Поживём — увидим или жизнь следующего поколения

— Улыбочку! — Я не была готова! Ну вот, теперь придётся порвать этот снимок и выбросить, я на нём ужасно вышла! Тедди, что ты делаешь?! — закричала Мари, когда увидела, что Тедди вместо того, чтобы разорвать «неудавшуюся» фотографию, аккуратно положил в нагружный карман своей рубашки, чтобы не помялась. — Да брось, Вик, — Тедди мягко улыбнулся и чмокнул её в щёку. — ты всегда очаровательна. — Но не на этом снимке, Тедди! Смотри, у меня тут волосы собраны в пучок, макияжа нет, и одета я в то, в чем фотографироваться стыдно! И хоть бы фон красивый выбрал — так нет же, Нора! — Ага, уютная фотография получилась, — Тедди улыбался. Мари-Виктуар нравилась ему всегда: и в школьной форме с идеально уложенными волосами, и в свитере, который для неё связала бабушка Молли, — Ты же любишь свою семью. И, знаешь, не вижу смысла в портретных постановочных фото, когда модель натянуто улыбается, хотя на самом деле ей жутко неудобно в этом красивом платье, а все мысли о том, не потёк ли макияж и не растрепались ли волосы. Случайные живые фотографии, запечатляющие момент, твои эмоции в этом время гораздо лучше, не находишь? — Да-а… Прекрасные дырявые сапоги, которые бабушка решила использовать в качестве горшков под цветы, очаровательнейший гном и пятка Альбуса! — теперь Мари уже смеялась: слова Тедди возымели на неё действие. — Дай камеру. Ра-аз, два-а, три! — полароид уже печатает снимок, на котором схвачено одно мгновение — улыбка парня, чьи волосы почти сливаются по цвету с ярко-голубым вечерним небом. — Смотри, она чудесна, Тед! — А если я скажу, что мне не нравится? — парень лукаво улыбнулся, — Обидишься? — Ещё как! — Мари картинно надула губки и отвела в сторону взгляд, — но тебе же она понравилась, так? — Конечно, — Тедди обнял Мари за талию и коснулся губами её макушки. — А теперь пойдём, нас наверняка заждались к ужину.