По ту сторону северного сияния

Иен предвкушал предстоящий отдых с непосредственной радостью и энтузиазмом ребенка. При выходе из накопителя он так волновался, что едва не приплясывал от нетерпения и без конца поглядывал на часы. Говард позвонил ему в девять утра и, аргументировав тем, что уже ужасно соскучился, предложил провести выходные в горнолыжной деревне Хевенли, что находится в двух часах лета от Сиэтла, где проходит его медицинская конференция. И, несмотря на то, что Галлагеру предстояло, в отличие от жениха, пропилить полстраны, он естественно согласился. От таких предложений не отказываются. Хевенли – элитный горнолыжный курорт, с шикарными трассами, подъемниками и открытыми горячими источниками. К тому же там полным-полно разнообразных увеселительных молодежных заведений, казино и ночных клубов. И все это великолепие располагается на берегу изумительного по красоте озера Тахо. Тепло распрощавшись с женихом, Иен открыл приложение, чтобы забронировать билеты. Мест на прямой рейс из Чикаго до международного аэропорта Рино-Тахо уже не было, поэтому он быстро выбрал билеты с пересадкой в Канзас-Сити и побежал доставать их с Говардом лыжи и свой сноуборд. Неприятности начались уже в аэропорту О'Хара. Оказалось, что его рейс до Канзас-Сити задерживается из-за неподходящих метеоусловий принимающей стороны. Над городом бушевал ураган, промчавшийся с северо-запада и превратившийся в настоящую снежную бурю. Милая, но уставшая девушка за стойкой, заглянув в компьютер, предложила доплатить несколько долларов и лететь через Денвер. И вот взволнованный Иен, наконец, вышел из терминала и оказался в здании аэровокзала Денвера, который почему-то больше походил на универсам «Мейси» во время черной пятницы. Оказалось, буря разыгралась не только над Канзас-Сити. Смерч вчера пронесся и над горами Колорадо, обрушившись на окрестности сильнейшим снегопадом. За несколько часов город покрыл двадцатисантиметровый слой снега. Сейчас буран прошел, погода наладилась и специальные машины расчищали сугробы на взлетных площадках. Но со вчерашнего дня все рейсы безбожно задерживались, тысячи пассажиров ждали своего вылета. Залы ожидания были забиты до отказа, повсюду громоздились горы багажа. Иен, немного оглушенный гамом и энергией огромного количества людей, бросил взгляд на табло вылета, сплошь покрытое зелеными отметками «задерживается», вздохнул и стал звонить Говарду, чтобы сообщить, что их уикэнд отменяется. Однако, проблема решилась на удивление быстро. Будущий муж, недолюбливавший полеты на регулярных рейсах и постоянно пользовавшийся услугами чартеров, поворчал немного об отвратительном сервисе регулярных перевозчиков и, созвонившись с кем следует, нанял для Иена частный самолет. Нужно было только добраться на такси до аэродрома компании «Демидофф Приват Джет» и через несколько часов они встретятся уже в Рино-Тахо. На территории, которую арендовала фирма Андрея Демидова располагался небольшой одноэтажный офис, терминал с отдельным выходом для пассажиров, небольшая взлетная площадка, пара ангаров и паркинг для автомобилей за шлагбаумом. Микки как раз неспешной походкой направлялся к этой парковке, когда его окликнула выбежавшая из офиса вслед за ним секретарша Люси, она же по совместительству координатор и диспетчер полетов. Микки развернулся и молча на нее уставился. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. И не зря. Запыхавшаяся девушка взволновано протараторила, что друг одного из их постоянных клиентов, по его рекомендации, только что заказал срочный рейс до Рино-Тахо и прибудет буквально с минуты на минуту. Микки придется лететь, потому что у Игги выходной и вообще, он не успеет добраться из пригорода за такое короткое время. - Вот уж хуй! Я только из ебанной глухомани, устал как собака! И вообще собирался сегодня лечь спать пораньше! Никого никуда не повезу! – Микки уже ухватился с невозмутимым видом за ручку дверцы своего пикапа. - Микки, ПОЖАЛУЙСТА! – Люси сделала сначала умоляющие, потом страшные глаза. – Эндрю прибьет нас, если упустим такого клиента! - К тому же он хорошо платит сверху за срочность! – весомо аргументировала девушка. Микки невольно подумал о поездке в Луна-парк, о которой мечтал Женя и вздохнул: - Ладно, господи,блять, боже. Но только на моей «ласточке». Дала говна, дай хоть ложку. Микки не любил людей, зато любил небо и риск был у него в крови. Ему нравилась опасность, поэтому он брался за любые рискованные задания. Летал в сложных условиях обледенения и в любую непогоду, с легкостью проходил облачные фронты, сажал самолеты на малоподготовленные площадки в горах и в лесу. Вышло так, что в компании он в основном занимался доставкой рыболовов-охотников, а также разномастных грузов в многочисленные труднодоступные уголки Колорадо на старенькой, непрезентабельной, но верной «Цессне». Ещё один пилот, его кузен Игги, сын Эндрю, отвечал за перевозку важных клиентов. Он был мил, услужлив и носил щегольскую форму с фуражкой, с шиком катая богатеев на представительном «Пайпер Меридиан». В то время как Микки в жару не удосуживался переодеть свою замызганную черную футболку с обрезанными по плечи рукавами. А высокие ботинки, потертые джинсы, черная рубаха и древняя, со времен военного училища, куртка были неотъемлемой частью его зимнего гардероба. Нечего было и говорить, что такая расстановка сил полностью устраивала не только обоих пилотов, но и владельца фирмы. Правда на сей раз выйти в рейс на своей ласточке «Цессне» Микки все же не сумел. Люси успела сообщить технику, готовившему машины к вылету, что борт заказал важный клиент, но не успела передать ему главное условие Микки - лететь на своем стареньком самолете. Поэтому техник, не задумываясь, обработал противообледенительным составом машину Игги и вывел ее на взлетную полосу. Когда пилот об этом узнал, было поздно. Клиент уже ждал у выхода из пассажирского терминала. Милкович толкнул одну из боковых дверей, ведущих из служебного помещения на площадку, где на одной из полос его поджидал небольшой, белый с черным рисунком «Пайпер Меридиан», новенький, аккуратный и блестящий, словно игрушечный. Морозец тут же принялся пощипывать за нос и за щеки, а по спине поползли противные студеные мурашки. Взгляд голубых глаз на секунду остановился на самолете, а потом практически мгновенно перекинулся на долговязого парня, статуей Колумба на Манхэттене, застывшего неподалеку. Настроение Микки, до этого неуверенно балансировавшее на нулевой отметке, при виде молодого пижона резко ухнуло вниз. Ему даже пришлось остановиться и закурить, чтобы унять внезапное раздражение. Иен тем временем повернул голову и с недоумением оглядел подозрительного субъекта, совершенно бандитской наружности, который затягивался сигаретой, демонстративно рассматривая свинцовое небо. Галлагеру пришлось слегка вытянуть шею, чтобы удовлетворить неуместный интерес и разглядеть надписи на костяшках пальцев гопника. Кроме них дырявая вязаная шапка, берцы, сильно поношенная военная куртка с капюшоном также прозрачно намекали на явную неуместность их хозяина в терминале частных элитных авиаперевозок. «Хотя, это вполне может быть местный грузчик», - в конце концов мудро рассудил Галлагер. Микки тем временем, отбросив недокуренную сигарету и одарив Иена равнодушно-презрительным взглядом, не задерживаясь ни на секунду, развязно продефилировал мимо, будто кроме самолета на взлетной полосе никого клиента вовсе не стояло. Он открыл дверцу, ловко забрался в кабину и стал щелкать приборами. – Эй, парень, не думаю, что лезть в кресло пилота без разрешения - это самая удачная идея, – не потрудившись добавить в голос любезности, предупредил Иен, – Помоги-ка мне лучше с чемоданами. Микки оторопел. Он итак уже мысленно налепил на рыжего ярлык малоприятного надменного мажора, а после этого выступления у него и вовсе упало забрало. В глазах потемнело, в голове стоял белый шум, кулаки нестерпимо чесались, ноздри разувались, и, казалось, вот-вот начнут изрыгать пламя. Милкович медленно вылез, распрямил плечи и провел по лицу рукой , прикрывая на секунду глаза. Потом глубоко вздохнул и стал вспоминать, почему им, в сущности, нельзя бить клиентов. Ничего толком не вспомнив, мысленно досчитал до десяти и только потом смог взять себя в руки. Относительно, конечно. - Михайло Милкович. Лицензия Коммерческого пилота с рейтингом полета по приборам, общий налет более трех тысяч полетных часов. Буду сегодня вашим пилотом, сэр, – сделав ударение на последнем слове, высокомерно представился Микки. Отрекомендовавшись таким образом, он невольно слегка приосанился, снял шапку и даже попытался пригладить волосы, переживающие в данный момент позорную капитуляцию геля для укладки. Галлагера к такому жизнь абсолютно точно не готовила. Он как-то разом растерял всю свою уверенность и пафос, у него перехватило дыхание и пересохло в горле. Во-первых, при близком рассмотрении лицо пилота-гопника неожиданно оказалось весьма привлекательным, одновременно жестким и нежным, с мягкими правильными чертами и лучиками смешливых морщинок у глаз. Черные волосы, брови вразлет, мягко очерченный рот сердечком и подбородок с ямочкой. Не сказать, что классический красавец, но было в нем что-то такое, что вызывало в животе волнение, будто стоишь на самом краю обрыва, смотришь вниз, и дух захватывает. Парень был очень-очень красивым, но по-своему. Он был интересным, живым, а это намного привлекательнее обычной красоты. Наверняка на фотографиях терялся, потому что все его обаяние – в жестах, в движении бровей, в удивительном контрасте молочного цвета кожи, акварельно-голубых глаз и черных волос. А еще от него просто фонило феромонами и сексом. Несмотря на все эти заношенные, бомжеватого вида шмотки не по размеру, он был таким мужественным и брутальным, что Иену мгновенно захотелось его хорошенько отыметь. «Блять», - поплывший рыжий попытался сосредоточиться и отогнать совершенно не к месту выпрыгнувшие перед мысленным взором фантазии. - Иен Галлагер, - кашлянув, наконец, представился будущий пассажир. Шагнув навстречу, он протянул руку, - Просто Иен. - Очень приятно! Я в ебаном, сука, блять, восторге! - расставив ноги, Микки скрестил руки на груди и смерил Галлагера ледяным взглядом, проигнорировав протянутую ладонь. Высокий, широкоплечий, идеальное модельное лицо и тело, модные шмотки, из-под хипстерской трикотажной шапки надетой не по погоде, выбиваются курчавые ярко-рыжие волосы. Милковичу почему-то бросились в глаза именно волосы и то, как престранно контрастируют со всем остальным обликом искрящиеся весельем и добротой, по-детски наивные, бутылочно-зеленые глаза-омуты. Микки поспешно отвел взгляд, а потом и вовсе решил отойти от парня подальше. Иен соляным столбом застыл у трапа и стоял там как самый последний болван, пялясь на Микки, пока тот осматривал и готовил машину к полету. Пилот вообще старался все сам проверять, держать под контролем , не упуская ни одной мелочи, относясь к предполетной подготовке крайне серьезно. Галлагер все это время беспрестанно улыбался. Так широко и лучезарно, что пилот невольно подумал, не приключится ли с ним, в конце концов, онемения лица или судорог. - Ээ..Михайло, ты это, прости меня, я ничего плохого не имел в виду, - через пару минут подал голос рыжий, не переставая сиять. Микки посчитал средний палец достаточным ответом. - Но вообще-то ты сам виноват, – нимало не смутившись, продолжил Галлагер. - Что, трудно было нормально меня встретить? - Ну зашибись теперь! Мне надо было в честь твоего прибытия тут красную дорожку расстелить? – разводя руками воздух, с нескрываемым раздражением фыркнул Микки. - Может тогда хоть с багажом поможешь? - Ага, в третьей половине дня, ожидайте, - буркнул в ответ Милкович с таким видом, будто проявление услужливости для него понятие в высшей степени далекое и абстрактное. Он всегда презирал этих богатеньких отпрысков, не способных своими руками даже сопли подтереть и демонстрирующих окружающим непомерный гонор только потому, что им повезло с родителями. Иен, самостоятельно затащивший свое барахло в багажный отсек, теперь стоял рядом с самолетом и гадал, как реагировать на такое отношение. Стерев с лица вроде как неуместную счастливую улыбку, он испробовал несколько других выражений: отстраненную любезность, простодушную ухмылку из категории «свой парень», оскорбленную невинность. Но, так и не определившись с подходящим, плюнул, не стал заморачиваться, заглянул в кабину и просто спросил: – Можно мне сесть рядом с тобой? Микки только приглашающе махнул рукой в сторону кресла второго пилота и вздохнул, усилием воли пытаясь воздержаться от дальнейших высказываний. Он сам не мог объяснить, за каким хером вступил в эту дурацкую перепалку с клиентом и почему вообще так остро отреагировал на появление этого принца Чарминга. И чем больше Микки размышлял об этом, тем глупее себя чувствовал, поэтому решил пока вообще ни о чем кроме предстоящего полета не думать. Он завел мотор, прислушался к звуку двигателя и глянул на завертевшийся винт, потом на пассажира в соседнем кресле: - Эй, ты ведь не какое-то там ссыкло? Не боишься летать? Иен скорчил серьезную мину и покачал головой – дескать нет, он не ссыкло. - Тогда поехали.