в животе снова эти
б а б о ч к и
я надеюсь,
теперь они
н е с д о х н у т
Макс классный.
Его не нужно тащить от других девушек; он смотрит только на Кошелеву. От него не нужно прятаться в шкафу; он сам помогает Кошелевой спровадить всех, кто сыпется на порог квартиры, как снег на голову.
А ещё у него талант к чистосердечной помощи и риелтор, в кругу друзей; он бескорыстно помогает маленьким зашуганным девушкам бежать от своих чудовищ. Искренний; в его репертуаре в караоке ни одной лживой песни. И Крис, кажется, навсегда теряет то эфемерное чувство, которое ей мешало уже давно схватить чемодан, который она всегда в шкафу теснила, и бежать.
Теперь они празднуют новоселье
вместе. Вырезают с фотографий, где Кошелева очень красивая и весёлая, лица Дениса, а девушка слишком рано хочет прилипить на это пустое место лицо Макса, чтобы пусто не было. Как и в её сердце.
Анисимов это всё знает; не первый год замужем, как говорится. Но вот любить долго он не умеет. И любить ли вообще? Все, кто в слезах уходили, говорили, что он в любви вообще ничего не смыслит. И, наверное, это правда. Ведь он действительно не понимает, почему Кошелева оставалась с Денисом, не смотря ни на что.
Итог: Максим Анисимов любить
пока не умеет.
А вот Кошелеву полюбить бы. Полюбить то, что не нужно было другим, полюбить то, что она другому не открывала, полюбить вообще
всё…
Реально вообще?
— А тут можно и мне лицо вырезать. Я тут страшная получилась, — выдаёт Крис, придирчиво косясь на фотографию в своей руке.
— Ты везде и всегда хорошая, — именно этими словами Макс вырезает последний кусочек боли в сердце девушки и с этими словами безжалостно убирает ножничками с фотографии всего Дениса.
Кристина улыбается широко, почти до слёз, но Макс ей этого не позволяет. Он насмотрелся на опухшие красные глаза в своём воображении;
хватит! Но Кошелева-то этого не знает. Она пользуется увлечённостью музыканта и бессовестно прячет слёзы, делая так, будто бы их и не было.
Хотела бы она сделать так, будто бы Дениса тоже и не было, но тогда вместе с ним автоматически пропадает и Макс. Это самое ужасное на свете наказание, когда плохое прошлое рождает прекрасное настоящее, когда плохое вообще порождает хорошее, когда оно
извиняется.
Извиняется Максимом.
Смешно.
Становится темно, но не так, как это было до Анисимова. Просто гаснет свет.
— Крис, ты на месте сиди, а я сейчас, — просит Макс, а Кошелева так и замирает на месте с фотографией, на которой ещё есть Денис.
Кристина панически боится, что лампочка в люстре лопнула, что сейчас
снова вокруг стекло, и плевать, что оно не такое, как от бутылок. Она, кажется, перехотела, чтобы её бутылка газировки снова взрывалась от чужого давления; кажется, слишком ярко вспомнила то, что бывает, когда ты впитываешься в ковёр, стекаешься по своим же осколками в пятно, а потом засыхаешь. Ты напрасно липнешь к ногам, ты слишком многое себе позволяешь, когда так делаешь, тогда тебя сотрут и…
— Да будет свет, — от Макса это так естественно.
Кошелева плачущими глазами озирается, ползает взглядом по потолку, собирает искорки от, наверное, нескольких десятков лампочек и улыбчиво обожает Максима.
Очень обожает.
И совсем не боится, что лампочки лопнут. Они никогда не будут битым стеклом.
Никогда.
— Крис, ну ты чего? — Макс спрашивает и надеется, что девушка плачет из-за слишком яркого света.
Но она не отвечает, улыбается улыбкой, которая лучше всех слов. Анисимов улыбается в ответ. Он к Кошелевой, кажется…
уже не друг. Ему тоже важно, чтобы её лампочки не обратились в стекло. Стало важно, когда она попросила его остаться с помощью своего страха.
— Крис, — зовёт Макс, наверное, слишком близко для того, кто
…любить не умеешь и плевать хочешь на чувства других! Скотина, которая даже не пытается оправдаться!
Но Кристина ведь к этой близости готова. Эти слёзы, которые она пролила на фотографию с Денисом, последние, честно. Больше страха разбиться не будут. Дальше будут силы, чтобы его не замечать.
Максим целует нежно совсем не для того, чтобы обмануть, затянуть как можно глубже в себя, потопить в себе и пугать до пряток в шкафу со временем появляющимися в нём изменениями.
Честно.
