Detroit Receiving Hospital And University Health Center, 8:20 A.M
Душа Коннора блуждает по коридорам больницы, иногда останавливаясь около палат тяжелобольных людей. У кого-то рак, кто-то, как и Коннор, в коме после катастрофы. Страшно представить, каково сейчас их близким, друзьям и любимым, ведь осознавать, что твой близкий человек может умереть, невероятно больно. Юноша знал это не понаслышке, ведь его отец ушёл из жизни из-за злокачественной опухоли, когда Кону было 15. Невольно, перед глазами возникает образ лейтенанта Андерсона, ещё недавно сидевшего рядом с ним и рассказывающего разные истории. Из мыслей его выдернула странная материя, похожая на дряхлую старуху, которая молниеносно пронеслась мимо детектива, видимо, в сторону реанимации. Парню становится не по себе, по спине ползет неприятный холодок, он разворачивается и направляется в свою палату. Вспышки света бьют в глаза парня, пока он чуть ли не бежит по коридорам, не успевая за той… Старухой? Материей? Да, именно за старухой. Коннор в ужасе видит, что врачи что-то срочно делают с его телом, пока аппараты лихорадочно пищат, сигнализируя явно не о чём-то хорошем. Мальчишка ещё не понимает, что происходит, какого черта все так суетятся? Ещё час назад, все было хорошо и спокойно, все занимались своими делами, изредка обходя палаты. Загадочная сущность нависает над телом юнца, недобро косясь на него единственным здоровым глазом. Казалось, будто бы сейчас она, подобно дементору, высосет из него жизнь.Приходит осознание. Над Коннором висит Смерть. Мальчишке до дрожи страшно, колени подкашиваются, не смотря на тот факт, что на практике в полиции он повидал много ужасов, трупов и прочих «прелестей».
Хэнк в отчаянии, у него не осталось никаких надежд и никаких целей. Единственное, чего хотел бы Андерсон, так это чтобы напарник жил. Но просто ли он напарник для мужчины? Нет, конечно. За несколько месяцев, проведенных вместе, эти двое успели сблизиться. Коннор полюбил бывшего пьяницу всем своим необъятным сердцем, а Хэнк его в ответ. Но никто из них не признавался в своих чувствах, чувствуя, что этим можно испортить все. Сломать их союз.Парнишка больше так не мог.
— Прости, Хэнк… Надеюсь, мы увидимся когда-нибудь. — отчаявшись, кареглазый в последний раз невесомо обнимает лейтенанта и тихо уходит. Уходит в неизвестность. Он больше так не мог. Не мог смотреть на любимого человека, который глядел на него таким взглядом, что сердце разбивалось на мельчайшие кусочки, буквально в крошку, убивая ещё сильнее. Коннор не мог остаться, ведь оставшись, обрек бы лейтенанта на вечную мороку с ним. Парнишка не хотел такого исхода для Андерсона.Время смерти: 08:45 A.M
9:50 A.M.
В участок приходит известие о смерти Коннора. Все молчат, не находя в себе сил сказать и слова, будто бы пытаясь внушить себе, что всё это — ошибка, нелепое недоразумение, чья-то злая шутка. Однако, вскоре эмоции выбираются наружу и даже самые суровые и матёрые сотрудники полиции не могут сдержать слёз, всхлипов. Последующие 10 минут тишину разрезало лишь угнетающая скорбь и скрип стульев. Ни для кого не было секретом, что Коннор очень многим нравился. Он был добр ко всем, даже к ворчунам, всегда помогал и поддерживал, если видел, что это нужно. Однако, были в департаменте те, кто мальчишку невзлюбил с первого взгляда. Таким человеком был Гэвин Рид. Кареглазый бесил его всем: поведением, манерами, характером, даже внешностью, особенно своими щенячьими глазами. Но, говоря о внешнем виде, детектива больше бесило поразительное сходство Коннора и Ричарда. Парни были почти близнецами, их различало очень малое. Цвет глаз. У Коннора глаза были карими, тёплыми, всепонимающими, в отличие от холодных, строгих и безразличных серо-голубых глаз Декарта. Черты лица. У погибшего юноши лицо было будто бы мягче, было более сочувствующим. Демон же обладал более строгими и жёсткими чертами, что часто подчеркивала его строгая одежда, чаще всего представленная черной обтягивающей водолазкой, черными джинсами или брюками, а также туфлями. У Ричарда была иная походка, он больше походил на грациозного и статного кота, нежели бывший напарник Хэнка, который вечно куда-то спешил и не всегда следил за своей осанкой, зачастую походя на студента, нежели на детектива. Ещё одним из незначительных отличий был рост парней — Рич был выше Коннора где-то на 6 сантиметров. Естественно, характеры у этих двух были абсолютно разными. Кареглазый — добрая булочка, всё понимающий, мягкий и невероятно открытый, будто книга. Одним своим сочувствующим видом он выводил из себя Гэвина, просто талант, иначе не скажешь. Ричард же являлся полной его противоположностью: холодный, жёсткий, бесчувственный, будто андроид. Он не идёт на уступки, безапелляционно следует кодексу и другим правилам, данным ему указаниям. Иногда Риду казалось, что голубоглазый действительно кусок пластика, лишь прикидывающийся человеком, но это предположение было опровергнуто в ходе одного из дел. Рика тогда ранили, пробив тому подключичную вену, а из раны потекла тёмно-алая кровь, а не брызнул фонтаном тириум. Итак, наш мальчик — человек, теперь Гэв был абсолютно уверен. Но так ли это на самом деле? Детектив пфекнул, не желая находится здесь, в офисе, где почти все плачут. Не лили слёз только Хэнк, Гэвин и Ричард. Андерсон не рыдал, ибо не видел в этом никакого смысла — слезами человека не вернешь, он давно уже понял это. Гэвин особо ничего не потерял, единственное, стебать больше особо некого было, а Рич… Ему было просто всё равно. В принципе, неудивительно, ведь парни особо не контактировали, так, лишь по работе изредка. Однако, Гэвин, понимая, что Коннор был дорог Хэнку чуть ли не как собственный сын, подходит к лейтенанту и бросает ему небрежно: — Сочувствую утрате, Андерсон. Старик окинул язвительного сотрудника тяжёлым взглядом, хрипло отвечая что-то на подобии: «Пошёл нахер, Гэвин.» Да уж, он явно не оценил поддержки Рида. — Смотри не спейся прям тут. — пренебрежительно бросает Гэвс и забивает окончательно. Остаток дня проходит тихо, в какой-то гробовой тишине. Ходил туда сюда лишь детектив, то покурить, то за кофе, то просто размяться. Рик периодически перекидывался с напарником парой слов, но не более. Он как обычно сохранял удивительное спокойствие, владея собственными эмоциями на высочайшем уровне, либо же, как вариант, у него их просто не было. — Слышь, Ричард, сгоняй за кофе. Тон детектива был скорее приказной, нежели просящий, а просьба была озвучена в последние минуты рабочего дня, из-за чего у Рича, кажется, дернулся глаз. Риду было скучно, ведь даже Тина горевала по Коннору и совершенно не была настроена болтать с другом. Но было ли это лишь от скуки? Нет. Рид чувствовал одиночество, съедающее изнутри, лишающее сна, заставляющее ужасно себя чувствовать, поэтому Гэвс использовал все методы, включающие в себя кофе, алкоголь, да что угодно, в том числе драки и другие пути получения адреналина, который заставлял мужчину чувствовать себя живым. — Сэр, до конца рабочего дня остались считанные минуты. Потерпите и не сходите с ума, пожалуйста. — вдруг подал голос Декарт, обращаясь к напарнику. — Иди нахер, ушлепок. — оскалился Гэвин, срываясь на какое-то злобное и недовольное рычание. Рик молчит, игнорируя оскорбления и негодование Гэвина всеми возможными и невозможными путями. В демоне закипала злость, внутри всё буквально клокотало, хотелось заткнуть Рида и уволочь в самые темные уголки Ада, какие только знал сам голубоглазый. Гэвин видел его таким злым очень редко, но он понимал, что сейчас Рич был настолько зол, что, должно быть, мог убить кого-угодно. И это заводило сотрудника полиции еще больше. В блеклых зелёных глазах детектива заиграло ехидство — явно не к добру. Рид не спеша уходит подальше, но ровно на такое расстояние, откуда он мог бы видеть лицо своего напарника, когда тот будет беситься. Устроившись поудобнее в своем «укрытии», Гэвс, словно маленький мальчик, начал слать Ричарду бессмысленные смс-ки, стараясь вывести «взрослого независимого дяденьку» на эмоции, ибо знал, насколько его бесят подобные сообщения. И человек не ошибся. Нервы Ричарда окончательно сдают, а сам он срывается с места, направляясь в зону для курения, где в это время обычно никого нет — проверял. Людей там никогда не было, так как впереди был тупик, а дорога находилась перед входом в департамент, то есть, с другой стороны. Должно быть, изначально это место должно было быть запасным выходом, но что-то пошло не так и теперь, пусть и не так часто, здесь курит персонал участка. Гэвину было просто дьявольски интересно, что же будет делать Ричи — курить, бить предметы, стены, что же? И он, поддавшись своим желаниям, а-ля беспалевно последовал за напарником.Зря.