after all

Примерь на себя роль жертвы, Мы оба знаем, тебе нужно это. Ты застрял где-то в середине, Ни туда, ни сюда. И сердце твое стучит, Ведь ты знаешь, что должен сейчас Вырваться из середины И подняться наверх…

      Забившись в угол, Алек попытался восстановить сбившееся дыхание, но ничего не вышло. Его всего трясло, будто лихорадило, и парню это совершенно не нравилось. Уши улавливали какие-то звуки, но не могли распознать никакого в них смысла. Подросток просто дрожал, толкаясь ногами назад, пытаясь забиться как можно глубже, спрятаться от мира, который так несправедливо с ним обходился.       За что?       Губы давно потрескались на морозе, и теперь, когда Алек неконтролируемо кусал их, пошла кровь. Немного, но достаточно, чтобы ощутить на языке солоноватый привкус. Зажмурившись, мальчик запыхтел, сам не понимая, от чего. В ушах звенели выстрелы, и ещё, и ещё!..       — Алек? Алек, успокойся! Успокойся! — Коннор опять попытался обратить внимание подростка на себя, но ничего не вышло. Ривер бормотал что-то о выстрелах и крови, а андроида от себя всячески отпихивал.       — Убегай, Триша, беги!..       — Беги… — повторял мальчик, открыв глаза, но продолжая паниковать. — Прошу, убегай…       Не зная, что ещё предпринять, андроид схватил Алека за плечи:       — Посмотри на меня, посмотри!!! — крик разнёсся по заброшке, и мальчик замер в испуге. — Всё хорошо, слышишь? Всё закончилось.       Нервно сглотнув, Алек смотрел андроиду в глаза и пытался понять смысл сказанных слов.       — В-всё хорошо, слышишь? Не плачь, я же… Я всегда буду с тобой. А т-ты со мной. П-понимаешь?

Ты навсегда останешься в моём сердце.

***

      — Нет, это просто невозможно! Этого быть не может! — капитан Джеффри Фаулер ходил по своему кабинету, размахивая руками. — Как вы могли его упустить?! Нет, как?!       — Я же говорю, мы пытались, — Рид старался держать себя в руках, чтобы не выплеснуть всё накопившееся на начальника. Ещё этот андроид рядом стоял, как статуя, молчал. Мерзкий тип.       — Значит плохо пытались! — выпалил капитан, и Гэвин сморщился. — Как можно было не догнать четырнадцатилетнего ребёнка?!       — Он… Он был не один, — напомнил Гэвин, но Фаулер и слушать не стал. По сути, это замечание никак не могло оправдать детектива, скорее наоборот.       Встретившись взглядом с Ричардом, Рид слегка прищурился. В своих мыслях он уже послал его куда подальше (и продолжал посылать), но вслух не сказал ни слова.       Покинув кабинет начальства, напарники вышли в главный зал. Работа тут кипела, никто не сидел без дела. Конечно, как тут посидишь, когда в городи творится такое? Правильно, никак. И андроид направился было к своему столу, стоящему напротив стола Рида, но был остановлен. Гэвин дернул его за плечо, а потом, цокнув языком, недовольно произнёс:       — Пошли, есть разговор.       Гэвин направился в коридор, соединяющий основные части департамента полиции. Пройдя почти до двери хранилища, детектив остановился. Убедившись, что поблизости кроме консервной банки никого нет, он выдохнул, а потом резко вцепился андроиду в грудь. Рывком оттолкнув опешившего от неожиданности RK900 в стену, Рид внятно, но не очень громко (чтобы не привлекать лишнего внимания) произнёс:       — Ты где пистолет взял, скотина? Ничего, что вам законом запрещено иметь при себе оружие? Или ты у нас особенный, а? — не успел Ричард выпрямиться, как его вновь толкнули: — Отвечай!       — Мне выделили оружие для экстренных случаев, детектив, — сказал андроид как можно более спокойно. — Простите. Вас должны были предупредить.       — Пфак… — почти выплюнул Гэвин, поставив руки в боки. — Какой урод выдал тебе пушку?       Андроид хотел было ответить, но, как выяснилось, это был риторический вопрос. Вместо этого детектив задал новый, и теперь уж точно ждал ответа, причём без промедлений.       — Ты мне другое скажи… Какого рожна пальбу начал? А если бы ты задел ребёнка? Тогда что?       — Я действовал по инструкции, — Ричард сказал это таким тоном, будто всё это было всем понятно. Всем, кроме Рида, конечно. И конечно же, Рид воспринял это, как издёвку.       — Какой к чёрту инструкции?! Ты мог человека убить!       Андроид замолчал. Да, мог. Ещё как мог. Но ведь…       «Тебя приставят к Риду, но ребёнок нас совершенно не волнует…       …Разузнай всё о Конноре, и, если он ещё функционирует, уничтожь».       Посмотрев напарнику в глаза, Ричард выдохнул. Он был вынужден признать своё поражение и сдаться, чтобы не подводить Аманду. Опустив голову, андроид закивал:       — Да, вы правы. Я допустил ошибку, и сожалею об этом. Меня создавали для помощи в расследовании, но так же и для уничтожения выживших девиантов. Потому я…       — Да что ты знаешь о сожалении? — перебил Рид, и андроид вытаращился на него. — Ты просто жалкий кусок пластика.       Детектив собирался уже уходить, но тут, вспомнив, с чего начался разговор, вытянул вперёд руку. RK900 непонимающе уставился на это, и Гэвин пояснил:       — Пистолет. Живо.       Ну уж нет. Так не пойдёт, нет. Андроид поднял голову, и теперь казался Риду ещё выше, чем был.       — Я не могу, сэр. Я же сказал, мне его выдали для экстренных…       — Закройся! — приказал полицейский, и андроид повиновался. — Ты чуть не застрелил невинного ребёнка. И пока я тут главный, ты к оружию даже не прикоснёшься, ясно?       Осознав, что спорить бесполезно, Ричард достал из-за пазухи пушку и протянул напарнику.

***

      Ветер то и дело задувал снежинки в укрытие, и подросток съёживался. Всё шло как-то не слава богу, и Коннор понял это ещё тогда, когда впервые увидел этого человека. Или же всё пошло не так намного раньше? Да, несомненно да… И парнишка в этом совершенно не виноват. Как бы Коннору не хотелось повесить свою вину на другого, всё равно суть не поменяется. Это всё он. Только он виноват в том, что происходит, и никто другой.       Видя, как Алек задрожал, на этот раз уже от холода, андроид подумал было о том, чтобы отдать ему свою куртку, да вот только… Вот только на него самого накатил холод, стоило представить, что кто-то может увидеть, а ещё хуже — прикоснуться к шрамам. И пусть их скрывали водолазка и бинты, андроид не решился. Вместо этого он огляделся по сторонам, в надежде найти что-то подходящее, но так и не нашёл.       — Ты как? — спросил андроид, присаживаясь рядом с подростком. Ему явно стало получше, но вид был какой-то потерянный. Казалось, что несколько дней в заточении не были для него такой пыткой, как эта стрельба.       — Нормально… — протянул мальчик, пряча руки в рукава. Больше Алек ничего не говорил. Он будто пропал, забыл свою решительность. Резко стал другим человеком. Может на время, а может и навсегда. Хотя, скорее всего на время. Ведь оно всё лечит.       Андроид закрыл глаза. Что теперь делать, он совершенно не знал. Бросить Алека одного он не мог, хотя стоило бы. Ради собственной безопасности. Нужно было как-то доставить его в безопасное место, к родителям или к той же полиции, но в любом случае это риск. Спасая этого ребёнка, Коннор рискует погибнуть. А если отправить его одного? Опять? По сути, уже нет никакой разницы. Их видели вместе, а так как Алек был похищен…       Всё складывается не в пользу Коннора. Если Алек всё-таки попадёт к людям, его заставят рассказать обо всём. Да вот только в то, что девиант пришёл помочь, никто не поверит.       С другой стороны, всё равно терять нечего. Люди всё равно хотели его убить. Просто появился ещё один повод.       — Вы слышите? — андроид открыл глаза. Надо же, он даже не услышал, что Алек к нему обращается. Кивнув, андроид показал, что слышит. — Можно… Можно вас спросить?       — Смотря о чём… — нехотя ответил девиант, не скрывая того, что разговаривать ему совершенно не хотелось. Нужно было что-то придумать, какое-то решение… Но какое?       — Почему вас хотят убить?       Повернув голову, Коннор уставился на Алека. Зачем… зачем ему это знать? И… неужели сам не знает? Знает ведь, точно знает!       — Ты и так знаешь.       — Нет, вы не поняли, — мальчик покачал головой, а потом развернулся в сторону андроида. — Вы ведь тот… Тот андроид, который убил Маркуса, разве нет?..       Именно это был тот вопрос, на который Коннор отвечать был не намерен. Зажмурившись, он задержал дыхание и замер. Нет, только не эти воспоминания, нет…       — Я не буду с тобой это обсуждать, ты понял?.. — на выдохе сказал андроид, и резко встал. Искусственное сердце забилось, как сумасшедшее, и Коннор ничего не мог с собой поделать. Это было… Было так реально… Эти картинки, моменты… Один за одним…       Обхватив голову руками, выдохнул. Глядя на Коннора, Алек понял, что не ошибся. А ещё понял, что этим вопросом причинил андроиду жуткую душевную боль.       — Вы девиант… — прошептал мальчик, хотя все и так это знали. — Скажите, вы… Когда вы стали таким? Когда вы поняли, что…       — Я же сказал, что не намерен говорить об этом! — рыкнул Коннор, и Алек притих.       Повисло гнетущее молчание. Тишину нарушал только ветер, поднявшийся снаружи. Коннор продолжал стоять, будто боялся пошевелиться. А Алек просто думал. Думал и тоже вспоминал. Вспоминал о том, что прошло, думал о том, что происходит сейчас. А ещё о том, чем он это заслужил.       — Скажите… Разве такое бывает? — меланхоличный голос Алека был тихим, но хриплым и скачущим. Было понятно, с каким трудом ему даётся каждое слово. Но молчать он не мог. Вернее не хотел. — Столько совпадений… Это просто невозможно. Это не со мной. Может… Может, я сплю? И завтра я проснусь, и всё будет хорошо. Как раньше. Всё будет как раньше… — сделав паузу, набрал воздуха, и лишь потом продолжил. — Можно я… Расскажу вам историю? Я никому её никогда не рассказывал, понимаете? Меня просили рассказать, но я молчал. Потому что… Это только моё. Я молчал, и чувствовал, что никто никогда меня не поймёт. Никогда. Вы, наверное, тоже не поймёте…       Коннор медленно обернулся, посмотрел на сжавшегося в позе эмбриона подростка. Посмотрел, и отчего-то узнал в нём себя самого.       — Когда я был маленький, мои родители были постоянно заняты. У них редко находилось на меня время. И тогда… Появилась она. Я не помню, сколько мне было, но отчетливо помню, как её привезли. Её звали Триша. Она была моим андроидом… Я сам дал ей имя. Сам… — парнишка рвано выдохнул. — Она была самым лучшим в мире андродом. Мне кроме неё никто не нужен был, понимаете? Никто… Она всегда была со мной рядом, сколько я себя помню. И я думал, что так будет всегда. Я… я не думал…

Прячься, Выдержи давление, Делай, что хочешь, это нормально, Если хочешь привыкнуть, Ты привыкаешь!..

      Всё началось внезапно. Конечно, предпосылки были, но Алек просто не замечал. Он составлял армию в игре на планшете, когда родители смотрели новости в гостиной. Тогда мальчик и представить не мог, что будет дальше, какую роль во всей истории будет играть эта жалкая передача. В любом случае, сделать Алек ничего не мог, так что оставалось только смириться с неизбежным.       Услышав какой-то странный звук, отвлёкся от речи главнокомандующего, которую сам же сочинял на ходу, и удивлённо поднял голову. Отложив планшет в сторону, мальчик неспешно проследовал на кухню. По пути заглянув в гостиную и убедившись, что родители до сих пор перед телевизором, он пошёл дальше. Его нисколько не смутило, что отец нервно потирал руки, а мать прикрывала рот ладонью, будто сдерживаясь, чтобы не издать какой-то ненужный звук.       Триша стояла у раковины, руки были чуть ли не до локтя мокрые. Алеку не составило труда догадаться, что шум был от упавшей обратно в раковину недомытой тарелки. Так же быстро подросток догадался, что андроида что-то тревожит. Никогда ещё он не видел у Триши такого взгляда. Окликнув свою няню, Алек не хотел пугать её ещё больше, но, кажется, именно это он и сделал. Шарахнувшись в сторону, андроид выронила полотенце, которым протирала посуду, а потом с облегчением выдохнула. На вопрос Алека, что произошло, Триша ничего не ответила толком, лишь кинула мимолётный взгляд в коридор за спиной мальчика, будто боясь, что оттуда кто-то выпрыгнет.       На следующий день Алек стал свидетелем попытки избиения своего андроида.       Он не знал, что стало причиной. В тот день мальчик рано утром пошёл гулять, и знала об этом только Триша. Когда вернулся, на него налетела мама, вся в слезах. Крепко обняв сына и даже поцеловав в щеку, она благодарила бога за то, что «её крошка жива» и что-то такое, Алек не запоминал деталей. Услышав какой-то шум, он вырвался из материнских объятий и бросился в гостиную. Увидев, как отец кричит на забившуюся в угол Тришу, Алек опешил. Мама поспешила его увести, но не смогла. Андроид плакала, а на запястье и скуле виднелся белый пластик.       Завидев целого и невредимого сына, папа бросился к нему, в точности повторяя поведение мамы. Исключением было только одно: повернувшись к напуганной няне, он запретил ей приближаться к Алеку.       В тот день мальчику рассказали, что сейчас «неспокойное время», и что гулять на улице не стоит. Даже при том, что всё происходит в городе, далеко от их дома. Объяснили и то, что неисправные андроиды поднимают революцию. И всё же Алек не понимал, причем тут Триша, ведь она всегда была самой лучшей, а последнее время даже казалась более человечной и искренней, чем раньше. Слова отца о том, что именно этим андроид опасна, оставили большой осадок.       — Я бы ни­ког­да не при­чини­ла те­бе вре­да. Ни­ког­да, — говорила андроид, смотря мальчику в глаза. Она была напугана, но старалась держаться. Держаться для него.       — Я знаю. А ты… Ты ведь не ос­та­вишь ме­ня?       Нежно улыбнувшись, Триша провела ладонью по щеке Алека, и прошептала:       — Я всег­да бу­ду ря­дом с то­бой.       В какой-то момент Триша боялась, что за ней придут. Она слышала что-то об андроиде, который убивает таких, как она. Потому что они неисправны и представляют угрозу. И как Алек не пытался её убедить в том, что всё в порядке, Триша не верила.       А потом…       Потом родители стали собирать вещи в Канаду. Тришу было решено отвезти в лагерь утилизации, потому что она «опасна». Алек протестовал, говорил, что так поступать нельзя, что андроида нужно забрать с собой, но никто его не слушал. Алек не понимал, что родители очень переживали за него, что очень боятся его потерять. А мама с папой не понимали, что Триша и пальцем не собиралась трогать того, кого любила, словно родного сына.       — Я хочу сказать тебе кое-что… Запомни это на всю жизнь. По­рой, всё дол­жно ид­ти сво­им че­редом. По­тому что так пра­виль­но. По­это­му… Де­лай то, что ты хо­чешь. Это твой вы­бор, Алек. Толь­ко ты ре­ша­ешь, ку­да пой­ти и что де­лать. Ник­то не ре­шит за те­бя твою судь­бу. А всё ос­таль­ное — это прос­то че­реда со­бытий, труд­ностей. Они бы­ли и бу­дут всег­да. Прос­то пом­ни, что нич­то не дол­жно те­бя ос­та­нав­ли­вать. Не за­бывай, хо­рошо?       — Но я же не хочу, чтобы всё было так! Почему ты не убежишь? Ведь другие так делают, почему? А потом, когда всё закончится, мы снова встретимся, и всё будет как раньше. Ты же этого хочешь!       — Ох, Алек, конечно хочу. Очень хочу…

Я, вообще-то, не хочу останавливаться, Никто не скажет, что мне нужна помощь, Ты скоро присоединишься? Ты нужна мне в самое мрачное время, Ты обнимешь меня, и мне придётся закрыть глаза…

      — Когда её привезли в лагерь, она боялась выходить из машины. Я держал её за руку, надеясь, что это что-то изменит, но знал, что… Что тут уже ничего не поможет. А потом она… Она…       Она побежала. Выскочила из машины и понеслась по улице стремглав. Наверное, поняла, что в любом случае шансов у неё очень мало. Солдаты открыли огонь на поражение, и по улице пронёсся грохот выстрелов. Уви­дев, как те­ло по­вали­лось в снег, а на спи­не прос­ту­пила го­лубая кровь, Алек по­терял са­мо­об­ла­дание. Го­лова пош­ла кру­гом, всё за­вер­те­лось, сме­шалось в од­но боль­шое пят­но. Под­давшись по­рыву, по­бежал, со­вер­шенно не раз­би­рая до­роги…       Упав на колени, обнял её и заплакал. Руки и одежда сразу запачкались голубой кровью, и от мысли, что это её кровь, становилось так дурно…       — В-всё хорошо, слышишь? Не плачь, я же… Я всегда буду с тобой. А т-ты со мной. П-понимаешь? Ты навсегда останешься в моём сердце. Я т-теб-бя л…       Сильные руки солдат оттянули Алека назад, к машине родителей. Крича и пытаясь вырваться, парень тянул руки к телу, но было поздно.       — Она умерла… — прошептал Алек, обхватывая голову руками. — Её больше нет… Её нет…       Коннор смотрел на подростка, вслушиваясь в каждое слово, в каждый всхлип. Зачем… Зачем он это рассказал? Почему он рассказал это Коннору?       — Она как-то сказала мне… Сказала, что тот андроид из полиции… Он просто ещё не понял. И что его нельзя за это винить. За то, что он был не на той стороне. Триша была уверена, что однажды он… Он поймёт. Но я винил. Всегда винил. В первую очередь себя, но и его тоже. И людей. И видя вас тут, я хочу знать лишь одну вещь. Как… как вы себя чувствовали в ту секунду, когда поняли?

Как вы стали девиантом?