Самая глупая девочка

Саша громко кричит на меня, так что гром его голоса полностью вытесняет другие звуки этого мира. Я чувствую себя маленькой и беспомощной. Тело сжимается, забивается в угол, руки сами собой закрывают голову. Щеки, обожжённые слезами, начинают краснеть. Головин все не замолкает. Из его рта, как из рупора, вылетают ругательства в мою сторону. Сжаться дальше уже невозможно. Как будто со стороны вижу свой затравленный взгляд за растопыренными пальцами. Секунда - и недоумение. Вместо Саши стоит Ангелина, повторяя, как заводная кукла: - Он все равно тебя бросит. Все равно тебя бросит. Он тебя бросит. Кукареканье петуха, стоящее на будильнике, перекрывает все шумы и вырывает меня из сна. Провожу ладонью по мокрым щекам - я все-таки плакала во сне. Меня захлестывает паника такой силы, что пальцы нервно дрожат и не с первого раза попадают по кнопке. Будильник замолкает. В полной тишине комнаты голоса в моей голове по кругу повторяют слова Ангелины. Вращая, как безумная головой, я в этом бреду хочу найти хоть какую-то помощь. Попытки успехом не увенчаются: соседняя кровать пустует, а значит, что как минимум разбудить Дашку и влезть к ней, заспанной и спокойной, под одеяло я не смогу. После душа становится немного легче. Тревога не отступает, конечно, просто превращается в скомканную пустоту где-то в подреберье. Сборы на пару длились полчаса и выгляжу я не как престижный визажист, а как побитая жизнью собака. Вдобавок ещё и отекла вся. В кармане куртки обнаруживается пачка сигарет и поцарапанная зажигалка, оставшиеся там с тусовки на прошлых выходных. Наверное, кто-то выходил курить в моей куртке и забыл выложить. Мне стоит уточнить, кто это был и вернуть сигареты, пачка-то совсем новая, не хватает буквально пары штук. Да, так и сделаю. Чуть попозже, вечером. На выходе из общаге я закуриваю. Пока во рту разливается знакомая горечь, замаскированная цветной кнопкой на фильтре, набираю сообщение Саши. "Доброе утро. Удачи сегодня, я верю, что у тебя все получится". "Монако" сегодня играет с "ПСЖ" в рамках Лиги 1. Саша долго объяснял мне почему это такой важный матч, но это успело вылететь из моей головы. Зато я уже даже купила трансляцию на каком-то крутом сайте, чтобы точно ничего не сорвалось и можно было посмотреть игру от начала до конца. Пока покупала, вспомнила, что футбольные обзоры мне когда-то нравились, решила почитать прогноз на предстоящий матч. Пожалела об этом и тут же свернула все вкладки и выключила ноутбук. Пятнадцать минут очень нервно пила кофе (обожгла небо, язык и залила половину стола). Ну может, тут как с гороскопами и на другом сайте будет предложен более удачный вариант развития событий на матче? Неа. После десятого -юбилейного, бля- прогноза, в котором детально расписывалось, как ПСЖ нагнет Монако, мне начало казаться, что на свете сейчас всего три человека, которые безоговорочно верят в победу монегасков: мама Саши, я и моя мама. Последняя - потому что я ей так сказала. Головин говорил, что "ПСЖ" силен как никогда и буквально рвет и мечет в Лиге Чемпионов, обыгрывая таких титанов как "Барселона", "Ювентус" и "Атлетико". Монегаски, конечно, тоже выросли по сравнению с предыдущими сезонами, но до парижской команды им ещё далеко. Саша не отвечает мне все утро, так что к полудню я выкуриваю третью сигарету и успеваю довести всех вокруг тем, что вечно кручу в пальцах телефон. - Даш, если тебе неинтересно, то я могу не рассказывать,- одногруппница, вещавшая про свои отношения, раздраженно пялится на меня. Я раздраженно пялюсь на иконку WhatsApp'а. Никаких входящих. - Мне интересно, правда. Просто жду важного сообщения. По работе должны написать, - сама не понимаю, какого черта я оправдываюсь, но прекратить не могу. Простите мне мое малодушие. Слова материальны, и буквально через минуту мне звонит зам начальницы. Ой бля, вот тебя-то мне этим утром не хватало. Выхожу из кабинета и отчетливо слышу что-то про "богатого ебыря" и "насосала" (сразу стало интересно, на что?). Начальница что-то тараторит, потом ойкает и говорит, что случайно набрала меня. Ну ок, переживу. Подхожу к кабинету, где сидит моя группа и невольно окидываю их взглядом. Господи, как же бесят-то. Если б мне сейчас дали бензин, спички и полную безнаказанность, я б их всех спалила нахер. Я захожу в аудиторию, попутно стягивая заляпанный сотнями реактивов халат. Он комком летит в новую сумку, следом - чехол с очками, огрызок листа и ручка. - Ты это куда? - Все та же одногруппница. Ну неужели нельзя просто засунуть нос в свои дела и не трогать меня? - В общагу. - Чего это? - Тут уже подает голос другая одногруппница. Эх, а ведь когда-то мы все были подругами. - Надоело на парах. - Они ещё даже не начались. - А мне уже надоело. Под дверью корпуса я закуриваю четвертую сигарету. Саша отвечает мне незадолго до матча. Я к тому моменту отправила ему ещё одно сообщение с пожеланиями удачи. Головин благодарит меня и отвечает, что очень соскучился. Как я смотрела этот матч, пожалуй, лучше не рассказывать. По крайней мере, детально. Каждый раз, когда Сашку роняли на газон или задевали по ногам, у меня сердце проваливалось куда-то вниз и прекращало биться. Я видела, что ему больно и господи, как же бесилась от собственного бессилия. Шла 86 минута матча. 1:1. Для Монако принципиально важно выиграть сегодня, это заметно по нервозности тренера, по собранности и слаженности игроков. Но ПСЖ не спешил уступать. В какой-то момент один из монегасков перехватил мяч и увел его на чужую половину поля. В штрафной его ждал открытый нападающий. Передача, которая должна бы стать голевой, отдана точно, но в ту же секунду защитники ПСЖ блокируют мяч. Свисток судьи приостанавливает матч. Игроки обеих команд что-то бурно доказывают, тыкают друг в друга пальцами. Головин, подлетевший со своей стороны поля поднимает правую руку и бьет по предплечью левой ладонью. Игра рукой в пределах штрафной. Кажется, парижане нарвались на пенальти и если это так, то у Монако ещё есть шанс выиграть. Да, точно. Судья выдает свое решение - пенальти. Парижане недовольны. Больше всех - вратарь. В комнату заходит Дашка. Я невольно дергаюсь от неожиданности. - Что смотришь? - Монако - ПСЖ. - Двигайся, - и вот мы уже вместе сидим и не любим главную команду Франции. Из-за нашего короткого диалога я успела пропустить, кто идет пробивать 11-метровый. Оператор крупным планом выхватывает разогревающегося вратаря, который прыгал в воротах. Камера берет общий план и почти моментально звучит свисток судьи. Номера на футболке игрока от Монако не видно, но я сразу же его узнаю. Головин берет короткий разбег и бьет по мячу. Я успеваю только рвано вздохнуть и схватить Дашку за руку. Головин забивает. 2:1. Монако нужно только продержаться на дополнительном времени, и они выигрывают этот долбанный матч. Да, они выиграли. Мы с Дашкой начинаем орать как ненормальные. Я визжу и прыгаю с ноутбуком, а после падаю на кровать, едва не разбив гаджет стоимостью как моя месячная зарплата. И казалось бы, все идеально. Через 27 часов (да, я считаю) должен вернуться ко мне самый идеальный парень во вселенной (можете не разделять моего мнения), у меня два выходных подряд, у него пустая квартира и ноль тренировок, а на двоих у нас неадекватное желание быть постоянно вместе. Но мой мозг - какая-то мутная херня. Я сознательно саботирую все свои отношения, как только те переходят в стадию серьезных. И я в шоке, если честно, как долго мы продержались без этого дерьма. Просто в какой-то момент я начинаю думать, что мы дико разные и никакой общности в целях и планах на будущее у нас нет. Он хочет покорять чемпионаты Европы, я - свой салон визажа в Москве. При этом оба мы ищем серьезные отношения и хотим, чтобы происходящее между нами перешло из потрахушек два раза в неделю в стабильное общение и совместный быт. Да, Саша сказал, что хочет жить со мной. Только вот теперь я не знаю, хочу ли жить с ним. Дело даже не в нем самом. Просто в какой-то момент мне придется выбирать между ним и своей мечтой. И я не знаю, какой из вариантов верный. Так или иначе я хочу, чтобы вы поняли мою мотивацию: я всегда до смерти боюсь сделать неправильный выбор. Вот конкретно сейчас, когда я лежу в полной темноте, размазывая сопли под самые грустные треки своего плей-листа, мне кажется, что неправильный выбор - Головин. Саша прилетает в Москву в 3.15 ночи. В 6 утра я стою на пороге его квартиры с самыми феноменальными мешками под глазами, которые вы только можете увидеть. Чтоб не сильно его пугать только на скорую руку bb от bioderma* нанесла. Головин открывает мне дверь, и блять я сию секунду вижу, насколько он недоволен, при чем явно не своим недосыпом. В 6.30 утра мы лежим на кровати на пионерском расстоянии. Ни один из нас не хочет ничего. Мы, черт возьми, даже не поцеловались. - Ты недовольный, - я на "своей" половине кровати и даже не поворачиваю головы. - Ага. Заебись. Спасибо, родной, своим "ага" ты, конечно же, сделал ситуацию намного проще и понятнее, а главное, что я сразу же перестала беспокоиться. - Расскажешь? - Нет. - Ты же понимаешь, что я переживаю за тебя, - я переворачиваюсь на бок и теперь уже смотрю на Сашу в упор. Вот хуй тебе, если думал, что отстану. - Хотя бы скажи, насколько все серьезно и могу ли я помочь. Я произнесла два предложения. Не больше 20 слов. Этого хватило, чтоб Головин взорвался. Он буквально подскакивает с кровати и спускается на нижний этаж квартиры, топая настолько громко, что начинает казаться просто сердитым долбоебом. - Ты можешь объяснить, что происходит? - Ничто не остановит женщину в желании спасать своего мужика и их отношения. И если вы думаете, что я не осознаю своей ебнутости, то вы ошибаетесь. Я осознаю её лучше некуда, только мне это не мешает бежать и также злобно топать на полквартиры. - Да блять ничего не происходит, - Головин повышает голос. Ого. Я так сильно удивляюсь этому, что сперва даже забываю обидеться. - Вы все, сука, такие заботливые. Особенно когда у меня деньги есть и в футболе все заебись. Только вот эта доброта надолго или так, пока меня из спорта из-за неликвидности нахуй не послали? Что блять? Вслух я говорю то же самое. Потому что я не знаю, как перестать охеревать и сказать что-то ещё. - Ничего, - Саша трясет головой и хрустит пальцами. Он так канонично злится, что сейчас по расписанию должен начать швыряться тарелками и перевернуть стол. - Просто интересно, сколько ещё ты тут будешь. До моей ближайшей травмы или из вежливости чуть подольше. - В масштабном плане я планирую "быть" ещё лет 60 минимум. Из квартиры я могу уйти прямо сейчас, если попросишь. Саша теряется. По крайней мере, он не хочет, чтобы я ушла. Уже хоть что-то. - Даш, скажи серьезно, ты веришь, что все, кто рядом с нами это делают из-за огромной любви? И типа если сейчас я проебу все, что только можно, со мной все эти люди останутся? Сколько уже было таких обещаний пересчитать не получится, а кто в итоге оставался, когда реальный пиздец был. Если сейчас для меня по какой-то причине станет закрыта дорога в футбол, кому я буду нужен? - Мне. Саша ухмыляется. В этой ухмылке квинтэссенция недоверия пополам с болью. Я делаю четыре больших шага и становлюсь к нему вплотную. Приходиться задрать голову, чтобы смотреть этому долбоебу в глаза. - Не знаю, гда ты набрался этой херни. Я не могу отвечать за поступки всех людей, которые когда-то были в твоей жизни. Если они косячили и предавали, то не надо орать на меня. Можем найти их всех, и ты каждому выскажешь. И почему ты меня обвиняешь в корысти: типо я с тобой из-за баблишка и футбола. Очень интересно, какими своими поступками я внушила тебе эту мысль. Характер у меня дерьмо, человек я не самый лучший, но не обвиняй меня больше в том, что я с тобой из-за денег. В конце концов, я слишком уважаю саму себя, чтобы состоять в таких отношениях. - Ты понимаешь, что Ангелина начала мне изменять, когда Монако сдал в том сезоне? Зато за год до этого, когда мы в ЧМ разъебали Испанию, она мне в любви клялась и других мужиков не замечала. А что случится, если я сейчас вылечу из футбола? Или если мы проебем евро? Если лично я пропущу удачный момент, не забью, не пробью штрафной, и все вокруг будут говорить тебе, какой я кривоногий долбоеб, ты типа со мной останешься? - Почему ты так тесно связываешь свою личную жизнь и футбол? Ты можешь перепутать ворота и забить своим, на наши отношения это никак не повлияет. Хочешь проверить, останусь ли я рядом, когда все пройдет прахом - бросай все и устраивайся работать физруком. Будем вместе хуесосить школьников и трахаться в раздевалке. Я не Ангелина. И, повторюсь, не могу отвечать за поступки других людей. Я сказала тебе, что люблю тебя. И говорила про то, как важен ты мне, как человек, понимаешь? Со своими недостатками и заебами. Ага, даже с ними. Прекрасно, что ты футболист, но если б ты был кем-то другим, я бы не относилась к тебе по-другому. И уж прости, но если ты не собираешься уходить в физруки, то единственное, что тебе остается - это тупо доверять мне, что я не пошлю тебя лесом после первого проигрыша и что буду рядом несмотря на весь зашквар. - Рано или поздно это все равно закончится. Ты уйдешь, мы разбежимся и все. Головин стоит с видом брошенного котенка и у меня рвется сердце. Это чудо так боится, что мы расстанемся? У меня закончились все мыслимые и немыслимые слова, а подбирать рациональные аргументы, когда ты встала в 5 утра не получается. Я обнимаю Сашку и кладу голову на его плечо. Он стоит, как каменное изваяние, и даже не поднимает рук. Медленно дышу и считаю до десяти. Когда успокиваюсь, обхватываю его лицо ладонями. В этот момент я готова на все, чтобы убедить его в том, как он мне нужен, а ещё двенадцать часов назад сомневалась в целесообразности наших отношений. - Идиот, блять, непроходимый. Я люблю тебя за тебя, а не за это твое регулярное пинание мяча по траве. Смирись уже как-нибудь с этой мыслью. Может быть мы расстанемся, но точно не из-за того, что ты кому-то не забьешь. Я не собираюсь от тебя никуда уходить, понимаешь? Я смотрю на него и осознаю, что начинаю плакать. Знаете вот эту фишку, когда ты ревешь от того, насколько сильно любишь человека? Кто не пробовал - попробуйте обязательно. Самые странные слезы в вашей жизни. А если серьезно, то в тот момент все мои чувства, все ранее пережитые эмоции, резавшие и окрылявшие, бледнеют и пропадают на фоне момента. Головин вздрагивает и прижимает меня к себе. Успокаивающе целует меня в макушку и вот я уже не могу думать ни об одной вещи в жизни, кроме него. - Прости меня,- голос у него действительно виноватый. - Я устал и сорвался. Судорожно киваю и цепляюсь за его лопатки. Пусть он только обнимает меня и все будет хорошо. Пожалуйста, пусть он просто меня обнимает. - Я тебя очень люблю, - он продолжает целовать меня в макушку между словами, а я продолжаю реветь: - Я тоже тебя люблю. Из-за слез вышло нечленораздельно - плевать, я ещё никогда так не верила своим словам. Потом Саша улетает на две недели и это самое долгое наше расставание. Оно наполнено милыми сообщениями, видеозвонками и совместным подсчетом дней до встречи. Когда в маленьком календаре зачеркивается последняя дата, я испытываю какое-то неземное счастье. Но вселенная любит баланс, поэтому, как только с Сашей все налаживается, мне с невеселыми новостями звонит начальство. Я должна быть в салоне утром в день приезда Головина. Судя по тону начальницы, давать медальку "Хорошая девочка" мне там никто не будет. - Доброе утро, - мой босс очищает кисти на своем месте. Никого из девочек сейчас нет, так что разговор хотя бы не подслушают. - Доброе, - кладу вещи на свободный стул и подхожу поближе. - Вы хотели меня видеть? - Краем глаза замечаю свое распечатанное портфолио, лежащее на краю стола. Ещё никогда эта черная папка меня так не ужасала. - Ага. Разговор много времени не займет, не переживай,- она откладывает кисти и берет мое многострадальное портфолио, медленно листает фотки, периодически показывая их мне: -Вот эти твои работы за февраль что-то с чем-то, в них на конкурсе все жюри влюбилось. Мейки с фотосессий в марте тоже невероятные, в них есть что-то чисто твое, ты тогда действительно выложилась. Ещё мне нравится вот эта коррекция лица невесты. Я обычно такие фото в портфолио не пихаю, но тут не сдержалась. Ты замаскировала ей все шрамы, убрала синяки под глазами, лицо визуально помолодело лет на десять. Одна из тех работ, которые отражают твой профессионализм. И, поверь, я как никто другой понимаю, сколько труда нужно, чтобы такому научиться. Видишь, я достаточно высоко тебя оцениваю, но есть вещи, которые игнорировать невозможно. Например, твои работы за последние четыре недели, - начальница поворачивает папку ко мне. Я смотрю на дату последнего фото. Черт, у меня нет никаких креативных и стоящих работ за последний месяц. - Объясни мне, что происходит? Я возлагаю на тебя большие надежды, потому что ты талантливая и трудолюбивая, но то, что я вижу в последнее время - разочаровывает. Ты собираешься уходить из профессии? - Нет, - я краснею. Чувствую себя нашкодившей первоклашкой в кабинете у директора. Ненавижу, когда меня отчитывают, но ещё сильнее ненавижу в такие моменты осознавать свою неправоту. - Ты в отношениях, ты счастлива, и я очень рада за тебя, поверь, но если ты забудешь о креативной части работы и продолжишь брать нюдовые мейки, невест и прочую ересь, то мне придется с тобой попрощаться. У меня болезненно сжимается где-то в районе желудка. "Попрощаться" - красивая замена слова "уволить". Уйти отсюда для меня равносильно потере и без того недоступной для многих визажистов возможности - не просто выполнять одну и ту же механическую работу, а действительно творить и создавать что-то новое. Если оставить на время планы на свой салон, то сейчас это - работа моей мечты и другой мне не надо. - В ближайшее время есть крупные заказы? Я могу что-то забрать, если девочек ещё не распределили. - Заказы есть. Их даже два. Один - благотворительный вечер танцев через неделю, нужно накрасить танцевальный коллектив. Будешь работать вместе с Олей и Наташей. - Хорошо, я согласна, - хватаюсь за этот вариант, потому что теперь выбирать мне не из чего. - А другой заказ? - Он будет сегодня вечером. Работы часа на полтора-два. Если устраивает, то вышлю на вотс адрес и фейс-чарты*, по которым будем работать. Сегодня приезжает Саша. Я не обещала ему этот вечер, но по негласной договоренности весь день его приезда я всегда с ним провожу. Это даже не договоренность или обещание, просто физическая невозможность отойти от него хотя бы ненадолго после разлуки. Черт. - Высылайте, я приеду. Я лежу на Сашином плече. От него привычно пахнет мятой с миндалем и ещё немного гелем для душа. Головин гладит мои плечи, талию, бедра и вообще все, до чего дотягивается. Я растягиваюсь на кровати ленивой кошкой и млею от этой нежности. Мир вокруг нас существует совершенно обособленно, пока мой телефон не начинает получать одно за другим восемь сообщений в вотсапе. Я проверяю мобильный. Начальница отправила мне схемы мейков на сегодня и адрес проведения мероприятия. В 18:30 я должна быть там, после того как всех накрашу, могу валить куда угодно. - Кто тебе там с утра пораньше пишет? - Саша проводит пальцами по моему плечу, пока я допечатываю ответ. - Головин, сейчас почти полдень, все люди уже давным-давно на работе торчат, - я пытаюсь говорить максимально спокойно и непринужденно. Сердце между тем выскакивает из груди, Саша до сих пор не в курсе, что сегодняшний вечер я проведу не с ним. - Так это по работе? -Ага, - я отправляю сообщение, а потом пялюсь в погасший экран. Черт-черт-черт. Как вообще можно адекватно подать такую новость. "Знаешь, милый, круто, что ты приехал, но я свалю на работу сегодня вечером"? - Чего хотят? Да что ж за допрос. Хочется попросить Сашу замолчать. Я вообще-то ещё не придумала, как его не обидеть. Выжидающий взгляд дает понять, что ответить ему все-таки стоит, а мое молчание только усугубляет ситуацию. - Саш, мне сегодня вечером нужно будет уехать по работе. И тишина. Мхатовская пауза прямо. - Ладно. - Саш, правда, я не планировала этого. Передо мной ставят ультиматум: либо я нарабатываю портфолио, либо меня увольняют. А сегодня крупное мероприятие и есть возможность добрать необычных мейков. - Даш, я понял. Если Саша и обиделся, то виду не подает. Остаток дня в квартире мы проводим вместе, но как будто порознь. Каждый думает о своем, при этом мы настолько подчеркнуто вежливы, что подташнивать начинает. После обеда Сашка довез меня до общаги, подождал пока я соберусь, и ровно в нужное время его машина остановилась у одного из множества концертных холлов Москвы. Статусность мероприятия легко определяется по моделям автомобилей, стоящих рядом с нами на парковке. Это мероприятие получает 8/10 по шкале пафоса. На самом деле, не вижу смысла мучить вас подробностями своей работы там. Это было круто, это было интересно. Ничего сверхъестественного не произошло. Только когда я чистила кисти, подошла моя начальница, подмигнула и похвалила меня. Общение с Сашей вернулось в привычную колею тем же вечером. На следующий день мы вообще не вспоминали ни о работе, ни о других людях. Съездили только за моей визой в Британию и больше даже ни с кем не общались. Тот день был для нас своеобразной отдушиной перед Сашиным днем рождения. Уж тридцатого мая нам придется разговаривать с совершенно немыслимым количеством людей. Большая часть московской футбольной тусовки, абсолютно все игроки сборной и команды "Монако" - и это только из футболистов. А берите в расчет ещё их жен и девушек, друзей не из спорта, членов семьи и меня. На деньги, которые Саша заплатит за это, можно зарплату всему моему городу платить целый квартал. Как бы там ни было в субботу я влезла в маленькое черное платье, накрасилась и строила из себя образцовую девушку футболиста. У меня неплохо получается, особенно когда молчу. К концу вечеринки возле барной стойки меня сгреб в крепкие объятия изрядно выпивший Дзюба. Он опять поругался с женой, так что после того, как та уехала выпил в одиночку уже стопок десять виски. - Дашуля, поздравляю вас! - Меня-то с чем? - Я отшучиваюсь и слегка отворачиваюсь, делая вид, что слева от меня происходит что-то крайне интересное. На самом деле от Дзюбы так разит чесночным запахом перегара, что мне даже дурно становится. - Как с чем? Тебе Саша разве свой подарок ещё не подарил? Это я ему, между прочим, посоветовал. Потом можешь смс-ку с благодарностью написать. - Дзюба пытается хитро улыбаться, но настолько в хлам, что ощущение, будто его перекосило. - А что за подарок? - Так я же испорчу сюрприз. - Ой да бросьте! - Ну ладно-ладно, только обещай, что когда Сашка подарит, ты удивишься,- он смеется и наклоняется к моему уху. - Он подарит тебе свой салон в Монако, чтоб, когда ты отучишься и переедешь к нему туда, тебе сразу было где работать. Товарищ Дзюба, хочется мне сказать, у вас есть такие прекрасные, спортивные, длинные ноги. Бегите на них подальше от меня, потому что сейчас я вам их начну ломать. - Потрясающе. Других слов я найти не могу. Потрясающее свинство, вот что это. То есть меня, где-то в чужой стране ждет салон. При этом Саша почему-то предположил, что решения о моем будущем он будет принимать без моего участия. Надо бы попросить у него весь план проекта нашей жизни. Может там ещё написано когда и сколько детей я ему рожу? Имена, наверное, уже тоже подобраны. Черт, почему он вообще решил, что после универа я хочу жить с ним. Начинает играть медляк, и Головин материализуется откуда-то из-за спины Дзюбы. Я все ещё в состоянии шока, так что, когда Саша ведет меня на танцпол, послушно семеню следом. Пару минут мы молчим, прижавшись друг к другу, и топчемся на одном месте. Долго терзаться сомнениями я не привыкла, поэтому поднимаю голову и говорю прямо: - Дзюба напился и рассказал мне про салон. - Ты недовольна? - удивляется Саша. - Головин, я в бешенстве. Ты принял такое важное решение о моем будущем, не спросив меня. После диплома и аккреда я планировала съездить на Евро, потом укатить на море с Дашкой, потом найти жилье поближе к центру и записаться на курс лазерной эпиляции. Но я не собиралась менять работу. - Ты же сказала, что хочешь переехать. - Из общаги, а не из страны! Мы снова молчим и топчемся. Идиота два, господи. Я злюсь, он недоумевает, и мы оба не можем спокойно поговорить. Мы не привыкли сталкиваться с серьезными проблемами. Давайте так, у нас ещё не было такой ситуации, которая бы не решается милыми фразочками, сексом и бутылкой красного полусладкого. Тут так не сработает. Я понимаю это и только крепче вцепляюсь в лацканы его пиджака. Что же нам теперь делать? - Саш, как теперь быть? Ты же не бросишь работу, а я не хочу оставлять свою. - А ты не понимаешь? - Головин крепко прижимает меня к себе. Разглядеть выражение на его лице я из такого положения совершенно точно не смогу. Под ребрами тянет и сдавливает от волнения. Я чувствую, как начинаю бледнеть и как рябит в глазах вовсе не от вспышек стробоскопов. - Честно говоря, нет. - Из всего этого только один выход - расстаться.