* * *
Пот застилал Джинни глаза. Солнце стояло высоко над головой и явно не собиралось ни на градус сбавлять свой жар. Джин приложилась к фляжке, привязанной на походный манер прямо к поясу, и продолжила свой поход. Сбившись с пути ранее, она топала около двух часов не в ту сторону, но теперь откорректировала маршрут и была уверена, что совсем скоро достигнет цели. Прибыв международным порталом в Париж, она и так задержалась во французской столице, отыскивая людей, указанных Дожем. Никто не хотел связываться с иммигранткой из Британии, и Джин пришлось приложить немало усилий, чтобы развязать им языки. По ниточке собирая сведения, девушка растратила почти все средства, которые смогли насобирать Билл и Флер, когда, наконец, завершилась череда военных судов. Золото истаяло, словно лепреконское, а жалкие остатки ушли на бесконечные каминные перемещения, чтобы не сбиться с пути в незнакомой стране в попытке добраться до юго-запада. Дороги назад для Джинни не было, поэтому с каждым шагом в ней прибавлялось решимости человека, пришедшего к последнему рубежу. Она была готова сделать всё, чтобы заставить шестисотпятидесятилетнего старца помочь ей. Чары лёгкости, наложенные на рюкзак, периодически переставали действовать, и тогда лямки рюкзака остервенело впивались в плечи девушки. «Если бы рядом была Гермиона, — думала с сожалением Джинни, — то она бы непременно наложила более качественное заклинание». Но уехать за пределы Британии для Гермионы было задачей небезопасной: на всех подступах к границам её могли схватить егеря. Зло рванув на себя рюкзак, Джинни вновь пробормотала заклинание уменьшения веса и упрямо зашагала дальше, оскальзываясь на мелких камушках горной дороги. Альпы радовали глаз сочными красками, вдалеке лёгким стуком копыт давали о себе знать стада горных козлов. Наконец, Джинни вышла на плато, к небольшому голубому озерцу. Она хорошо понимала тех, кто решил поселиться в подобном местечке. Подошва гор за спиной была покрыта молочно-белым туманом, а впереди — на берегу — стоял небольшой, но уютный двухэтажный дом. Строение белого камня покрывала чёрная черепичная крыша, а сам дом напоминал о средневековых постройках северной Европы. Джинни уверенно зашагала к дому, не дав себе даже пары секунд, чтобы собраться с духом и придать себе решимости. Она и так слишком долго была в состоянии натянутой стрелы. Ей не хватало только опытной руки лучника, чтобы эта стрела нашла свою цель. Уизли скинула рюкзак у деревянного крыльца, скрипнув ступеньками, взбежала на порог и постучала. Дернулись занавески первого этажа, открывая недоумённые лица, выглянувшие во двор, но Джинни не заметила этого и, полностью сосредоточившись на деревянной двери, постучала снова. Минутой позже на порог вышла женщина, которой на вид можно было дать лет пятьдесят. Длинная чёрная коса, волосы в которой перемежались с добрым количеством седины, спускалась до самых колен. К вискам разлетались морщинки, которые могли бы свидетельствовать о весёлом характере и не сходящей с лица улыбке. И сейчас женщина взирала на Джинни, замершую перед живой легендой, весьма благожелательно. Мадам что-то спросила по-французски, на что Джинни только покачала головой. — Je veux parler avec M. Flamel* — спросила Джинни по-французски с ужасным акцентом. — Что вам угодно, милочка? — поняв её затруднения, мадам перешла на английский. Весьма чистый, кстати. — Я ищу месье Фламеля. — Зачем вам месье Фламель? — Я хочу стать его ученицей. — Месье Фламель не берёт учеников. Дверь за женщиной захлопнулась с глухим звуком, а Джинни с досадой опустилась на ступеньки крыльца, состроив досадливую гримаску. Солнце стояло высоко над головой и продолжало немилосердно жечь.* * *
— Да ты что, серьёзно, Сью? — человек с рядом потемневших от курева зубов хрипло рассмеялся. — Мистер Макнейр, никто не откликался на эту вакансию уже больше трёх месяцев. После того, как вы выгнали предыдущего соискателя. — Ты думаешь, это круто, если мой помощник будет падать в обморок от вида крови? — Макнейр продолжил, словно Джин тут и вовсе не было, не на шутку рассердившись. — Я не буду, — твёрдо заявила Джинни, влезая в разговор. — Ты же Уизли, верно? — спросил он, словно хотел сказать, что она больна чем-то заразным. — Да. Но поверьте, мистер Макнейр, никто не справится с этой работой лучше меня. — О, мои седины, — Макнейр со страданием на лице возвёл очи к потолку. — Но одна жалоба, одно только слово — и ты вылетишь отсюда, как пробка из бутылки. Поняла? Два месяца — испытательный срок. Приступаешь к работе завтра.