...И я рухнул нелепо, как падший ангел. Я не помню паденья, я помню только Глухой удар о холодные камни, Неужели я мог залететь так высоко, И упасть так жестоко как падший ангел. Прямо вниз - Туда откуда мы вышли В надежде на новую жизнь, Прямо вниз - Туда, откуда мы жадно смотрели На синюю высь... Наутилус Помпилиус
Живёшь порой опасной, трудной жизнью, и думаешь - страшно, муторно, скорей бы домой, к дочке. Потом всё резко меняется, и то, что прежде доставляло радость - улыбки родных, шутки, добрые слова - разом становится противно. Хочется поскорее прервать бренное земное существование, и ты бросаешься во все авантюры подряд. Сперва шлюхи, наркотики, алкоголь, лихачество на дорогах... Но мозги постепенно проясняются, и тебя тошнит от самого себя. Ты присоединяешься к великому делу, и снова всё почти по-прежнему: риск, друзья, адреналин. Но судьба постоянно преподносит новые сюрпризы, и вот ты хоронишь новых друзей и сражаешься с теми, за кого прежде жизнь был готов отдать. И вроде бы ты получил, что хотел - силу, вечную молодость, цель - но вернуть всё как было не получится. И ты летишь вперёд, с каждым шагом приближаясь к ужасной развязке. Конец. Конец для моей семьи. Сейчас, стоя на свежей могиле оперативницы и Зелимхана, я совершенно отчётливо понял, что для нас с Надей и Светой всё кончено. Ничто больше не будет как прежде, и обратно не воротится. Нежданно-негаданно полученную вечность (был у сыворотки такой приятный бонус, мда) придётся коротать в одиночестве... Паша хлопнул меня по плечу: — Пошли, Антон, дел невпроворот. — Вы идите, - сказал я, - а я ещё немножечко постою. — Зачем тебе тут стоять, мёрзнуть? - Анечка зябко поёжилась в своей кожаной куртке. Лето кончалось... Паша приобнял жену, и они вместе покинули уютное старое кладбище. Мы остались втроём - я, Кир, Софья. Женщина опустила две гвоздики на могилу и тихонечко, в нос, сказала: — Прости меня. — За что? - я удивлённо поднял голову. — Надо было вытащить их раньше... Сегодня хоронили не только Зелимхана и оперативницу Валю. В другом конце кладбища под пластом земли покоились другие храбрые подпольщики, те, кто участвовал в налётах на центры принудительного лечения и другие тюрьмы. Мы потеряли пятерых - среди них была Светлая волшебница и четверо обычных людей. Ну, не совсем обычных. Их кости и мышцы были укреплены сывороткой, но это спасало не от всего. Любой щит можно пробить - и магический, и наше чудо техники. Ради дня скорби Софья заплела свои непокорные кудри в две тугие косы, и сменила водолазку с футболкой и длинную юбку на чёрную блузку и свободные широкие брюки. Теперь она была похожа на школьницу-старшеклассницу... Кир обнял её - они готовились телепортироваться - но я окрикнул их: — Подождите! Я с вами.***
Тёмных Иных с небольшими ранениями переселили в другие комнаты бункера, и в больничном отсеке остались лишь те, кому действительно требовалась помощь. Я снял куртку и бросил на спинку стула. Сел рядом с Завулоном. Бывший глава Дневного Дозора читал увесистый томик Стендаля. На Ином был чёрный спортивный костюм с длинными рукавами. Кажется, будь у мага возможность - закрыл бы лицо и кисти рук. — Привет, Завулон, - поздоровался я, усаживаясь на краешек кровати. Тёмный поднял голову и сдержанно сказал: — Здравствуй, Антон. Держался он со мной холодно и отстранённо. Стыдится своей слабости и уязвимости? Неужели этому древнему существу мучительно неловко из-за того, что бывший враг не только спас его, но и был свидетелем позора Великого мага? Я помялся у постели Тёмного, не зная, что дальше делать. — Всё в порядке? - вежливо осведомился Завулон. - Тебе что-нибудь нужно? — Нет. Хотел удостоверится, что тебе не стало хуже и моя помощь не требуется. — Спасибо, всё хорошо, - вздохнул маг. Смерил меня странным взглядом и тихо сказал: — Просто... поверить не могу. У тебя была возможность снова стать Иным, но ты... до сих пор человек. Ты всегда меня удивлял, Городецкий, но в этот раз особенно постарался. — Ты меня тоже удивил, - признал я. Завулон напрягся, но я продолжал, - полез зачем-то против пятерых Высших. На что только надеялся? — В мире, который создала Надежда, для меня нет места, - еле слышно сказал Тёмный маг, - так что, по сути, я ничего не терял. Я хмыкнул: — Всего лишь неделя пыток и перспектива навечно остаться пустышкой. Действительно, ничего не теряешь. Зря я это сказал. Завулон тотчас закрылся, сжался, закусил губу. Потеря магии была его больным местом. Человеком он уже не являлся, а Силы Иного стремительно терял. В тюрьме Инквизиции он постоянно пребывал в магическом истощении, но даже на свободе не мог восстановить резервы. Кир не мог пока однозначно сказать, что произойдёт дальше. — Антон, - ровным голосом сказал Тёмный, - если у вашего драгоценного Сопротивления сохранилась парочка амулетов, сейчас они пришлись бы как нельзя кстати. Восстановлю часть сил и помогу, чем получится. Загнанных лошадей убивают - они бесполезны. Я докажу, что я вам полезен... Господи, что он себе придумал?! — Завулон, - как можно более аккуратно сказал я, - мы освободили тебя и других Тёмных без тайной цели, нам не нужно ничего взамен! Если бы я мог, я бы поклялся Светом, но знаешь же - я теперь человек... Так что расслабься, лечись и делай, что хочешь... — Я в тебе не сомневаюсь, Городецкий, - хмыкнул Завулон. - А как насчёт твоих друзей? Они не просто так ввязались в опаснейшую авантюру. Да, верю, у них классные игрушки - но боевой маг с огромным опытом им точно не помешает. — Не помешает, - согласился я. - Но насильно тебя никто не заставит. Хватит тебе... и недавнего болезненного опыта. Сам не знаю, зачем я провоцировал, давил на самые болезненные точки. Наверное, хотел, чтобы с лица Завулона сползло наконец это выражение усталой обречённости. Вспышки я так и не дождался. Вместо этого Тёмный маг сказал ледяным тоном: — Артефакт, Городецкий. Принеси мне артефакт, заряженный Силой. Не струсишь - получишь всё или ничего.***
Темноволосая смуглолицая Кассандра была Светлой, и притом - чудовищно древней. Если учесть, что я про неё ни разу не слышал - скорее всего, она была ровесницей Хены, Лилит и Мастера Петра. Когда я увидел её в бункере Сопротивления, то сперва потерял дар речи. — Кассандра, - представилась она, протягивая мне руку. Видимо, мой взгляд красноречиво выдавал удивление, поэтому она с лёгким смешком пояснила: — Троя. Я родилась в Трое. Да, неправильный Светлый, простите, человек - этот город действительно существовал... Провидица. Светлая провидица, предсказаниям которой никто не верил. Сестра Гектора. Красавица с ужасной судьбой. Наверное, она чувствовала ко мне, бывшему Светлому, смутное почтение, поэтому сразу согласилась, когда я спросил про амулет. Даже вспомнила один такой - спрятанный на третьем слое Сумрака где-то в окрестностях Петербурга. Артефакт обладал интересной особенностью: он не являлся ни Тёмным, ни Светлым, и мог подпитывать энергией и тех, и других. Кассандра создала и спрятала его века назад - прожив тысячи лет, она допускала вероятность, что однажды придётся делиться силой с Тёмным. Почему Надя или Гесер до сих пор не прибрали артефакт к рукам, оставалось загадкой, но предмет был на месте, Кассандра ощущала это... Поток искр перебросил нас в деревеньку под Питером, возле которой и был спрятан амулет. Обычная такая деревенька, полупустая - вся молодёжь разъехалась, осталось, извините, полторы бабушки. Домишки покосились от времени, сады-огороды поросли борщевиком, а на месте бывших грядок да навозных ям трепыхались тоненькие молодые берёзки. Одиночество и запустение... — Это здесь! - взволнованно сказала Кассандра, остановившись под огромным, покрытым мхом дубом. Она шагнула в Сумрак, я - за ней. Усовершенствованная сыворотка позволила мне без проблем прыгнуть на второй слой, а вот на третий я перейти не смог... Кассандра пошла одна. Сумрак странно смотрелся теперь, когда я больше не был Иным. Среда, из которой я прежде черпал силы, стала враждебной территорией. Шутки ради я подпалил синий мох, который не рос рядом с дубом из-за скрытого артефакта, зато на расстоянии десятка метров его было в избытке... — Папа-папа, - вздохнула Надя. - Ты как ребёнок... Я оцепенел.