Вторая попытка

Адриана сидела в каюте, которую ей выделили сразу по прибытии на корабль. Она не смогла рассмотреть город, в котором находилась, ведь её тут же загнали в повозку, похожую на ту, в которой она очнулась. То есть деревянную и без окон. Зато ей удалось увидеть местный порт. Правда, мельком, но все же лучше, чем ничего. Дома в этом городе были сделаны из светлого камня, небо было светло-голубого цвета и безоблачным, а температура воздуха была высокой — это место совершенно точно не являлось Англией. Люди были одеты в одежды, похожие на её и совершено отличающиеся от тех, кто её купил (видимо, они были иноземцами). Адриана передернула плечами — это «купил», произнесенное в мыслях, звучит слишком мерзко. В конце концов, где бы она не оказалась — Адриана остается полноправной гражданкой Англии (ей очень хотелось в это верить — пускай, это и было самообманом). Корабль, на котором она находилась, поражал своими размерами и полностью был сделан из дерева. К слову, ей удалось увидеть морской флаг этого судна — на полотнище изображён непонятный зверь синего цвета с золотой обводкой на полосатом бело-голубом фоне. Стоит ли уточнять, что подобного флага Адриана прежде не видела? Матросы достаточно громко общались между собой во время погрузки деревянных ящиков на корабль (вероятно, с провизией) и говорили о некой «Империи Рем», из порта которой они выплывут. Адриана хотела верить в то, что матросы оговорились больше, чем в Санта-Клауса в детстве. Нужно отметить, что она была весьма доверчивым ребёнком и всегда ждала чуда. В общем, пускай лучше неграмотные матросы будут не в курсе отсутствия в двадцать первом веке Римской Империи, чем окажутся правы. Ведь Рим был явно ближе к Англии, чем загадочный Рем. Как можно понять, Адриане (барышне ранимой) было легче закрыть глаза на очевидное, чем принять факты как данность. Нет, конечно, она мечтала о путешествии и не одном, но не о таком же — сомнительное удовольствие оказаться рабом непонятно где и непонятно в чьём теле. Ведь (чёрт возьми) у неё никогда не было светлых да ещё и вьющихся волос, такой смуглой кожи и веснушек со шрамами тоже не было. И это Адриана молчит об общем размере тельца. Что примечательно, она нынешняя слишком походила на ту девочку-призрака. Кстати, об этой девочке — у Адрианы-то помимо всего прочего ещё и галлюцинации, ведь, судя по всему никто, кроме неё эту прозрачно-золотистую незнакомку не видел. Зашибись путевка на курорт (сейчас она могла позволить себе эти «непристойные» выражения). Верните деньги, ей не понравился сервис. Хотя ладно с ними, с деньгами. Верните её домой, пожалуйста. Она больше никогда не поссорится с тётушкой и не попросится с ней в путешествие, и будет покорно делать то, что скажет маменька с отцом. Да она даже Люку завидовать перестанет! Честно, только верните. Адриана сидела, облокотившись спиной на стену и подтянув колени к груди. Она больно оттягивала волосы на голове одной рукой, а ноготь на второй бездумно начала грызть — старая привычка, за которую её постоянно ругали и которую не смогли отбить. И единственное, что было её в «новой» жизни. Её губы искривились в кривой улыбке, а безумный взгляд с расширенными зрачками мог напугать любого. Долой сантименты, у Адрианы попросту подтекал чердак, а давящая тишина и тусклый свет узкой комнаты лишь добавляли панику. Ей снова надели кандалы, что помассивнее уже по прибытии в каюту (видимо, этим тварям так спокойнее), а Адриану мутило от вернувшейся с оковами слабостью и отсутствия пищи. Ведь ела она ещё в покоях того лекаря — казалось бы, единственного доброго к ней существа в этом прогнившем мире. А с этой слабостью, то пропадавшей, то возвращающейся, было вообще ничего не понятно. В общем-то, как и с теми странными вещами, которые она творила ещё полдня назад (по её собственным прикидкам). Хочется домой. Плевать, что там её не любили, плевать на строгость и требования — лишь бы вновь оказаться в родных стенах. Может быть мама даже обнимет её, если она вернётся. Теперь её обиды и истерики казались детским лепетом. Она была такой идиоткой. Адриана усмехнулась ироничности ситуации — тогда она мечтала убраться подальше из родительского дома, теперь ей хотелось туда вернуться. «Мы хотим того, чего у нас нет» — сейчас Адриана оценила это высказывание по достоинству. Помнится, она обещала себе, что не будет поддаваться отчаянию. Что ж, она слишком слаба для этого — из глаз все же полились жгучие слёзы. Они стекали вниз по щекам, сливаясь каплями в единую мокрую дорожку. Адриана провела языком по своим губам, те были соленые от слез. Какая же она все-таки жалкая. Всегда была такой.