По ту сторону северного сияния

В самолете к Иену ненадолго вернулось чувство собственного достоинства. В основном, потому что он был вынужден напомнить самому себе о своей же помолвке. Парень глянул на ситуацию со стороны и удивился: собственно в честь чего его так разбирает? Он и раньше встречал симпатичных парней, правда, все они случались давно, до Говарда. За год серьезных отношений Иен как-то отвык от подобных всплесков сексуальной озабоченности. После того как Микки завел мотор, оба в молчании пристегнулись, затем пилот надел наушники и стал негромко общаться с кем-то по рации. Из-за шума двигателя Иен не очень хорошо слышал его голос, но понял, что тот передает диспетчеру свои данные. Договорив, Милкович коснулся рукой нескольких кнопок, щелкнул парой тумблеров и они начали разбег. У Иена непроизвольно перехватило дыхание, когда машина мягким рывком поднялась в воздух. В салоне приятно пахло сосной и немного авиационным топливом, Микки как всякий человек, занимающийся любимым делом, выглядел за работой значительно и крайне притягательно и, по мере того как самолет набирал высоту, Иен вновь осознал, насколько взволнован. Чтобы немного отвлечься парень уставился в иллюминатор. Далеко внизу вились серебристые ленты дорог, дома и машины выглядели совсем игрушечными, парки ровными заплатами окружали квадраты жилых кварталов. Немного понаблюдав для приличия за пейзажем, Иен снова мыслями вернулся к парню с необычным именем Михайло. «Хм, Западная или Восточная Европа?» Не рискуя сильно крутить головой и в открытую пялиться, рыжий сосредоточил свое внимание на отдельных, доступных взору фрагментах пилота. Особое внимание привлекали, естественно, дерзко татуированные руки, крепко и уверенно удерживающие штурвал. Сердце Иена замирало при каждом их движении, его нестерпимо тянуло повернуться и посмотреть на их обладателя, да так что даже пришлось пару раз сделать вид, что он разминает шею. А еще очень хотелось тоже понравиться пилоту и это немного уязвляло Галлагерское самолюбие, он бы предпочел, чтобы это ему хотели понравиться. Ощущения смешивались внутри причудливым коктейлем, и Иену хотелось в них разобраться, возможно, даже хотелось, чтоб брюнет снял, наконец, свои наушники и еще раз огрызнулся на него, чтобы иметь возможность хоть как-то продолжить их вербальное взаимодействие. А потом Иен увидел ГОРЫ. У Галлагера натурально отвисла челюсть, и появилось ощущение, что он попал в сказочный сон или фантастический роман. Величие пейзажа перед глазами поражало и захватывало дух. Остроконечные белые шапки изумрудных гор вонзались в небо зубчатыми пиками, стремительно приближаясь, вздымаясь все выше, выше и выше. Иена пронзило ощущение нереальности происходящего, для человека, только сегодня вылезшего из каменных джунглей, это был совершенно новый мир, одновременно прекрасный и жуткий. Парень с широко открытым ртом смотрел на бесконечные голубые горные склоны, проплывающие в непосредственной близости от самолета и со стороны выглядел, если честно, дурак дураком. Не то чтобы Микки собирался с ним разговаривать, он вам не Игги, чтоб весь полет развлекать пассажира экскурсиями и увеселительными историями. Но этот пылкий, неподдельный и незамутненный ничем восторг неожиданно рассмешил пилота и немного смягчил его предвзятое отношение. «Может, не такой уж избалованный и заносчивый пиздюк этот Галлагер» – неожиданно для самого себя решил он и небрежно стянул наушники, оставив болтаться на шее. - Клянусь, клянусь богом это самое красивое, что я видел в своей жизни! - громко восхитился Иен, округляя глаза, драматично взмахивая руками и разворачиваясь к Микки всем корпусом. Внизу, словно вырезанные острыми ножницами, проплывали четкие зазубренные гребни. У Микки дрогнули губы. «Боже, какой придурок». Вслух он неопределенно заметил: - Ага, нормально. На мгновение пилот застыл в мучительном размышлении, а потом мысленно махнул на все рукой и разрешил себе улыбнуться. Эта магнетическая улыбка свела интеллект и волю Галлагера до уровня морского планктона, не способного сопротивляться течению и он мгновенно передумал насчет заявления о самой красивой вещи в своей жизни. Он еще что-то с экспрессией болтал, перекрикивая шум двигателя и беспечно позволяя языку на километр обгонять мысли, но Микки уже сосредоточился на рычагах и кнопках приборной панели. Приближаясь к пикам, самолет уверенно набирал высоту, и безмолвный синий край все чаще пропадал из виду, скрытый белыми облаками, мягко обнимающими огромные скалы. Прилипнув к окну, Иен всматривался в пышную ватную пелену, пытаясь разглядеть за ними такие же белые горные шапки. - А какая у них высота? - Больше трех кэмэ. Иен присвистнул. Они летели гораздо, гораздо выше. Тут самолет тряхнуло и он вцепился в подлокотник. - Сейчас немного поболтает, - предупредил Микки, краем глаза заметив это судорожное движение. Галлагер кивнул, машина слегка нырнула вниз, потом вверх и мелко задребезжала. - Что притих? Зарядка кончилась, наконец? – без нажима поинтересовался Микки. Все-таки неподготовленного человека такая турбулентность могла серьезно напугать. - Все норм, - тихо отозвался Иен и снова замолчал. Они опять провалились в воздушную яму. - Не ссы, это просто встречный ветер. - Похоже на аттракцион, - сдавленно кивнул Иен и закрыл глаза, пытаясь угадать, чем закончится их только что наладившаяся коммуникация, если он прямо сейчас блеванет в салон. - Надумаешь тут блевать - высажу, - с серьезным лицом предупредил Милкович, словно услышав его мысли. Галлагер усмехнулся. А тем временем, «Пайпер Меридиан» продолжало трясти, ветер гудел, в ответ ему натужно надрывался гулом мотор. Через пятнадцать минут погода за окном резко сменилась, теперь прямо в лобовое стекло крупными хлопьями летел мокрый снег. Машину бросало из стороны в сторону все ощутимее, но Микки, невозмутимо поглядывая на мини-радар, находящийся на панели, сохранял полное спокойствие и крепко держал штурвал, раз за разом выравнивая крылья и нос. Иен же, в первый раз в жизни втиснутый консервную в банку частного самолета, несущегося навстречу безжалостному, неукротимому ветру в непосредственной близости от суровых мертвых скал, едва справлялся со страхом, леденящими щупальцами так и подбирающимся к сердцу. - Не бойся, – продолжил Микки сеанс телепатии, - Это вопрос комфорта, а не безопасности, просто перетерпи, - без тени недовольства или осуждения попросил он Галлагера, надевая наушники, – Переговорю с диспетчером, может, уйдем на другой эшелон. Все-таки в небе пилот невольно чувствовал себя ответственным за пассажира, поэтому твердо решил не нагнетать обстановку и воздержаться от любого негатива до конца полета. Радиосвязи ни с одной диспетчерской службой не было, но в эфир неожиданно прорвался пилот другого частного самолета, вынужденный из-за снежного фронта также скорректировать свой полетный план. Немного посовещавшись с ним, Микки взял левее и осторожно пошел на снижение. Постепенно машина перестала трепыхаться вправо-влево и вверх-вниз, и слегка приободрившийся и подуспокоившийся Галлагер снова смог разглядеть за молочными облаками очертания гор, их плавные снежные склоны и бескрайние белые просторы. - А сколько нам еще лететь? – Иен тронул пилота за плечо, жестом показывая на наушники. Микки тут же их снял, при этом как-то странно дернулся и почему-то посмотрел на место касания. Галлагер испугался и тоже с сомнением глянул на свою руку. - Часа два или около того. Пришлось немного обогнуть фронт. Больше болтать не должно. - Слушай, а тебя никогда не тошнит? - Нет, меня никогда не тошнит. У меня крепкий желудок или хрен знает что там. - И тебе не бывает страшно? - Нет, блять, мне не бывает страшно, – пилот с тоской поглядел на наушники. - И ни разу в опасные переделки не попадал? - НЕТ!