Часовой класс. История продолжается.

Pov Агата

      Итак, на повестке дня тема о суицидах, вселенской печали и ненависти ко всему сущему. На самом деле, у нас просто классный час и мы обсуждаем наше психологическое состояние. К нам даже заглянул психолог. Застала она нас в весьма интересных позициях. Мы с Демьяном периодически показывали друг другу неприличные жесты (один и тот же) и иногда перекидывалась раздражёнными взглядами и дебильными шутками. Саша, как последняя задротка залипала в телефон, переписываясь с кем-то-там (я давно перестала их считать и запоминать, раздавая лишь кликухи типа: «Маменькин сынишка», «Кусок дебила», «Даунил» и прочее). Детский сад, в общем. Маар сидел с разрисованным лицом, на лбу у него маркером были нарисованы какие-то непонятные каракули, которые Саша назвала произведением искусства (Маар очень необдуманно проиграл в карточной игре). Места Огневой и Дианы и вовсе пустовали. - Ваша одноклассница пыталась покончить жизнь самоубийством, - с сочувствующим видом говорит психолог. - Это нас не касается, - хмыкает Саша, нехотя отрываясь от телефона. - Саша! – шикает учительница. - Она хотела выпилиться – она выпилилась. В чём проблема? - Она не умерла, - напоминает Маар, который был более склонен к эмпатии, чем Саша, эмпатические способности которой можно было сравнить разве что с поварёшкой. - Ничего, в себя она не приходила. Не долог час, когда нас уже будут собирать на похороны, - равнодушно говорит она. Ей действительно всё равно? Потому что даже я испытываю что-то сродни сочувствую. Никаких подробностей произошедшего мы толком не знали, лишь то, что она вскрыла вены в ванной, а нашла её Диана. - Немедленно прекрати так говорить! – восклицает Маар. - А то что? – Саша даже вскидывает голову вверх, вздирая острый подбородок и смотря на него как бы свысока. Спор между ними прерывает психолог, почувствовавшая, что пахнет жареным. Бедная девушка, только-только после университета и прямиком к нам – худшему классу в истории худших классов (по словам всех завучей). - Давайте всё-таки обсудим ваши проблемы. Если вам нужно кому-то выговориться, то двери моего кабинета всегда открыты для вас… - бла-бла-бла. Кто всерьёз побежит жаловаться на свои проблемы психологу, когда ты уже взрослый человек и проблемы достаточно личного характера? Я бы сгорела от стыда от перспективы обсуждать с кем-то всё, что со мной случалось. – А сейчас я хочу, чтобы вы решили небольшой тест в компьютерном классе. Мы собираем свои пожитки и переходим в другой кабинет. - Запомните свои номера, - нам всем раздают различные номера на листочках, чтобы потом забрать результаты. Мне достаётся А15. Я уныло смотрю на гору вопросов, на которую мне предстоит ответить. «Когда-либо Вы подвергались сексуальному насилию?». Мне нечего на это ответить. Будто человек, которого когда-либо насиловали, ответит правду. Будто мы тут совсем кретины и вообще будем отвечать правду. Нет. Дальше шли утверждения: «Когда со мной происходит что-то страшное, мне кажется, что я наблюдаю за этим со стороны, что это не я, а кто-то другой», «В критической ситуации я чувствую себя парализованной», «Я никому не нужна» Жизненно вообще-то. До смешного жизненно. Я даже нервно хихикаю, снова отвечая Нет – Нет – Нет. «Я часто думаю о суициде» Ой, ну смешите меня. Если человек хоть раз не представлял себя лежащим в гробу, «А вокруг все плачут», то я даже не знаю, как у него проходило половое созревание. Он вообще здоров? Я ни за что не стану утруждать себя тем, чтобы говорить правду, а потом бегать к психологу. Нет. После теста я довольно долго мою руки в школьном туалете, смывая пыль и грязь, которая была на клавиатуре. На чистоте я была иной раз очень даже помешана, особенно когда речь заходила о моём собственном теле. Предметы не так сильно меня волновали, но я должна быть подальше от всех микробов. После урока все долго обсуждают свои тесты и ответы, хихикают с глупых вопросов, хихикают со своих глупых ответов. - Захарра рассказала, что Фэш сказал, что он не имеет никакого отношения к залёту Огневой! – тараторит Виржиния, которая тоже очевидно соврала в тесте, отвечая на вопросы «Я ем достаточное количество еды каждый день» и вообще во всём блоке о питании, но я не спрашиваю. Я не дождусь от неё правды, а ругаться лишний раз не хочется. - Вот как, - я погружена в собственные раздумья. - Представляешь? Это он так съехал или действительно сомневается? - Ты помнишь, что всё точно не подтверждено? Она вполне может оказаться не беременной вовсе. В любом случае, сейчас это едва ли имеет значение. Даже если так и было, то после того, что она выкинула… - Оу, мне её так жалко, - грустно говорит Виржиния. - Да чего её жалеть? Будто это мы ей в руки лезвие сунули. Сама накосячила, пусть сама и разгребает, - хмыкает Саша. – Нужно было головой думать, а не другим местом. - Ха-ха, лол, кто это говорит, эй, - хохочу я, за что получаю подзатыльник. Но даже после этого ржать я не прекращаю. – Думать не головой – это у нас твоя привилегия. - Вот и не надо это повторять, если уровень твоей удачи как минимум не равен моему. Так-то аргумент, если подумать. - А15, зайти в кабинет к психологу. Что я сделала!? - А15 – это кто? – спрашивает Виржиния. – Я забыла свой номер! Что делать? Я медленно отступаю вдоль стеночки. - Я так-то тоже забыла, - чешет затылок Саша. – Неловко, блин. - Нам выдавали листочки, - напоминает Маар и машет своим. - Э4, зайти к психологу. Маар находит среди горы всяких книг, техники и косметики листок Виржинии, на котором и выведена Э4. Виржиния закатывает глаза. - С10, зайти к психологу, - продолжают объявлять по громкоговорителю. - Это, вроде, мой, - задумчиво тянет Саша. – Такими темпами давайте просто хлынем туда все вместе, чтобы они тут не утруждались всех называть. Ха-ха, я не против. Ну, у них вроде не отмечено, кому какой номер достался, так что нормально. Просто пойду домой. Чао, несчастные, которые всё-таки пошли в её кабинет.