***
Тэруко сидела на кровати, и устало осматривала комнату. Ее волосы понемногу отрастали, от чего концы приятно щекотали щеки и шею. Девушка громко зевнула и, сжав коленки, крепко потянулась. Нужно было собираться в школу. Медленно и крайне неохотно сползая с кровати, она подошла к зеркалу и стянула с себя огромную ночную футболку. Ее тело. Ей было чуть больше четырнадцати. А вернее, через месяц уже пятнадцать. Она подозрительно быстро начала терять вес. Вот он как-то сам начал уходить. И вроде бы двигалась она, как обычно — много, ела тоже не мало, но вес исчезал. Просто таял на глазах. Сестра очень завидовала этому. Ведь ей постоянно приходилось сидеть на диетах в свои двадцать три, чтобы не дай Бог не набрать лишний килограмм. Казалось, девушка была просто одержима собой и своей внешностью. Тэру устало вздохнула, встав в пол-оборота. Бедра стали чуть шире, плечи расправились, стали видны ключицы и эти выпирающие косточки внизу живота. Грудь будто налилась. Нет, она не была большой, но стала какой-то упругой и такой, приятной на ощупь. Два небольших полушария с аккуратными розовыми сосками — вроде бы достаточно симпатично. Девушка хмыкнула и сделала оборот вокруг себя. Интересно, почему ушел вес? Неужели из-за того, что она быстро пошла в рост и организм просто не поспевал набирать массу? Наверное, поэтому. Но, в любом случае, теперь хотелось надеть короткие шортики, да и юбку. От ссадин на коленях остались лишь многочисленные белесые шрамы, а от синяков совсем ничего. Вот бы только волосы были бы подлиней. У Мираи из параллели такие красивые волосы. Ровные, черные, длинные, блестящие. Она ими так гордится. Да и любуются ими все мальчишки и девчонки. Мираи была красивой. А Тэруко? А Тэруко так и осталась тем самым хулиганом, правда не таким угловатым и неуклюжим. Девушка отпрянула от зеркала. Нет времени на любования. До первого урока осталось чуть менее часа.***
Гароу торопливо перебирал ногами, несясь по длинному коридору. Неужели он опоздал? Старик теперь точно устроит ему взбучку и наверняка даст дополнительное задание. А это очень нежелательно, тем более сейчас, когда руки в таком состоянии. Надо спешить. — Здорова, Гароу! — послышался крик откуда-то со стороны. Юноша остановился, чуть ссутулился и обернулся. — А, это ты, Нагиса, — как-то слишком грубо получилось. Этот чертов голос. Теперь, когда все в нем так стремительно меняется, интонацию крайне сложно выдержать. То получается слишком грубо, то слишком слащаво. Гребаный возраст. — Чего ты такой неприветливый? — темноволосый юноша, одетый в точно такое же кейкоги, правда, вот пояс был иного цвета. Синий. У Гароу же был красный, без каких-либо отметин. Поэтому, сказать какой «дан» у него был, можно было исключительно по результатам демонстрации навыков. Вообще, мастер Бэнг всегда говорил что пояс — это всего лишь тряпка и Гароу был с ним согласен, но этот выскочка Нагиса настаивал на том, чтобы в зависимости от того как рос его «дан» менять цвет пояса с соответствующим количеством полос. Вот же мерзкий болван. — Утром я всегда неприветлив, — буркнул юноша в ответ, тряхнув ногой. Хакама некрасиво загнулся у ступни. Надо было поправить. — Вчера, я слышал, ты брал опять индивидуальную тренировку? — его голос был слишком приторный. Гароу такого не любил. — И что? — понимая, что тратить время на стояние в коридоре — не лучшая идея, юноша двинулся вперед, тихо шоркая ногами. — Нет, ничего, просто… — Нагиса поторопился, чтобы нагнать своего собеседника. — Просто, что? — бурчал Гароу. Он всегда замечал, что этот надоедливый пацан вьется рядом. Что ему надо? — Мы ведь не вечно будем в этом додзе тухнуть в качестве учеников. — И? Хочешь предложить что-то конкретное — предлагай. Ненавижу когда ходят вокруг да около. — Мастер Бэнг уже порядком стар, и в принципе, если мы объединим свои силы с еще некоторыми учениками, то без труда сможем присвоить его додзе себе. Ты только представь, что можно будет с этим всем сделать! Можно будет организовать не только школу, но и может быть центр подготовки наемников. Деньги потекут рекой. Ты только задумайся, какие перспективы откроются. — Нагиса, — Гароу резко обернулся, бросив на юношу крайне презрительный взгляд. Это, несомненно, был один из его индивидуальных талантов. — Ты придурок. Больше не приближайся ко мне с такими дебильными просьбами. — Но… ты только подумай шире! Увидеть что-то дальше своего носа, и тогда… — Нагиса, отвали. Разговор был окончен. Гароу знал это, но вот применять силу не хотел. Но если этот козел от него не отстанет, то видимо терпения ему не хватит. И он этого энтузиаста отделает так, что наибольшей его проблемой будет то, как привыкнуть питаться через трубку и не блевануть от отвратного вкуса всякого рода размолотой в кашицу еды. Гароу ведь уже знал как это отвратно. С тех пор у него остался хруст в челюсти при жевании, как подарок на память о первом неудачном спарринге со стариком. Тогда, он поступил весьма опрометчиво, возомнив себя супер сильным воином.***
Тэруко, подперев голову, задумчиво осматривала класс. Английский. Она не любила английский, но учитель был весьма забавным, и рассказывал доступно. Грех было игнорировать его старания. Сегодня она решила навестить деда. Давненько она не заглядывала к нему. На то было как минимум две причины. Во-первых, его «дыра» находилась у черта на куличках и еще эта лестница, которую преодолеть под силу не каждому, вводила девушку в некую апатию. Желание ехать к родственнику тут же пропадало. А во-вторых, если первая причина не производила должного эффекта, и девушка все же решалась добраться до додзе, то дед, почему-то, дальше порога ее не пускал. Непонятно почему, конечно. Было немного обидно. Ей всегда хотелось посмотреть, как его ученики тренируются. Он ведь так часто их нахваливал и говорил, что среди них весьма много талантливых ребят. Тэру дулась, злилась, обзывалась даже, но в итоге уходила ни с чем. Вообще, в горное захолустье ее вела ни сколько любовь к деду, а сколько надежда встретить там Гароу. Наверняка, если он жив, то должен быть там. Прошло так много времени с их последней встречи. Она неустанно ждала его, заходила на ту самую детскую площадку, но никого там не находила. Было обидно и горько. Где-то в глубине души, что ли. Да и кому понравится быть обманутым? Он ведь обещал, что будет приносить ей карточки. Неужели ему так лень раз в неделю захаживать в город? Вот же ж засранец. Тэру нахмурилась. Он точно должен быть в том додзе, наверняка. Она точно это знает. Нужно в этот раз быть настойчивее и обойти деда и во что бы то ни стало увидеть Гароу. Она и не заметила, как стукнула кулаком по столу, привлекая к себе внимание учителя. — Имаи, — негромко отозвался мужчина. — Ты с нами или витаешь где-то в облаках? Девушка резко подскочила, оправив подол школьной юбки. — С вами! — Хорошо, тогда переведи, пожалуйста, предложение на котором мы остановились. Она остервенело, схватила книгу и принялась выискивать то самое предложение. Конечно же, Тэру не слушала, и учитель это знал. Поэтому, долго мучить ее не стал. — Переводи второй абзац. Но, если я еще раз увижу, что ты спишь с открытыми глазами — оставлю на дополнительное занятие! — Хорошо! — а после, более тихо. — Простите…***
Больно. Нет, не просто больно, а невыносимо больно. Кажется, пальцы уже совсем потеряли чувствительность. Удар. Нет, не достаточно сильный, но сильнее не получается. Не получается потому, что больно. Хотя нет, боль — это слабость. Сильное — не болит, болит только слабое. Еще удар. Ему кажется или он слышит хруст? «Вот черт, старик опять сюда идет. Достали уже его нотации.» Глубокий вздох. Капли пота срываются с кончика носа. Тело горит. Как изнутри, так и снаружи. Неужели на улице так жарко? Осень ведь. Вроде бы и ветер есть, но почему так душно и невыносимо жарко? — Гароу, не переусердствуй, — знакомый хриплый голос Бэнга вывел юношу из своеобразного куража. — Что? — он не услышал. Сердцебиение слишком сильное в ушах. Не хватало еще и сознание потерять. — Говорю — отдохни. Вернись в гостиную и выпей воды. — Я не устал, — голос слишком срывается от сбившегося дыхания. — Посмотри на свои руки, Гароу. А после иди в гостиную, живо! — обычно Бэнг не повышал голоса на своих учеников, но это был особенный случай. С упрямством этого юнца было сложно бороться даже ему. Опустив взгляд на свои руки, юноша и впрямь понял, в чем дело. Кровь. Все бинты в крови. Вернее то, что от них осталось. На манекене кровь. Кровь стекала на землю огромными каплями. Кровь продолжала капать. И правда, что-то он перестарался. Пальцы уже перестали сгибаться. Со стороны это было похоже на судорогу. Что-то буркнув себе под нос, юноша не спеша обошел учителя и, переваливаясь с ноги на ногу побрел в гостиную. Надо присесть. И выпить воды. А потом уже привести себя в порядок. Да, определенно, нужно сперва присесть. В додзе было пусто. Все ученики сейчас потели в саду. Сегодня у них тренировка, а после, у многих еще и вечерние занятия в школе. Гароу в среднюю школу не ходил. Не то чтобы он не хотел, просто не видел смысла тратить на это свое время. Читать, писать, считать умел — на том и все. Иногда, он брал на время учебники у других ребят, перечитывал их пару раз и возвращал. Ему нравилась история, немного литература и математика. Японская история пестрила всякими боевыми подвигами и выдающимися воинами, полководцами, которые меняли мир. Это было интересно. Наблюдать развитие страны тоже интересно. Литература нравилась потому, что расслабляла мозг. Отвлекала скорее от боли в теле. Гароу нравились «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу, а еще «Горсть песка» и «Грустная игрушка». А еще, иногда хотелось перечитать «Золотой храм». Все эти произведения включала в себя школьная программа, и юноша категорически не понимал, почему другие ребята так не хотят это все читать и говорят о скуке. А еще Гароу любил математику. Не всегда конечно получалось все решать, но мозг работал. Казалось, будто в голове слышится тихое жужжание. Было приятно. Удобно расположившись на полу, как раз аккурат возле окна, он уперся затылком в стену и устало вздохнул. Только сейчас тело стало ныть. Суставы начало потихоньку выкручивать от боли. Было чувство разбитости какой-то, что ли. Юноша прикрыл глаза. Кровь все еще стекала по кончикам его пальцев. Он чувствовал это. В одно мгновение кожа почему-то стала слишком чувствительной. — Деда! Этот раздражающий вопль разнесся по гостиной в сопровождении тихого шуршания раздвигающихся седзи. Гароу хмурился. Он очень не любил когда его покой кто-то нарушает. — Эй, старик! И снова этот вопль. Когда же этот надоедливый источник шума заткнется и исчезнет, наконец? — Нет? Вай, какая удача, — девчонка устало перевалилась через порог и растянулась на полу. — И на кой-черт, строить свое додзе в таком месте блин, да еще с кучей ступеней? Как еще он не растерял всех своих учеников. Пока, блин, дойдешь — можно умереть. Юноша недовольно приоткрыл один глаз, а после и второй. Перед ним лежала девушка. На вид она примерно его одногодка. Может плюс-минус год. В школьной форме. Юбка, правда, слишком короткая, а она еще так нескромно ноги раскинула. Вот же ж. Пришлось протянуть пятую точку по полу, чтобы скрыться за углом. А то вдруг увидят его окровавленного. Испугаются, наверняка. И потом еще у мастера проблемы будут. Скажут, что он истязает своих учеников, пока те не лишатся последней капли крови. — Ты кто? И что тебе надо? — послышалось откуда-то из глубины гостиной. Он все же решил спросить, а то мало ли. Девушка резко вскочила, усевшись на колени, а после, торопливо одернула подол юбки. Она и так уже десять раз пожалела о том, что решила ее в этом году укоротить. Галстук был перекошен, а джемпер некрасиво съехал с плеча, от чего правый рукав присобрался у кисти руки. — Я — Тэруко, внучка мастера Бэнга! — выкрикнула девушка, а после осмотрелась. Никого не было видно, кроме одной ноги, выглядывающей из-за угла. Странно. — Внучка? — Гароу и не заметил, как внутри все сжалось. Нехорошо так сжалось. Будто судорога свела все внутренние органы. Тэруко. Плешивая Тэру. Это была она. Губы сжались в одну тонкую линию. Зачем она приперлась сюда? Юноша сдавленно застонал, стукнувшись лбом о согнутое колено. Ему так стыдно, что не сдержал обещание. А теперь как быть? Сделать вид, что он не узнал ее? Он ведь так отчаянно просил у старика, чтобы он не пускал свою шумную внучку, чтобы не дай Бог случайно не увидеть ее. Он не знал, как оправдать себя. — Да, — раздалось уже совсем рядом. Возле головы. Девушка выглядывала из-за угла. Было видно только пряди ее волос и половину лица. А еще руку. Она, несомненно, стояла на четвереньках. Ее глаз внимательно осмотрел юношу. Торчащие волосы. Длинные руки. Длинные ноги. Лица вот, правда, не видно. А еще руки. Его руки все в крови и ошметках бинтов. — Тебе нужна помощь? Ты весь в крови? Тебя что, дед замучил? — пришлось высунуться из-за угла полностью. Ее карие глаза выражали крайнюю степень беспокойства. — Привет, Тэру, — сдавленно буркнул Гароу, отрывая свой лоб от колена. Ее лицо преобразилось в считанные секунды. Вначале было беспокойство, теперь вот удивление и какая-то странная улыбка. Зубы все на месте. Правда, вот щеки все такие же круглые. — Гароу! Блин, я думала, ты уже умер! — завопила девушка, резко бросившись к юноше. Ее цепкие руки сразу обхватили его шею, и благо, что позади была стена. Иначе, наверняка бы равновесие он не удержал. — Ну, знаешь, тебя дед довел до смерти своими тренировками. Его взгляд остановился сначала на ее плече. После, на изогнутой спине, а после и на оттопыренной филейной части. И когда это она оказалась у него между ног? Секунду назад ведь вообще пряталась за углом. — Пока еще жив, — на выдохе он хотел было ее обнять, но вовремя вспомнил в каком состоянии сейчас его руки. Портить такую милую школьную форму совершенно не хотелось. — Ты так вырос! А ну, улыбнись, — девушка пальцами схватила юношу за подбородок и растянула свое лицо в очень широкой улыбке. Он тоже постарался повторить, но почувствовал себя глупо. Да и ее беспардонные прикосновения начинали раздражать. — Зубы все на месте, — она рассмеялась. Ее смех остался таким же странным. Похрюкивающим что ли. — Прости, что я так и не пришел, — опять получилось слишком грубо. Или нет? Но голос внезапно начал хрипеть. А она будто этого и не услышала. Вместо того чтобы успокоить совесть юноши, она принялась осматривать его руки. Гароу молчал. Он просто наблюдал за тем, как Тэру сосредоточенно смотрит на его многострадальные конечности. Она даже не прикасалась к ним. Казалось, будто она что-то обдумывает. Слишком серьезным стало ее лицо. Юноша нахмурился. И чего она хочет? — Гароу, у тебя есть какие-нибудь медикаменты? — ее голос был тверд, совсем как у взрослой. — Нет. — У старика должны быть. Я точно знаю. Пойдем к нему. Если я, конечно, не забыла еще, где его комната, — она улыбнулась. Правда улыбка получилась какой-то грустной. И вроде бы, по-хорошему надо было запротестовать. Извиниться, встать и уйти восвояси. Но не получилось. Тэруко была представителем людей, которым невозможно отказать. Даже если очень захочешь. Она умела пропускать мимо ушей возмущения и распознавать ненужную скромность, если оно того стоило. И вот сейчас, она совершенно точно понимала, что Гароу может сопротивляться не потому, что ее помощь ему не нужна, а просто в силу свойственной себе упертости и напускной самостоятельности. Нет, она наверняка знала, что он умеет сам о себе позаботиться. Но разве не будет приятно, когда кто-то проявляет заботу со стороны? Имаи была простым человеком. Поэтому она просто встала, просто схватила Гароу за предплечье и просто потащила его в недра коридора. Он не сопротивлялся, пусть и очень того хотел. Скорее из-за чувства вины перед ней, но не из-за симпатий. Она не привлекала его как девушка, вернее он никогда не рассматривал ее как девушку. Это ведь Тэруко, плешивая Тэру. Девочка с детской площадки. Его первый и единственный друг, пусть он ее признал таковой только спустя почти год, ибо внезапно понял, что скучает. А после, было не до того. Тренировки, соперничество, часы самообразования. Время текло непозволительно быстро, но от того и хорошо. Не было возможности для занятий самокопанием и страданий. Но девушка не теряла времени. Знакомая дверь появилась слишком неожиданно. В детстве она вроде бы находилась не за тем углом. Но, это была точно она. Она такая тут одна. Обшарпанная и темная. И как ожидалось — не заперта. И когда старик перестанет быть таким доверчивым? Тэру усмехнувшись, резко затащила в комнату Гароу, а после, провернув замок, прижалась спиной к двери. Юноша был смущен. Но больше, наверное, зол. — Ты представляешь, что будет, если нас здесь увидят? — он бросил на Тэруко злобный взгляд, а руки спрятал в распахнутом на груди кейкоги. Чтобы не было следов крови на полу, иначе точно будут проблемы. Тем не менее, беседы беседами, а руки адски болели, и ко всему прочему юноша медленно терял кровь. — У нас нет времени на разговоры. Садись на стул! — скомандовала Имаи, отбросив джемпер куда-то в сторону, она быстрыми шагами пересекла комнату, останавливаясь у небольшого шкафа. Она знала, что и где лежит. Она помнила расположение мебели в комнате своего дедушки. И она мысленно благодарила его за то, что за те десять лет ничего не изменилось. Гароу сел только после того, как почувствовал, что девушка стоит за его спиной. Очень странное положение вещей образовалось вокруг него. Появилась старая знакомая, откуда не возьмись. Как по волшебству. Теперь они заперты в личной комнате мастера. Может быть, он изрядно подпортил себе карму, и теперь вот отдувается? Отложив в сторону две упаковки с бинтами, а так же какие-то пузырьки с чем-то странно выглядящим, Тэруко встала на колени. Гароу решил раздвинуть ноги пошире, чтобы ей было удобней. Вначале она аккуратно вытащила одну руку и, нахмурившись, принялась внимательно рассматривать ее. Вид у нее был, мягко говоря, отвратительный. Содранные участки кожи с многочисленными занозами и ссадины даже выглядели не так мерзко по сравнению с тем, что творилось с ладонями и ногтями. Первые были просто исполосованы небольшими сине-красными отметинами, из которых сочилась то ли сукровица, то ли кровь, понять было трудно. А вторые были начисто поломаны. И совершенно не так как обычно ломают их девушки. А основательно, что виднелись куски обнаженной плоти. Девушка нервно сглотнула. Если бы она знала, что ей предстоит иметь дело с таким, точно отказалась бы от обеда. Но, привередничать было бы некрасиво и глупо. Пришлось терпеть. Гароу молча, наблюдал и даже не дергал ни единой мышцей на лице, когда Тэруко «колдовала» над его ранами. Иногда было больно, иногда неприятно, иногда сильно жгло кожу, а иногда даже хотелось застонать. Но он молчал. Он лишь смотрел, как шевелятся ее губы, что-то шепча, будто бы заклинание какое-то, как вздымается от тяжелого дыхания ее грудь, пусть и небольшая, но сквозь белоснежную рубашку очень хорошо просматривается. Ее острые коленки. На них все еще остались шрамы. Помнится, они постоянно были заклеены многочисленными слоями лейкопластыря. Он бросил взгляд на ее волосы. Надо же, он помнит ее еще почти лысой, а теперь они такие длинные. Челка закрывает глаза и брови, если не сметать ее в сторону. Пряди по бокам свисают почти до плеч. Юноша задумчиво склонил голову на бок. Тэру заметила его взгляд. — Чего уставился? — не поднимая головы, слишком уж игриво спросила она. — Ты, и впрямь, плешивая Тэруко? — А что, не похожа? — она хмыкнула. И пусть Гароу не видел, он знал, она улыбнулась. — Нет, — он чувствовал, как смущается. Только теперь, когда девушка принялась бинтовать его вторую руку, он понял, ее присутствие странно сказывается на нем. Неужели это все из-за сраного переходного возраста? — Ну, все мы меняемся. И я не исключение. И ты тоже стал выше, и как-то мужественней, что ли. Видимо дед на тебя хорошо повлиял, — она посмотрела на него и снова улыбнулась. Искренне, по-доброму. Он ничего не ответил. Он просто ждал. Ждал, когда эта пытка закончится, и он сможет убежать, как можно дальше. Иначе позора не избежать. Но, когда Имаи закончила со второй рукой, то как-то подозрительно мягко вложила в его забинтованные конечности свои тонкие длинные пальцы. Даже сквозь бинты, Гароу чувствовал их теплоту. Или это просто из-за воспаленной кожи его рук, такие странные покалывания? Девушка молчала. Она смотрела куда-то в пол и думала явно не о том, что пора бы покинуть эту комнату, ибо мастер Бэнг может вернуться в любой момент. — Слушай, — она внезапно прервала тишину. Но юноша хотел бы помолчать еще немного. В ее глазах блеснули слезы. — Я не знаю почему, вроде мы и не так много общались, но знаешь, я почему-то очень ждала тебя. А ты не приходил… Эти слова отозвались какой-то щекочущей болью где-то в груди. Стало грустно и может чуточку обидно. Он и сам не знал, почему не хотел приходить на те встречи. Почему он тянул и ждал непонятно чего. Почему он так легкомысленно подвел Тэру. Неужели из-за эгоизма и некой лени? Хотя лени он за собой особо не замечал. Тогда почему? Надо было что-то сказать. Извиниться или может оправдаться. Да, надо было найти себе оправдание. Но какое? Было лень? Не было желания? Были дела? Изматывали тренировки? Или что? — Поцелуй меня, — это прозвучало как-то слишком неожиданно. Гароу непонимающе изогнул брови. Нет, ему наверняка послышалось, и она сказала что-то другое. Это все его больная фантазия и дурацкий переходной возраст, будь он неладен. С ним вообще много чего странного происходит из-за него. — Гароу? — в ее голосе звучала настойчивость. Нет, теперь он понял, что не ослышался. И ему не то чтобы не хотелось, просто это весьма странная просьба. Кому захочется получить поцелуй от такого как он? Он ведь странный чудик. Стремный Гароу, которому никто не рад, который всегда один. Да и он не против такого расклада, если честно. Так будет поспокойнее. А тут такое. — Я не хочу, — слишком резко выпалил он, тут же мысленно влепив себе пощечину. Разве можно такое говорить девушкам? — Не хочешь? — Тэруко как-то уж очень по-грустному улыбнулась. — Конечно, я ведь навсегда останусь в твоей памяти как мерзкая, дурацкая, Плешивая Тэруко, да? Нет, это конечно понятно. Если честно, я и сама бы не поцеловала такого человека, спустя даже несколько лет. Или может, ты боишься, что у меня остались вши? — девушка с силой тряхнула головой, — Вот, смотри! Их нет! Гароу понимал, что этот поток бреда надо прекращать. Хотя бы потому, что вызвал его именно он своей странной репликой. Нужно учиться быть мягче. Тем более с девчонками. Они ведь такие хрупкие бывают иногда. — Слушай, Тэру, — начал было он, непроизвольно сжав ее тонкие пальцы в своих ладонях. Стало больно. И плечо как-то нервно дернулось. Нужно быть осторожней пока все не заживет. — Я, как бы, не хотел тебя обидеть, и… Договорить ему не дали. Движения девушки были слишком дерганными, слишком неуверенными, но очень уж напористыми. И с чего она вообще решила, что ему хочется целоваться? Ему, как минимум, хочется умереть от боли, но прежде выпить воды. Очень уж хотелось пить. А ее, пусть мягкие и влажные, губы наверняка не подойдут в качестве заменителя. Тонкие девичьи руки обхватили его шею, и теперь он почувствовал, как эта самая маленькая грудь, на которую он по неосторожности смотрел, прижалась к нему. И что она вообще вытворяет? Неужели, не только Гароу страдает от симптомов переходного возраста? Хотя, вроде бы, девочки должны все это пережить гораздо раньше, но по Имаи этого не скажешь. Стало приятно. Как-то вот тепло, влажно и приятно. Не смотря на то, что получился скорее не поцелуй, а длинный «чмок», но нужный эффект он произвел. Ресницы девушки были опущены, но было заметно, как она смотрит на его губы. И что-то едва слышно шепчет. Гароу и не заметил как начал уже обнимать Тэру за талию. Само как-то получилось. Наверное, так и надо делать во время поцелуев? Это, наверное, нечто вроде дыхательной техники, которая как бы и не сильно важна, но без нее не получится. Старик уж больно любил доставать ею, а во время тренировок Гароу чувствовал себя глупо. Все стоят и дышат, и еще странно так дышат. Зачем вообще все эти извращения, понять было трудно. — Прости, — шепнула Тэруко. — Ничего, — голос был теперь такой как хотелось. Тихий, немного даже вкрадчивый. Девушка смущенно улыбнулась, и чуть поддавшись вперед, коснулась своим кончиком носа его. Теперь, он казался ей еще более курносым, чем обычно. Такой миниатюрный, забавный и аккуратный. У других мальчишек был не такой. Обычно либо острый, либо «картошкой», а тут как-будто кукольный. Захотелось его поцеловать. Что, собственно говоря она и сделала. Легонько чмокнула его курносый кончик носа. Глаза юноши расширились еще больше, а губы непроизвольно приоткрылись. Жест этот был, по его мнению, слишком невинный, слишком добрый, даже заботливый. Улыбаться совсем не хотелось, но как-то само получилось.***
Гароу резко распахнул глаза и попытался сесть, но получилось плохо. Настолько плохо, что пришлось застонать от боли и конвульсивно дернуться. Диван был неудобный, слишком жесткий. Или то просто тело так изнывало от полученных «трофеев»? Хотелось воды. Обведя глазами комнату, юноша злобно цокнул языком. Проведя рукой по лбу, он резко выругался. Не любил он быть беспомощным, но иногда по-другому не получалось. Главное в таких ситуациях отлежаться, прийти в себя, а еще поесть и выпить воды. Чертова вода. Почему, когда так хреново, никто не может принести тебе этот сраный стакан с водой? Рука непроизвольно свалилась с дивана, а запястье встретилось с твердостью деревянного пола. Прикрыв глаза, юноша сделал глубокий вдох. — И почему я вообще сейчас об этом вспоминаю? — он с силой сжал зубы. — Вот же ж, плешивая… Последовал еще один вздох, а после несколько разгневанных тихих ругательств. В голове засела мысль. Именно после этого чертового сна, или даже воспоминания, которое явилось в виде бредового сна. Еще больше Гароу не любил просить чьей-то помощи. Но… — Сейчас я бы не отказался от твоей помощи, Тэру.***
Имаи подозрительно резко открыла глаза и осмотрелась. Со стороны могло показаться, что ее что-то напугало, взбудоражило. Завертев головой, девушка смущенно усмехнулась. Снова ей пришлось уснуть за столом. Несмотря на все нежелание со стороны Тэруко, а мать таки настояла на подготовке к вступительным экзаменам в университет. В наушниках тихо жужжала музыка. Девушка устало потянулась и, откинулась на спинку стула, запрокинув голову назад. Сегодняшняя встреча стала для нее фатальной в некотором роде. Она взбудоражила память до такой степени, что теперь только и приходилось, что отгонять навязчивые воспоминания, чтобы иметь возможность сконцентрироваться на чем-то еще помимо Гароу. Но, одно единственное воспоминание совершенно не хотелось прогонять. Оно было чересчур теплым и таким приятным. И снова эта смущенная улыбка. Тэру искренне верила в то, что такие события как «первый поцелуй» юноши обычно не вспоминают. Или, может просто не говорят об этом?