Still here

Глазоеды — вылечи меня С днем рождения меня — МЕЙКЛАВ Happier — Ed Sheeran

Накахаре Чуе тринадцать и счастливым ребёнком он не был никогда. Возможно, в какие-то моменты ему было радостно, но это всё протекало крайне мимолётно. Проблемы начались при рождении, хотя, скорее, ещё в тот самый момент, когда его мать зачала Чую не с мужем и отцом старшей дочери, а с неким рыжевласым парнем. Вся семья юноши, как и большинство японцев имели чёрные волосы и карие глаза, поэтому рождение ребёнка с огненными вьющимися волосами и небесно-голубыми глазами шокировало всех. В частности отца. Он поспешил подать на развод и уйти из семьи. Старшей дочери — Юко, на тот момент было семь. Забота о Чуе полностью легла на неё, в то время, когда мать без образования подалась в куртизанки. Хотя… Это слишком хорошо звучит. Она просто водила мужиков домой за деньги в любое время дня и ночи, сколько рыжий себя помнит. Образ матери у него ассоциируется с запахом дешёвого алкоголя и резкими одеколонами её клиентов. Внешне, как и большинство японок, мать была низкой и стройной. Волосы её были темные, прямые и очень длинные — ниже ягодиц. Ему всегда хотелось потрогать их. Они мягкие? Только вот женщина не подпускала к себе сына так близко. Единственные прикосновения, которые она ему дарила — удары, расцветающие кроваво-красными, а потом фиолетовыми цветами. Также, мать курила. Часто. Это были тонкие и длинные сигареты. Она на удивление женственно делала это, выдыхая серый дым ярко-красными губами перед приёмом очередного клиента. Аяно Накахара была крайне красивой женщиной. Холодной, грубой, жестокой, но невероятно грациозной, даже в моменты, когда покрывала собственных детей матом. Действительно противоречивая женщина, которой Чуя по неопределенной причине восхищался. Мальчик не знал, что такое внимание матери или родительская нежность. Лучше бы она вообще не замечала детей, но когда Чуя постарался защитить старшую сестру от удара — мать резко поменяла свое мнение о нем. Женщина начала его избивать за малейшую провинность, начиная от ниточки на полу и до пятнышка на школьной рубашке. К его образованию она относилась ещё более жестоко — даже за восемьдесят пять процентов за тест Чуя получал несколько ударов кожаным ремнем по спине, и то, если повезёт. На то, как учится старшая сестра, матери было плевать. — Твоя сестра станет такой же шалавой, а вот ты обязан будешь обеспечить нас. Накахара, видя плачущую Юко, всегда успокаивал её и обнимал. Хоть ей и было пятнадцать на тот момент, но мать уже заставляла её работать. Девятилетнему Чуе было больно слышать её ставленные стоны, поэтому он прятался под свою кровать, тихо плача — если мать узнает, что мальчик плачет — ему здорово влетит. Ведь мужчины не плачут. Мужчинам не больно. Мужчины без чувств. Видимо, Чуя не мужчина. Гулять мальчику запрещалось, друзей не было, девочки тоже не интересовались низкорослым и худощавым парнем. У него была только сестра, которую он безумно сильно любил. Девушка всегда старалась помогать мальчику и нередко принимала гнев матери на себя. Как бы ей не было тяжело — она не показывала этого брату, не смотря на то, что сам мальчик не редко видел её заплаканной, однако ничем не мог помочь. И вот Юко пора уезжать учиться. Ей удалось заработать за несколько лет себе на неплохой колледж. Мать, конечно, была против, однако после смирилась. — Будь не тем мужчиной, которого в тебе растит Она, — девушка мягко целует брата в лоб, отдавая свою излюбленную черную толстовку, в которой Чуя просто тонул. Сестра была на голову выше, как-никак. — Спасибо, Ане-сан! И мальчик обнимает её, даря всю свою горячую детскую любовь. Он верит — они ещё увидятся. Сестра заберет его и все будет хорошо. Обязательно будет, как во всяких книжках, которые ему доводилось читать. Ведь так? Аяно Накахара стареет. Учитывая её образ жизни — её красота и так хранила себя достаточно долго. Клиентов все меньше. Денег, соответственно, тоже. Без денег, как известно, нет хорошего алкоголя, а значит, вся вина падет на пятнадцатилетнего Чую. — Ты — жалкий выблядок, загубивший мне жизнь! Из-за тебя мы с копейки на копейку перебиваемся! Чуе страшно. Такого ещё никогда не было. Истерика матери длится больше часа, слезы сами начинают течь из кристально-голубых глаз. — Как ты смеешь плакать?! — изящная рука дает пощёчину мальчику, да такую, что он едва не врезается в стену. Больно. Женщина не прекращает. — Ты будешь таким же как твой отец! И в этот момент парень не выдерживает. — Который из? Услышав подобное от обычно покорного сына, Аяно Накахара окончательно слетает с катушек. Удар. Удар. Ещё один. Очнувшись, Чуя не чувствует своей руки, и все тело ноет. Кое-где видны кровоподтеки. Такого не было точно. В травмпункте врать снова… Мальчик надеется, что ему поверят. Однако выясняется, что у них какая-то проверка, из-за чего каждому уделяется особое внимание. И, к несчастью, одна из проверяющих заходит прямо во время приема Чуи и начинает осыпать его вопросами. Не выдержав, Накахара плача, начинает рассказывать длинную историю своих шрамов. По итогу его решают определить в детский дом, а мать лишить родительских прав. Мальчик недоумевает. — А почему меня не может забрать Ане-сан? — Ты о Юко Накахаре? — скептически спрашивает социальный работник, на что парень активно кивает головой — с момента отъезда о ней никаких вестей, хоть сестра и обещала писать. — Так ты не знаешь… Малыш, твоя сестра ввязалась в долги и пропала без вести. В документах считается погибшей, так как многое указывает на это, хоть тело и не было обнаружено. Последние слова мальчик уже не слышит. Он будто в прострации. Его сестра, его опора… Мертва.