Переспим?

*** Собственный сон выходит из под контроля, когда мальчику исполняется четырнадцать. Он хорошо помнит, как впервые заснул натурально на ходу, спускаясь по ступеням метро. Почувствовал головокружение и ухнул в темноту. Пещера, далеко - только один подсвеченный ход. Ну ясное дело, кто спит на лестнице метро? Нежный, залитый светом мир, мама держит на руках грудного малыша, прижимая его к себе. Он уже видел такие сны у сестренки, когда та была маленькой. Маленькие дети поначалу видят во сне то же, что и наяву. Хорошие они, пока маленькие. Он бродит вокруг мамы с ребенком, возвращается в свой сон. Очень скучно. Когда, наконец, просыпается - понимает, что прошло меньше минуты, более того, во сне получилось машинально спуститься, не пересчитав ступени носом, и остановиться, уткнувшись лбом в стену. Осматривается, находит глазами побирушку у дверей, на руках которой, замотанный в пестрые тряпки, спит грудной ребенок. К двадцати годам болезнь прогрессирует, за день он засыпает от десяти до пятнадцати раз. Интернет говорит о том, что это не лечится. Но он уже и не хочет это вылечить. Если окажешься в подходящем месте, то это весело *** С питерскими сноходцами Дмитрий и Антон познакомились на обучении в Москве около полугода назад. Вообще это было масштабное мероприятие. На памяти Антона - самое масштабное за время его работы со снами. Около двух сотен полицейских разом, в одном зале, два дня интенсивного тренинга - теория вперемешку с практикой, интереснейшие лекторы - и практикующие сноходцы, и психологи и психиатры, и даже - внезапно - режиссер одного из московских театров. Он рассказывал про импровизацию, работу в паре, умение принимать обстоятельства и действия напарника на ходу и помогать друг другу, сохраняя связную и логичную структуру. - Схема проста до смешного, - поясняет невысокий обаятельный дядька в растянутой кофте и не первой свежести джинсах, - не надо бороться с обстоятельствами. Это стопорит процесс, это отнимает много сил, это ни к чему хорошему не приведет. Всегда говори "да", а еще лучше - "да, и..." - разгоняем действие, принимаем подачу и продолжаем. Это и в противостоянии работает, кстати. Дима, сидящий рядом с Антоном, конспектирует врачебным нешифруемым почерком каждое слово, а Шастун мысленно пробует примерить схему на свой опыт. Ну да, он и сам ее применяет, не во всех случаях и не всегда осознанно, но... Из раздумий его вырывает голос режиссера: - Давайте, молодой человек, попробуем! Вы высокий, все разглядеть смогут... Шастун терпеть не может вот этих интерактивов, ему и на бедолаг, вызванных тренерами, смотреть неловко, а уж самому позориться и подавно не хочется. Однако праздновать труса мужчина тоже не готов, и, нацепив на физиономию широкую снисходительную улыбку, он плетётся на сцену. - Ого, какой тут богатырь у нас, - приветствует его тренер под смешки слушателей. Режиссера, похоже, мало смущает то, что в зрительный зал заполнен не дошколятам, а взрослыми, ментами. - Нужен партнер, кто ещё смелый? На втором-третьем ряду, где расселись петербуржцы, несколько человек переговариваются, отчётливо произнося "Арсюх, Арс". Невысокий мрачного вида армянин в голос припечатывает, глядя на соседа: "Пиздуй, Попов", и тот, широко улыбаясь, тянет руку, как школьница. Шастун не восторженный тинейджер, но от такого партнёра по импровизации он слегка теряется. Попов красивый, что пиздец, ловкий, с белозубой улыбкой и лучистыми глазами - не мент, а кинозвезда. По сравнению с ним Антон сам себе кажется неуклюжим гадким утёнком, и это чувство вызывает злость. "Щас ты у меня попляшешь" - мысленно обещает мужчина, настраиваясь явно не на дружескую взаимопомощь. И получается у них, соответственно, через пень-колоду. Красавчик Попов носится по сцене, как гребаная фея Динь-Динь, вызывая у Антона головокружение и дезориентацию. Он, а свою очередь, выдает, как ему кажется, вполне логичные и даже эмоциональные подачи, на которые Арс-Арсюх тупит и теряется. И если поначалу видно, что питерец старается подыграть и подстроится, то к концу совместного позора улыбка его блекнет, становится видно, что чувак просто "держит лицо". Антон раздражён. Зал ржёт. Режиссер, ничуть не расстроенный, комментирует: - Вот видите, как на деле трудно применить простую, казалось бы схему без репетиций и со случайным человеком. Поэтому - практика, практика и ещё раз практика. А наших добровольцев напоследок попросим разыграть противостояние. Тут недопонимание вам на руку. Из кармана растянутой кофты появляется игрушечный пистолет. - Задача простая - "убить" оппонента. После каждого захода считаем до трех. Если у вас нет ответного хода, а оружие у соперника - game over. Поехали! Антон молниеносно выхватывает оружие у режиссера под одобрительный гул коллег в зале, лениво опускается на реквизитный деревянный стул, прикуривает воображаемую сигарету и цедит сквозь зубы, целясь дулом аккурат промеж распахнутых голубых глаз: - На колени, сука! И теряется абсолютно, когда Попов оказывается у него на коленях. Зал взрывается гоготом, но у Шаста в ушах - звенящая тишина. Ёб. Твою. Мать. Режиссер считает до трех, и питерец, уже успевший отобрать пистолет, широко улыбается и произносит детское "пиф-паф"!