+++
Вот они стены болотного цвета, которые ассоциируются у него с блевотиной. Вот эти стены, которые он видит чуть ли не каждый день с восьми лет. Эти стены он уже не может забыть и во сне. Эти стены навеки впечатали свои тени в его голове, в его сознании, мыслях. Этот цвет вечно вызывает у него приступы рвоты. Говорят, зеленые цвета успокаивают, тогда он исключение. Зеленые цвета из-за этой комнаты он терпеть не может. Вся эта комната виновата во всем. Здесь он окончательно понял, что сошёл с ума. Наверное, здесь он и достигнет своего конца. — Так ты говоришь, что вчера у тебя эта странная особенность стала развиваться? Я тебя правильно понимаю? Он посмотрел в сторону женщины и слегка кивнул головой, а после стал смотреть в единственное окно в этой комнате со стенами цвета рвоты. Ему не требовалось слов, а она не смела настаивать. Конечно, это была её работа узнавать о том, что беспокоит его и помогать. Но ему уже давно ничего не помогало и она это понимала. Они не говорили его родителям об этом. Какова была бы их реакция, если бы они поняли, что их ребёнок окончательно сошёл с ума и его нужно держать всю жизнь в закрытой комнате. Нет, они бы этого не вынесли. Да, женщина, помогающая ему, была обязана принять необходимые меры и поставить ему правильный диагноз. Он уговорил её этого не делать. Он уговорил её не рассказывать ничего его родителям, да и она не имела права разглашать кому-либо о его проблеме. Она согласилась. Все равно она будет получать деньги с их хоть и не нужных сеансов. И хоть она отпиралась, что ей не нужны деньги, что она хочет ему помочь, но он знал, знал что это не так. Если бы они закончили проводить получасовые сеансы, то родители бы расстроились. Если бы они соврали им, что теперь все в порядке, то дали бы им жалкий повод надежды и радости. Нет, он не мог на такое пойти. Он уже не знает, сколько длится эта тишина. Возможно всего три секунды, а возможно пол часа. В этой комнате время всегда для него идёт мучительно медленно. Одна секунда превращается в десять минут. Наверное, он скоро снова сорвётся. Радует одно. Из-за этих сеансов он хоть немного да прогуливает школу. Благодаря этим сеансам он преспокойно пропускает половину уроков и приходить в школу к обеду. Учителя не жалуются, они понимают. Хотя он знает, что это не так. Он знает, что в душе они злятся на то, что им достался такой проблемный ученик. Он знает, что они рады тому, что он скоро перейдёт в старшую школу, а значит в другую школу. Что ж, он тоже рад этому. Может на этот раз он сможет показать себя с лучшей стороны и заведёт друзей, так сказать начнёт жизнь с чистого листа. Только сдать бы экзамены и. . . окончательно не сойти с ума до того момента. — Слушай, я понимаю, что ты не хочешь говорить об этом. Но, пожалуйста, сосредоточься на нашем сеансе. Мы уже скоро закончим на сегодня. Он глубоко вздохнул и наконец-то оторвал свой взгляд от окна и ненавистных ему стен, он до сих пор удивлён, как не заработал клаустрофобию. Он посмотрел на женщину и тихо проговорил: — Да, вчера я слышал чей-то голос у себя в голове. Женщина что-то записала у себя в блокноте. Она всегда там что-то писала. Явно составляла заметки о нём. Сколько уже страниц она исписала о его проблеме? — Это очень похоже на шизофрению** . Что говорил этот голос? Он разговаривал именно с тобой? Он заставлял тебя что-нибудь сделать? Он сжался ещё сильнее. Он не любил, когда она задавала столько вопросов сразу. А она, как всегда, забыла об этом. Наконец, она остановилась задавать вопросы, видно, вспомнила, что он этого не любит. Она тут же поспешила извиниться: — Ой, прости. Я, как всегда забылась. Я. . . — Он говорил Пора и Спусти курок. — перебил он её, но как всегда тихо. — Что? Я не расслышала. — Он говорил Пора и. . . Спусти курок, но это он говорил не мне, кому-то другому. У меня было такое ощущение, будто я подслушивал чей-то разговор. — проговорил парень и после в кабинете повисла минутная тишина. — Ясно, это не похоже на шизофрению. Я ещё не могу сделать правильный вывод, но у меня есть кое-какое предположение. . . Парень заглянул в глаза женщине, которая сидела напротив него. Эти слова были не по сценарию. Она всегда говорила, что все уладиться, что у неё ещё нет никаких догадок о его «болезни». А сейчас. . . Что она имела в виду? Что?! — Что вы имеете в виду? Какое предположение? Я могу выздороветь? — он впервые задавал столько вопрос за раз, да и вообще вопросы, на которые требовались ответы. Сердце сделало кульбит в его груди и забилось быстрее. Он желал услышать ответ. — Я пока не могу этого сказать, прости. Мне нужно сопоставить факты. Ты не волнуйся. Я просто не хочу тебе случайно дать ложную надежду. Я хочу сама убедиться в своей правоте и после я посвящу тебя. Обещаю. А чего он ожидал услышать? Действительно. И все же он был немного рад. У неё определенно есть зацепка. Он ждал столько лет, подождёт ещё немного. Он и сам не хочет получать ложных надежд. Впервые он был с ней согласен. — Хорошо, на этой ноте мы закончим. Я провожу тебя. — она встала с кресла, на котором всегда сидела на их сеансах, и подошла к двери. Он последовал за ней. Но когда они вышли, то в обычно спокойном коридоре увидели небольшую толпу зевак. — Странно, что-то случилось? Подожди здесь. — она оставила его возле одной из скамеек, а сама пошла разузнать, что происходит. Ему было тоже любопытно, что случилось. И он всегда ненавидел своё любопытство, ибо когда женщина скрылась, то он тут же пошёл в ту же сторону. Когда он дошёл до толпы, то увидел то, на что они все обратили своё внимание. Они все смотрели запись, которая без конца повторялась на канале, по которому обычно шли мультики для детей. И эта запись далеко была не детской. Но не это испугало его. Его испугало то, что ему, казалось, будто он уже видел этого мужчину. Его эмоции резко перемешались. Он начал слышать чей-то крик, который доносился из далека. Крик был пронзительным и полным отчаяния. Он хотел понять источник звука, хотел помочь. Но его удивляло то, что все резко начали смотреть в его сторону с испугом. Он увидел своего психолога, которая бежала в его сторону и что-то кричала. Он посмотрел на неё с непониманием. Но после, после он понял, что пронзительный крик выходил именно из его уст. В глазах резко потемнело и кажется он окончательно сошёл с ума. Может теперь он уснёт спокойно? Вот только он услышал то, что не смог услышать в прошлый раз. Продолжение фразы. . . Спусти курок, Гост+++
Снова он на этой чёртовой крыше, но теперь он уверен в своей победе. Ничто ему не помешает. Не зря же он Пак Джин Хо. Его план стал осуществляться в реальность. Скоро вся страна будет на нервах. Это определённо успех. — Сэр, все идёт, как по маслу. Мы уже четыре часа крутим вашу запись. Сейчас все явно пытаются узнать, кто за маской. Они ни за что не узнают, что это вы. Только если вы сами решите явить своё лицо миру. Я оправдал ваши ожидания? — услышал Джин Хо сзади себя голос Син Кана. — Ты оправдал мои ожидания, Чхве Син Кан. Я горжусь твоей работой, но не стоило так долго крутить запись. Это уже делают каналы экстренных новостей за нас, так что вырубай «шарманку». Я уже чувствую, что скоро это дело примутся расследовать, если уже не начали. Поставь команду в известность, но не запугай их, но и не давай им расслабляться. Составь расписание для «Серванта» и как следует поговори с ним. Я знаю, ему сейчас не просто. Бедняжка делает всю грязную работу. Но также внуши ему, чтобы не звездился, он уже становиться популярным, у него явно будут посредники и подражатели. Да, я готовил его к этому всю жизнь, но просто напомни ему. Я не хочу, чтобы он забывал мои поучения. Ты все понял? — Да, сэр. Я мигом выполню все ваши поручения. Я. . . Джин Хо перебил его: — Чхве Син Кан, ты верен мне? Син Кан слегка замешкался. А с чего это? Он ведь уже давно должен был привыкнуть к этому вопросу. — Я всегда буду вам верен, сэр. Вы дали мне кров и пищу, и я отплачиваю вам свою благодарность и ваши труды ко мне своей верностью. Я ни за что не предам вас. — Я как всегда рад это слышать, ступай. Джин Хо снова был один. Он снова смотрел на Сеул и снова думал о том, как бы этот город смотрелся на его ладони. Он посмотрел на свою правую руку — линия жизни посередине разрывалась на части. Десять лет назад она была ещё целой, но сейчас. Нет, он не верит во всякие байки на счёт линий судьбы и все же. . . Значит ли это, что ему осталось недолго? Раз так, то он все равно продолжит идти к своей цели.+++
Он уже давно перестал что либо чувствовать. Он уже давно перестал понимать, как это всё дошло до такого. Он уже давно забыл своё настоящее имя, место рождения, дорогу к будущему. У него нет будущего. У него нет имени. Он никто. Он призрак. Ему больно сейчас вспоминать своё прошлое, ему легче его закрыть в своём сознании и никогда не открывать. Он уже давно выбросил выдуманный ключ от своего прошлого. В его душе уже ничего не осталось. Он призрак. Он слабо помнит себя в младенчестве. Его память давно стёрта изнуряющими тренировками и внушающими фразами. Он начинает хоть как-то помнить себя лишь с четырнадцати лет, наверное, именно тогда его жизнь пошла по самой ужасной дороге. Тогда он стал ощущать, что за ним следят, он и до сих пор это ощущает. Он никогда не мог найти своего преследователя, но он всегда чувствовал его взгляд, нет. . . эмоции. Это странно, но наверное он был просто слишком одинок и поэтому напридумывал себе всякого. Но сейчас он уже не ребёнок и даже не подросток. Сейчас ему комфортно быть одному. Так почему же он до сих пор это ощущает? Просто он призрак. Он близок к тому, чтобы стать полноценным анорексиком. Ему всегда дают мало еды, ибо это помешает его ловкости и быстрому мышлению. Ему говорили, что лучше перед миссией съесть небольшой кусочек сыра и этого будет достаточно***. Он уже привык к своему недоеданию. Для него съесть тарелку супа с хлебом — что-то невозможное. Его кожа навеки стала бледной. Он не выходил на солнце с четырнадцати лет. Он помнит как выглядит солнце только по картинам и каналам, хотя, даже телик ему уже не разрешают смотреть. Он привык к ночной жизни. Днём его изнуряют тренировками и внушением, а ночью он выходит на улицу и учиться быстро осматривать местность, находить различные маршруты и лазить по крышам. Раньше он так делал. Сейчас он выходит ночью только по двум целям: выполнить порученное ему задание или просто подышать воздухом. Просто подышать воздухом — он не мог об этом и мечтать и вот теперь ему разрешают спокойно выходить без чьего либо присмотра и заниматься своими собственными делами. Он был очень удивлён этому, хоть он и призрак. Ему всю жизнь внушали, что он должен быть невидим для чужих глаз, что он должен уметь отводить взгляд окружающих от своей персоны. Его обучали различным иллюзиям, таким как: умение буквально растворяться в воздухе, внушать что-либо окружающим без слов, симулировать эмоции и т.д. Чему его только не учили: обращаться с ножом, умение владеть различными видами оружий, умение выживать в различных условиях, рукопашный бой, выносливость, ботаника и изготовление зелий, руфинг. . . Слишком много перечислять, он уже и сам не помнит чему его обучали. У него это все настолько въелось в голову, что и запоминать не нужно, тело и сознание сами машинально это всё воспроизводят. Для своего возраста он слишком много знает. Это не удивительно, ведь он призрак. Сейчас он наслаждается легким ночным ветерком, который ласкает его лицо. Наслаждается разноцветными огнями, которые чем-то напоминают ему море, которое он тоже нигде не видел кроме картин. Сейчас он обдумывает совершённое им прошлой ночью убийство. Он впервые совершил настоящее задуманное убийство. Волновался ли он? Нет, и этого он боится. Он боится того, что рука его не дрогнула, а сердце дико не стучало, что он моментально без раздумий спустил курок и попал ровно промеж глаз жертве. Он никогда не промахивается. Он призрак. Конечно, первое его задание было под контролем нескольких глаз. Просто страховка. Дальше уже он будет сам по себе. Но стоит ему сделать неверный шаг и ему конец. Он свесил ноги в пропасть. Он сейчас сидел на самом краю. Стоит сдвинуться вперёд на один сантиметр и он упадёт, избавиться от мучений. Он боится, боится что даже в аду его найдут и будут пытать. Однажды он провинился и получил за это жестокое наказание. Он посмотрел на расположение луны на небе, уже пора возвращаться. Хоть его и отпускают на улицу, но на определенное время. Если он опоздает хоть на секунду, то тут же лишиться еды. Поэтому он встал со своего места, поправил одежду, надел чёрный капюшон, чтобы скрыть свои не то серые, не то слегка желтоватые волосы. Он в последний раз посмотрел на огни и после тёмной тенью скрылся в ночи. Этой ночью его никто не увидел. Ведь он Гост.+++
Гост* — призрак (англ) Шизофрения** (англ: schizophrenia) — какие-то грёбаные голоса засели у тебя в башке и хотят убить либо тебя, либо твоих близких (ахиренно объяснил хд) Съесть небольшой кусочек сыра перед миссией*** — отсылка к книге Джозефа Дилейни – Ученик Ведьмака.