Соленая карамель

Матч с Аравией начался довольно хорошо, и ребята старались, ведь их страна - хозяйка чемпионата, и нельзя ударить в грязь лицом. Плюс их матч был первым. Ребята защищали Игоря как волки защищают беременную волчицу. Хотя Игорь и был далёк от этого. Акинфеев то и дело бросал взгляд на скамейку, когда же выпустят его Тёму. Правда, без дела Игорь не стоял, парочку раз сауды прорывались через защиту и Игорь сразу включал все свои силы, чтобы мяч поймать или отразить. Так почти незаметно и прошла первая половина матча, за которую их команда забила два мяча. Артёма так и не выпустили на поле, но в перерыве Артём подошёл к Игорю и пообещал, что, если его выпустят, то он забьет гол, который посвятит ему и болельщикам. А ещё в перерыве Артём не отпускал Игоря из своих объятий, но делал это он только, когда рядом не было кого-то постороннего. Начался второй тайм, и Игорь в момент преобразился в неприступную стену, даже стало пахнуть от него не как от омеги. А как тогда, в их первую встречу - солью. Вообще на матчах Акинфеев всегда преображался в альфу, напяливая маску спокойствия и безразличия. Он смотрел на всё строго и пихал всем своим одноклубникам из-за идиотских ошибок сразу, но на него не обижались. Он делал это потому что был абсолютно прав и так бы сделали все они. На почти семидесятой минуте Дзюбу наконец-то выпустили на поле. Он забил на семьдесят первой и его переполняла радость. Он бежал по полю, к болельщикам и был счастлив слышать их овации и крики в поддержку. Он отдал им честь, как что-то должное. Артём только мельком бросил взгляд в сторону вратарской, чтобы увидеть улыбку своего омеги. Чтобы удостовериться, что Игорь видел. Что Игорь тоже рад за него, за них. Игорь ещё и мяч выбивал на дальнюю и, видя как мяч летит в его сторону, Артём понял, что никому его не отдаст. Это пас от его омеги, это как спасибо и я верю в тебя от него. Артём принял, выбил головой дальше, нажимая на плечо сауда, чтобы затормозить его и выпрыгнуть выше самому. Правда, повалил того на землю, и игру ненадолго приостановили, чтобы сделать устное предупреждение Дзюбе и отдать мяч саудам. На штрафном один из аравийцев шепнул на кривом английском, что капитан у них настоящий альфа. Дзюба на это лишь кивнул, зная какой его Игорёк альфа. Борьба, точнее игра, продолжилась и скучать никому не приходилось. Игра шла довольно оживленно, захватывая обе стороны поля. Акинфеев фокусировался на мяче, когда он был на его половине поля и держал кулаки за Тёму, когда мяч был на чужой половине. К концу матча ребята забили еще два мяча и счёт стал вовсе разгромным. После игры был краткий разбор полётов и предупредили, чтобы они не расслаблялись. Все дружной и шумной кучкой направились в сторону гостиницы. Артём сразу прижал к себе Игоря и всю дорогу его не отпускал, вдыхая его настоящий запах и тихо кайфуя от этого. Игорь был не против, они плелись где-то в конце, на них внимания никто не обращал, и было так хорошо. По негласному решению всех, они разбрелись парами по номерам. Игорь и рад бы побыть одному или хотя бы в своем номере, но Артём без вопросов отбуксировал его к себе, нагло заявив, что очень хочет побыть со своей карамелькой. За что получает не сильно в бок. - Может ты меня все-таки отпустишь? - вопрошает Акинфеев, ероша волосы альфа. - Нет. Я буду так находиться, пока мой омега не оттает, - мотает головой Дзюба. - Я не замёрз, - гнет от удивления бровь Акинфеев. - Во время матча ты был таким холодным и далеким, что я начал подозревать, что тебя подменили, - пожаловался Дзюба, потираясь носом о родной висок. - Тём? Ну, Тёма, - улыбнулся Акинфеев, нежно целуя альфу в скулу. - Я должен поддерживать имидж лидера. - Но Денис же не поддерживает, - надулся Дзюба. - Он себя раскрыл. И он не капитан. Вот Михалычу тоже туго приходится. - В смысле? Гончаренко что ли? - Кто же ещё? - удивился Игорь. - Он омега? - опешил Артём. - Верно. И он с вашим Богданычем встречается. Как ты такое мог не знать, - усмехнулся Игорь. - Ладно, невнимательный мой, все бывает. - Эй, я вообще-то очень внимательный, - притворно обиделся Артём, заранее затыкая омегу поцелуем, пресекая дальнейшую болтовню.