, что извинения приняты, — произнёс Джон, и голос его стал намного теплее, чем несколько минут назад. Шерлок убрал руки с плеч Джона и сделал шаг назад, увеличивая дистанцию. Совсем немного. Замечательно, что Джон не стал развивать тему — сейчас он не готов говорить об этом. Здесь не место и не время — у них расследование. Но сосредоточиться на деле стало значительно проще, когда его не отвлекали собственные эмоции. А Джон подал очередную идею. * * * Шерлока даже не особенно сильно раздражает приезд Лестрейда — после всего случившегося он кажется просто мелочью. Куда важнее та версия, что пришла ему в голову совсем недавно. Хаунд — аббревиатура, и что-то в ней есть… Знакомое. Но лежащее слишком далеко, понадобится посетить Чертоги Разума, чтобы понять. Он приносит Джону кофе — ровно такой, как он любит. Без сахара. В качестве жеста окончательного примирения. У Шерлока есть версия — наркотик в сахаре. Ведь Джон остается единственным, кто не видел собаку, а еду и питьё у них было одинаковое, за исключением сахара. И стоило бы провести точную проверку — подсыпать сахар и посмотреть на эффект, но Шерлок просто… не может. Намеренно подвергнуть Джона опасности, пусть и воображаемой, хотя это могло бы помочь в деле — нельзя. Это просто невозможно. А он и не заметил, когда спокойствие Джона стало для него важнее расследований. После выяснения подробностей о мясе в вегетарианском ресторане Шерлок звонит брату — ему нужен пропуск в Баскервиль. Выдержав крайне неприятный разговор, он получает нужное. А затем просит Джона оставить его ненадолго и поднимается в свою комнату — Шерлоку действительно нужно подумать в одиночестве. Двадцать минут спустя они уже едут обратно в Баскервиль, а головоломка в голове у Шерлока сложилась почти полностью. Обошлось без щелчка, что даёт небольшой повод для самодовольства. Он ничего не объясняет Джону — пока ещё слишком рано. В лаборатории они почти сразу идут к доктору Стэплтон — после обязательного разговора с полковником. Шерлок уверен, что ему понадобятся не сутки, а гораздо меньше времени, но попросил его с запасом на всякий случай. Он всё же собирается поискать информацию и по личному вопросу, если будет такая возможность. Всё оказывается достаточно просто — аббревиатура ХАУНД и информация, скрытая за легко разгадываемым паролем, ставят последние детали на свои места. Кроме одной — вида наркотика. Но по этому делу Шерлок раскопал уже всю возможную информацию. Он спроваживает Джона и доктора Стэплтон фразой о Чертогах Разума — Шерлок предусмотрительно не стал говорить Джону, что уже заглядывал в них сегодня. Когда они уходят, он вводит в поиск поочерёдно «родственные души», «звёздные метки» и «звёздная связь». Информации не слишком много, но то, что он видит, его разочаровывает — они так почти ничего и не добились. Исследователи пытались понять, почему подобное явление распространено только на людей, а животных не затрагивает. Они выделили определённый ген, отвечающий за связь родственных душ, но он явно оказался не единственным влияющим фактором. Опыты на животных ничего не дали. По крайней мере, того, что лежало в свободном доступе. Дальше информация была ещё более засекреченной. Уровня приоритета не хватало. А вот Майкрофт смог бы увидеть нужное. Шерлок выключил бесполезный компьютер и решил, что если вдруг Майкрофт окажется ему должен, то он будет требовать с него именно доступ подобного уровня. Хотя бы на пару часов. Джон вернулся, позвонила Луиза Мортимер. Дело близилось к завершению.