Самая глупая девочка

После тех Сашиных слов во мне словно каждый день взрываются какие-то крышесносные фейерверки. Ну то есть на самом деле вся соль в бьющих через край гормонах, а ещё в маленьком пикантном обстоятельстве - о нас почти никто не знает-, но все это суммируется и дает такую смесь эмоций, которую вы даже у человека под травкой не встретите. Ну или встретите, мне в общем то пофиг. Я круглые сутки хожу счастливая, как корги на прогулке. Для масштабности добавлю: абсолютно все невесты, которых я красила за последний месяц, были менее радостные, чем я. Да-да, с того момента, как Головин определил наш с ним статус, прошел месяц. Я меж тем близка к тому, чтобы отречься от трусов и объявить их самым бесполезным предметом гардероба после сумок на пояс. Если мы не занимаемся сексом, то либо вокруг слишком многолюдно, либо Саша не рядом. И нет, это все не извращение, и не желание тупо потрахаться. Просто мне хочется быть максимально близко к нему. Крепко обнять - слишком мало. Хочется быть близко до невозможности, срастись кожей и ребрами ( если читая последнюю фразу не представлять сцены из "Человеческой многоножки", то это даже немного романтично). Понимание того, что я точно также нужна ему стирает и остатки разума, и границы приличия. Вот и сейчас, отбросив смущение, я ловлю очередные фейерверки, пока удары спинки кровати о стену напоминают соседям о нашем существовании. Саша кусает меня за шею, я же захлебываюсь воздухом, стараясь не перебудить всю общагу. Ленивые полусонные поцелуи - на часах 4.40 утра, а мы ещё не спим. И если у меня есть возможность отоспаться до обеда, то Саше через 20 минут нужно начать собираться на утреннюю тренировку. После поцелуев привычно следуют торопливые Сашины сборы и мои слабые попытки уговорить его остаться. Когда Головин уходит, я замечаю валяющийся под соседней кроватью мешок с тренировочными кроссами. Ой, простите, бутсами. Набираю номер и как могу быстро тараторю, чтобы он подождал. Я выскакиваю в шортах и майке, свято надеясь не замерзнуть за эти пару минут на улице. Охранник уже открыл ворота, так что Саша быстро забирает у меня свой мешок, крепко целует и уезжает. Я, наполовину спрятавшись за входной дверью, провожаю его глазами. Видите, как быстро вся эта возня с забытыми бутсами случилась? Незначительное, по факту, событие. Отнесла парню мешок да забежала обратно. Сколько там у меня это времени отняло? Минут пять, а может даже меньше. Только вот за этот гребаный пятиминутный промежуток какой-то пиздюк умудрился притаиться в курилке, вовремя настроить камеру на телефоне и сфотографировать наш с Сашей поцелуй. Но вернемся к хронологическому порядку. В начале шестого я запрыгнула в свою кровать и, закопавшись носом в подушку, попыталась уснуть. В шесть одна из моих соседок в кои-то веки решила выбраться на учебу, так что я снова проснулась. В шесть сорок, когда у меня опять начали слипаться глаза, домой вернулась Дашка. И тут мне в очередной раз придеться сбиться с этого треклятого хронологического повествования. Угадайте с одной попытки, откуда вернулась моя подруга? Нет, не с работы и даже не из клуба. Гордо и довольно она припиздячивает в общагу от Миранчука, в одной из десятков футболок с надписью "ржд" в районе солнечного сплетения и номером 11 на спине. На Даше все эти футболки сидят как платья, но она упорно продолжает отбирать их у Антона. Хотя когда я вижу, то, как Миранчук на нее смотрит, то почему-то начинаю думать, что он их отдает абсолютно добровольно. И да, они тоже вместе. Согласно легенде, после презентации альбома t-killah между Антоном и Дашей в машине на парковке произошел какой-то задушевный разговор, после чего они выяснили, что друг без друга не могут. С учетом того, что я на следующий день моя подруга нечаянно засветила несколько засосов, напрашивается вывод: легенды как всегда что-то не договаривают. Теперь снова возвращаемся к тому злосчастному утру. Мы с Дашкой перекинулись парой тупых шуток и увалились спать. Долго наша радость не продлилась. В десять обеих разбудил невероятно настойчивый стук в дверь. Я выскакиваю в коридор и практически налетаю на долбящуюся к нам девочку. Первая мысль - в здании пожар, а у нас по обыкновению не сработала сигнализация. Ничем другим столь взволнованное лицо этой мадам не объяснишь. - Что-то случилось? - после очередной проваленой попытки выспаться, я даже не пытаюсь казаться дружелюбной. - Это правда ты на фото? - мне в табло суют потасканный смартфон. На зверски ярком экране умилительное фото. Девчуля в шортиках и маечке нежно обнимает целующего её парня за шею. У парня почему-то нет куртки, а на измятой рубашке так закатаны рукава, что видно старенькую татуировку на английском с грамматической, кстати говоря, ошибкой. Эта самая татуированная рука по-хозяйски лежит на бедре девушки. Ну вы поняли, кто есть кто. - Откуда у тебя это? Если по лицу девчонки сначала можно было решить, что она попробует отпираться, то моя хмурая морда и злой голос быстро отсекают у неё это желание. А ещё Дашка, маячащая в прихожей нашего блока и выглядящая даже менее дружелюбно, чем я. - В инстаграме нашла. Во многих пабликах уже есть. - И с чего ты решила прибежать и показать её мне? - Ну мы же тусили вместе. Ты говорила, что у тебя есть парень, но ты никогда не расскажешь кто это. Так это правда ты на фотке? Блять. Бляблябля. Простите за обилие мата, но я в душе не ебу, как правильно реагировать на подобную информацию, поэтому просто захожу обратно в блок и захлопываю дверь перед носом девчонки. Даша узнает все от меня в максимально экспрессивной форме. Вк, когда я включаю интернет на телефоне, висит уже несколько сообщений. Кто-то тактично здоровается перед тем, как удовлетворить свое любопытство, кто-то сразу кидает фотку и задает вопросы в лоб. Но с ними-то полбеды. Инстаграм вообще полетел в чертям. Фотка Головина, личная жизнь которого им самим же всегда тщательно скрывалась, разлетается почти по всем русскоязычным крупным инста-блогам про знаменитостей, спорт и последние новости (читай - самые последние сплетни про известных людей). Я, боясь пока провроверять оповещения на своем профиле (их просто дохера), читаю комменты к очередной записи. Вот, пожалуйста, какой-то умник написал "Чуваки, я нашел страницу этой бабы". И ссылка на меня. Спасибо огромное. Надеюсь ты сдохнешь в мучениях, мразь. Когда я решаюсь таки проверить свой директ, то медленно выпадаю в осадок. Часть сообщений, конечно, позитивные до идиотизма. Типа "вы солнышки, будьте счастливы". Авторы -проверила из интереса- в основном тринадцатилетние дурочки, у которых самые крепкие отношения были с плюшевым медведем. Но превалируют в моем директе совершенно другие слова. "Уродка жирная, ты его не достойна", "фу, что он в тебе нашел", "я бы тебя не стал ебать, даже если б мне за это платили", "пиздец ты на Валуева похожа", "бля, да ты ж только после тазика водки зайдешь". В начале одиннадцатого их там по пальцам пересчитать можно, но к обеду они множятся и растут и в количестве, и в силе оскорблений. Комментарии под записями я отключаю, потому что подобные высеры можно наблюдать не только под моими селфачами с подругами ("лучше б он ту, что в центре выбрал, а не тебя"), но и под фото работ и косметики, а это уже святое. Авторы всех гневных сообщений после моей короткой истерики, сопровождаемой Дашкиными утешениями и матом, идут нахуй и прямо в блок. Быть громоотводом для чужих комплексов я не намерена. Несколько раз за утро мне звонят родители и брат, чтобы убедиться, что я в порядке. Стандартный набор ответов на самые предсказуемые для данной ситуации вопросы. Из необычного -только папино желание поговорить с Сашей по телефону. Они вообще-то даже не знакомы. Головину я звонила все время, но трубку он не брал. С учетом того, что у них сегодня тренировка и обследование, можно со стопроцентной гарантией утверждать, что Сашин телефон валяется где-то в раздевалке под джинсами и неглаженной рубашкой. В два в вотсапе всплывает сообщение: "Только сейчас все узнал. Приеду - разрулим. Не переживай главное". Дождаться Сашкиного возвращения я не в силах, поэтому подсчитываю время окончания тренировки, натягиваю водолазку и вызываю такси. Ехать в общественном транспорте я сейчас вообще не готова. Такси до базы в Новогорске обходится ой как недешево, зато хоть ни с кем в метро не столкнулась. Внутрь меня долго не хотят пускать, так что я поочередно названиваю Саше и Антону, чтобы кто-то из них забрал меня. Первым реагирует Миранчук. - Саня сейчас с Саламычем выясняет что-то,- это первое, что говорит мне Антон, когда мы отходим от поста охраны. - Сильно расстроилась? - Не знаю, разозлилась скорее. Да и то из-за дерьма в директе, а не потому что все узнали. Хотя некоторые знакомые такие охеревшие вещи писали. Спрашивали, почему я не рассказывала. Одна даже попросила билет халявный на матч. - Ну, наши почти все догадывались, с кем Саня сейчас, вы ж все время везде вместе появляетесь. Так что просто поздравили с выбором и продолжили тренить дальше. - А Черчесов с ним по этому поводу разговаривает? Он вообще как отреагировал? - Да хрен его знает, по нему не поймешь никогда. Слушай, если у вас двоих все в порядке, то вообще хуй забей на то, что другие там говорят. Пока Антон высказывает максимально философские мысли в свойственной ему одному манере, мы доходим до стадиона. Часть игроков нарезает круги вокруг поля, остальные лениво перекидывают друг другу мячик. Понятно, основная часть тренировки закончилась. Когда я несколько минут не могу найти Сашу взглядом, пробегающий мимо Чалов оповещает меня, что тот в подтрибуннике разговаривает с Черчесовым. Я бодрым шагом иду туда, но замираю, спрятавшись за каким-то выступом, едва слышу голоса Головина и Черчесова. - ... она попросила не рассказывать, и я не стал,- у Саши голос взвинченный и напряженный. - Скрывая такие аспекты своей жизни, ты потом даешь повод прессе возможность эту самую жизнь мусолить. Нужно было как-то самому об этом заявить, официально подать информацию, - Станислав Саламович, кажется, вообще теряет остатки терпения и тем не менее продолжает что-то объяснять Саше. - Даша попросила меня этого не делать, и я не стал. - Головин, да понял я! И ещё, постарайся больше без таких провокационных фотографиях, - видимо, после этой фразы Саша как-то изобразил удивление, потому что спустя секундную паузу последовали дальнейшие объяснения. - Твоя рука на бедре полуодетой девушки. Ну как-то уж неприлично. Я по-детски сдавленно хихикаю. Неприлично. Что бы вы тогда сказали, Станислав Саламович, если бы узнали, почему в моем гардеробе сейчас столько самых разнообразных водолазок появилось. Как бы вы отреагировали, увидев мои ключицы, черные уже от Сашкиных укусов. Ой, а живи вы со мной в общаге, в комнате через стенку, то вообще застрелились бы. И я даже не знаю, что во всей сложившейся ситуации бесит меня больше: это желание и близких, и абсолютно незнакомых нам людей высказать свое мнение и дать совет, или же попытки укорить за то, как мы ведем себя наедине друг с другом. Ну, предполагалось, что наедине. Отстаньте от нас, пожалуйста. Дайте уже посходить с ума от этой любви натощак. - Головин, ты вообще слышишь, что тебе говорят? - Громовой бас Черчесова даже меня из состояния транса выводит. - А что вы сейчас от меня услышать хотите? Что подобной ситуации не повторится? Так мы как бы не и знали, что нас кто-то видит. - Да хоть как-то представь это все в свете того, что это твоя официальная девушка.Олег узнал, готовится газетная утка, что ты её просто где-то подцепил и вообще меняешь баб постоянно. Словосочетание "официальная девушка" почему-то рождает ассоциации с другим - "породистая собака". Ну знаете, такая смешная животинка, которую завели, чтоб скучно не было. Скачет, поскуливает, но практической пользы и смысловой нагрузки никакой не несет. А ещё вспоминается Лешина официальная девушка. Вот это совершенно не тот уровень отношений, к которому я стремлюсь. - Ладно, я все понял. Я быстро выхожу из подтрибунника, чтобы меня не засекли и становлюсь в максимально непринужденную позу. Мол я вообще все это время в телефоне копаюсь и ничего вообще не слышала. Саша появляется через пару минут и сразу подходит ко мне. Разговор длится минут пять от силы. Мне нужно ехать домой, а в ночь красить какую-то неизвестную певичку для съемок малобюджетного клипа. Сашин же распорядок дня на священной земле Новогорска расписан едва ли не по секундам. Сами понимаете, диалог в такой обстановке, который ведет нелогичная истеричка и безумно уставший человек, конструктивным быть не может априори. Саша пересказывает слова Черчесова о публикации с "официальной девушкой". Мне это все не нравится ло жути, но желтая пресса, портящая репутацию Головина импанирует еще меньше. Уж лучше перетерпеть и повисеть денек в сторис в инстаграм. - С тобой мой папа поговорить хочет, кстати,- пытаюсь сохранить нейтральность в голосе, но меня буквально тянет ржать от смысла этой фразы. Не знаю почему. Сошла с ума окончательно, видимо. - Хорошо. Дай ему мой номер, пусть позвонит,-Саша если и смутился, то виду не показал. - Ты мне лучше скажи, тебе никакого говна в директ и коменты не писали? А то Леха сказал, что некоторые фанаты такой херней страдают. - Нет, - вру, надеюсь, убедительно. Саша долго смотрит на меня, потом удовлетворенно кивает и целомудренно целует меня в лоб. Под пристальным взглядом Черчесова и ещё половины команды я слегка касаюсь его щеки. Вечер, проведенный за работой, становится отдушиной. Молодая девчонка стрессует на съемочной площадке и в общем-то нормально поет. А ещё безумно жаждет внимания к собственной персоне, так что никто даже не думает говорить о сегодняшних новостях из инстаграма. В два часа ночи, когда мое полусонное тело падает на кровать в общаге, вотсап звенит сообщением от начальницы: "Завтра на съемку нужен визажист. Хотят только тебя и никого другого. В четыре часа дня все это будет происходить. Утром вышлю подробности. За срочность и внезапность обещали доплатить". Я механически киваю после прочтения, забывая, что начальница меня не видит. Утро наступает по-мерзкому быстро, я мчу на пару с кейсом под мышкой, все ещё не зная даже примерного адреса места съемки и количества моделей, а также сложностей предстоящего макияжа и прочих нюансов. Едва я успеваю подумать об этом, как приходит сообщение с адресом. Затем ещё одно: "Там работы на полчаса. Попросили просто нюдовый макияж, никакой сверхкоррекции не надо. Модель одна, зовут Ангелина". Видите подвох? И я нет, а он есть. Серьезно, я ведь в свое время, сразу после ЧМ, интересовалась личной жизнью Головина. Могла бы блин и запомнить, как звали его единственную известную публике бывшую. На съемку я успеваю, даже остается немного времени перед приходом фотографа и модели, чтобы разложить содержимое кейса на пластиковом белом столе. Когда я выуживаю карандаши для глаз и замечаю, что они охренеть как незаточенные, в студию входят двое. Стандартная процедура знакомства, фотограф уходит настраивать свет и слишком громко включает музыку, а затем и вовсе закрывает дверь, разделяющую саму студию и раздевалку/гримерку/прихожую. Ангелина быстро переодевается в белоснежный сарафан, в котором она кажется хрупкой и совсем тоненькой. Такая милая фарфоровая девочка, легко приземляющаяся на стул рядом со мной. Улыбка у неё хитренькая. Не хитрая, выдающая внутреннее коварство, стервозность и умение всех обвести вокруг пальца, а именно хитренькая. За такой улыбкой стоят инфантильность и глупость, придающие кокетства одиннадцатиклассницам и совершенно портящие всех, кто старше. - Если не секрет, почему вы захотели, чтобы вас красила именно я?- Вопрос пока что без подвоха. Я все ещё не догадываюсь кто это. - А ты совсем-совсем не знаешь, кто я? - Совсем-совсем,- отвечаю твердо. Последние секунды моего счастливого незнания таяли. Пока Ангелина удобнее устраивается на стуле и разглядывает мою косметику, я быстренько обрабатываю карандаш точилкой Bobbi Brown*. - Скажем так, сейчас ты за мной доедаешь. Я замираю с точилкой в руках. Впервые в жизни до меня дошел смысл фразы "глазками хлоп-хлоп", потому что от удивления мое тело не в силах выдать никакой другой реакции. - То есть? - Я бывшая девушка Саши. Та-дам. И сидит, блять, счастливая, как слон. - Ясно, - я просто выдыхаю одно долбанное слово, откладываю точилку и готовый карандаш и начинаю открывать тюбик с базой. - Мне только силиконовую. Я ей каждый день пользуюсь*. Даже не поправляю её. Просто фигачу слоем погуще и стараюсь делать все максимально быстро. - Я просила, чтобы макияж делала ты из чисто женского любопытства. Хотелось посмотреть, кого он выберет после меня. Честно говоря, я удивлена. - Бывает, - самый обоссанный тональник из всех, имеющихся в арсенале, быстро тушуется по лицу под мой напряженный голос. - Не скажу, что ты некрасивая, но после явно модели выбирать явно не-модель - как минимум странно. Интересно, а что-то помимо оскорблений сегодня в программе будет? - Ладно, я тебя сюда звала не для того, чтоб грязью поливать. - Незаметно. Улыбочка с лица сползает, появляется ухмылка, корявенькая, на одну сторону, режущая щеку тонкими морщинками. Вот уже видно и коварство, и стервозность, но инфантильность никуда не делась. - Скажи, а Саша в курсе, как ты попала в визаж вообще и в эту компанию в частности? - В курсе. История не самая приятная. Ничего ужасного там, конечно, не было, но вспоминать лишний раз не люблю. - И его устраивает, что его девушка трахалась, по сути, ради денег? Господи еб вашу мать, с каким же удовольствием она это произносит. Как будто от этой волшебной фразы у неё вибратор в трусах включается. - За деньги я не спала ни с кем - это раз. Два - Саша знает, что мой бывший молодой человек оплатил мое обучение на курсах визажа и помог трудоустроиться. Я секрета из этого не делала. - Это ты мужика, который тебе в отцы годится "молодым человеком" называешь? Если когда-нибудь захотите потренировать выдержку и терпеливость, попробуйте накрасить человека, который всеми силами пытается вас унизить. Вот правда, один из самых неожиданный опытов в моей жизни. Я еще никогда такого самообладания не проявляла. Казалось бы, нахрен все это терпеть, могу просто развернуться и уйти, забив болт на эту истеричку. Начальнице сказать кого именно я красила и почему так и недокрасила, Саше поныть и пересказать этот спекталь в одном действии. Главный антагонист - злобная бывшая, в роли обиженной заи буду я. Но нет, меня такое развитие событий не устроит совершенно. Если я сейчас уйду, то по своей системе принципов и правил проиграю и признаю превосходство этой гребанной Ангелина над собой. - Он не годится мне в отцы. На момент нашего знакомства ему был тридцать один. И да, на работу меня устроил и помог очень крупно на первых парах и материально, и в плане нужных связей, мой бывший. В свое оправдание могу сказать, что мы бешено сильно были влюблены друг в друга, и он все это делал просто из желания меня порадовать. Но если смотреть на все буквально, то да - я насосала на все свои восхитительные палетки теней. Жаль разочаровывать тех, кто хотел услышать историю о моем невиданном упорстве и стремлении красить девчулям морды. Я не достигла всего сама, мне пиздец как неплохо помогли. С другой стороны, а что плохого в этом? Золушке вон крестная подсобила и ничего. Просто у меня вместо феи - высоченный грузин-бизнесмен, у которого нет волшебной палочки, зато есть большой кошелек. Некоторое время, пока я крашу ей губы, Ангелина все же молчит. Как только тоненькая кисть для помады снова оказывается в чехле, девушка все же открывает рот: - Просто признайся, ты с ним из-за денег, да? - Да я бы с радостью, только это не так, - поспешно, но аккуратно оттушевываю орбитальную складку. Ощущение, что эта китайская пытка никогда не закончится. - Тогда отдай мне его. Я смотрю на Ангелину. Она моргает недокрашенными глазами и глядит на меня совсем невинно, прям как олененок Бемби. Кисти и тени беспорядочно летят в кейс. Я нервозно дергаюсь и совершаю больше телодвижений, чем это нужно, пока пытаюсь собраться. - Стой-стой-стой, ты куда? Мы ещё не закончили, - пытается схватить меня за руку, но я снова дергаюсь и отскакиваю. - Я закончила. - Да ты мне глаза недокрасила. - Это новый тренд. Маски дружелюбия растворились под влиянием совершенно естественной ненависти. Как быстро. - Ну вот зачем он тебе, объясни? Да и ты ему не нужна особо. Все вокруг, кроме видимо тебя понимают, что у вас ненадолго. Решил Саша развлечься, нашел себе простую девочку из провинции. Но ведь это закончится скоро. Он начнет изменять тебе с моделями, просто потому что привык к красоте рядом. Да, ты хорошенькая и даже симпатичная. Но ему нужно другое. После всех этих измен вы со скандалом расстанетесь, он сделает тебе больно и уйдет ко мне. А ведь мы с тобой все можем прямо сейчас решить совершенно безболезненно. Ты же ещё спасибо скажешь мне, что вы разошлись. - Ой во это вряд ли. Как минимум потому что расходиться никто ни с кем не собирается. Снова начинается её болтовня увещевательным тоном о том,что мы с Сашей не пара, и ему нужна девушка по статусу, что я должна вернуться к своему бывшему. И предыстория их отношений яркая и сложная, а моя персона во всем этом - незначительное препятствие, которое они преодолеют, и что Саша сам не понимает, что делает, а со мной встречается только за тем, чтобы её, Ангелину, позлить. В конечном итоге Ангелина все-таки выводит меня из состояния равновесия: - Да он же даже не заслуживает такой любви. Банка с минеральной пудрой - одной из тех, что подарил Саша - летит Ангелине прямо в голову. - Мне абсолютно похер на все то, что ты сейчас пыталась до меня донести. Ещё раз попытаешься со мной заговорить - и я тебя отпизжу. Девочка я сильная и ебанутая, так что проверять не советую. - Попробуй, посмотрим, сколько тебе придется потратить на адвокатов,- и даже в такой ситуации она продолжает плеваться ядом. - Не переживай, меня отмажет либо совершенно нелюбящий меня футболист, либо годящийся мне в отцы мужик, с которым я спала за деньги. Ехать в общагу нет никаких сил, но с учетом того, что вернувшаяся с работы Дашка уже там, а мне как никогда нужно поистерить, то в обнимку с бутылочкой "Мартини" я возвращаюсь восвояси. - Я швырнула банку с пудрой в голову Сашиной бывшей,- люблю с порога говорить суть дела. Полбутылки вермута мы выпиваем за час разговора. По прошествии этого часа Даша уже придумала всевозможные матерные и не очень вариации прозвища Ангелине. Во время озвучивания очередного мне звонит Саша: - Ты ж в общаге? Спускайся, я подъехал. В машине мы как обычно молчим. Я потому что пьяненькая и злая и наверняка начну сейчас нести какую-то ересь. Саша же не любит вести обстоятельные беседы за рулем. Безопасность вождения и все такое. Кстати, маленькая ремарка на тему алкоголя. Я тут кажется полностью трезвая появилась в самом начале. Так вот, если что у меня никаких проблем со спиртным нет. Просто каким-то странным образом все моменты моей жизни, которые заслуживают детального обозревания, содержат в себе алкашку. Не понимаю, как так выходит, но вообще-то для меня это не тенденция. В квартире Саша говорит быстро и четко: проблема решена, ни в прессе, ни в инсте это фото и мы больше мелькать не будем. Если будем, то источнику сплетен пиздец. С папой поговорил - о чем именно, для меня так и осталось загадкой. - Даш, все уже в порядке, - Саша обнимает меня со спины, и я откидываю голову ему на плечо. Господи, соскучиться так сильно за два дня - это же просто ненормально. Осторожный поцелуй в висок своей нежностью у меня просто пол из-под ног выбивает. И как об этом человеке можно говорить, что он любви не заслуживает? - Ты чего такая напуганная? Пару секунд душевные метания полностью застилают мне мозг: рассказать о встрече с его бывшей или не стоит? Практика показывает, что утаивание в таких ситуациях черевато дальнейшими разборками, так что я спиной лишь сильнее прижимаюсь к Саше и говорю: - Меня сегодня в добровольно-принудительном порядке отправили красить модель. И это, не поверишь, была твоя бывшая девушка. Головин резко поворачивает меня к себе. Горячие ладони откидывают пару спутанных кудрей с моего лба, а потом он крепко обхватывает мою голову. Мы с ним сейчас на миллиметровом расстоянии, так что его беспокойство я чувствую кожей и невольно снова напрягаюсь. Кажется, вблизи скоро начнут разрываться предметы и биться стекла. - Я не знаю, что она тебе сказала и не хочу знать. Скорее всего, это очередная херня, которую она любит затирать всем вокруг. Для меня этот человек не важен и не нужен. Я позвоню ей и попрошу больше к нам не лезть. А ты забей хуй на все, что она тебе говорила. Хорошо? - Она сказала, что вы с ней все равно будете вместе, и ты бросишь меня и вернешься к ней,- я снимаю с себя Сашины руки и отхожу на расстояние вытянутой руки. В мозгу крутятся бешено все те ситуации, когда меня так унижали парни, что впору было вскрыться. При чем со мной такие ситуации между 15 и 20 годами бывали довольно часто. Во-первых, потому что я неуверена в себе, как ебаный пиздец, а парни как собаки чувствуют страх. Во-вторых, по моему субъективному мнению я была в то время похожа на немытую картошку. А ещё я периодически приписывала парням всякие качкства идеальных принцев, а потом выяснялось, что обычные земные люди такими достоинствами редко бывают наделены. Представляете, как часто я разочаровывалась? И вот имея весь этот опыт с унижениями, оскорблениями и прочим, я пилю взглядом двуспальную кровать, лежа на которой Саша рассказывал мне о своих мечтах, страхах и любимом мороженном. В нем же этой подлости нет ни на грамм, нет совершенно желания кого-то задеть или возвыситься за счет других. Или я опять себя обманываю и вижу в других то, чего нет? - Даш, вот ты вроде не тупая, - Саша становится передо мной и смотрит прямо в глаза. - Я сказал, меня с этим человеком ничего не связывает. Она может говорить любую хуйню. Я попытаюсь на это повлиять, но если ты начнешь ей верить, то смысл в этом? - Я ей не верю. Просто испугалась. - Чего же? - Ну, вдруг я действительно тебя не заслуживаю? - Кажется, я погорячился, когда сказал, что ты не тупая,- идеальный мужчина. Он умеет подосрать мне так ласково, что аж ещё хочется. На самом деле, Саша крепко меня обнимает и снова целует в висок. Я расслабляюсь и перестаю себя накручивать. Ненадолго мир вокруг нас успокаивается. Монако выиграл очередной матч. Саша вместо празднования сел в самолет и примчал ко мне. Судя по мешкам под его глазами, такой режим уже начал его изматывать, но мы тянем сколько можем и откладываем разговор о том, что будем делать потом, после того как я окончу универ. Вместо продуктивного решения очевидной проблемы мы разговариваем о прошедшем матче, готовим на ужин невразумительный салат и смеемся над жестковатыми шутками стенд-аперов из телека. Пока я успокаиваю себя тем, что до окончания универа ещё целая вечность - три месяца, кхм - и мы успеем все придумать и найти идеальный выход из ситуации, к нам в дверь звонят. Саша встает с дивана, захватив с собой потертую банковскую карту. Мы оба ожидали увидеть в дверях курьера нашего любимого заведения в Москве. В конце концов, тот салат оказался просто несъедобен, а ужинать то надо. Мы оба оказались неправы. - Приветик, не ждали? Пиздец, нет, конечно. В дверях стоит Ангелина. Судя по выражению лица, она не уйдет отсюда, пока не устроит грандиозный скандал со слезами, летающими тарелками и прочими малоприятными последствиями. - Уходи, - Саша бледнеет и нервными пальцами едва ли не ломает карточку надвое. Меня с дивана поднимает какая-то неведанная непонятная сила, так что сама не зная зачем, я становлюсь за спину Головина. В этом разговоре не было ничего красивого или хотя бы правильного, чтобы засовывать сюда его целиком. Из новой актуальной информации могу сказать только, что Ангелина давала едва ли не всей верхушке "Монако", о чем Саша в последствии узнал. - Я это делала, чтобы тебя выпускали на поле! Иначе бы вечно сидел в запасных. - Меня купили, чтобы выпускать на поле. Саша не кричит, не матерится и вообще никак не проявляет эмоции, но это вымученное спокойствие пугает меня даже больше. Я молчу, потому что чувствую - стоит мне открыть рот и в адрес Ангелины польются оскорбления в лучших ростовских традициях. Там из приличного в речи останутся только союзы с предлогами. Курьер с едой приезжает, когда наш массовый скандал достигает своего апогея. Саша вручает мне карточку, пин от которой я со второго раза вспоминаю и воспроизвожу на этом маленьком аппаратике. Мужчина в форменной куртке оставляет пакет с едой на тумбочке в прихожей и удаляется, охренев от наших воплей. - Пойми же, я тебя люблю, а у тебя сохранились ещё чувства ко мне, я же вижу. Ты просто боишься этой любви, боишься её силы, поэтому прячешься за фиктивными отношениями. Тебе скоро самому надоест, и ты вернешься. Только вот ты можешь прийти слишком поздно, и я уже буду занята. Не боишься? - Ангелин, ты всегда свободна для тех, кто готов предложить деньги. А сейчас сделай одолжение, уйди и не порть нам вечер. Она опять начинает орать, так что Саша не выдерживает, хватает её под локоть и выпихивает в подъезд. Как только входная дверь громко хлопает, я набираю с телефона Головина консьержа и прошу прислать к нам на этаж охрану, потому что сумасшедшая фанатка задолбала ломиться в квартиру. Мне приходится едва ли не орать в трубку: Ангелина просто зажала кнопку звонка на входной двери, и явно не собирается уходить без посторонней помощи. Тем не менее, через минут семь грузный охранник хватает её за шкирку и запихивает в лифт. Мда, с непрошенными гостями в этом ЖК не церемонятся. Все это время мы с Головиным просто смотрим на дверь. Когда вопли на площадке умолкают, Саша поднимается на второй ярус квартиры и падает на кровать. Ноюще царапает где-то в районе грудины, когда я ложусь рядом и вижу этот совершенно тупой взгляд в потолок. Все мое красноречие идет нахер, так что подобрать нужных слов я не могу совершенно. Просто сворачиваюсь калачиком у него под боком и слушаю размеренный бой сердца. Наверное, в какой-то момент я была готова ударить Ангелину. И это не собственническая глупая злость из серии "трогают мое". Нет. Мне почти физически больно за Сашку. Этот его потухший взгляд в никуда, боже, да проще откупиться от ментов за чье-то избиение, чем увидеть его ещё раз. Очень странное для девушек ощущение рождается глубоко внутри. Хочется сделать так, чтобы никогда и никто не делал больше Головину больно. Чтобы ни одна беда его не коснулась - пусть идет по жизни как заговоренный. С осознанием этого чувства в себе, я вдруг нахожу те самые слова, которые хочется произнести. - Головин, ты же в курсе, что ты самый прекрасный человек на земле? Он в ответ говорит "ага" и продолжает наслаждаться видом потолка. Нет, так совершенно не пойдет. Я поднимаюсь и забираюсь на него верхом. Удивляется, но ничего не говорит. - Саш, я серьезно. Мне все равно, что говорила или делала твоя бывшая. Это, в конце концов, было давно и неправда. Сейчас все совершенно по-другому. И все то дерьмо, которое она творила, совершенно не показатель того, что ты заслуживаешь этого. Головин молча кивает, но хотя бы выслушал мою пламенную речь. Однако это непонятное чувство внутри не утихает. Мне кажется, что сердце сейчас раскалится внутри и оплавит все к чертям. Наверное, это единственное, что объяснит мои следующие слова: - Ты сейчас только не смейся, пожалуйста, но мне кажется, что я тебя люблю. Ага, я та самая наивная девушка, которая первая признается в чувствах. Представляете, какая идиотка? Господи, вот бы кто-то предостерег, запретил мне говорить ему эти слова. Как же я, блять, жалею. Но пока в маленькой квартирке все хорошо. И Саша улыбается, сгребает меня в охапку и , зацеловывая мои щеки, губы, шею, тоже признается в любви. Ночью мы снова обнимаемся у окна и ведем полуфилосовские разговоры на тему природы любви и что вообще может ею считаться. Оба до этих отношений вкладывали в данное слово совершенно другой смысл. Но сейчас, и он, и я точно чувствуем, что это"оно". Ну, пока чувствуем. Через час я засыпаю на сашкином плече, и даже не подозреваю, что сегодня наши отношения дали первую трещину.