Одержимость

      С течением времени я едва сдерживала себя, чтобы не говорить вслух — настолько остро стала ощущать присутствие Уильяма рядом с собой. Казалось, еще немного — и я услышу его голос. Но это «еще немного» никак не наступало, что повергало меня в уныние. Я настолько погрузилась в выдуманный мною мир, что постепенно отдалялась от реальной жизни.Он стал моим убежищем, куда уже не просто уходила от ссор и неудач в школе. Моя персона постоянно пребывала в своих фантазиях. Снизилась успеваемость, но мне было на это глубоко наплевать. Дома царил ад, но я была в своем мире, где все хорошо.       Мысленно я часами разговаривала с Уиллом, стараясь порой не смеяться в голос. Это на самом деле бывало забавно. Особенно, очередная выходка Грелля. Мне уже было известно, что на самом деле аловолосый жнец до безумия любил мадам Рэд, а все остальное — только способ всколыхнуть унылые будни жнецов. И, должна признаться, у него это отлично получалось. Во всяком случае, слушая возмущенный рассказ Уильяма о том, как Сатклифф разнес половину поместья Фантомхайв, охотясь за одной-единственной душой, сомнений в таланте разрушителя у меня не возникало. Впрочем, я не особо вдавалась в подробности этого инцидента, хотя и удивилась — обычно жнецы собирают души, а не гоняются за ними. Но, вероятно, эта душа как раз и не хотела умирать. Ага, как несколько ранее мне поведал Уилл, от Грелля еще ни одна душа не уходила. Даже если это был передумавший самоубиваться индивид. Да уж, какой добрый жнец. Хоть в чем-то он не такой как в аниме.

***

      — Лада, — в комнату вошел отец, — мы едем покататься по ночной Москве. Ты ведь этого так хотела.       — Па, не очень хочется, — пробубнила я. И на то была причина — мне не хотелось выныривать из своего мирка и прекращать мысленный диалог.       — Сколько можно сидеть? — папа улыбнулся. — Ты скоро прокиснешь тут.       «Поезжай. Я ведь все равно рядом. Ты ничего не теряешь».       — Ладно, — вздохнув, стала собираться, хотя на душе стало немного легче. Он рядом, а остальное неважно. Хотя мне меньше всего хочется слушать болтовню ни о чем, как это бывало в последнее время. Но, с другой стороны, отец не виноват, что так вышло. Собственно, никто не виноват. Мать… ее можно понять. Папа у меня высокий, видный мужчина, выглядящий значительно моложе своих сорока девяти лет. Подтянутый, широкоплечий, с озорными голубыми глазами. Короткий ежик волос, почти полностью седых, составлял разительный контраст с практически лишенным морщин лицом. Складка между бровей да лучики, разбегающиеся от глаз, не в счет. Хотя мама со своей ревностью запустила себе. Говорить что-то бесполезно — только больше злится. А напрасно — ведь было в ней что-то, что привлекло внимание отца. Так почему бы не вернуть это вместо скандалов и глупых ссор?       «Поторопись», — в голосе Уильяма слышалась улыбка.       — Иду, — буркнула я под нос. И не вовремя — выходя из комнаты, нос к ному столкнулась с матерью.       — Ты это кому? — подозрительно спросила она.       — Себе, — ответила я. — Ты же видишь, что я одна.       — Не дерзи, — повысила голос мать. Я закатила глаза, намереваясь пройти мимо, но не вышло — она ухватила меня за локоть. — Куда намылилась на ночь глядя?       — Лида, прекращай, я собираюсь покатать дочь по Москве, — сказал папа, выходя из кухни. — Что в этом плохого?        — А то, что у нее успеваемость упала и учителя на нее жалуются.       — И что, надо запереть девчонку в четырех стенах? — сказал он. — Сама подумай, выход ли это?       — Ты вечно во всем ей потакаешь!       Я с тоской подумала о том, что назревает очередной скандал. Господи, ну почему мама не может иначе? Что ей дают эти вопли и оры? Не понимаю. И, наверное, никогда ее не пойму. Не смогу.       Но папа не стал ждать развития очередной сцены дешевой мелодрамы и, взяв меня за руку, молча вышел из квартиры. Я вздохнула — по прибытии нас обоих ждет разбор полетов. Как я от этого устала. Господи, ну пусть это прекратится. Неважно, как, просто прекратится.       «Ты уверена, что неважно, как?» — спросил Уильям.       «Уверена. Я просто очень устала. Мне семнадцать, а я уже шарахаюсь от своей тени».       «Знаешь, желания имеют свойство сбываться, только не так, как мы того желаем».       Я вздохнула.       — Лада? — спросил папа, открывая дверь машины.       — Не обращай внимания, пап, — сказала я, садясь в машину. — Просто мама совсем слетела с катушек.       — А что за история с успеваемостью?       — Как обычно, — я вздохнула. — Я ведь белая ворона, па. На тусовки не хожу, мальчикам глазки не строю, ну и прочее. Да и учителя… сам знаешь, что Валентина Николаевна намекнула на плачевное состояние инвентаря. Как будто мы обязаны его покупать. Да там, кроме нас, ежедневно толпы народа тусуются.       — Вот как? — папа выехал со стоянки. — И директор пропускает это мимо ушей и глаз?       — А кто будет стукачить? — я захлопала глазами. — Па, на дворе двадцать первый век. Это вам не СССР, когда была гражданская сознательность. Сейчас каждый сам за себя. Закон джунглей, так сказать.       Папа только вздохнул. Он сам прекрасно знал, что времена, когда все было проще и существовала коллективная порука, канули в Лету.       «Осталось немного», — заметил голос Уильяма.       «Да, чуть меньше двух лет», — я прикрыла глаза.       «Не так уж и много в сравнении с вечностью».       «Я бы не пережила подобной перспективы в плане учебы», — я едва не передернула плечами.       «У каждого свое испытание».       «Как правильно ты подобрал слово. Испытание. Главное, не сорваться и не сделать глупость».       «Можешь поверить мне, как самоубийце, прыжок с крыши или с моста, таблетки или вскрытые вены — не выход».       «Гмм… я как-то ничего подобного и не планировала».       «Знаешь, меня это немного успокоило», — я представила, как он закатил глаза, и едва удержалась от смеха.       Мы влились в поток машин. Даже сейчас Москва не спит. Вот интересно, что такого я не видела в родном городе, что папа решил меня прокатить? Или это просто способ отдохнуть от мамы и ее оров? Не знаю. Да и достается ему куда больше, чем мне. Я неслышно вздохнула. Как жить в этом дурдоме, ума не приложу.       Отец сначала показал мне Москва-Сити. Внушительно, ничего не скажешь. Но только у меня не было особого восторга при виде элитных небоскребов, жилье в которых позволить себе могут только избранные. Гмм… простите, а кто сказал, что именно они и являются избранными? Впрочем, какое мне дело? Я просто хотела побыстрее оказаться дома, в уютной постели, просматривая арку Цирка в неизвестно, какой раз, с меткими комментариями Уилла. Но обижать папу тоже не было желания, ведь он, как ни абсурдно это звучит, понимает меня лучше, чем мама. А ведь он — мужчина и, по идее, должен быть очень далек от девичьих закидонов. Ан нет — я могла поговорить с отцом, жаль только, что не обо всем. Да и как рассказать о том, что ты не просто беседуешь с невидимым собеседником, а с тем, кто является героем манги и аниме? Да, для меня Уильям давно стал вполне реальной личностью, и разуверить меня в том, что он — выдумка, не вышло бы.       После Москва-Сити мы побывали у Останкино, сиявшего триколором, но и тут никакого энтузиазма. Плохо ли это или же не очень, я не думала. Просто чувствовала, что меня это тяготит. И была очень рада, когда папа решил вернуться домой.       Как и ожидала, дома нас встретил очередной скандал, начавшийся из-за того, что отец якобы потакает моему наплевательскому отношению к учебе, к матери и прочая, и прочая. Я постаралась изобразить максимально покаянное лицо, чтобы иметь возможность удалиться, но это только подлило масла в огонь. Мать, думая, что я потешаюсь над ней — вообще не было таких мыслей, если честно, — влепила мне затрещину, от которой у меня зазвенело в ушах, а сама я неслабо так приложилась головой об стену. Всхлипнув от обиды и злости, отпихнула ее в сторону и скрылась в своей комнате, слыша, как родители продолжают ругаться. И мама снова стала обвинять отца в измене, говоря, что он совсем стыд потерял, раз таскает меня на свои гулянки. И тут терпение у отца лопнуло.       — Да, Лида, у меня есть любовница, — я слышала каждое слово, потому что они не стеснялись говорить на повышенных тонах. — И я ухожу к ней. Меня достали твои придирки, твоя ревность, твоя жестокость. За что ты сейчас ударила Ладу?       — Ты… — казалось, мама забыла все слова. А потом посыпались такие эпитеты, которые не каждый день услышишь на улице. Я спряталась под одеяло, стараясь не плакать в голос, хотя понимала отца — если бы я могла, тоже бы сбежала. Но маман скорее выбросит меня из окна, чем позволит уйти.       Как сквозь сон я слышала непрекращающиеся оры, топот, а потом хлопок входной двери и тишину, которую нарушили истерические рыдания матери. Жалела ли я ее? Нет. Она сама этого хотела, раз за разом доводя отца. А сколько раз мне доставалось от нее на ровном месте? Даже не знаю. Но сам факт… даже думать не хочу, прекрасно понимая, что теперь, когда папа ушел, мне придется еще хуже.       Слезы постепенно иссякли и я не заметила, как уснула. А во сне ко мне впервые пришел Уильям. Такой, каким я его видела. Не ожившая анимешка, а вполне живой человек, теплый и мягкий, с полуулыбкой на красиво очерченных губах. Желто-зеленые глаза, в которых виден интерес, смотрели на меня… даже не знаю, как. Но у меня было впечатление, что он давно меня знает.       Жнец подошел поближе и сел рядом. Только сейчас я обратила внимание, что нахожу в парке, но людей тут нет. И на Уильяме вполне современный костюм.       — Здравствуй, — сказал он, чуть улыбаясь. — Вот и встретились.       — Привет, — я немного смутилась, чувствуя, как розовеют скулы. — А… мы во сне?       — В какой-то степени, — сказал мужчина.       — Как это?       — Сложно объяснить, Лада, но это не совсем сон. Просто прими этот факт.       — Хорошо, — кивнула я. Ну, раз не может объяснить, то не буду настаивать, хотя ничего не понимаю. — Было бы здорово, если бы мы могли видеться в реальности.       — Думаю, сможем, хотя видеть меня будешь только ты.       — Мне кажется, это очень хорошо, — я улыбнулась. Жнец хихикнул. Мои брови взлетели к волосам: хихикающий Уильям — это нечто невероятное. Впрочем, кто может похвастаться тем, что знает его настоящего? Думаю, никто.       — Что не так? — он снова улыбнулся.       — Ты — не канонный, — обвиняюще сказала я, наставляя на него палец.       — Это плохо? — он усмехнулся.       — Не знаю, но в аниме и манге ты — камень и айсберг.       — Ну, так и работа у меня такая, что иначе нельзя. А сейчас я не на работе, вот потому и могу себе позволить снять маску.       — Логично, — согласилась я. — И как так получилось, что мы встретились?       — Твое и мое желание, — сказал Уильям, поправляя очки. — Когда два существа хотят увидеться, то срабатывает некий закон Вселенной.       — Никогда не верила во все это.       — Как видишь, напрасно.       — Убедил, — я улыбнулась. — Кстати, а где мы?       — В городе жнецов, — сказал он. — Потому так пустынно.       — И здесь всегда пустынно?       — Нет. Просто сейчас разгар рабочего дня и каждый занимается своими делами.       — А ты решил пофилонить? — я захихикала.       — Решил увидеться с тобой, — улыбнулся Уильям. — Мне уже пора, Лада.       — Ты ведь еще придешь? — вот расставаться с ним до жути не хотелось.       — Конечно, — он улыбнулся. — Как только освобожусь. Не волнуйся, для тебя я найду время.       — Хорошо, — кивнула я.       Жнец встал со скамейки и улыбнулся. А в следующий момент все исчезло, закружившись в странной дымке. Я открыла глаза и посмотрела в потолок своей спальни.