Танец в огне

      В магическом квартале, затерянном в самом центре Монмартра, было удивительно тихо и спокойно. Молодая француженка, местная букинистка, в обмен на пару серебряных монет с улыбкой протянула Джинни номер «Пророка» трёхдневной давности. Сюда, в Париж, где так легко затеряться среди маггловских живописных улочек, новости из Великобритании доходили с заметным опозданием. Джинни поблагодарила продавщицу и, в очередной раз поправив бирюзовый платок, полностью скрывающий её крашеные каштановые волосы, вышла на улицу. Воздух был по-осеннему стыл, и уже ощутимо чувствовалось дыхание близкой зимы.       Джинни свернула газету и засунула её в широкий внутренний карман длинного маггловского пальто.       Возле книжного, слегка покручивая в руках длинный зонт-трость, стоял Теодор. Его светлые волосы были собраны в низкий хвост и прятались в воротник тёмного, такого же маггловского, как и у Джинни, пальто. На глаза низко была натянута узкополая шляпа. Это вкупе с повязкой на глазу выглядело в маггловских кварталах весьма экзотично. Уродливый шрам он скрыл маскирующими чарами. И это была единственная магия, которую они решили позволить себе в сокрытии облика, в надежде, что не каждый первый волшебник станет проверять незнакомцев на чары иллюзий. Тем более, что Теодор на французском говорил почти без акцента и не сразу выдавал собой потомка англичан. Джинни почти не сомневалась, что их всё ещё ищут сотрудники британского магического правопорядка. Нельзя было сказать, что здесь они в полной безопасности.       Нотт согнул руку в локте, и Джин оперлась на неё. Они вышли из неприметной двери в маленький дворик, за которым начиналась маггловская часть Монмартра. Затем немного прошли дальше по улице и завернули в небольшое кафе. Это было уютное заведение, где в высоких окнах висели клетки со щеглами, пахло корицей и свежей выпечкой. Пока они ждали, когда принесут завтрак, Джин нетерпеливо развернула газету, предварительно убедившись, что официантка отошла достаточно далеко, чтобы не разглядеть живые картинки. На первой полосе был крупный снимок Гермионы Грейнджер, стремительно идущей вперед. Одной рукой она держалась за руку Рона Уизли, а второй манила, часто оглядываясь, кого-то, идущего позади них и не видного на снимке.       Передовица гласила: «Скорое падение старого режима не за горами». Джинни невольно улыбнулась, глядя на сосредоточенно-серьёзное лицо Гермионы. Провела пальцами по долговязой фигуре Рона. Но углубиться в чтение девушке не дал задумчивый взгляд Тео, неотрывно направленный на неё.       Она со вздохом отложила газету и посмотрела на Нотта.       — Что не так? — его лицо обычно было очень спокойно. Иногда, когда он смотрел на Джин, на лице его расцветала влюблённо-мечтательная улыбка, а порой, как сейчас, он о чём-то думал и хмурился.       — Ничего.       Джинни недовольно поджала губы, кивнула и отвернулась к окну. Надо было бы навестить чету Фламель. Джинни надеялась, что теперь у них всё образуется и будет, как до того, как в их жизнь, как и в жизнь многих других, вмешались планы Тёмного Лорда. Джинни невольно гордились тем, что поспособствовала возрождению философского камня.       — Ты никогда меня не простишь? — после долгого молчания спросила Джинни, вдоволь насмотревшись в окно на спешащих мимо магглов.       — О чём это ты? — ответил Теодор, вздрогнув.       — Я же вижу, ты переживаешь, что пришлось убить его.       Руки Нотта, спокойно лежащие на скатерти до этого, непроизвольно сжались в кулаки. Всего миг, затем он глубоко вздохнул, разжал пальцы и разгладил невидимые складки на скатерти.       — Ты в этом не виновата. Это только мой выбор и мой крест, — сказал он и тоже отвернулся к окну.       Джинни вздохнула и откинулась на мягкие подушки дивана. Теодор пришёл как раз вовремя, чтобы вырвать её из рук палача. Он сделал невозможное, за одну только ночь успев разрушить заклинания на хранилище последнего осколка чёрной души Лорда Волдеморта. В тот момент, когда все Пожиратели смерти, присутствующие на казни, кинулись к скрюченному от адской боли хозяину, он ворвался в зал суда со смертельным проклятием на устах. Джинни была ему очень благодарна, но вот только…       — Скажи, это правда: то, что ты произнесла тогда, в зале суда? — вдруг выдохнул Теодор с волнением в голосе, резко подавшись вперёд. Широко раскрытый зелёный глаз влажно блеснул. — Ты любила его?       Глаза — зеркало души. Красные глаза Тёмного Лорда в точности отражали то, что было у него в душе: полыхающий ад, выжженная пустыня, не способная родить всходов. Вот только…       — Конечно, нет, — Джинни как можно более искренне рассмеялась, нежно притянув к себе ладонь сидящего напротив парня. — Кто вообще поверит в то, что Тёмного Лорда можно воспринимать как мужчину?       Вот только худощавая фигура Тёмного Лорда, чьи глаза были полны явственно читающегося сомнения и тоски, всё ещё, словно неясные видения в огне, стояла перед ней.