***
«Много — много земных лет назад»
Пустынные коридоры, источавшие странное красноватое сияние оглушил звонкий, детский смех. Так странно было слышать его здесь, в последнем пристанище для заблудших душ, у которых уже не было сил стонать. Они просто блуждали, окидывая пустыми взглядами место их вечных страданий. Из–за поворота выбежал маленький Коул, не переставая смеяться. Он давно перестал обращать внимание на удручающую обстановку, привык к мысли о том, что его дом в аду. Нефилим даже забыл, когда скучал последний раз за эти несколько месяцев, проведенных в компании Салли и Рэмзи. — Я догоню! — кричал зана, его щеки раскраснелись от бега, но он был увлечен погоней. На повороте его легко обогнала Рэмзи, едва не сбив с ног, и с радостным лаем кинулась вдогонку за хозяином. Демонам не очень–то нравилось, когда принц устраивал забеги, поэтому все чаще и чаще он с друзьями убегал в дальние уголки преисподней, где им никто не мешал, где не ворчали его наставники и опекун. Коул выбежал из широкого туннеля и вдруг остановился, с удивлением уставившись перед собой. Он попал в огромный зал, его потолок терялся в густых тучах высоко над головой, а пола, быть может, не было и вовсе. Коул парил на своих крыльях над непроглядной бездной. Вдалеке, среди бескрайней пустоты виднелось небольшое кубическое сооружение, которое удерживали в воздухе большие заколдованные цепи. — Коул! Мальчик обернулся и увидел застывших на выходе из туннеля Салли и Рэмзи. Зана выглядел испуганным: — Уйдем отсюда, — попросил он, со страхом оглядывая место, — мне тут не нравится. — Тебе нигде в Аду не нравится, — привычно вздохнул Коул, чуть разведя руками. Но Рэмзи, как будто что–то почуяв, громко залаяла. Коулу показалось, что она хочет, чтобы её лай достиг строения. Собака волновалась и переступала огромными когтистыми лапами, ее явно что–то беспокоило. Коул прищурился: «Она никогда себя так не вела». И тут он услышал слабый ответ со стороны кубической постройки. Это были не слова, скорее вибрация. Рэмзи, тоже уловив её, зашлась в заливистом лае. Коул, игнорируя протесты Салли, решительно полетел к строению. Он горел любопытством узнать, что это такое. Подлетев ближе, Коул разглядел широченные перекрытия с начертанными на них древними знаками. Разглядеть, что было внутри, ему не удалось, от строения исходила мощная энергия, сильнее чего–либо еще, что Коул встречал в аду. — Рэмзи? Я спятил, а может, и нет… Коул застыл на месте, услышав этот голос. Он доносился изнутри, едва был слышен, но взволновал воображение мальчика. Он набрался смелости и спросил: — Откуда ты знаешь моего пса? Несколько томительных мгновений мёртвая тишина царила в бесконечной зале, потом голос с интересом спросил: — Твоего пса? А ты кто? — Меня зовут Коул, — храбро ответил мальчик, — я — принц Ада. — Очень приятно, Коул, — вежливо ответил голос, — а я — пленник Ада. Скажи, почему ты здесь? Моей клетки избегает всякий демон в Аду. Ты новенький? — Я не демон вовсе, — с обидой заявил Коул, — я — нефилим. И сильнее всех здесь. — О, я даже не сомневаюсь, — сладко пропел голос. Когда Коул вернулся в туннель и с восторгом рассказал Салли, что познакомился с самым опасным пленником Преисподней, зана едва не поседел от этой новости. — Не ходи туда больше, Коул, — по–дружески советовал он, боясь даже смотреть на клетку. — Его не зря заперли там, лучше нам больше не заходить сюда. Но Коул его не послушал. Несмотря на строгое обучение, он был избалованным ребёнком и редко слушал советы. С того дня он постоянно прилетал к клетке и часами беседовал с неизвестным пленником. Расспрашивал его обо всем, начиная с того, какого цвета у него глаза, заканчивая, естественно, тем, за что его посадили в ад в одиночную камеру. — Я, как и ты, Коул, выдающееся создание, — с грустью отвечал пленник, — меня боятся, мои же создания сторонятся меня, а мои собратья — ненавидят. Никто не в силах понять меня по–настоящему. Коула сильно задели эти слова, он сам часто замечал на себе испытующие взгляды старших демонов. Они опасались его, не доверяли ему, кланялись, но не из уважения, а из страха, что он уничтожит их. Ведь Коул мог это сделать, ему было легче легкого превратить в пыль всех обитателей ада за несколько минут. — Таким, как мы, особенным, лучше держаться друг друга, согласен? — миролюбиво предложил голос, и Коул согласился. Оказалось, что таинственный узник в прошлом очень много путешествовал и знал о мире, что находится над Адом и даже выше. Он рассказал Коулу о Небесах и о Земле. И если рассказы об ангельском воинстве ему были неинтересны, то про необычную и разнообразную Землю и её обитателей он готов был слушать бесконечно. Коул знал о разных мирах, читал много книг, но это не сравнимо с настоящим опытом путешественника, с живыми историями о людях — таких странных, несовершенных существах. Коул днями напролет сидел прямо на клетке и внимал рассказчику, надо признать, пленник был мастером в этом ремесле. Вскоре Коул воодушевился и в один из таких визитов заявил пленнику: — Я хочу посетить Землю сам! — Увы, — откликнулся узник, — тебе вряд ли разрешат покинуть это место. Мне кажется, те, кто заботится о тебе, не хотят, чтобы ты раньше времени покидал свой дом. Эти слова задели Коула, он вовсе не собирался перед кем–либо выслуживаться, даже перед своими наставниками. — Мне все равно, я хочу увидеть Землю, — капризно заявил нефилим, стукнув маленьким кулачком по клетке, от чего по той пошла вибрация. — Так, давай сделаем это! — неожиданно предложил пленник, и в его голосе прозвучал искренний энтузиазм. — Я готов показать тебе все, что захочешь. Только выпусти меня. Знаю, у тебя хватит на это сил. Я помогу тебе, Коул. И тогда мы вместе взлетим выше всех! Ты увидишь все, о чем я рассказывал, поверь, будет здорово! Конечно, Коул, не раздумывая, согласился. Он тут же вспомнил свои книги о приключениях и вообразил себя бесстрашным героем, который отправляется в неизведанный мир. Желание увидеть всё своими глазами поглотило его. Нефилим взлетел над клеткой, собрался с силами и ударил по ней. Кулак засаднило, но боль быстро прошла, и Коул ударил еще раз. Но клетка оказалась прочной, наверное, ее ковал кто–то такой же могущественный, как Коул или даже еще сильнее. Пленник подбадривал мальчика и ударял со своей стороны. Так, медленно клетка истощалась, образовывалась брешь. Салли приходил за это время целых шесть раз и умолял не делать этого. Коул очень дорожил другом, но искренне не понимал, почему тот не хочет, чтобы нефилим посмотрел на мир за пределами Ада. — Я не против прогулок, — оправдывался Салли, его брови были сложены домиком, а голос звучал встревоженно, — только не с ним! Почему ты не хочешь прогуляться со мной? — Но ты же сам говорил, что привязан ко мне, — искренне удивлялся Коул, — значит, можешь быть только там, где я. А я не знаю дороги на Землю. Знает только он. Коул слегка расстроился из–за того, что Салли не поддержал его, но был уверен, что зане понравится пленник, как только Коул их познакомит. Они ведь оба хотели добра ему. Наконец, после долгих трудов брешь в клетке стала настолько большой, что узник смог выбраться. Белоснежное сияние залило бесконечную залу, Коул зажмурился от непривычки, перед его глазами мелькнули огромные, пушистые крылья. Тут же неведомая сила подхватила его и понесла ввысь. Коул ощущал восторг и чувство полной свободы. Сбежавший пленник тоже радовался и громогласно кричал, заявляя о своем освобождении. Все вокруг снова заволокла пелена света, но, когда Коул открыл глаза, то с минуту не мог пошевелиться. Он прочел много книг о природе, но никогда не мог подумать о том, насколько прекрасно это творение. Как светится от голубизны ясное небо, как сверкают пышной зеленью луга с островками цветов, как чист и вкусен воздух, которым он не мог надышаться. Коул во все глаза разглядывал пейзаж, открывшийся с высокой горы. Где–то у подножия её виднелись человеческие постройки, чуть дальше после полей начиналась полоса леса, она тянулась по склонам гор до самого горизонта. Такого зелёного цвета Коул не видел ни на одной картинке в книге. — Нравится? — довольно пробурчал пленник. Коул обернулся и, наконец, смог рассмотреть его. Мужчина средних лет с жесткими русыми волосами и добрым лицом, испещрённым морщинами, улыбался, а в его голубых глазах сверкала гордость. «Но чем он гордится? — не понял Коул, — Землёй?» — Я даже представить не мог, — Коул попытался передать свои эмоции, но не смог подобрать слов. От увиденного у него захватило дух. Вдвоем они побывали во многих местах земного шара, невидимые для людей. Коул видел сумасшедший, разношерстный бразильский фестиваль, таинственные тибетские монастыри, спокойные английские городки, затерянные в долинах, горячие пески пустыни и караваны с царственными верблюдами. Он восхищался Большим Барьерным рифом, египетскими пирамидами, Гранд–каньоном и Ниагарским водопадом. Коул потерял счет дням и совсем не беспокоился о том, что его могут искать наставники или опекун, новые впечатления захватили все его внимание. Однажды, сидя на вершине большой пирамиды, построенной во времена ацтеков, друг спросил его: — Коул, ты знаешь что–нибудь о своих родителях? — Знаю, — кивнул он, смотря вниз на густой лес, — моя мама умерла, когда родила меня. Она была из людей. Отца я никогда не видел, но читал о нём кое–что в книгах. Мой опекун говорит, что он бросил меня, когда я еще не появился на свет. — Ты не любишь его за это? Коул покачал головой: — Я его не знаю. Нельзя любить того, кого ни разу не видел… — А хотел бы узнать его? — Наверное, — нерешительно сказал Коул, его не слишком тревожило отсутствие отца, ведь опекун с рождения заменил ему обоих родителей. Тогда его спутник повернулся к нему и заглянул в глаза: — Я хочу, чтобы ты знал, — серьёзно начал он, и Коул внимательно слушал, — ты мне очень дорог, Коул. Но не потому, что освободил меня. Мы с тобой оба — существа неординарные, и только я могу понять тебя по–настоящему, также как и ты можешь понять меня. Ведь, в конце концов, я — Люцифер. Коул вскочил на ноги и в шоке уставился на сидящего рядом друга. Он понимал с самого начала, что перед ним ангел, очень мощный, наверное, по силе равный его опекуну, может, и сильнее. Но Люцифер? Собственной персоной? — Меня заточил в клетку твой опекун, — признался Сатана, все так же спокойно смотря на сына. — Он хотел использовать тебя и твою силу. — Но, но… — Коул замялся, он никогда не думал, что встретит своего настоящего отца, не знал, что скажет ему при встрече, как тот отреагирует. — Я хочу тебе только добра, Коул, — искренне заговорил Люцифер, беря его за руку. — Ты — мой сын. Люцифер притянул Коула к себе и заключил в объятия. Нефилим нерешительно поднял руки и положил их на мощную спину отца. — Твой опекун захочет воспользоваться тобой, — шептал ему на ухо Люцифер, — ты же не хочешь этого? Коул отрицательно помотал головой. Тогда Дьявол поставил его перед собой, держа за плечи: — И я не хочу. Поэтому мы должны вместе победить его. Только вот беда. Я ослаб в клетке и не смогу одолеть его сам. Коул молчал, ожидая, когда он закончит, в душе мальчика зародилось подозрение. — Но тебя я на эту бойню не отправлю, — заверил его Люцифер, блеснув глазами — что же делать? Выход очень простой, ты должен отдать мне свою благодать. — Отдать? — дрогнувшим голосом переспросил Коул, он не знал, что так вообще можно делать. — Ненадолго, — успокоил его Дьявол, смотря честными, полными заботы глазами. — Я верну ее, обещаю тебе, и тогда мы вместе станем жить здесь на Земле, тебе ведь тут понравилось? Коул кивнул. — Вот видишь, — улыбнулся Люцифер, — я понимаю тебя без всяких слов, а твой опекун держит тебя взаперти в затхлом Аду! Коул отвел глаза и задумался, в словах Дьявола он находил долю истины. Но что–то мешало ему поверить отцу до конца. Коул вспомнил рассказы о Сатане в своих книгах, что о нём говорили его наставники. Нефилим не успел дать свой ответ, сзади их окликнул знакомый голос. — Люцифер! Давно не виделись. Коул обернулся и увидел своего опекуна, он стоял немного поодаль вместе с несколькими верными ему демонами. В его глазах пылал гнев, однако голос звучал ровно и спокойно. Люцифер встал, держа Коула за плечо: — Как ты нашел меня? — удивился он, — я ведь скрыт от всех глаз. — У меня свои источники, — уклончиво ответил опекун и завел руки за спину. — Твой побег был ошибкой. Я не убивал тебя по своей милости, но теперь вынужден наказать. Ты ведь и сам понимаешь. Люцифер разочарованно покачал головой и протянул: — Не тебе здесь ставить условия. В тот же миг у шеи Коула оказался золотистый кинжал с необычным закрученным лезвием. Опекун настороженно предостерег его: — Не двигайся. Коул испуганно кивнул и замер на месте. — Не дури, Люцифер, — призвал его к благоразумию опекун Коула. — он не тот, чьей жизнью можно запросто разбрасываться. Люцифер промолчал. Коул кожей чувствовал напряжение, казалось, между говорившими натянуты до предела невидимые нити, и движение хоть кого–то из двоих неминуемо приведет к мгновенной реакции. — Твои уговоры — пустой звук, — сказал, наконец, Люцифер, и молниеносным движением порезал Коулу шею. Нефилим не сразу понял, что произошло, из него стали резко утекать силы, в голове зашумело, на глаза надвинулась непонятная дымка. Он почувствовал, как неведомая сила отбросила его в сторону. Коул упал на острый камень и тут же ощутил обжигающую боль на лице. Словно в трансе, он привстал, на его ладонь упали теплые алые капли со щеки и шеи. Вокруг поднялся переполох, завязалась драка, но Коул едва мог что–то разглядеть, перед глазами все плыло. Он попытался встать, но колени дрогнули. Темнота накрыла его, Коул потерял сознание. Он очнулся и увидел высокий полог своей кровати. Тонкая ткань серебристыми волнами спадала до самого пола. Коул попробовал привстать, но заботливые руки тут же уложили его обратно. — Тебе нужно отдохнуть, ты потерял часть своей благодати. — Но как? — хриплым голосом спросил Коул, будто уже много дней не разговаривал. — Люцифер забрал её, но, к счастью, не успел воспользоваться. Коул вздрогнул от знакомого имени. Он постарался припомнить детали битвы, но все было расплывчатым, как во сне, который постепенно стирался из памяти. — Я одолел его, — мягким голосом сказал опекун, глядя на Коула. — Он пытался рассорить нас с тобой, Коул, а я не прощаю за такие проступки. Мальчик не хотел отвечать. Он боялся, что если заговорит, то обязательно расплачется, но не мог показать свою слабость, поэтому просто смотрел на опекуна большими ледяными глазами. — Таких, как он, в мире очень много, — говорил его опекун, — все они хотят использовать твои силы и настроить тебя против меня. Поэтому я и охраняю тебя. Пока ты полностью не научишься контролировать свои силы, ты уязвим. Безопаснее всего быть со мной. Коул слушал своего опекуна, но на сердце у него будто лежал огромный камень. Впервые в жизни ему было так грустно, разочарование смешалось внутри с горечью от потери отца. — Твой единственный, настоящий друг — это я. В этот момент сквозь полог протиснулась морда Рэмзи. Она взволнованно обнюхала своего хозяина и положила свою лобастую голову ему на руку, тихо фыркая. — И еще Рэмзи, — улыбнулся опекун, — отдыхай, Коул. Когда наберёшься сил, мы продолжим занятия. Через пару дней Коул восстановил свои силы, через неделю совсем оправился. Месяц спустя, он уже изучал продвинутую магию вместе со своей наставницей и делал значительные успехи. Опекун гордился им, Рэмзи не отходила ни на шаг, к клетке нефилим больше не приближался. Все вошло в колею, вот только… С того момента он ни разу не видел Салли. Друг испарился, как будто его никогда и не было. Бросил его в самый трудный момент. Когда Коул больше всего нуждался в друге.***
— Эй! Коул обернулся и увидел, как к нему со стороны какого–то бара подходят братья Винчестеры и Джек. «Ну, чего ещё?» — скривился нефилим. — Хорошо, что мы тебя нашли, — по–матерински волнуясь, сказал Сэм. — Этот мирок, куда ты нас забросил, очень странный. — Почему это? — спросил Коул, он видел в своей жизни много миров, и этот ему казался до тоски обыкновенным. — Тут нет ангелов, — выдавил Дин с прекислой миной. — Мы пытались звать Каса, он не отвечает. Коул хмыкнул и возвёл глаза к небу: — Паникёры. Вот что я вам скажу, ангелы — вид вообще мало распространённый. Вы только не плачьте, договорились? Дин испепеляющим взглядом сверлил Коула, но ему было все равно, ведь он был прав. В этот момент недалеко от них что–то ярко вспыхнуло. Коул обернулся и заметил двух воинов, выше среднего человеческого роста в набедренных повязках со скипетрами в руках. У одного из них была голова волка, у другого — чёрная шакалья морда с острыми ушами и традиционным египетским головным убором. Они молча рассматривали пришельцев. Завидев их, редкие прохожие суетливо попрятались по домам, кое–где боязливо закрыли ставни. — Вот вам местные ангелы, — проворчал Коул, — нравится? Воины, не сговариваясь, одновременно подняли руки и направили на незваных гостей поток тёмной энергии. Она настолько быстро заволокла пространство, что Коул не успел ничего предпринять. На какое–то время он лишился чувств, но когда пришел в себя, первым делом огляделся. Он стоял уже не посреди затхлой улочки с серыми домами. Вокруг него высились правильной формы колонны, украшенные золотом и красочной росписью. Сам Коул стоял на небольшом помосте, похожем на трибуну, перила которой тоже были разукрашены и инкрустированы драгоценными камнями. Прямо перед ним возвышались огромного размера весы, обе чаши пока пустовали. Чуть повыше на троне колоссальных размеров восседал бог в светлых одеждах с белой, вытянутой короной. В руках он держал ритуальные жезл и скипетр, его глаза, подведенные черным, будто глядели в самую душу, и Коул невольно поежился. — Как вы осмелились нарушить границы нашего мира? — глухим голосом спросил бог, и его голос отразился эхом в просторном зале. — Поверьте, мы–то точно рады отсюда убраться, — заверил его Дин, стоявший вместе с Сэмом и Джеком за длинной мраморной кафедрой позади Коула. Коул обернулся и увидел, как Сэм с взволнованным видом толкнул Дина в бок. Он что–то тихо сказал старшему брату, тот недоверчиво прищурился и оценивающе взглянул на мужчину на троне. «Они знакомы?» — неуверенно подумал Коул. — Моё имя — Осирис, — представился бог и указал на стоящих по бокам от него мужчину с шакальей головой и девушку с крыльями, — мои помощники, Анубис и Маат. Сегодня мы будем вершить справедливый суд над тем, кого съедает чувство вины. Коул усмехнулся. Всего–то языческие божки! А он надеялся на что–то поинтереснее: — Вы серьезно? — уточнил он, приподняв одну бровь. — Хотите удержать меня? Втроем? Смело, но все же. Вам кровь от жертвоприношений в голову ударила? Осирис приподнял руку со скипетром, и Коула тут же сковали золотистые светящиеся нити. Он попробовал вырваться, но ничего не получалось. «Невозможно!» — подумал нефилим, напрягая свои силы и крылья, чтобы освободиться от оков. — В этом мире была великая война, — заговорила Маат, и ее зычный голос наполнил пространство, — языческие боги объединились и общими усилиями одолели христианское воинство, погрязшее в междоусобной войне. Коул застыл на месте, таких новостей он не ожидал услышать и с интересом уставился на богиню. — Следом за небесами покорился подземный мир, — вещала Маат, и перо в ее волосах слегка подергивалось в такт словам. — Теперь мы — хозяева и вершители судеб, у нас верховная власть. Ты слаб, поскольку твоя ангельская сущность должна питаться от Небес. Но там тебе нет помощи. В первые секунды Коул опешил и не сразу смог прийти в себя. Его мощь, бесспорно убавится, если кто–то закроет доступ к Небесам, но он и до этого попадал в миры, где не было ангелов, не было даже богов. Его смущало другое: — Вы сказали, что судить будете по чувству вины? — переспросил он и недоверчиво взглянул на Осириса. Бог медленно кивнул в знак согласия, и зал суда огласил звонкий смех. Коул не мог остановиться, всемогущие язычники выглядели грозной силой, но сдержаться было сложно. Когда он поборол приступ хохота, то с насмешкой взглянул на судью: — Забавно, что хоть на минуту, на сотую долю секунды вы осмелились сделать глупейшее предположение о том, что я могу испытывать муки совести. Я? Губитель миров?! Или как там меня называют в покоренных землях? Мне даже интересно. Коул затылком почувствовал, как в него вперились три пары глаз, без сомнений Джеку и братьям не по вкусу пришлось его прозвище, но клички, как и друзей, не выбирают. Осирис все с тем же непроницаемым выражением лица произнес: — Я вызываю в зал суда первого свидетеля! Бог указал на место в воздухе, там возник сноп сияющих искр, и через пару мгновений на пьедестале стоял пухляш в смешных бардовых штанах на радужных подтяжках. Коул оторопел, увидев его, и слегка приоткрыл рот от удивления. — Салли?! Этот голос принадлежал не ему, а Сэму Винчестеру, пораженному точно так же, как сам Коул. — Привет Сэм, — поздоровался зана, неловко переступая с ноги на ногу, — Коул… — Значит, сейчас ты явился, — гневно заговорил нефилим, нахмурив светлые брови, — а что тебе помешало прийти, когда я звал тебя? Когда я, чёрт тебя дери, надрывал горло, орал, умолял тебя?! Ты же знал, что случилось, когда я открыл клетку, ты знал!.. Салли с грустью взглянул на Коула и, вздохнув, признался: — Я очень испугался за тебя, мне было страшно, когда ты отправился вместе с ним, я не мог связаться с тобой. Видел тебя, но докричаться не мог, поверь, я пытался. Наверное, он блокировал мои силы. Глаза Коула пылали ненавистью, он не верил ни единому слову, в душе всплыли детские обиды, так и не прощённые. — Тогда я решил… я решил, — Салли почти плакал, признаваясь в том, что сделал. — Я показался твоему опекуну, Коул. И рассказал ему, где тебя искать. Коул оторопело уставился на него, не веря своим ушам. «Так это он сказал?!» — Я очень боялся, что тебя поранят, — причитал Салли, заламывая руки. — Лучше уж твой опекун, чем… Я видел битву и хотел прийти к тебе сразу, после того, как все кончилось. — Так почему не пришел? — с обидой спросил Коул, ему было все равно, что сейчас за ними наблюдают. Не важно, о чем они подумают, он хотел выяснить этот вопрос до конца. — Всё твой опекун, — начал было объяснять Салли, но Осирис оборвал его. — Довольно! Я спрашиваю тебя зана по имени Салли здесь, в зале священного суда перед самой Правдой. Скажи, есть ли у Коула Клайна совесть? Зана активно закивал головой и посмотрел на судью: — Еще какая, Ваша честь! Он — человек чести и совести. — Неправда! — закричал Коул. Все внутри него бушевало, руки тряслись, он злился, что Салли прервали и не дали договорить до конца. Чувства бушевали внутри, как стихийный ураган, отчаяние, бывшие обиды, страх и воспоминания об одиночестве нахлынули на него. В груди что–то засвербило, Коул оскалился, как дикий зверь, загнанный в угол, пока Салли расписывал его достоинства. «Но у меня их нет! — в отчаянии думал Коул, — все, о чём он говорит! Это ложь! Салли, ты врёшь!» — Он сам никогда не признается, — сказал зана и с такой любовью посмотрел на Коула, что тот замер, — но все это есть внутри него, нужно только разбудить. Коул в сердцах стукнул кулаками о кафедру и услышал легкий хруст. Стараясь не вызывать подозрений, он опустил взгляд и заметил тонкую трещину на своих сверкающих кандалах. — Свидетель свободен, — объявил Осирис и взмахом жезла заставил Салли исчезнуть. — В зал суда приглашается следующий. Коул не без любопытства проследил за движением жезла, и в снопе сверкающих искр разглядел хрупкую девичью фигуру. Когда же Коул узнал её, у него отвисла челюсть. На него словно смотрел ещё один призрак из прошлого. Девушка с кудрявыми чёрными волосами и смуглым, худым лицом подняла на него глаза, и от этого взгляда у Джека по спине пробежали мурашки. — Кайя Ньевес! — зычно представил свидетеля Анубис, вооружившись свитком папируса. Сэм и Дин снова зашушукались за спиной Коула, а Джек удивленно воскликнул: — Ты тоже знаешь её?! — Сомневаюсь, что мы знаем одну и ту же Кайю, — выдавил из себя Коул, не отрываясь от знакомых темных глаз. — Я спрашиваю тебя Кайя, сновидец, здесь, в зале священного суда перед самой Правдой, — завел свою песню Осирис, — скажи, ты осталась бы в живых, если бы не встретила Коула? Сердце нефилима остановилось, когда он услышал коварный вопрос. Он беспомощно выдохнул и опустил руки. — Да, — тихо ответила Кайя, взглядом вымаливая у Коула прощение. «Чёрт! — злился на себя Коул, снова стукнув кулаками по своей трибуне. — Не спрашивай ее! Пусть она замолчит! Я не могу! Я не вынесу!» — Коул сам предложил тебе отправиться в мир, где тебя ждала погибель? — беспощадно продолжал Осирис все с тем же непроницаемым лицом. Кайя замолчала на некоторое время, а когда Коул поднял на неё взгляд, то увидел слезы, на ее лице. Одними губами Кайя прошептала: «Да», и Коул вновь опустил голову. Она не врала, нет. Кайя говорила чистую правду, но Коул всеми силами пытался забыть ее, все эти годы, покрывая себя чужой кровью, по горло увязая в войнах. Он бежал от всякого воспоминания о ней, потому что любой образ, любое видение, связанное с Кайей всякий раз вызывало в груди ноющую боль. — Но я не виню его, — тут же сказала Кайя и печально взглянула на нефилима. — Я рада нашей встрече и всему, что было. Как бы это не закончилось. — Пожалуйста, — сквозь зубы протянул Коул, едва сдерживая гнев на самого себя, — пожалуйста, прошу тебя, замолчи. — До сих пор, — сказала Кайя, — я считаю моменты наших встреч лучшим, что случалось со мной. Коул, я все еще жду тебя, когда ты придешь за мной. «Что?!» Коул вскинул голову, но жадный взгляд успел выхватить только силуэт в снопе ярких искр. — Свидетель свободен, — объявила Маат, — следующий! Ступор сковал все движения Коула, он лихорадочно повторял про себя последние слова, сказанные Кайей. Как заведённый, он шептал их, будто пробуя на вкус. Неужели, её душа все еще где–то здесь? Почему она не отправилась в свой Рай? Что–то или кто–то удерживает её? — Я вызываю… — начал Осирис, но громкий крик Коула прервал его. — Достаточно! Слышишь?! Я сказал, хватит! В зале суда резко потемнело, послышались раскаты грома, сверкнула молния. Коул поднял настоящую бурю. Маат вооружилась волшебным жезлом, возникшим в руке из воздуха. Анубис вынул из ножен меч и сделал два шага вперед, готовый драться. Коул со всей силы ударил по своему помосту, и сверкающие наручники, наконец, рассыпались в пыль. Нефилим запрыгнул на кафедру и с вызовом взглянул на Осириса. Бог поднял свои руки и взмахнул, но Коул с легкостью увернулся от удара мощной энергии, он воспарил над землей на своих крыльях. Вокруг бушевал ураган, молнии без разбора били в колонны и стулья. Громыхали оглушительные раскаты грома. Коул подлетел к Анубису, выбил у него из рук меч и пару раз сильно ударил по морде. Бог пошатнулся, и Коул воспользовался моментом. Он занес руку, чтобы одним ударом прикончить его, но кто–то схватил её сзади. Коул обернулся и сначала не понял, что случилось. Он увидел самого себя и не сразу догадался, что перед ним Джек. Чувства совсем затуманили его разум. — Не надо! — умолял Джек, пытаясь перекрыть шум бури. Что–то шевельнулось в душе Коула, он засомневался. Но все же сделал попытку высвободить руку. — Ты не хочешь его убивать! — уверенно крикнул Джек, смотря в ледяные глаза. — Я знаю, ты не хочешь! Коул разозлился и высвободил руку, но в этот момент заметил справа от себя темный, спиралевидный портал. Сквозь него виднелся силуэт высокой женщины с косой. «Чёрт!» Размышлять не было времени, Коул щёлкнул пальцами, создав портал прямо в том месте, где стояли Сэм и Дин. Не теряя ни секунды, Коул схватил Джека за плечи и вместе с ним упал в портал, уносясь прочь из зала справедливого суда.***
«Много — много земных лет назад»
Салли с сочувствием смотрел на маленького Коула, спящего в кровати за серебристо–лунным пологом. Вид у нефилима был умиротворённый, и Салли невольно улыбнулся. Ему всегда нравилось смотреть, как спят дети. — Спасибо, что сказал, где искать его. Рослый мужчина в темной куртке стоял недалеко от кровати. Он смотрел на Салли спокойно, на его суровом лице невозможно было прочесть никаких эмоций. Зана запнулся, но все–таки произнес: — Я боялся за него. — Я верю, — кивнул человек, подходя ближе, руки он держал сведёнными за спиной. Салли сглотнул, предчувствуя нехорошее, он не хотел отдавать Коула ни его опекуну, ни Люциферу, но из двух зол пришлось выбирать. По крайней мере, на несколько лет мальчик в безопасности. — Теперь я дам тебе совет, — мягко сказал опекун, глядя прямо в глаза зане. — Не появляйся больше здесь. Никогда. Дай мне слово, что больше не приблизишься к нему. Зана выдохнул и едва сдержал возмущённый возглас, но не хотел будить Коула. Салли решительно подбоченился и заявил: — Я покину его, только когда он сам мне скажет. Ни раньше и не позже. Поджилки у Салли затряслись, сердце колотилось, как бешеное, но он знал свой долг и не собирался уступать этого ребенка никому. Видимо, опекун Коула тоже это понял, поэтому разочарованно вздохнул. В следующий миг холодный металл клинка насквозь пронзил шею Салли. Он захрипел, раскрыл глаза, беспомощно замахал руками, но было поздно. На глаза надвигалась непроглядная мгла забвения.