***
Когда мне было семь лет, у мамы обнаружили доброкачественную опухоль. Тот день, в который она ложилась в больницу, я тоже запомнила очень хорошо. С утра мама подняла меня и сообщила, что неделю назад у нее обнаружили новообразование и теперь ее кладут в больницу. Я спросила, смогу ли я быть с ней в больнице, на что последовал отрицательный ответ, отчего я очень испугалась и заплакала. Мама же обняла меня и поспешила заверить, что одна я точно не останусь, ведь она отвезет меня к Оле, и та позаботится обо мне. Позавтракав отварными яйцами «в мешочек», мы собрали большую спортивную сумку с моими вещами, пару пакетов с учебниками и канцелярией и погрузились в машину. По дороге я слушала рассказы мамы о том, что ее лучшая подруга теперь живет за городом в коттедже, окруженном вековыми соснами и чистым воздухом. Смотря на проносящиеся за окном пейзажи, я внимательно слушала и с ее слов пыталась представить, как же это будет выглядеть. В моем тогдашнем понимании такая неземная Оля должна была жить минимум в самом современном и красивом доме, какой я только могла тогда вообразить. И знаете, лишь повзрослев, я поняла, что всеми этими рассказами мама отвлекала меня от переживаний о ней и ее здоровье, чему сейчас я очень благодарна. Мы свернули с трассы на узкую, но асфальтированную дорогу, и вскоре въехали в сосновый лес, после чего впереди показались бордовые крыши коттеджей. Дом Ольги стоял как бы на отшибе, располагаясь на небольшом расстоянии от остальных, и сразу за ним, будто стеной, росли высокие сосны, к прочим домам «подступившие» не настолько близко. Сам коттедж превзошел все мои ожидания - стильный и новый, с большим открытым балконом и такими же большими окнами. Вкус у его хозяйки определенно был, впрочем, в этом мне сомневаться никогда и не приходилось. Оля проводила меня в мою спальню, находившуюся на втором этаже, и спустилась вниз к маме, оставив меня наедине со знакомыми мне вещами и абсолютно незнакомой обстановкой. Я присела на большую двуспальную кровать и робко оглядела комнату. Бежевого цвета обои, бордовая кровать, черный пустой стеллаж, два мягких бордовых пуфика, черный рабочий стол. Все так просто, но со вкусом. Наверное, любовь к минимализму в будущем мне привила именно Оля. Осмотрев комнату, я вышла в коридор. На втором этаже с одной стороны было всего пара комнат и выход на балкон, а с другой стеклянная перегородка и винтовая лестница, ведущая вниз. Так как второй этаж был не такой большой по площади, как первый, то в гостиной потолка просто не было, вместо него наверху были бревна, которыми изнутри обили скошенную крышу. Я опустила глаза и вздрогнула от удивления. Внизу, в гостиной, стояла наблюдающая за мной хозяйка дома, которая не могла сдержать улыбку, как бы сильно не пыталась этого сделать. Интересно, давно она вообще там стоит? - Нравится? - она поднялась по лестнице и подошла ко мне. - Очень! Твой дом самый красивый, - восхищенно ответила я, смотря ей в глаза. - Честно говоря, это не мой дом. Оля пошла к лестнице и жестом пригласила за собой. Я уселась рядом с ней на ступеньку, с удивлением глядя на нее и ожидая объяснений. - Ну, я его не покупала, а снимаю. Да и домом его назвать не могу. Такое совершенно не вязалось у семилетней меня в голове. Как у человека не может быть дома? Разве что у тех бездомных, которые спят на картоне в переходах или на вокзалах. Наверное, что-то такое я и сказала Оле, после чего она ответила: - Нет, безусловно, я не живу на улице, у меня всегда есть ночлег и деньги на него. Просто дом - это что-то свое, родное, место, в которое мне хотелось бы приходить и никогда не хотелось бы его менять. Такого места я пока не нашла. Первые дни без мамы были самыми тяжёлыми для меня. Каждую ночь я плакала в подушку, скучая по ней. Узнав об этом, Оля решила во что бы то ни стало отвлечь меня от грустных мыслей. Каждый день мы ходили на прогулки по сосновому лесу, во время которых много-много разговаривали, в теплые дни делали упражнения на ковриках, благодаря чему я, будучи в меру упитанным ребенком с румяными щечками, смогла полюбить физкультуру. Еще Оля, имеющая высшее образование лингвистки, ненавязчиво вводила в наши разговоры английские слова, а потом и понемногу разговаривать со мной на этом языке, благодаря чему с английским в школе у меня тоже проблем не возникало. Было видно, насколько сильно она заботится обо мне, хотя сама точно переживала за маму не меньше меня. И знаете, после всего, что она сделала для меня тогда, я могу смело рассмеяться в лицо любому, твердо убеждённому в том, что женской дружбы не существует. Однажды, в один из дождливых дней, когда гулять не очень то и хотелось, мы сидели в гостиной и пили горячий шоколад. Почему-то на ум мне пришел только один вопрос, который я и задала Оле: - А у тебя есть муж? Та немного опешила от подобного. Хорошо что не подавилась, как я сейчас вспоминаю. - Нет. - А парень? - Тоже нет. Ты, наверное, удивлена, да? - она посмотрела на меня и продолжила. - Я считаю, что нужно просто радоваться жизни и заниматься любимым делом, а тот волшебный «парень» придёт ко мне случайно и, возможно, при самых странных обстоятельствах. Я задумалась над ее словами. Спустя пару минут молчания я, вспомнив слова очень важного для нас обеих человека, с самым серьезным видом изрекла: - Мама говорит, что когда ты найдешь своего человека, ты ни с кем его не спутаешь. На это Оля, допив горячий шоколад и ставя кружку на кофейный столик, сказала: - Значит, своего человека я еще не нашла.«она была такая непостоянная - то сводила с ума, то сходила сама.»