О наиболее органичных пейрингах в повести "Королевство кривых зеркал"

Начнем с самого вкусного – со слэша. Ключевой персонаж здесь – Нушрок, в силу своей необычайной злодейской притягательности. Он умен, жесток, решителен, циничен и внешне выглядит, как улучшенная версия Снейпа. Прочитайте его имя задом наперед, и вы поймете, о чем я говорю. Вот как описывает его Губарев: «…Оля увидела выглянувшего из кареты человека, лицом похожего на коршуна. Нос у него был загнут книзу, словно клюв… Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Черные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю». Вот еще о глазах нашего зловещего министра: «Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика». «Послушайте, главный министр, не смотрите на меня! Вы же знаете, что я не переношу вашего взгляда. – Никто не переносит моего взгляда, министр Абаж!». И о его одежде: «В черном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты…». «Полы плаща, словно черные крылья, метались за его спиной». «Главный министр шел в своем черном плаще, из под которого виднелся кончик шпаги». Мне представляются наиболее логичными три пейринга: Нушрок/Абаж, Нушрок/Топсед и Нушрок/Гурд. Разберемся с каждым по отдельности. Нушрок/Абаж. Возможно, многих оттолкнет описание внешности Абажа, данное в каноне: «Это был толстый и словно бы состоящий из двух шаров человек, одетый в зеленый костюм, расшитый золотом… Выпуклые зеленоватые прищуренные глаза его прикрывали темные и сморщенные, как у жабы, веки. Но когда он медленно поднимал их и широко открывал глаза, в них можно было увидеть ум и хитрость. И тогда казалось, что он вот-вот сделает молниеносный прыжок, словно жаба, высмотревшая на листке зазевавшуюся муху. Он посмотрел на стол, потом на Нушрока и сказал рокочущим грудным голосом…». Внешность Абажа – это действительно большая проблема, которая, на мой взгляд, решается двумя способами – показом Абажа в молодости или небольшим корректированием его внешности. То есть, Абажа следует представлять не выкрашенным в зеленый цвет толстяком из фильма, а этаким вальяжным мужчиной средних лет крупного телосложения, склонным к полноте. Как пример могу привести Крейга Паркера в образе Халдира во «Властелине Колец» (особенно в «Двух башнях»). С психологической же стороны пара Нушрок/Абаж идеальна. Она напоминает мне пару Люциус Малфой/Северус Снейп. Как известно из канона, они – два самых влиятельных человека королевства, соперники, борющиеся за власть, но в то же время поддерживающие друг друга, когда их интересы совпадают. В тот отрезок времени, который показывается в повести, они сообща планируют государственный переворот. Я считаю, что наиболее правдоподобным будет мотивировать их отношения холодным расчетом (опять-таки, если вспомнить канон, они пытаются обмануть друг друга, даже заключая союз). Оба они – однозначно сильные личности, беспринципные и циничные, хитроумные политики; это обязательно нужно учитывать, и не поддаваться искушению пойти более легким путем – выписать Нушрока и Абажа трепетными влюбленными (ошибка, которая часто совершается по отношению ко все тем же Люциусу и Снейпу). Существует и другой вариант – Нушрок и Абаж в юности. Здесь канон предоставляет автору почти безграничный простор для фантазии, так как о прошлом этих двоих ничего не известно. Канон молчит даже о том, ровесники ли они. Единственное, что нам известно - то, что в прежние времена семьи Нушроков и Абажей были связаны узами рыцарской дружбы и даже проложили тайный ход между своими родовыми гнездами. Неясно, сохранились ли эти узы в дни юности наших героев. Может быть, они знали друг друга с детства и связаны кровным родством; а может, познакомились только при дворе короля. С точки зрения «психологизма» здесь возможны некоторые отступления от их канонических характеров (так как они еще молоды, не столь жестоки и не столь циничны), но я все-таки не особенно верю в то, что юный Нушрок на досуге сочинял стихи, а Абаж собирал цветочки на рисовых полях лугу. Раз уж мы заговорили об Абаже, я думаю, нужно обговорить еще два в целом неплохих, но не особенно удобных пейринга – Нушрок/сын Абажа и, собственно, Абаж/сын Абажа. Единственное, что мне не нравится – это то, что в каноне безымянный сын Абажа упоминается вскользь, только как жених дочери Нушрока Анидаг, поэтому он – почти что ОМП. Из-за того, что я люблю ограничивать себя суровыми рамками канона, эти пейринги не кажутся мне привлекательными; но кто знает? может быть, кому-то из авторов, наоборот, будет интересно создать этот в некотором роде даже новый образ. Идем дальше – Нушрок/Топсед. Здесь опять-таки возникает проблема с «технической» стороной вопроса: никому не захочется слэшить персонажа с такой нелепой внешностью. Вот что мы знаем из канона: «Его короткие ножки медленно шаркали по полу… он то и дело взмахивал короткой ручкой с пухлыми маленькими пальцами. Низенький уродец шел, неуклюже покачиваясь: слабым ножкам трудно было нести тяжелое тело… У него были бесцветные, ничего не выражающие рыбьи глаза». На мой взгляд, лучший выход из этой ситуации – «показать» Топседа в молодости. Ведь и он когда-то был юным принцем, только взошедшим на престол. При этом я не считаю, что нужно менять его характер или делать из него писаного красавца – пусть будет нескладным юношей, безвольным и малодушным; одним словом, таким же, каким он предстает перед нами в каноне, только на пару десятков лет моложе. Как пример – принц Эдвард, будущий король Эдвард II, в фильме «Храброе сердце». С психологической точки зрения взаимоотношения Нушрока и Топседа должны складываться по принципу «господин/слуга». Очень показателен в этом отношении эпизод из повести, где Нушрок подавляет попытки Топседа перечить ему и очень тонко намекает на то, что неподчинение короля может стоить ему жизни: "...Потом стал королем ваш старший брат. Он слишком мало считался с желаниями своих министров, и вы, конечно, хорошо помните, что с ним произошло. Он поехал в горы и свалился в пропасть!.. - Постойте, - заикаясь, перебил Нушрока король. - Что я... я должен сделать? - Прежде всего пореже произносить "Такова была моя воля", чтобы каким-нибудь образом не свалиться в пропасть, ваше величество!.. Помните, что у вас нет никакой своей воли!". Можно задуматься о том, какую плату потребовал Нушрок от Топседа за то, что посадил его на трон. Здесь будут очень хороши предупреждения «БДСМ», «насилие» и «изнасилование» (но, на мой взгляд, сомнительное согласие будет смотреться лучше). Нушрок Топседа презирает (и он абсолютно прав), но Топсед вполне может и любить своего мучителя; ведь не зря именно Нушрок, а не Абаж, - главный министр королевства. Мы подошли к пейрингу, который я считаю лучшим из слэшных пейрингов «Королевства» - Нушрок/Гурд. Вы никогда не задумывались о том, почему какого-то невнятного паренька – не предводителя народного восстания, не члена повстанческой группировки, не «благородного разбойника» вроде Робин Гуда, а просто рядового мальчишку-зеркальщика, который осмелился сказать правду (я очень сомневаюсь, что он был единственным жителем королевства, кто ругал правительство) – не отправили на каторгу и не казнили тот час же, а поместили на вершине Башни смерти, в одиночной камере, и заковали в кандалы, ключи от которых были только у двух человек в королевстве? Не слишком ли много чести? И не будет ли логичным предположить, что Нушрок не хотел его смерти? Этот пейринг открывает перед автором множество необыкновенно притягательных возможностей. Я считаю, что если такой человек, как Нушрок, способен влюбиться хоть в кого-то, то этим кем-то может быть только Гурд. Ведь что-то было в этом мальчике, что заставило Нушрока не казнить его сразу же. Здесь также хорошо использовать схему «господин/слуга», с подчинением, унижением и изнасилованием (я думаю, это самая удобная схема для их «первого раза»), но после или Нушрок, или Гурд, или они оба – могут начать испытывать если не любовь, то хотя бы влечение друг к другу. Это идеальный пейринг для ангста, потому что он заключает в себе отличную возможность для подробного описания терзаний, мук совести и противоречивых эмоций, которыми будут томиться Нушрок и Гурд на протяжении всего фика. Итак, мы рассмотрели три основных пейринга «Королевства». Теперь, я думаю, нужно вспомнить о финале повести, который всегда меня огорчал, – то есть о низвержении правительства и «власти рабочих и крестьян». Нушрок, на свое счастье, погиб до того, как революция завершилась. Но все остальные – Абаж, сын Абажа, Топсед, другие придворные – остались живы (и это, как я подозреваю, ненадолго). Опять же повторю, что не стоит опираться на фильм, где, согласно традициям кино для детей, злодеев постигла незавидная, но не особенно страшная участь: они благополучно превратились в тех существ, в честь которых их назвали (то есть Абаж стал жабой, Топсед – в фильме Йагупоп – в попугая, Анидаг – в змею, а Нушрок – не разбился, сорвавшись с башни, а стал коршуном). В реальности же всё должно было быть намного ужаснее, и здесь автор может описать все «прелести» революции. Фик на эту тему, на мой взгляд, станет апофеозом даркфика. В следующей главе я рассмотрю наиболее вероятные гетные пейринги, которых в повести Губарева тоже немало и которые не менее вкусны, чем те, о которых автор писал выше.