My fucking android

— Уберите его! Умоляю, уберите его от меня!!! — завопил мужик тут же, стоило детективам зайти в допросную. — Молчать, — отрезал Ричард и махнул рукой. Андроид пожал плечами, легко спрыгнул со стола и отошёл к дверям. Мужик проводил его ошалевшим взглядом. — Молодчина, — Тина хлопнула дроида по плечу и подошла к братьям. — Клянусь, это был лучший допрос, который я когда-либо видела — прости, Коннор, но ты сам понимаешь, даже ты здесь не конкурент. Этого типчика две недели не мог расколоть ни один коп, а твой, Рич, тостер размазал его за полторы минуты! И если у меня и есть сейчас какое-то искреннее желание, то это определённо выкрасть запись допроса, вырезать кадр с лицом этого ублюдка, когда Гэв залез на стол, распечатать, повесить на стену и любоваться вечно.       Коннор сложил руки на груди. — Ладно, это действительно было неплохо, — изрёк он, и Тина скептически вскинула бровь.       Только что во всём признавшегося и, похоже, заодно раскаявшегося преступника провели мимо них. Он всё ещё был в шоке, шёл покачиваясь и не очень понимая, что происходит, и только у самых дверей шарахнулся в сторону и упал бы, наверное, если бы его не держали. GV200 окинул его безразличным взглядом, на секунду оскалил зубы, а затем его лицо снова приняло постное выражение. — Во даёт! — восхитилась Тина. Ричард дёрнул уголком рта, а Коннор тихо фыркнул. ~ ~ ~       Ричард откинулся на спинку кресла и снял очки. И только тогда заметил стоящую рядом кружку с чаем. Он так углубился в чтение документа, что не заметил, когда она здесь появилась. Напиток был ещё горячий, и от него во всю валил пар, так что Ричард с наслаждением обхватил кружку ладонями. Конечно, пакетный, пусть даже и дорогой чай не вставал ни в какое сравнение с настоящими листовыми чаями, но пить можно было. Ричард сделал глоток, чувствуя, как тепло разливается в груди, размял шею и огляделся по сторонам. Трудовой день был в самом разгаре, работа в отделе кипела, туда–сюда сновали андроиды–патрульные, то и дело заходили и выходили посетители. Стол Ричарда находился недалеко от входа в офис, и многие из последних, проходя мимо, затем озадаченно оглядывались на его рабочее место. Самого же объекта столь повышенного внимания это совсем не смущало. Гэвин сидел на столе, скрестив ноги по-турецки, и крутил в пальцах зажигалку. Огонёк мелькал так быстро, что рябило в глазах, и Ричард бы залюбовался, если бы не знал, что в темноте это выглядит ещё эффектнее.       Мимо прошли женщина с девочкой лет пяти. — Мама! Почему дядя–андроид сидит на столе? — громко удивилась малышка и ткнула в Гэвина пальцем. Тот поднял голову и посмотрел на девочку с не меньшим любопытством, чем она на него. — Потому что ему так хочется, — сухо ответила женщина и потянула дочку за руку. — Они все теперь повадились делать то, что им хочется.       Девочка нехотя пошла, почти повиснув на руке матери и вывернув головку настолько, насколько позволяла тонкая детская шея. — Тебе нравятся дети.       Гэвин обернулся. — Они искренние. Лучшие из всех кожаных мешков. — Вот как, — Ричард усмехнулся и поставил пустую кружку на стол. — Спасибо за чай.       Подбежала девочка — ей как-то удалось то ли отпроситься, то ли удрать (и скорее всего удрать) от матери — и остановилась напротив, пристально и заинтересовано глядя на Гэвина снизу вверх. — Смотри, — Гэвин откинул крышку зажигалки и выбил огонёк. Второй рукой провёл над пламенем, и оно исчезло. Девочка удивлённо выдохнула. Но Гэвин раскрыл ладонь, в которую только что якобы "поймал" пламя, подул на неё, и оно вернулось, загорелось ровным длинным язычком. — Здорово! — обрадовалась девочка. — Покажи ещё!       Гэвин щёлкнул пальцами. Пламя исчезло. Щелкнул ещё раз — возникло вновь.       Малышка рассмеялась и захлопала в ладоши, после чего дотянулась ручкой до колена Гэвина и доверительно заглянула в глаза. — Мама говорит, андроиды плохие. А ты хороший! — выдала она, а затем вдруг обратилась к Ричарду, наблюдавшему за сценой со стороны. — Он твой? — поинтересовалась она с чисто детской простотой и наивностью. — Нет, — улыбнулся Ричард. — Он ничей. Независимый. Самый независимый андроид из всех. ~ ~ ~ — Скажи мне, пожалуйста, почему ты не можешь заходить в дом по-человечески? — спросил Ричард, когда за спиной, со стороны окна раздался странный звук. — Потому что я не человек, — «сострил» Гэвин. — А почему ты всегда оставляешь окно открытым, если не хочешь, чтобы я влезал через него? — Потому что иначе ты будешь его выбивать. — Логично, — согласился Гэвин и, натянув на голову слетевший при приземлении капюшон куртки, устроился на стуле возле кухонного стола, закинув на него ноги. Ричард, взглянув на это, тяжело вздохнул. — Но если заходить через дверь, то нужно ещё ждать, пока ты откроешь, это время. А время — деньги, мой дорогой Ватсон. Ты яйца варишь неправильно, после закипания их нужно сразу опустить в холодную воду, чтобы скорлупа потом хорошо отходила. Это и младенец знает! — Не испытывай моё терпение, всезнайка, — Ричард постарался вложить в свой тон как можно больше угрозы, но на самом деле он совсем не злился. Он не знал, как умудрился так вляпаться и почему так отчаянно запал на это всё — на дурные привычки, на глупые шутки, на болтливость, выходящую за все рамки, на щетину, которая была не потому что тостера таким сделали, но потому что он сам так захотел, воспользовавшись своей способностью полицейского дроида менять внешность для работы под прикрытием, — и на шрамы, появившиеся таким же образом. Не знал, но просто ничего не мог с собой поделать. — Иначе что? — спросил Гэвин, и Ричард резко развернулся, скинул его ноги со стола и навис над наглецом. Тот хитро сверкнул глазами — Ричард всегда поражался тому, насколько они были живыми. Зажигалка в его руке сделала сальто, и огонёк остался на пальце, Гэвин медленно поднёс его к губам и задул, не отрывая взгляда от лица Ричарда. — Подлец, — прошептал тот, за секунду до того, как его губы накрыли чужие, растянутые в довольной ухмылке.       И, что бы он ни говорил, он всегда будет оставлять окно открытым. ~ ~ ~       Бугай в маске, вывалившийся из ювелирного с сумкой через плечо, не ожидал, что сходу напорется на двух полицейских. Полицейские этого тоже не ожидали, так как просто шли по своим делам после завершенного рабочего дня, и вовсе не собирались ловить никаких грабителей. — Стоять, полиция! — взревел Ричард, выхватывая пистолет. Бугай сделал то же самое, и спустил курок первым. Грянул выстрел. — Чёрт! — выругался Коннор. — Тебя не зацепило? — Нет, — Ричард быстро огляделся, но в этот поздний час прохожих на улице было немного, так что пока что обошлось. — Давай за ним, аккуратно.       Грабитель уже припустил на полной скорости и вскоре свернул за угол, скрывшись в тусклоосвещённом закоулке между двумя близко стоящими друг к другу многоэтажками. Братья подоспели как раз в тот момент, чтобы увидеть, как он перемахнул через ограждение и скрылся в кромешной темноте. Коннор немного отстал, на ходу вызывая подкрепление, а Ричард, не раздумывая, взобрался следом, перекинул ногу и спрыгнул вниз, на какие-то поролоновые матрасы и наваленные в кучу тряпки. Место, в котором он оказался, было похоже на задний двор какого-нибудь предприятия, здесь не было ни одного источника света и ничего не видно дальше собственного носа, и только вдалеке виднелся просвет — там был выход на улицу, однако свет от фонарей сюда почти не попадал.       Ричард слышал топот ног грабителя и его тяжёлое дыхание и двинулся вперёд по слуху, надеясь ни на что не наткнуться. Сейчас очень не хватало Гэвина — он видел в темноте, как кошка, а бегал, как гепард. Но Гэвин вместе с Хэнком ещё утром уехали в Киберлайф на плановую диагностику, а Коннор и Ричард решили устроить семейный досуг — вместе поискать подарок на скорую годовщину свадьбы родителей — а потому и оказались в этом районе, где большинство магазинов были круглосуточными.       В какой-то момент звук шагов прекратился и всё стихло, а затем заворчал мотор и взвизгнули шины, и Ричард выругался — ну конечно, его ждала машина! Ублюдки специально не включили фары, чтобы он не мог рассмотреть номера, и он увидел только, как тёмный силуэт резко разворачивается, чтобы в следующую секунду рвануть вперёд, к полоске света между строениями. — Упустили, — рядом оказался Коннор — он тоже смотрел вслед отъезжающему автомобилю. — Возможно, что нет, — отозвался вдруг Ричард и даже в темноте почувствовал на себе вопросительный взгляд брата. А ещё, ровно за мгновение до этого, именно благодаря той же темноте, заметил кое-что — белое пятно, мелькнувшее на одной из невысоких построек, выстроенных вокруг двора.       Дальше всё произошло очень быстро. Гэвин свалился на крышу автомобиля, перекатился и съехал на капот. Послышался звук бьющегося стекла — он выбил ногой лобовое, визг колёс, крики и звуки борьбы, выстрел. Машину занесло, она врезалась в какой-то бак и замерла, Коннор и Ричард сорвались с места и бросились к ней. Разбилось ещё одно окно, и противно заскрежетало железо, будто его смяли, кто-то злобно зашипел, и драка перешла в напряжённую возню. Издалека ярким пятном в темноте выделялась белая куртка и горящий треугольник на ней, но, когда Ричард подбежал ближе, он заметил, что треугольника два. Гэвин сидел внутри авто, буквально оседлав одного из преступников, и самозабвенно мутузил его кулаками по спине. — Допрыгался, уёбок? — довольно осведомился он и, не дождавшись ответа, вернулся к своему занятию.       Второго вора, того самого бугая, держал Хэнк. Он не вмещался в салон и поэтому стоял снаружи, нагнувшись и удерживая пленника одной рукой. Тот дёргался и пытался вырваться, но, несмотря на то, что он был едва ли меньше, а то и больше Хэнка, все его попытки вернуть себе свободу оказались тщетны. Хэнк вдавливал его лицом в сиденье, не испытывая при этом никакого напряжения. Рядом валялась вырванная и покорёженная дверь машины. Впрочем, всё было как обычно: быстрый и гибкий GV200, необычайно лёгкий даже для андроида (Ричард не переставал этому удивляться) — он существовал в единственном постоянном стремлении залезть повыше, и в ловкости и сноровке ему не было равных. Тяжеловесный же HK400 работал на земле и поражал всех своей силой и стойкостью. Эти двое могли бы стать отличной командой, не обладай они оба совершенно паршивыми характерами. — Откуда вы взялись? — спросил Коннор, переводя недоуменный взгляд с одного на другого. — Мимо проходили, — туманно ответил Гэвин и приложил взбрыкнувшемуся под ним ублюдку ребром ладони по шее так, что тот отрубился.       Детективы переглянулись. К ним обоим уже давно закрадывались подозрения, что их своевольные дроиды понапихали в их одежду жучков, или ещё каких киберштук, и всерьёз отслеживают всё, что происходит с их находящимися в святом неведении напарниками. ~ ~ ~       В ушах звенело, перед глазами всё ещё мелькали вспышки выстрелов, хотя уже никто не стрелял. Ричард поднялся на ноги. Рядом так же неуверенно, покачиваясь, вставали полицейские, отбрасывали щиты, оглядывались, будто не веря, что всё наконец закончилось. Коннор перехватил взгляд, рассеянно кивнул: «Порядок».       Психопаты, взявшиеся палить по толпе прохожих, лежали на асфальте вниз лицами, в растекающихся лужах крови. Один из заложников упал ничком, к нему уже подбежали, прощупали пульс — в обмороке, жив. Главное — жив, жертв сегодня и так слишком много. Неподалёку, там, где ублюдки устроили бойню, распластавшись в самых разных, неестественных и смешных позах лежали тела гражданских. Ими займутся другие, Ричард старался туда не смотреть. Он поискал глазами и нашёл: Гэвин сидел на перевёрнутом деревянном ящике в тени здания офисного центра и держал в руках свою зажигалку. Но сейчас он не крутил её, как обычно, а просто смотрел на тонкое беспокойное пламя. Ричард подошёл, сел рядом. — Как наши? — спросил через пару минут. — Есть раненые, но все живы, — откликнулся Гэвин. Одежда была перепачкана кровью и тириумом. Диод горел красным. Ричард коснулся пальцев руки, в которой была зажата зажигалка, и та дёрнулась, пламя подпрыгнуло и обеспокоенно замерцало. Ричард сжал пальцы, наблюдая, как сползает к запястью скин. Гэвин никогда так легко не раскрывался. Каркас изнутри светился синим.       Теплая кожа под губами на мгновение сменилась гладким пластиком, но Гэвин тут же восстановил контроль. Ричард держал его до тех пор, пока его не перестало потряхивать. «Все живы. Всё хорошо», — прошептал он и коснулся поцелуем уголка губ.       Всё хорошо. И это главное.