В апреле я вскроюсь

      Лиза сидела в гримерке и ждала, когда же наконец сможет выйти на сцену. Она держала в руках открытую банку с пивом и временами делала большие глотки, ощущая, как волшебное пойло достигает желудка. По слабоосвещенному помещению взад и вперёд ходил Миша, то ли от волнения, то ли от нетерпения повторяющий про себя текст «Не достоин жизни». Он несколько раз сбивался, но потом все равно продолжал, воспроизводя в голове бит. А рядом сидел Руслан и пил «Flash», временами спрашивая что-то у Совергона. До девушки долетали звуки песни «Дикость», которую Даня исполнял вместе с Мози Монтаной.       — Меня так раздражает, что мы сидим тут, — сказала Лиза уже, наверное, раз в четвёртый.       — Ты в любом случае идёшь последняя, — Руслан закатил глаза, потому что ему надоело это повторять.       — Хочу сейчас, — простонала она.       Сидеть здесь было мукой, у нее было слишком много накопившейся энергии и хотелось наконец выпустить ее.       Руслан вышел на песне «Мемы», а Миша на «Ну че ты». Лиза уже ненавидела того человека, который придумал выпускать ее в конце. В какой-то момент она просто начала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь унять пламя в груди, но все было бессмысленно. Ее взгляд лихорадочно блуждал по комнате, надеясь найти что-то интересное, то, что займет ее хоть на минуту. Но в итоге он все равно всегда находил пиво.       — Лиза, Лиза! — толпа выкрикивала ее имя так громко, что казалось, сейчас полетит штукатурка со стен, и обвалится потолок.       — Лиза, где ты? — послышался голос Дани, который буквально разрывал ее барабанные перепонки. — Ты нам нужна! Ну мне…       Наконец-то. Она уже собиралась выбежать на сцену, но, услышав это, остановилась и подождала пока слова дойдут до неё. Тепло разлилось по телу, так что ушёл весь страх перед сценой. Сколько бы она не выпила, он был вечным спутником, но сейчас, зная, что рядом с ней будет он, становилось проще.       И если чужие концерты действовали на нее невероятным образом, то когда Лиза сама выходила на сцену — все делалось еще более захватывающим. Люди внизу повторяли тексты песен за ней, они хлопали и ловили каждое ее слово, следили за каждым движением, и все вокруг было таким ярким, что казалось, скоро начнешь блевать радугой от всех вспышек и цветов перед глазами. И бедные уши не могли долго выдержать такого шума, но Лиза все равно продолжала насиловать их басами. Ее собственный голос будто долетал откуда-то издалека, и если на диктофоне он звучал отвратительно, то сейчас напоминал почти птичье пение.       Каждая клеточка тела пульсировала от напряжения, а воздуха не хватало так сильно, что легкие ныли, будто она многолетний курильщик. Руки дрожали, когда она держала микрофон, и это не прекращалось ни на секунду, но теперь ничуть не бесило Лизу. У нее было такое хорошее настроение, что вряд ли еще хоть что-то могло его испортить. Сейчас она возбуждена и кажется, что сможет сделать абсолютно всё. И ей не хочется возвращаться в тот серый мир, когда в крови нет дофамина, и вся жизнь бессмысленна.       Перед глазами снова все плывет, зрачки расширены, и не видно радужку. А голова чиста и пуста, как белый лист бумаги. Никаких мыслей не существует, они просто слабые отголоски ее прошлых дней жизни, когда все было настолько плохо, что невозможно было найти выход. Помимо музыки, слышен только быстрый стук ее сердца, отдающийся от стен и отлетающий от нее на многие километры, и тихий слабый голос совести, который, к сожалению, усиливается с каждой минутой.       — Ну что, Лиззка, вновь отдадим честь Атеве? — спросил Даня, и толпа тут же довольно закричала. Лиза кивнула. Она давно не исполняла эту песню и уже позабыла текст, пусть именно она и сделала ее популярной.       Включилась музыка и этот бит, под который подстроился ее пульс. Благо, у Дани была отличная память, а когда он начал, подключилась и Лиза, наконец вспоминая слова.       Они выступали уже достаточно долго. На сцене с ними находились Руслан, Совергон и Мози Монтана. Они прыгали и пели, но Лиза чувствовала, что среди них всех она самая счастливая. Она даже счастливее Дани, который уже к концу начал задыхаться и шутить про то, что ему надо срочно покурить. Конечно, люди не хотели прощаться со своими кумирами, но «Любовь» была последней песней в их сегодняшнем выступлении.       — Всем спасибо, это было просто невероятно! — задыхаясь говорил Даня со сцены, а Лиза была готова согласиться с каждым его словом. Для нее этот вечер тоже был просто незабываемым, ведь за долгое время ей снова было по-настоящему хорошо.       Люди захлопали, а Руслан напомнил в микрофон о возможности сфотографироваться у тех, кто приобрел vip-билеты.       — Это было… — Лиза не знала, что сказать, заходя за сцену.       Следом протиснулись Миша, Алина и Руслан. Первые двое сразу ушли на улицу дышать свежим воздухом, а Руся остался и кивнул Лизе. Она же почувствовала прилив внезапной любви ко всем и побежала его обнимать так сильно, что даже хрустели кости.       — Ай, Лиза, мне же больно, — но девушка только закинула руки ему на плечи и посмотрела прямо в глаза. А через секунду уже оторвалась от него и побежала к вошедшему в гримерку Дане, с разбегу налетая на него.       Она поцеловала его в щеку, затем в губы, а потом начала повторять: «я люблю тебя», — из-за чего Даня впал в оцепенение, а Руслан учтиво удалился вслед за друзьями.       — Ну все, хватит, Лиз, я понял, что ты сегодня очень много выпила, — он попытался освободиться, но безуспешно. Его голос заметно сел. — Это безумно мило, но нам ещё надо идти фоткаться.       — Ничего я не выпила, — она взяла его лицо в свои руки, вставая на цыпочки, при этом Дане пришлось наклониться, — просто правда люблю.       Он улыбнулся и сказал тихо: «я тоже», — из-за чего Лиза стала счастливо смеяться. Точнее, со стороны остальных (ладно, здесь никого не было) это выглядело, как смех злодея из мультиков. А потом она уткнулась своим лбом в его лоб, так что их лица были на одном уровне и их разделяло несколько миллиметров.       — Я снова чувствую, что жива, — сказала она, смотря в его голубые глаза.       Он посмотрел в ответ, и почему-то его лицо в миг стало серьёзным. Даня отстранился и схватил её за плечи, подводя ближе к свету. Лизе было плевать на это, так что она вновь хотела поцеловать его, но он только оттолкнул её. Он быстро моргал и повторял слова про себя, можно было даже расслышать тихое недоверчивое «нет». Потом стадия «отрицание» закончилась, и Даня снова подошел ближе.       — Ты… — Лиза видела в его глазах злость, смешанную с отчаянием и неверием. Он прерывисто дышал, а потом запустил руки в волосы и сел на ближайший стул.       Его охватило столько эмоций, но все равно их все заглушал гнев.       — Ты, — повторил он, стараясь взять себя в руки.       У Лизы стало как-то тяжело в груди, но она постаралась подавить это и подошла к Дане, кладя ладонь ему на плечо.       — Убери это, — холодно произнес он, дергая плечом.       И если минуту назад она наслаждалась каждым мгновением, то сейчас ее глаза наполнились слезами.       — Что я сделала? — она заметила, как он сжал кулаки, но тут же расслабил их, вновь начиная трогать свои волосы и закусывать губу.       — Ты это сейчас серьёзно? — поинтересовался Даня.       Лиза часто задышала. Они оба знали, о чем он, и казалось, что притворяться и выставлять себя дурой бессмысленно. Ей не хотелось признаваться, но его взгляд ясно давал прнять, что лгать не стоит.       — Прости меня… — сказала она, начиная нервно дергать шнурок толстовки.       — Ты же держалась уже три недели. Как можно было проебать все в один миг? Неужели мимолетное наслаждение для тебя дороже? — его зрачки быстро шевелились, пока он рассматривал ее лицо, напоминая безумного ученого из фильмов.       Лизе стало плохо. Точнее, ее организм все еще был на пике блаженства, а вот в голову закрадывались ужасные мысли. Ей было страшно.       — Не дороже. Ты просто не понимаешь, как это прекрасно, когда не надо ни о чем думать. Хочешь попробовать? — в эту секунду Лизе показалось, что Даня сейчас просто ударит её.       Он резко встал и свысока посмотрел на нее, тяжело дыша.       — Просто съебись.       Лиза почувствовала, что у нее по щекам текут слезы, но остатки какой-то надежды еще оставались. Ведь не может же все так быстро закончиться.       — Дань… — она коснулась его лица, но он быстро схватил её за руку и опустил вниз, больно сжимая ее запястье.       — Я, блядь, поверил тебе! — он явно не сдерживался и уже стал кричать на нее. — Но по-видимому, тебе поебать на друзей, на меня, на свою жизнь, — Лиза хотела поднять руки, чтобы приложить их к ушам и не слушать, но Даня не дал ей этого сделать. — Ты, Лиза, вообще не учишься на ошибках, — он перевел дыхание и вцепился в ее подбородок, задирая его так быстро, что заболела шея. Хотел смотреть в чересчур расширенные черные зрачки. — Сколько еще раз мне придется бегать за тобой и смотреть, как ты падаешь в бреду? И если ты меня любишь, то почему делаешь все это?       Лиза лишь беззвучно открывала рот, не веря, что он все это говорит. Должно быть, эти слова копились у него в голове многие месяцы. Он так долго думал об этом и в душе всегда знал, что когда-то она услышит его монолог.       — Просто иди нахуй, ты меня заебала, — он обернулся к двери и увидел ошеломленные лица Миши, Руслана и Алины, которые замерли в дверях. Даня тут же отпустил Лизу и сложил свои на груди, начиная нервно стучать ногой по полу. — Что-то хотите мне сказать? — злобно спросил он у друзей, которые почти синхронно покачали головой и опустили глаза в пол.       Лиза вообще не заметила, как они зашли к ним и сколько видели и слышали. Но ей что тогда, что сейчас было плевать на их реакцию. Больше всего ей было обидно и больно от слов Дани.       — Я ненавижу тебя, — только и смогла сказать она, а потом у нее закончился воздух в легких. И именно в этот момент она пожалела, что он не закончился навсегда.       Даня лишь мельком взглянул на нее и ушел, протискиваясь между Русланом и Мишей и доставая сигарету. За оставшийся вечер он выкурил их штук семь.