***
Устало уставилась на девушку, которая втюхивала мне в рот какую-то жижу. На вид хуже некуда — просто ужас. Но предположение о том, что это еда, меня нисколько не волновало. Либо убери это с глаз долой, либо… Резко заорала, из-за чего та вздрогнула, поспешно убирая детскую тарелочку. Предполагаемая няня, которая просто тупая женская особь, взяла меня на ручки, успокаивая. Замолчала, уткнувшись носом ей в грудь, отсутствие которой умалчивается. В голову ударил еле уловимый запах парфюма. Он был настолько тонок, что невозможно разобрать, чего именно это аромат. Но вдыхая его, я начала успокаиваться, впоследствии, провалившись в темноту.***
Тихонько скулила, с невыносимым дискомфортом во рту. Десна неимоверно чесались, но трогать их нельзя: вдруг воспалятся или что-нибудь ещё. Кусаю деснами язык, кулачками усиленно вытирая непрошеные слезы. Не хочу показывать свою слабость. Я уже морально взрослая, чтобы обращать внимание на подобное. Взяла какую-то мягкую игрушку, кусая её за голову. Вроде стало легче. Ну, это пока.***
Рассматриваю себя в зеркало, пока эта особь ушла. Маленькое тельце, будто хрупкое стёклышко, обтянутое бледной кожей. Кругленькое личико и большие щёки, которые очень приятно щипать. Глаза были большие, ярко-зеленые с синеватым отливом. Хоть волосы и короткие, но уже было виден оттенок молочного шоколада. Едва заметный румянец и курносый носик. И весь этот образ завершало детское платьишко с утятами. Кря.***
Развалилась на полу среди игрушек, ленивым взглядом рассматривая взрослого мужчину лет двадцати пяти. На фоне меня-маленькой он казался гигантом, который не заметит мелкую букашку. У него тёмно-коричневого цвета волосы, прямо как горький шоколад. Гигант смотрел на мою няню, что в свою очередь строила ему глазки. То юбку-карандаш приглаживала, то грудь, которой и в помине не было, выпячивала и накручивала на палец прядь черных волос. Но мужчина будто этого не замечал, продолжая своими яркими, даже ядовитыми, глазами цвета травы, под прищуром смотреть на неё, что-то втолковывая. Но если посудить, глупая девушка его не слушала, любуясь на странно выбритую щетину в букве «М». Впечатление он создавал странное: выглядит как глупец. Но нет — глаза вон какие, острые, внимательные и осторожные. Движения, хоть их и было немного, были плавными, завораживая. А среднее телосложение только завершало его образ: шатен был пределом мечтаний многих особей женского пола. Не удивительно то, как няня на него поглядывает. Повернула голову в другую сторону, наткнувшись взглядом на кубики. Делать ничего не хочется. Да и что я могу делать? Лишь быть паинькой и есть перегретую кашу. Как же бесит нужда в чьей-то помощи. Пока я думала, надо мной нависла большая тень, привлекая к себе внимание. Это был тот мужчина, который минуту назад разговаривал с той особью. И когда успел? Он потянул свои лапищи в мою сторону, аккуратно подняв за подмышки, после, придерживая и спину. Когда я подняла голову к его лицу, я увидела… Умиление. Обычный, словно детский восторг на лице шатена меня слегка удивил. И что во мне такого? Хотела поднять бровь, но поддались только обе. Логично, детская мимика не такая, как у меня была ещё в прошлой жизни. Мужчина приподнял меня повыше, почти лицом к лицу. Делал мужчина это аккуратно, будто бы я могла сломаться в любой момент. Чувствую себя фарфоровой куклой, которой надо относиться с осторожностью и бережливостью. А когда его губы тронула улыбка, я вообще перестала понимать ситуацию. Кто он? Почему так улыбается? Что, блин, происходит? Приподняла свою маленькую ручонку, закрыв ладонью его рот. Прекрати улыбаться, это выглядит странно. Но неожиданно шатен… Поцеловал внутреннюю часть ладони, ухмыльнувшись, когда я ошарашенно отдернула её. Он поцеловал её! Обслюнявил мою конечность! Надулась, попытавшись пнуть его. Но попытка была безуспешной, так как я до него даже не дотянулась. Ноги короткие. Как же это бесит. Когда я оставила попытки дать ему пендаля (хоть он и был слабым), мужчина прижал меня к своей груди, начиная крутиться на месте. Он начал тихо хохотать, когда я вцепилась слабыми пальцами за его рубашку. Блять, мужик, меня сейчас вырвет! Почувствовала, как к горлу подкатил навязчивый ком моего обеда, который я ела около часа назад. Честно, я пыталась сглотнуть его, но детский организм… Не сдержавшись, меня вырвало на мужчину, который только сейчас почувствовал что-то неладное. Начала задыхаться, продолжая выплёвывать невкусную, типа молочную массу. Мужчина застыл, в шоке смотря на эту картину. После этого процесса осталось ужасное послевкусие на языке, а слюна продолжала скапливаться. Что, доигрался?***
Блять, я только сейчас поняла, что уже мой день рождения. Причем первое во второй жизни. Стремновато как-то. Несколько дней, а может недель назад, ушла эта непонятная особь, чьё плоскодоние могло сравниться только с Людой. И то, у второй до моей смерти ничего не было. Хоть мы и были вместе в девятом классе. Этот мужчина, который был помечен мной при первой встрече (а мне тогда несколько месяцев было), оказался моим биологическим отцом. Но этот мужчина ни в какую не был похож на взрослого. Он постоянно капризничал, когда я что-либо не сделаю или не скажу. Обижался на мои игноры и жаловался кому-то в телефон, после чего, он уже дулся на собеседника. Шатен постоянно сюсюкался со мной, хоть я этого и не просила. Пытался привлечь меня какими-то играми, впоследствии оставаясь без моего внимания. Но, каюсь, атмосфера вокруг него витала спокойная. Да и привыкла я к нему уже. — Касу-чан! — раздался голос отца. Надо же, вспомнишь гов… Кхм, солнце. На его окликания я не обращаю внимания, кидая кубик, в предполагаемом местоположении мужчины. Это его «Касу-чан», которое я постоянно слышала, оказалось моим именем. Мда, и в какой стране я очутилась, что меня теперь кодексом административного судопроизводства называют? Неожиданно меня подхватили за подмышки, из-за чего я воскликнула. А вот к этому я никак не привыкну. Раньше думала, что катание на людях приносит удовольствие. А вот ничего оно не приносит. В голове вертится только одна мысль: «Лишь бы не уронил…» Но когда меня потащили за стол, взгляд сразу уткнулся на торт. Большой, со сливками, домашний торт. Отцепилась от футболки, ручками потянувшись в сторону стола, а если конкретно, то за сладостью. У меня уже слюна потекла при виде лакомства. На мои порывы мужчина лишь рассмеялся, посадив на детский стульчик. Сжала ладони в кулачки, ударив о поверхность стола. Успокоилась я лишь тогда, когда передо мной поставили торт. Вблизи он ещё больше. Ткнула в крем пальцем, попробовав его. Белое, сладкое и такое желаемое. Пока отец отвернулся, я, не думая ни о чем, просто упала головой на торт, не обращая внимания на то, что лицо теперь испачканное. — Касу-чан! — Резко воскликнул отец, подбегая ко мне. Он аккуратно поднял мою голову, а его брови поползли вверх. Не мешай мне, я в экстазе.***
— Касу-ча-ан! — Ныл мужчина, смахивая скупую слезу. — Ты такая у-умница! Такая хоро-ошая! Взяла рядом лежащий кубик, кидая наобум. Помолчи, я смотрю мультики. Неожиданно, меня подхватили на руки, подкинув вверх. Я зажмурила глаза, а сердце ушло в пятки. Что он только со мной не делал: и катал, и кидал, и кружил. Тут и на карусели ходить не надо — дома и так все есть. И американские горки, и колесо обозрения, даже самолётик есть! Блять, мужик, я так опять блевать начну.***
— Что это? — Тихо произнесла я, разглядывая нечто страшное. Кстати, я оказывается родилась в Японии, а конкретно в городке Намимори. Сама эта местность тихая и ничем не примечательная, а люди, живущие тут, знают почти что каждого. — А что не так? — Спросил отец, переводя взгляд то на меня, то на это. Потихоньку, но я учусь говорить. А тут вообще такая хуйня, что даже пачек сигарет, которые я никогда не курила, будет мало. Дохуя иероглифов, странное произношение и много непонятных слов. А про свое произношение я не смогу промолчать — картавить уже раскартавленные слова могу только я. А окончания я вообще зажевывала, из-за чего меня не понимали. А вот проблема с буквой «Р» меня почти убила: я никак не могу произнести эту букву, в итоге, произнося всё как «Л». — Касу-чан? — Мужчина положил руку на маленькое плечо, пытаясь заглянуть в мои глаза. Опять оставив его без внимания, я перевела взгляд на детскую площадку, где вовсю веселились дети. Самих детей я любила, особенно спокойных. Мне в прошлой жизни нравилось задавать им разные вопросы, в итоге улыбаясь на ответах. При таких моментах всегда висела умиротворенная атмосфера, что аж хочется растечься в лужице. Я резко вынырнула из размышлений, когда меня толкнули мимо пробегающие дети. Я потеряла равновесие, в итоге падая вперёд. Вся площадка разлилась детским хохотом, когда я упала лицом в песок. Даже не видя ничего, я была уверена, что они тыкали в меня пальцем, говоря всякие насмешки в мою сторону. Злость накатила резко, а в душе начало появляться раздражение. Нет, перед глазами не было кровавой пелены. Мне просто стало обидно за их отношения к моей персоне. Захотелось их заткнуть, впечатав в этот же песок. Пусть покушают, никому не жалко. Но мне, блять, только три. Поэтому, заглатывая все оскорбления со стороны этих гуманоидов, я без звука встала на ноги, отряхивая одежду от песка.***
— Что-то случилось? — тыкнула отца в щеку, другой рукой опираясь на стол. Он уже несколько минут сидел очень задумчивым, смотря куда-то в пустоту. Брови были нахмурены, а поджатые губы прямо-таки кричали — его лучше не трогать. Но мне плевать на это, ведь такой отец мне не привычен. — Касу-чан, — обратился он ко мне, потирая виски, собираясь с мыслями. Хей, мужик, я тебя не тороплю, — мне надо уехать по работе. До меня не сразу дошел смысл сказанного, но когда я поняла, с губ сорвалось тихое: — Что? Почему я так отстала от этого мира?