Двое — я и моя злая тень

      Коул сидел на голой земле, положив локти на колени, и уныло наблюдал за возней Джека и братьев Винчестеров. Хотя его взгляд и был прикован к небольшой куче дров, которые они нашли, мысли Коула витали далеко от этого места. Всем своим существом он был против этого места, не хотел смотреть по сторонам на вековые стволы древних деревьев с голыми искореженными ветвями. Не хотел чувствовать легкий холодный ветер, шевелящий безжизненный кустарник. Не хотел вдыхать тяжелый затхлый воздух. Не мог вынести вида непроглядного грязно–синего неба, где не было видно ни одной звезды, и только тучи медленно тянулись куда–то на восток.       «Как меня угораздило попасть именно сюда? — сокрушался Коул, — из всех миров, где я был. Именно это место. Чертов суд! Не вызови Осирис Кайю, я бы даже и не вспомнил об этой помойке!»       Но Коул обманывал сам себя, глубоко в душе он всегда помнил об этом месте и о том, что он навсегда оставил тут.       «Или нет? — вспомнил нефилим, — она сказала, что все ещё ждёт меня, что это значит? Её душа не нашла покой? Но почему?»       — Джек, ты не поможешь? — попросил Сэм, отойдя на пару шагов от сложенных домиком дров.       Коул помимо воли обратил свое внимание на близнеца, который закрыл глаза и наставил руку на будущий костер. Ему стоило немалых усилий сосредоточиться, но все–таки у него получилось, и внутри дров послушно засверкали искры. Через пару минут тёплое пламя охватило сырые ветки.       Сэм одобрительно похлопал Джека по плечу и, встретившись взглядом с Коулом, неловко кивнул ему. Коул в ответ лишь фыркнул и отвел глаза. Как только костер разгорелся Дин начал свежевать пойманную зверюшку, отдалённо напоминавшую детеныша кабана, только с острыми когтями вместо копыт. Коул не помнил, каким звуком называли её местные аборигены.       — Ты хорошо себя чувствуешь?       От неожиданного вопроса Коул опешил и вопросительно уставился на Джека, который сел рядом на землю. Коул хотел послать нежданного психолога куда подальше, но вместо этого неожиданно для самого себя выпалил:       — Отстойно.       Это была правда. Коул не надеялся на понимание, когда отвечал, но ему стало немного легче, когда он сказал об этом.       — А ты то сам в порядке? Я видел каких усилий тебе стоило высечь искру. Слабеешь?       — Послушай, — осторожно начал Джек после небольшой паузы, при этом игнорируя вопрос Коула, — та девушка, которую вызвали в зал суда…       Коул не отводил тяжелого, непроницаемого взгляда от лица Джека, и тот слегка запнулся, подбирая нужные слова.       — Я вроде как знал её, — наконец выдавил Джек, виновато посмотрев в землю, — точнее в моем мире тоже была Кайя.       «Тоже была, — ворчливо повторил про себя Коул, — можно подумать, в каждом мире есть Кайя, можно подумать, она одинаковая во всех мирах…»       — Знаешь, — протянул Джек, снова взглянув на Коула, и в его глазах на этот раз светилась невыразимая боль. — Наверное, если бы меня вызвали на твое место, у меня бы тоже был такой свидетель.       — Неужели? — с долей любопытства спросил Коул, — что это за ирония судьбы такая. Мы с тобой, возможно, загубили лучших сновидцев всех миров. Поверь, это не преувеличение.       — Почему ты решил, что я загубил её? — спросил Джек, с обидой и жалостью в голосе.       — А что, хочешь сказать, все было не так?       Коул не получил ответ на свой вопрос, но выражение лица Джека говорило само за себя. Коул хмыкнул, оценив иронию ситуации, и потер глаза. И всё же ему стало интересно, он спросил, что случилось с Кайей из мира Джека, и тот рассказал печальную историю. Каждое слово давалось ему с трудом, Коул видел это. Насмешка и недоверчивость понемногу уступали место пониманию и сочувствию.       — А что случилось с тобой? — спросил Джек, помолчав, после того, как закончил короткую, но трагичную историю.       — Э, нет, — протянул Коул, взъерошив волосы одной рукой, — я тут ныть не собираюсь.       Он с вызовом посмотрел на Джека, в который раз подивившись их абсолютному сходству. Коул невольно коснулся шрама на щеке, чтобы проверить, не разговаривает ли он сейчас с самим собой. Нет, шрам был на месте, чего нельзя было сказать о душевном равновесии.       — Знаешь, рассказать о ней — это хороший способ почтить память, — тихо сказал Джек.       Коул сжал зубы и едва не зарычал от досады. Он не хотел вспоминать о Кайе, хотя полностью никогда не забывал её. И все же, отказаться сейчас означало бы, что Кайя не достойна даже такого незначительного жеста в её сторону. Коул не мог себе этого позволить.       — Ладно, — скрепя сердце, буркнул он, — несколько лет назад, хотя по земным меркам прошло уже много времени, мой приемный отец решил, что пора расширить возможности моих сил. Он сказал, что скоро доверит мне самую важную задачу. Представляешь, как я был горд?       Коул свысока глянул на Джека, но тот лишь молча слушал, пристально вглядываясь в ледяные глаза.       — Так вот, — продолжил Коул, — для того, чтобы исполнить эту миссию, я должен был научиться путешествовать между мирами. Но никто из моих учителей этим навыком не обладал. Довольно долго они вместе с отцом решали, что делать, пока однажды мне не представили ее. Самого умелого и талантливого сновидца.       — Кайя? — догадался Джек.       Помимо воли, Коул ухмыльнулся, вспомнив, какие чувства в нем сначала вызывала эта упрямая, крикливая девчонка с вечно плохим настроением.       — Ежедневные тренировки, — вспоминал Коул, устремив взгляд в недоступную Джеку даль, — вот что меня ждало. Не знаю, как ты, но мне было сложно обучиться этому. Наверное, потому что всю сознательную жизнь я был материалистом, любил твердо стоять на ногах, держать все под контролем. А Кайя говорила, что для путешествий столь далеких и сложных, нужно непременно быть мечтателем.       — Ты никогда ни о чем не мечтал? — удивился Джек, и Коул не удержался от улыбки, видя его наивное выражение лица.       — Нет, — честно ответил он, поджав губы. — До какого–то момента.

***

      Раздражение и гнев захватили Коула, и он с досадой оттолкнул руки Кайи, которые она поставила у его висков. Нефилим вскочил со стула и пнул большой комод из темного дерева с резными ручками. Звук эхом отозвался в просторной комнате, где они занимались. На темно–синие мраморные стены падал мягкий свет большой старинной люстры, украшенной тысячами сверкавших камней. Тяжелые шкафы с книгами и волшебными артефактами, как немые свидетели, наблюдали за попытками принца Ада научиться тонкому искусству.       — Ты не стараешься, — холодным тоном заявила Кайя, скрестив руки на груди.       — Я не стараюсь? — опешил Коул и гневно уставился на свою наставницу. — Я каждый день запираюсь тут с тобой на четыре долбанных часа и напрягаю мозги так, что потом заснуть не могу! Прочитал все твои бесполезные книжонки, выучил наизусть тупые практики. Это я–то не стараюсь?! Это ты — никчемный учитель! Строишь из себя всезнайку, хотя сама боишься собственных сил! Жалкая пародия на нормального сноходца. Может, сначала тебе самой избавиться от комплексов, а уж потом поучать других?!       Кайю, казалось, не слишком впечатлил этот искрометный монолог. Она привыкла выслушивать что–то подобное стабильно через день–два, вот уже на протяжении двух месяцев. Коул разозлился еще больше, видя, что своими словами ничуть не задел её. Он резко отвернулся. Ох уж эти ненавистные темные глаза, как два блюдца, ненавистные черные волосы, непослушные никакой расческе! Он бы с радостью схватил Кайю за них и выкинул в самую глубину Преисподней. Но отец будет недоволен. Ему нужен был результат, Коул не мог его подвести.       — Мне нужен другой способ, — взмолился он, переборов свой гнев и повернувшись к Кайе, — ты должна научить по–другому!       — Другого способа нет, Коул, — мягко сказала Кайя, слегка пожав плечами. — Я не верю, что ты никогда не мечтал.       Нефилим опустил голову и запустил руки в волосы. Это невозможно! Он все схватывал налету, другие учителя были им довольны, и только уроки с Кайей за два долгих, мучительных месяца не принесли никаких результатов.       — Я мечтал однажды, — тихо заговорил Коул, прикоснувшись к уродливому шраму на своей щеке, — мечтал увидеть мир, посмотреть на солнце, путешествовать.       Кайя приподняла брови от удивления:       — Ты серьезно?       — А что? — грубо откликнулся Коул, разведя руками, — не соответствую образу?       — Честно говоря, — начала было Кайя, но решила не начинать новый скандал и вместо этого попросила, — продолжай. Это хороший пример, можно использовать…       — Нет, — оборвал ее нефилим, опустившись в большой мягкое кресло с ручной вышивкой. — Нельзя это использовать.       Кайя аккуратно присела на широкую боковину кресла и внимательно посмотрела на Коула. Он не мог понять, что скрывается в её взгляде, в определении чувств других людей Коул, вообще, был слаб. Он уже не отскакивал, как дикий зверь, от Кайи каждый раз, когда она оказывалась непозволительно близко. Два месяца четырехчасовых тренировок, как минимум два из которых Кайя стояла над ним, приложив теплые тонкие ладони к вискам, сделали свое дело. Коул привык к ней.       — О чём ты мечтаешь?       — Что?       Коул и сам не ожидал от себя подобный вопрос, поэтому восклицание Кайи прозвучало вполне логично. Двигало им, скорее всего, пресловутое любопытство. А может, Коул просто не хотел продолжать мучительное занятие, которое ранило его самомнение. Он молча ожидал от Кайи ответа, а она, смутившись, завела за ухо прядь черных, как смоль, волос.       — Ну, я… — замялась Кайя, она беспорядочно переводила взгляд с полок шкафов на длинные старинные вазы с золотым напылением, стоявшие по бокам от двери. — Я бы, наверное, не отказалась… Хотела бы… Может, не знаю, сходить в кино.       Коул опешил от этого признания и не смог скрыть удивления на своем лице, на некоторое время он совсем позабыл о том, как успела надоесть ему эта девчонка:       — Ты серьезно? — не поверил он, прищурив глаза. — Я думал, ты мечтаешь выбраться отсюда или разделаться с моим опекуном и со мной или еще того похуже… Почему?       Он по–настоящему не понимал, ведь сам каждый день видел, как мучается Кайя. Её похитили демоны и притащили в Ад, а приемный отец Коула пригрозил, что если она сбежит раньше, чем научит Коула ходить по мирам, все, кем она дорожит, умрут самой мучительной смертью, с её именем на губах. Коул видел, как ненависть пылает в её взгляде каждый раз, когда она смотрит на него, по крайней мере, так было сначала. Но он полагал, что Кайя смирилась, и поэтому стала вести себя более хладнокровно.       «Не понимаю, — думал Коул, — она же здесь пленница, так откуда такая глупая мечта?»       — Ты не поймешь, — ответила Кайя, словно прочитав его мысли. — Я знаю, как это звучит. Как будто я сумасшедшая. Но ты не знаешь, каково это, жить в полном одиночестве, без поддержки.       Коул смотрел на неё, ожидая продолжения истории. Кайя вздохнула и сдалась:       — Меня растила мама, потом тётя, но обе они оставили меня слишком рано, я была не готова. Как и у тебя, у меня тоже есть наставник, его зовут Дерек. Он объяснил, что мои страшные сны — это вовсе не сны, а другой мир. Он попытался научить меня свободно ходить между мирами, говорил, что у меня талант, что он таких не встречал раньше. Но мне все равно являлось только одно место, Плохое место. Там только кровь, смерть и чудовища. Ваши демоны, по сравнению с ними, пушистые кролики.       Коул потупил взгляд, несмотря на свое отчуждение, он всегда чувствовал, что находился под защитой. Его опекали приемный отец, наставники. И если он временами и чувствовал одиночество, то все равно знал, что рядом есть мудрые старшие, готовые ему помочь. Да, его наказали за случившееся с Люцифером, но простили, а один из наставников даже в тайне похвалил, сказав, что только могущественное существо может противостоять силам самого Бога, который создал клетку Люцифера.       — Чтобы убежать от моих кошмаров, я начала принимать наркотики, — продолжала Кайя, — за это меня упрятали в лечебницу. Тебе не понять, что это клеймо на всю жизнь.       — Только не говори мне, что ты была рада попасть в Преисподнюю, — недоверчиво скривился Коул.       — Нет, — тут же ответила Кайя и честно кивнула ему. — Ты же сам знаешь, как долго я упиралась. Что удивительно: не понимаю, почему, но здесь мне удается поспать. Недолго, часа три в сутки, но это больше, чем я могла позволить себе на Земле. Может, от наших занятий я отточила навык, может, сюда не проникают чужеродные кошмары. Своих хватает.       Кайя хмыкнула и хитро взглянула на Коула. Он же слишком задумался, чтобы как-то съязвить ей.       — Так, ты хочешь сбежать или нет? — наконец спросил он, следя за каждым движением Кайи.       — И да, и нет, — спустя пару секунд ответила она, прикусив губу. — Здесь я — пленница, но могу спать, тренировать свои силы и просить все, что мне нужно для жизни. Там я стану свободна, но долго ли проживу? Это неизвестно.       Коул понимающе кивнул, этот диалог надолго врезался ему в память. И, несмотря на то, что у него все также не получалось ходить в другие миры, он уже не кричал на Кайю и не злился, разве что на самого себя. Она тоже понемногу оттаивала и даже изредка подтрунивала над ним. Однажды, особенно устав от таких занятий, Коул выпалил:       — Давай сбежим?       Кайя застыла на месте с широко раскрытыми от удивления глазами:       — Куда? — только и могла она спросить.       — Как куда? — в свою очередь, переспросил Коул и сделал шаг вперед, — в «кино», чем бы ни был этот мир. Я хочу посмотреть, как ты переходишь в другие миры, может, пример поможет понять…       Он прервался и осуждающе уставился на Кайю, которая держалась руками за живот и звонко хохотала. Коул смутился, он первый раз видел ее такой: широкая улыбка буквально ввела его в ступор. Слова куда — то испарились, а в груди промелькнуло странное чувство. Коул не знал, как его опознать, это не было похоже на уважение, которое он испытывал к опекуну, не было похоже на теплые чувства, которые он испытывал к Рэмзи, верному другу. Отдаленно это чувство напомнило ему первое путешествие на Землю, когда Коул перелетал с одного места на другое и впитывал в себя красоту и очарование этого мира.       — Для этого не нужно ходить в другой мир, — с легким разочарованием сказала Кайя, — нам достаточно просто выбраться на Землю. Но твой опекун запретил нам это делать. Я боюсь, что он доберется до Дерека, моего учителя, не хочу причинять ему зло.       — Но ты ведь еще хочешь в кино? — спросил Коул, повинуясь странному инстинкту.       Кайя неуверенно кивнула, с трудом понимая, к чему ведет нефилим. Тогда Коул закрыл глаза и выставил вперед две руки, он призвал свою силу, сосредоточился и, когда вновь посмотрел перед собой, то увидел искусную иллюзию. Он и Кайя сидели и занимались с какой-то большой книгой в красной обложке.       — Ого, — оценила настоящая Кайя и со всех сторон обошла мираж, — они неотличимы!       — Один из моих наставников научил, — гордо сообщил Коул и подошел к ней. — Ты готова?       — Серьезно? — опешила Кайя и немного испугалась, — а если нас заметят? Что будет?       — Не заметят, — отмахнулся Коул и протянул руку. — Держись крепче, мы ненадолго.       Кайя замялась, неуверенно посмотрела на него, но все же собралась с духом и, игнорируя раскрытую ладонь Коула, подошла к нему вплотную и сомкнула руки у него за спиной. Сердце Коула бешено застучало, руки похолодели, но он промолчал. Кайя положила голову ему на плечо и шепотом спросила:       — Это не страшно? Мне задержать дыхание?       — Не надо, — смущенно ответил Коул, чувствуя, как его щеки касаются мягкие, пушистые волосы.       Он расправил свои крылья и взмахнул, как учил его Люцифер. Полет длился меньше секунды, двух мощных взмахов хватило, чтобы очутиться на Земле. Коул понятия не имел, где они оказались. Кайя отпустила его и огляделась, а он неосознанно приложил руку к груди, все еще ощущая тепло.       — Ты можешь переместить нас, куда я скажу? — спросила Кайя, в ее глазах появился озорной огонек, и такого взгляда у нее Коул еще ни разу не видел.       — Да.       — Тогда в Портленд! — скомандовала Кайя и смело взяла его за руку.       Коул никогда не был в этом городе, но ему не нужно было знать, как выглядит место, чтобы попасть туда. Он просто призвал свою силу, взмахнул крыльями и оказался в узком переулке. Кайя повела его за собой, не отпуская руку, и Коул ужасно смущался из-за этого. Городок оказался маленьким, уютным, с частными домами, стриженными лужайками и центральным проспектом, где возвышался подсвеченный разноцветными огнями кинотеатр. Высокое здание цвета морской волны с белыми перекрытиями и имитациями колонн сразу же привлекло внимание Коула. На большом экране, помещенном прямо над входом, показывался отрывок из нового фильма.       — Идем, — сказала Кайя и не без труда открыла массивную деревянную дверь.       Только подойдя к кассе, Кайя поняла, что ни у нее, ни у Коула совсем нет денег, чтобы заплатить за билет. Тогда Коул накрыл их обоих своими крыльями так, чтобы незамеченными пробраться мимо охранников. Вдвоем ребята прошмыгнули в зал и сели на пустующие места на задних рядах. Только когда свет в зале потух, Коул убрал крылья, а Кайя слегка расслабилась.       Это был первый раз, когда Коул смотрел кино. Фильм был приключенческий, про молодого юношу, его верного друга и девушку. Вместе они путешествовали по стране, искали забытое ацтекское сокровище, решали загадки и противостояли злодею–мошеннику. Коулу очень понравился фильм, а когда в конце главный герой поцеловал свою девушку и признался ей в любви, сердце у Коула странно ёкнуло.       После показа Коул выглядел задумчивым, а Кайя будто расцвела. Она без конца пересказывала самые яркие моменты фильма, смеялась и бурно размахивала руками. Коул не поощрял столь активное поведение, но почему-то именно в тот момент Кайя запомнилась ему. Такая живая, счастливая, благодарная ему за этот поход.       Они спустились на первый этаж в ресторанный дворик, потому что Кайя запретила возвращаться, пока Коул не попробует бургер с картошкой фри. Официант под легким гипнозом принес им два подноса с разными вкусностями. Больше всего Коулу понравилась картошка и молочный коктейль. Сладкое пирожное он не оценил, но заказал вторую порцию креветок в кляре, когда за пару минут расправился с первой.       — Я объелся, — честно заявил Коул и откинулся на мягкий светло-зеленый диванчик, держась за живот.       Кайя кивнула и пристроилась рядом. На столике остался хаос раскрытых оберток и съеденных наполовину лакомств.       — Спасибо, — тихо сказала Кайя, поворачивая голову к Коулу.       — За что?       Она усмехнулась, но не ответила, а продолжила молча смотреть на него. Коул почувствовал себя неловко и, чтобы не показывать этого, отвернулся и стал наблюдать за посетителями кафе. Вот одна парочка подошла к странному автомату, парень и девушка долго о чем-то договаривались, потом кинули несколько монеток и нажали на кнопку. Из колонок тут же заиграла приятная плавная мелодия. Коул не знал исполнителя, хотя в преисподней частенько навещал тех музыкантов, которые не угодили в Рай. Наверное, этот исполнитель был еще жив.       Странная мысль посетила Коула, он не узнавал самого себя, не понимал, что делает и зачем, но рассудок отказывался вмешиваться, инстинкты и желания взяли верх. Он повернулся к Кайе и замялся под внимательным взглядом мудрых темных глаз.       — Как ты… — хотел было спросить Коул, но прервал сам себя.       «Что за глупости?» — думал он, снова поворачиваясь к автомату. Парень обнял девушку за талию, они танцевали и тихо переговаривались друг с другом. Остальные посетители кафе не осуждали их, а только с понимающей улыбкой изредка поглядывали.       — Ты не против? — снова завел Коул, но ему никак не удавалось выразить свою идею.       «Она сочтет меня полным идиотом, — сокрушался он, глядя на Кайю, — да, я и есть полный идиот. Но песня, правда, хорошая, так и берет за душу. Черт бы меня побрал, когда я решил завести знакомства с музыкантами! Хотя не они виноваты. Черт! Черт! Черт!».       — Только я…       — Ничего, — улыбнулась Кайя, встав с места, — я тоже не умею.       Коул, словно загипнотизированный встал с места и прошел вслед за ней к центру кафе, где было немного свободного места. Парень, танцевавший с девушкой, увидев Коула, показал ему в знак одобрения большой палец вверх. Кайя встала напротив и аккуратно положила руки на плечи. Коул, подглядывая краем глаза за парочкой, опустил руки на талию Кайи и сделал неловкий шаг. Песня вскоре сменилась другой, более быстрой, и Кайя с Коулом знатно повеселились, отдавив друг другу ноги.       — Нам пора возвращаться, — сказала она, посмотрев на часы, висевшие над дверью, — прошло уже много времени, не хочу, чтобы тебя поймали.       — Наши иллюзии довольно умны, — успокоил ее Коул, — моя, наверное, ушла в библиотеку, а твоя делает вид, что спит в комнате.       Кайя с благодарностью взглянула на него, но все равно решила возвращаться:       — Сейчас вернусь.       Коул кивнул и сел за барную стойку, увидев только, как захлопнулась дверь туалетной комнаты. Его голову занимали новые размышления. Во время танцев Коул увидел на руках и шее Кайи множество шрамов. Некоторые уже затянулись, другие еще заживали. Она объяснила, что эти следы появляются после ее путешествий в Плохое место.       «Она боится, — думал Коул, посматривая на часы, — и это неправильно. Она — мастер своего дела, но из-за одного мира не хочет путешествовать по другим. Как любой человек, она слаба. Может, я смогу исправить это?»       Прошло довольно много времени, люди приходили и уходили из кафе, официанты разносили заказы, а Кайи все не было. Коул начал волноваться, он не знал, сколько ей нужно времени. Но вот тревога переборола все другие чувства. Коул слез со стула, незаметно отошел в угол бара и, укрывшись за крыльями, зашел в туалет.       «Тут никого!»       Коул не мог поверить, что она сбежала. Только не Кайя, нет! Горечь и обида наполнили его грудь, дыхание сбилось, Коул в панике носился по комнате, не представлял, что теперь делать. Отец будет в ярости.       «Я должен ее найти!»       Он встал посреди комнаты, слегка расставил руки и приказал появиться проекции прошлого. Перед его взглядом замелькали женщины, приходившие и уходившие, долго стоявшие перед зеркалом. Коул погружался все дальше и дальше в память места и, наконец, увидел ее. Кайя стояла и смотрела сама на себя в зеркало. Кажется, она волновалась. Коул не смог разобрать, что она говорила, но готов был поклясться, что ее губы один раз четко произнесли его имя.       Вдруг из кабинки вышла женщина и резко набросила на голову Кайи темный мешок. От паники девушка пыталась сопротивляться, но похитительница была сильнее, одним ударом она лишила Кайю сознания и потащила ее к окну. Там ждали двое мужчин, они быстро втащили Кайю, а женщина торопливо вышла через дверь.       Коул в гневе сжал кулаки и закричал. В мгновение ока он оказался на улице и увидел уезжавший фургон. Проекция четко показывала ему направление, Коул взмахнул крыльями и воспарил в небо.       «Как они посмели?! — бушевал он, и в небе что-то гулко прогрохотало. — Я не позволю! Уничтожу всех! Всех до единого!»       Он не отдавал себе отчета в том, почему так сильно злится. Проекция вскоре привела Коула ко входу в просторное складское помещение в порту. Людей вокруг не было, только чайки носились по небу, выкрикивая что-то на своем языке. Близился вечер и густые тени ложились на металлические перекрытия. Силой мысли Коул вышиб дверь и вошел внутрь. Он сразу же увидел Кайю, она сидела, привязанная к стулу. Коул внимательно посмотрел на нее и не увидел следов крови, но ярость все равно застилала ему глаза.       — Здравствуй, нефилим.       Рядом с Кайей стояла ее похитительница, высокая светловолосая женщина в зеленоватой куртке и потрепанных джинсах. На одной руке у нее был кастет с вырезанными древними рунами, другой рукой она держала какое-то устройство с маленькой красной кнопкой. Коул проследил за проводами и ужаснулся.       — Верно, — ответила на его немой вопрос женщина и указала рукой на Кайю, — как бы быстро ты не летал, даже если успеешь вынести ее отсюда, взрывчатка сработает. Одно твое движение, и я нажму на кнопку. Не испытывай меня и даже не пытайся.       «Она настроена серьезно», — с опаской подумал Коул, медленно поднимая руки в знак согласия.       Помимо женщины вокруг Кайи стояли трое мужчин, все вооруженные и разукрашенные енохианскими символами от ангельской магии.       — Предлагаю уговор, твоя подруга – за твою благодать.       Коул в шоке уставился на женщину, сначала даже не зная, чем ответить. Первой мыслью было развеять их всех в пыль силой мысли, но Коул боялся, что взрывчатка успеет сработать. Неизвестно, какой там был механизм и был ли он единственным.       «Отец никогда не позволит мне этого», — подумал Коул, лихорадочно перебирая в голове варианты.       Кайя смотрела на него молча, из ее глаз лились слезы. Она едва разомкнула губы и Коул прочитал немое: «Прости».       — Послушайте, — начал он, тщательно подбирая слова, — не знаю, зачем вам нужна моя благодать и что я сделал вам, но…       — Что ты сделал?! — переспросила женщина, будто плохо расслышала его. Ее лицо перекосила гримаса боли, — ты — чудовище, которое убило моих сыновей!       Коул от неожиданности приоткрыл рот.       — Убил почти всех охотников! — кричала женщина, в ее глазах стояли непролитые слезы, а щеки покраснели от эмоций. — Заставил страдать их, из-за тебя теперь демоны творят, что хотят. Вокруг хаос и страх! Ты загубил жизнь всем! Доволен?!       Коул молчал, в обычной ситуации он бы хмыкнул, его не беспокоили судьбы людей в этом мире, но сейчас что-то изменилось. Сейчас Кайя была на волосок от смерти.       — Ты убил Сэма и Дина! Моих мальчиков!       Тут только Коул понял, кто перед ним. Он ни разу не видел Мэри Винчестер, знаменитую охотницу, по слухам она умерла во время одной из его облав на базу сопротивления. Но, видимо, слухи врали. Коул не считал свои жертвы и действительно думал, что расправился с ней.       — Вы можете не верить мне, — тихо начал он, глядя в заплаканные глаза, готовые испепелить его, — но мне по-своему жаль, что так вышло с Сэмом и Дином.       — Не смей произносить их имена! — выкрикнула Мэри, она вся тряслась от гнева, — У тебя нет права говорить о них! У тебя нет права решать чужие судьбы!       Коул опустил взгляд в землю, он боялся что-то говорить, видя, что Мэри на пределе и может в любой момент активировать взрывчатку на теле Кайи. Миссис Винчестер кивнула одному из мужчин, и он достал из кармана большой шприц с толстой иглой.       — Не дергайся, и я отпущу ее, — прошипела Мэри, — хотя ты и не заслужил честных сделок.       Мужчина со шприцом в руке медленно делал шаги по направлению к Коулу, а он в это время перебирал в голове мыслимые и немыслимые варианты, лихорадочно перемещая взгляд с Мэри на Кайю и назад.       «Была, ни была!» — отчаянно решил Коул и призвал свои силы.       В одно мгновение вокруг Мэри Винчестер выросли огромные остроконечные шипы, они не ранили ее, но сковали движения. Она вскрикнула и выпустила из рук пульт управления. Коул мигом оказался около Кайи, схватил ее, а свободной рукой грубо сорвал взрывчатку. Взмах крыльями, и они уже в десяти метрах от охотников. В спину Коулу тут же полетели пули, но он расправил крылья и прикрылся ими, как щитом.       — Ты в порядке? — спросил Коул, не разжимая объятий.       Дыхание с хрипом вырывалось у Кайи из груди, но она успокоила свои нервы и кратко кивнула. Коул облегченно выдохнул.       Он аккуратно посадил Кайю и создал вокруг нее непробиваемую преграду, сам же медленно повернулся к охотникам. В его груди клокотал безумный гнев, глаза наполнились угрожающим сиянием, руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.       — Вы за это ответите, — сквозь зубы произнес Коул и накинулся на одного из охотников.       Он без труда выбил оружие у него из рук и силой мысли отбросил в стену. Со скоростью света подлетел ко второму и выставил руку вперед, лишив его возможности двигаться. Коул уже хотел переломать по очереди каждый позвонок в спине охотника, но услышал призывный крик Кайи:       — Нет!       Коул повернулся к ней, в его глазах все еще светился огонь тысячи солнц. Кайя испугалась и прижала руки к груди, но все же воскликнула:       — Не убивай их! Пожалуйста!       Рука Коула задрожала, а хватка понемногу ослабла. Не переставая смотреть на Кайю, Коул опустил ладонь, и его обидчик повалился на пол, судорожно хватая ртом воздух.       — Давай просто вернемся, — умоляла его Кайя со слезами на глазах.       «Они же причинили ей боль! — не понимал Коул, медленно подходя к девушке, — хотели убить ее, использовать. А она простила их? Хочет уйти без мести? Но почему?»       — Коул!       Он обернулся, услышав знакомый голос. В паре метров стоял его наставник, высокий худощавый демон с желтыми глазами. Он выглядел разозленным, и Коул с опозданием подумал, что за время их отсутствия чары, навеянные им, уже давно растаяли.       — Возвращайся, — властным голосом потребовал наставник, вокруг которого появились еще несколько демонов. — Мы разберемся.       Ни говоря ни слова, Коул обернулся к Кайе, взял ее под руки и взмахнул крыльями.       Они вновь очутились в комнате, откуда сбежали. Знакомые запахи и мягкое освещение помогли Коулу расслабиться, и он устало повалился в кресло.       — Что теперь будет? — испуганно спросила Кайя.       Он посмотрел на нее, о чем–то задумавшись. Потом встал с места, взял Кайю за руки и усадил в кресло, а сам опустился рядом на колени, заглянув ей в глаза. Там плескались страх и отчаяние, и Коул удивился, когда услышал свой успокаивающий мягкий тон:       — Тебе ничего не сделают. Это было мое решение, и я сам отвечу за него.       — Но я боюсь, — не успокаивалась Кайя, а ее следующие слова повергли Коула в шок, — я за тебя боюсь.       Он никогда бы не мог подумать, что два месяца, проведенные с одним человеком могут так менять людей. Коул слышал об удивительной и загадочной силе человеческой души, которая способна пробуждать в других благородные чувства, но сам никогда бы не подумал, что станет жертвой этих таинственных чар. Коул не мог сопротивляться или уже не хотел этого. Но он мужественно признал для себя тот факт, что привязался к Кайе за все это время и больше всего за те несколько счастливых и беззаботных часов на Земле.       День спустя Коул предстал перед своим опекуном, который был не в восторге от случившегося. В темном зале, где в обсидиановом полу отражались высокие дворцовые своды, было слышно эхо от торопливых шагов Коула. Он остановился в нескольких метрах от роскошного кресла, стоявшего на небольшом постаменте. Обычно вокруг сновали лебезящие демоны, но на этот раз огромная зала была пуста, и только тусклый свет, идущий откуда–то с потолка, играл бликами на высоких колоннах.       — Ты хотел меня видеть, — пробурчал Коул, чтобы прервать невыносимое молчание.       Глаза сидевшего на троне человека недобро блеснули:       — Да, хотел. Объясни мне, мой мальчик, что ты устроил? Зачем ни с того, ни с сего сбежал, никого не предупредил, да еще и вляпался в историю?       Последнее, конечно, не входило в планы Коула, и его отец об этом знал, по сдержанному тону его голоса легко было определить, как он взбешен. Коул облизнул сухие от волнения губы и смело взглянул на опекуна:       — Мне стало скучно. Вот и решил развлечься. Все было под контролем.       Коул услышал недоверчивый смешок, и холодок пробежал по его спине.       — У меня было для тебя одно простое правило, — голосом, звенящим, как сталь, протянул его приемный отец, — не покидать безопасных владений.       — Безопасных владений? — переспросил Коул, начиная заводиться. — Это чертово подземелье — безопасное владение? Я завоевал для тебя весь мир, но почему–то мы все равно прячемся в этой дыре, как загнанные крысы!       — Чем тебя не устроил Ад?       — Да, потому что — это Ад! — воскликнул Коул и развел руками, будто не понимая, шутит отец или нет.       — Не тебе осуждать мои решения, — властно сказал отец Коула, повысив тон. — Стоило тебе вылезти на Землю и расслабиться, так тебя сразу застали врасплох! Мало того, что из-за тебя мы чуть не потеряли девчонку сновидца, так ты ещё и упустил мамашу Винчестеров! Как так получилось? Ты ещё несколько лет назад должен был убить ВСЕХ Винчестеров!       — Мэри не создала бы проблем, — неуверенно сказал Коул.       Умом он понимал, что подвел отца, и это только усиливало внутри обиду и злость.       — Да, неужели? — опекун кулаком ударил по подлокотнику трона, да так что Коул вздрогнул. — Она уже создала проблемы, я отправлю отряд найти ее и эту шайку охотников камикадзе. И даже не спорь со мной! К твоему сведению эти охотники были очень хорошо подготовлены. Даже обзавелись антидемоническими бомбами!       Коул поднял на отца встревоженный взгляд.       — Не бойся, Аластар жив, но ты и его подверг опасности. Мы потеряли пятерых демонов вчера. Поэтому придется отправлять на расправу всяких тварей из Чистилища. А что до тебя… Теперь все уроки будут проходить под присмотром Аластара. А если увижу тебя рядом с вратами, высеку эту чертовку до полусмерти. Достаточная мотивация?       Коул был в ярости. Он не представлял, каким образом отец догадался о смятении, царившем в его душе, о странных чувствах, которые одолевали Коула, когда он видел Кайю.       — Не смей меня шантажировать! — прошипел Коул и добавил, — и Кайе не угрожай, а то я разнесу это поганое место по щелчку пальцев!       — Я пытаюсь тебя контролировать, потому ты своими необдуманными действиями можешь погубить весь наш план!       — То есть ТВОЙ план? Такое чувство, что только он тебя и волнует! Да, и ещё тебя волнуют мои силы. А на меня тебе плевать!       Коул не мог поверить в то, что говорил. До некоторого времени ему было все равно на это, он даже не задумывался о том, что испытывает к нему приемный отец. Но он не мог уступить, уже не мог остановить самого себя. Внутри Коул чувствовал настоящий пожар, бурю, которая сносила все на своем пути. Прежние сдержанность и хладнокровие куда-то подевались. В глазах Коула против воли зажегся золотой огонь, руки сжались в кулаки. Откуда в нем это все? Этот бушующий океан эмоций? Он не знал, но даже со всей своей мощью не мог сдержать этих чувств.       Его опекун приподнял руку и тихо сказал:       — Я не Люцифер. Я не желаю тебе зла, пойми. Давай не будем ссориться. Иди в свою комнату, наказание действует с этой минуты. Завтра ты снова приступишь к занятиям, но Аластар будет все время рядом.       Коул не мог ничего ответить, обида и ярость властвовали в его душе. Впервые за всю его жизнь, его приемный отец не понимал его, осуждал и не принимал его сторону. Это было больно, глаза Коула защипало, но он не мог позволить себе настолько расклеиться. Молча он выбежал из тронного зала. От приятных чувств, что вызвал этот вечер с Кайей ничего не осталось.