Начать жизнь заново

      Эбби не знала, что сказать, не знала, как отреагировать на новость, которую ей сообщила Дийоза. Конечно, она верила тому, что сказала женщина, но совершенно не представляла, что делать. С одной стороны хотелось тут же броситься к Кларк, запереть ее где-нибудь, чтобы не делала глупостей, а с другой Эбби понимала, что дочь взрослая. Она понимала, что Кларк невозможно будет просто спрятать, как маленького ребенка, что ее нужно переубедить, но как именно Эбигейл не знала.       — Спасибо…что предупредила.       Дийоза кивнула, снова выходя, но на этот раз не возвращаясь. Эбби закрыла глаза, позволяя одинокой слезинке скатиться по щеке, но тут же моментально стерла ее, понимая, что плакать бессмысленно. Кларк была права — Эбби планировала ввести инъекцию себе, она не хотела больше жертв по своей вине, но сейчас готова была отступить. Она всегда делала все, чтобы спасти дочь и сейчас готова была сделать это снова.       Белый халат был непривычен, но в одной черной футболке на корабле было холодно. Несмотря на то, что Рейвен посадила корабль, женщина не чувствовала себя в безопасности. Она уже давно не чувствовала себя в безопасности.       Кларк была в их с матерью комнате, но Рейвен там уже не было, хотя сейчас Эбигейл вряд ли сумела бы отчитать обеих девушек, потому даже порадовалась, что одной из них нет.       — Мама? Я думала, ты ломаешь голову над формулой.       — А я думала, что ты больше не рвешься спасти мир, — Эбби села рядом с дочерью, усмехнулась, глядя на ее удивленное лицо. — Думала, не узнаю? Рейвен зачем втянула?       — Откуда? — Кларк не знала, как отреагировать на заявления матери. — Ладно, не важно. Вряд ли это сделала Рейв, а остальное меня пока что не волнует. А ты когда собиралась мне сказать, что планировала протестировать кровь на себе?       — Ладно, 1:1, — женщина улыбнулась, беря дочь за подбородок и заглядывая в глаза. — Давай так: я не провожу эксперименты на себе, а ты не пытаешься вновь лишиться жизни. И прошу, Кларк, не втягивай в это Рейвен, ей и без наших дурацких идей избавиться от жизни проблем хватает, дай девочке пожить какое-то время спокойно. Ну, спокойно настолько, насколько это возможно.       Кларк улыбнулась, подаваясь вперед и обнимая маму. Несмотря на то, что девушка любила Эбби, она не хотела быть самой значимой частью в жизни мамы, хотя и понимала, что для нее дочь — все, и только ради нее женщина живет. Но когда девушка впервые увидела, как Маркус относится к Эбигейл, Кларк вдруг поняла, что для мамы счастье должно быть не только в ней.       — Хорошо, я скажу Рейвен, чтобы она выдыхала. Но и ты пообещай, что больше никогда не будешь пытаться покончить жизнь самоубийством, пусть даже и на благо других, — Кларк подняла голову, заглядывая в глаза матери, и та улыбнулась теплой, очень привычной улыбкой, по которой девушка сильно скучала на протяжении шести лет жизни в разлуке.       — Обещаю, — Эбби поцеловала дочь в лоб, мысленно выдыхая и позволяя себе на короткое время расслабиться. — Я решила разбудить Джексона, сама с формулой не справляюсь. Пойдем?       Кларк сама отключила Джексона, но встречать его не стала, сославшись на занятость и необходимость рассказать обо всем Рейвен, потому встречала друга Эбби в одиночестве.       — Привет, — она улыбнулась, помогая парню спуститься и радостно обнимая в ответ на его объятия. — Готов поработать?       — Как обычно, — он широко улыбнулся, но улыбка тут же померкла. — Проснулись только мы?       — Не совсем, но мы проспали больше 10 лет, — парень полностью поднялся, разминая шею. — Я тебе все объясню по дороге, но сейчас мне нужна помощь. Вообще-то, мне пока помогает Октавия с Дийозой, но ты все же врач.       — Октавия и Дийоза работают вместе? — Джексон встал, как вкопанный, ошарашенно глядя на Эбби и заставляя ту в очередной раз широко улыбнуться. — Ты уверена?       — На самом деле, они неплохо работают вместе.       — С ума сойти, Кейн бы точно не поверил, — Джексон резко выдохнул и обернулся к Эбигейл. — Прости, не хотел.       — Все нормально, — женщина легко, успокаивающе коснулась руки друга. — Ладно, пойдем в мед отсек, я расскажу последние новости.       Джексону казалось, что его окунули с головой в ледяную воду, когда на него обрушилась новая информация. Смерть Харпер и Монти, их сын, 125 лет сна, черная кровь…все это было таким неожиданным и пугающе-непривычным, что парень на какое-то мгновение предположил, что все еще спит. Не вслух, правда, а мысленно.       — То есть теперь мы приземлились на неизвестной планете, куда даже спуститься не можем? — подытожил мужчина, открывая дверь и замирая в проходе. — Бладрейна?       — Привет, Джексон, — девушка улыбнулась чуть ли не впервые за шесть лет, и Джексон моментально оказался рядом с ней, крепко обнимая. — Соскучился по мне нормальной?       — Ты не представляешь, как, — Эбби тепло улыбнулась, глядя на обнимающихся ребят, кивнула Джордану, который тоже с интересом наблюдал за парочкой.       — Джек, это Джордан, — врач протянул руку, Джордан ее тут же пожал. — Я думаю, вы подружитесь. Эбби, разве у нас проблемы?       — Почему?       — Ну, ты Джексона разбудила, хотя не собиралась.       — Еще один врач не помешает, — уклончиво отозвалась Эбигейл, но Октавия не стала допытываться, а женщина не захотела дальше развивать эту тему. — Вы уже приступили к переписи лекарств?       — Эбби, я переписываю их уже второй день, — напомнила девушка, отходя к столу, рядом с которым стоял Джордан. — Думаю, мы с Джорданом сегодня закончим, тут немного осталось совсем. Тебе точно потом не нужна будет помощь с формулой?       — Вряд ли ты сможешь мне чем-то помочь, — отозвалась Эбби, вызывая у О очередную улыбку.       — А где Дийоза? — уточнил Джордан, доставая с самой высокой полки очередную коробку. — Ты уже разобралась с тем, как взять у нее кровь?       — Нет, риск слишком большой, она на пятом месяце. И для ребенка, и для нее это может быть губительным.       — Как хорошо, что я мало понимаю в лечении людей, — парень улыбнулся и Джексон впервые за то время, что проснулся, осознал, что уже никогда не увидит своих друзей, родителей парня.       — Может, приступим к работе?       Джеку не хотелось погружаться в свои мысли, хотелось затопить горе и боль в работе, отдаться ей с головой, и Эбби это прекрасно поняла. Они были похожи: она тоже в свое время забывалась в работе, не позволяя эмоциям взять вверх. Так она глушила боль после смерти мужа, так он забывался, после болезни матери.       Они не заметили, как пролетело время. Эбигейл в очередной раз погрузилась в работу, полностью уходя в документы, которые ей переслала Рейвен вместе с припиской о том, что им нужно поговорить. Эбби усмехнулась, понимая, о чем пойдет речь, но отвечать не стала, думая, что вечером они все равно встретятся. Но, вместо того, чтобы пойти на ужин, она неожиданно заснула, прикрыв глаза на минутку, чтобы те отдохнули.       Октавия улыбнулась, замечая сон Эбби. К тому времени в мед отсеке остались только они, Джордан и Джексон отправились на ужин. Девушка не сразу поняла, что происходит, когда Эбби начала раз от разу вздрагивать, но потом догадалась, что ей снится кошмар. А Октавия знала цену кошмарам.       — Эбби, — она быстро подошла и осторожно коснулась плеча женщины, но сон Эбигейл был на редкость глубоким. — Эбби!       Она резко распахнула глаза, вцепившись в руку девушки, которая ее разбудила. Октавия мало общалась с Эбби в бункере, она не считала, что женщине нужно ее общество, ведь у врача был Кейн, который защищал ее от всего, что от него зависело, с яростью хищника. Только когда дело касалось этой женщины, Маркус вновь становился тем мужчиной, который был готов к необходимой войне и который понимал, что значит перемирие и не верил в возможность мира во всем мире. В того Кейна, которого она обнимала до начала Конклава и которому верила.       — Кошмар? — девушка итак знала ответ, но на всякий случай решила уточнить. Эбби кивнула, пытаясь восстановить дыхание, но Октавия видела, что мыслями она еще в плену собственного страха, а потому крепче сжала руку женщины. — Эй, это всего лишь кошмар.       — Нет, это было воспоминание, — голос Эбби звучал глухо, в глазах стояли слезы. — Ты скучаешь по Линкольну?       Этот вопрос будто выбил почву из-под ног девушки. Уже много лет никто не говорил с ней о Линкольне, никто не обсуждал его, а тут Эбби смотрит прямо в глаза и ей почему-то хочется выплакаться, рассказать то, о чем никому не говорила, поделиться своей болью. И Октавия никак не может понять, почему именно Эбби стало той, которой хочется выложить душу.       — Тебе приснился Маркус? — Эбби покачала головой и с ресниц сорвались первые крупные слезы, которые женщина моментально стерла. — Почему тогда ты спросила о Линкольне?       — Джейк, — она глубоко вздохнула, отводя взгляд.       — Твой муж, — Октавия села рядом с Эбби. — Но ведь ты с Маркусом…       — Я любила его. Нет, я люблю Маркуса, но никогда не смогу забыть своего мужа. Я думала, что любовь к Маркусу уберет боль и пустоту внутри, но она лишь притупила остроту, — девушка не понимала, с чего врач вдруг решила стать с ней предельно откровенной, возможно, все дело в неожиданности ситуации.       — То есть боль никогда не уйдет? — Октавия не смотрела на Эбби, но та смотрела на нее и впервые видела то, что не замечала раньше. Октавии нужна была не власть — ей нужна была любовь, как и любому ребенку. Ей нужна была любовь, она нуждалась в ней, потому и тянулась к тем, кто дарил ей хотя бы частичку этой любви.       — Она уменьшится, — Эбби коснулась руки девушки, прекрасно понимая, как важен для Октавии этот разговор и осознавая, что он вряд ли повторится. — Но никогда не уйдет.       — Почему я не могу его забыть? — в ее глазах стояли слезы, но пока Октавия не позволила им потечь по щекам. Она привыкла быть сильной, и Эбигейл подумала, что не такие уж они и разные.       — Потому что ты любила его, — Эбби осторожно коснулась ее подбородка, заставляя заглянуть себе в глаза. — Невозможно забыть того, кого любил. С каждой потерей мы теряем частичку себя, но нужно жить дальше, как бы избито подобное не звучало. Когда я потеряла Джейка, у меня была Кларк, но и у тебя есть Беллами. Тебе, как и мне, есть о ком заботиться, есть, кого любить. Ты не одна, Октавия, тебя любят.       — Но я скучаю по нему…       — Я знаю, милая, я знаю, — Эбби осторожно обняла Октавию, с радостью замечая, с какой готовностью девушка прильнула к ней. — Но время дарит нам новые шансы, главное, не упустить их.       — Твой шанс — Кейн?       — Надеюсь, что да, — она замолчала, а потом сказала то, что уже давно вертелось на языке. — Спасибо, что не бросила нас на Земле.       — Я вернула старый долг. Пусть ты спасала Маркуса, но спасла и меня, — Октавия выпрямилась, осторожно выбираясь из по-матерински теплых объятий и почему-то ощущая неожиданную пустоту. — Ладно, пойдем по комнатам, продолжим опыты завтра. Кстати, я давно хотела спросить, но не было времени: там, когда в горе Везер вам брали костный мозг, Маркус ведь избежал этой участи?       — Да, ему повезло, — Эбби замерла, а потом вдруг расхохоталась. — Октавия, ты гениальная. Костный мозг! В формуле не кровь, а костный мозг и минимум черной крови, потому-то я не могла разобраться! У нас есть формула!