***
И ночью он так и сделал. Как только часы перевалили за полночь, Дилан надел толстовку с капюшоном и маской и рванул к дому Сангстеров. Пришлось подождать какое-то время под окнами. В доме горел свет, а значит, Анастейша не спала. Чуть заглянув в окно, парень увидел, что она пьёт, развалившись на диване. Но он всё же дождался, когда она уснёт. И влез через окно на втором этаже дома. Очень тихо. Судя по звукам дома никого больше не было. Но отступать нельзя было. Дилан тихо прошёл во вторую комнату. Тоже никого. В третьей нет, на кухне нет… Его мать спит, не слышит. Не разбудить бы… Вот ещё какая-то дверь. Дилан тихо повернул ручку и дверь открылась со скрипом. Лестница в темноту. Подвал.***
Томас услышал скрип двери и снова заскулил от боли. Опять мать будет ему что-то заливать либо морально, либо в прямом смысле этого слова — опять водку. Юноша зажмурился и просто горько зарыдал от того, что он просто беспомощная жертва, да и еще своей матери. Дилан услышал, что внизу кто-то есть. В одно мгновение он слетел вниз по лестнице и стал вглядываться в темноту подвала, а потом заметил в углу какое-то движение. Дилан тут же метнулся туда. Тихие всхлипы, слёзы, это точно Томми! — Тише тише, всё хорошо… — парень не видел его в темноте, нащупал его руки, но они были связаны верёвкой. Надо найти и включить свет… Дилан оторвался от Томаса, стал шарить руками по стенам в поисках включателя и таки нашёл, включив в комнате одну единственную лампу. И чуть не закричал. Это и правда был Томас, связанный по рукам и ногам верёвками на стуле. Заплаканное лицо, во рту веревка, пшеничные волосы свалялись, на губах кровь, выглядит очень плохо, кажется, похудел даже. Дилан еле подавил крик и стал развязывать верёвки, сначала на затылке, бережно вынув у него изо рта верёвку, затем на руках… Хотелось плакать. Его запястья были стёрты этими верёвками до крови, вперемешку с синяками от этих же самых верёвок. Сколько он тут дней был? Неужели все три дня был так туго призван к этому чёртовому стулу? В глазах было мутно из-за алкоголя, но перед ним почему-то стоял образ маньяка. Парень задрожал и отвернулся, пытаясь не закричать от страха. Неужели его опять хотели напоить? — Х-хочу к-к Дил-лан-ну… Парень уже готовился к удару за эти слова так, как мама била его за это. — Тише, всё хорошо, я отведу тебя к нему, То… Томас, — парень решил, что не стоит забывать, что сейчас он — Человек-Паук, а не Дилан О’Брайен. Не стоит коротко называть Томми, не стоит позволять лишнего. Парень быстро развал верёвки на ногах и заглянул Сангстеру в глаза. Заплаканные карие, в них почти нет жизни, он будто смотрит куда-то сквозь Дилана… — Пошли отсюда, только тихо, ладно? Идти можешь? Томас взял его за плечи и еле поднялся, а затем и вовсе навалился на парня всем телом и уткнулся носом в его шею. Такой приятный аромат… что-то напоминает, будто такой родной, но не совсем. Но Том не сможет ходить. Алкоголь давал о себе знать. Но он хотя бы уже понимал, что его пытаются спасти. — Давай, надо уходить отсюда. — Дилан подхватил его, перекинул его руку через плечо, а затем и вовсе поднял на руки, чтобы было быстрее. Дилан быстро вынес его из подвала, а в самом доме чуть замедлил шаг, чтобы не разбудить его мать. Она по-прежнему спала. Дилан решил ретироваться тем же путём, что и пришли, поэтому пошёл в комнату, положил Томаса на кровать и запер дверь за собой, для надежности залепив её паутиной, чтобы никто не смог открыть. — П-почему ты п-помогаешь мне? — Томас снова залился слезами. Три дня без еды и нормальной воды. Без солнца и свежего воздуха. Просто темнота, сырость, голод, пустота. Три дня он жил так и никто не помог ему и только сейчас… Сангстер смог разглядеть того, кто помогает ему. — Ты… уже спасал меня, — блондин прищурился и улыбнулся. — Вот теперь мечта сбылась. — Интересные же у тебя мечты… — Дилан шарился по ящикам, нашёл рюкзак, стал скидывать в него необходимые вещи: одежду, кошелёк, зарядку от телефона и прочее, что по его взгляду могло бы понадобиться Томасу, — Давай потише, можем разбудить её. — Он застегнул рюкзак и надел на себя, а затем снова поднял Томаса, — Так, а сейчас попробуй держаться сам. За меня. Крепко. Будем спускаться. Мне нужны обе мои руки. — Очень серьёзно и чётко проговорил Дилан. Томми сейчас не в адеквате… Что она с ним сделала? — Стой… Томас закусил губу и пытался рассмотреть глаза, которых ему не было видно. — Я очень… очень сильно хочу поцеловать тебя, — Сангстер глупо улыбнулся и снова уткнулся в шею паучка. И всё же такой родной запах… в который хотелось провалиться. — Она тебя напоила? — в лоб спросил Дилан. Томми просто не мог с здравом уме такого предложить. Дилан наклонился к нему и понюхал его лицо. Несёт алкоголем. — Да, — честно ответил Томас, всхлипнув и сжимая на его плечах одежду. Дилан еле сдержался, чтобы не сматериться. Гадина! Собственного сына споить и держать в подвале три дня… — Томас, нам надо уходить и чем скорее тем лучше. Не время сейчас… Томас приподнял голову и нащупал пальцем его губы через маску, а затем через нее же и поцеловал. Он не знал и не осознавал, что делает, но ему это нравилось. Даже сквозь маску Дилан чувствовал алкоголь. Но и это не смогло сделать поцелуй противным. По коже пробежались тысячу мурашек. Парень был просто не в состоянии отстранится, сам приподнял маску снизу, освободив губы и сам позволил себе продолжить поцелуй, только уже не через ткань. Дил, почему ты это делаешь? Томас ведь может узнать, если откроет глаза… Томас попытался углубить поцелуй, но он пьяный, да ещё и не умеет целоваться, поэтому получилось что-то, но явно не страстный и милый поцелуй. — Ммм, — Дилан чуть простонал, потому что понял, что все уже зашло немного не туда и оторвал от себя парня, быстро напялив маску обратно, — Постой-ка. Ты не в себе… Пошли отсюда. Я отведу тебя к Дилану… — Угу, — тот положил голову на грудь своего героя и крепче вцепился в него. И можно ли было назвать это изменой, если они с Диланом даже не встречались, а лишь просто целовались? А этот поцелуй пошёл так, по пьяни. Дилан вздохнул и перекинул его ноги себе на поясницу, а руки — на шею. Так Томас всяко будет держаться крепче. Дилан чуть придерживал его за спину, и одной рукой открыл окно. Ну, поехали.***
Пара нужных движений рукой и паутина летит в крышу соседнего дома, обеспечивая мягкий спуск на землю. Как-то странно даже, но вторая рука Дилану не нужна, держаться легко и одной. Томас крепко держался за него и обнимал. Его глаза были закрыты, но в один момент он их открыл и посмотрел вниз. Душу сковал страх, от чего юноша задрожал и вцепился в паучка ещё сильнее, а лицом уткнулся в грудь. Дилан решил доставить Томаса домой как можно быстрее, поэтому как только начались многоэтажки, тут же воспользовался паутиной ещё раз и весь пусть вплоть до их подоконника проделал «по воздуху». Томас засыпал буквально на ходу, но все равно держался, за что Дилан ему был ужасно благодарен. Как только они очутились дома, к ним выскочила мама, которая безумно волновалась за обоих. Она уже хотела распросить, что произошло, но Дилан помотал головой. Нельзя, чтобы мама выдала его. Хоть Томас сейчас не в себе, и, возможно, даже не вспомнит, что было сегодня, нельзя чтобы он узнал сейчас. Томас оторвался от своего героя и кое-как, но все же смог устоять на ногах… на пару секунд, а затем свалился на пол. — Простите… мне так плохо… тошнит. Дилан хотел было подхватить, но мама остановила его. — Я сама дальше. — Она посмотрела на него, как бы взглядом говоря, что надо уйти. Человек-паук сделал своё дело и теперь всё. Дилан снял с плеч рюкзак и оставил в квартире, а сам бросил последний взгляд на Томаса и выпрыгнул через окно, даже не попрощавшись.***
Дилан перебрался к другому окну в свою комнату и влез уже там, быстро скинув свою толстовку и спрятав её в свой рюкзак за подкладку. Когда он уже выбежал из комнаты, Томас с мамой закрылись в ванной. Оттуда доносились не очень хорошие звуки. Дилан просто дежурил под дверью.