Переспим?

*** -- И вот заходим мы в сон, а там прямо все уже за нас сделано, -- Матвиенко рассказывает живо, эмоционально, руками размахивает и башкой бородатой крутит, -- поезд, ночь и она с гантелей. Перед Матвиенко лежит недочитанное досье на вторую подозреваемую, и сейчас он сворачивает его в трубочку, изображая на сидящем рядом Арсении удар по голове. -- А мне ее жалко, -- откликается Попов, -- она всю жизнь сперва на дочь положила, потом на внука, а тут на тебе -- принц явился, жить будем в другом городе, внука летом на месяц привезём. Отняли у тетки смысл жизни и ее содержание. -- А у нас не принято убийц жалеть, -- мрачно тянет Шастун. Его бесит, как питерцы уютно устроились в их с Димой кабинете, бесит, что Ключевая убила только одного из пассажиров, а не всех четверых. Попов бесит больше всего. Сидит тут такой добрый и красивый, ноги свои бесконечные в проход вытянул, сука. -- И какой дебилоид вскрытие делал? Написали, что смерть во сне, а гантель в сумке при торможении уже на мертвого свалилась, -- Антон тянется к очередной сигарете, не обращает внимание на то, что Дима закатывает глаза и качает головой, -- пиздец, конечно, бабка-убийца на скорую руку всю полицию вокруг пальца обвела. Вскрытие, конечно, сделано на отъебись, если вообще сделано, но вот Ключевая -- не промах. Узнать, что без пяти минут жених дочери едет в поезде, найти его в другом вагоне ночью, сообразить воспользоваться гантелей - половина дела. А вот после этого гантель убрать в сумку мужика, а саму сумку пододвинуть так, чтобы на соплях лежала, зная, что скоро пойдут развязки и поезд будет дергаться... Бабке бы самой в полиции работать с таким мышлением. -- А можно хватит курить, пожалуйста? -- Попов, с улыбкой своей белозубой блядской, -- честно, я уже обкуренный, как ты на ногах стоишь -- поражаюсь. -- А я вообще тут не нанимался тебе нравится, -- мгновенно щерится Антон, -- может, тебе ещё как я дышу не нравится, или уши не под тем углом торчат?! -- Нет, что ты. В остальном ты -- просто ангел. Арсений улыбается светло и искренне-искренне, а глаза у него голубые-голубые. Сука. От неминуемой и страшной гибели Попова спасает Дима Позов, который все это время помалкивал, внимательно слушая коллег, и делал пометочки в очередных распечатках. -- Брек, -- объявляет он, -- разойдитесь. У нас тут, после отбраковки трупа, пять новых подозреваемых... -- Они брат и сестра! -- вопль бородатого Матвиенко заставляет всех троих вздрогнуть и развернуться к нему. -- У Натальи Медведевой девичья фамилия -- Гудкова! Этот "Саша", которого она так сыкует огорчить - помнишь, Арс - это Александр Гудков, на этом же маршруте работает. *** Наташка после смерти матери остается его единственной родной душой. Девушка веселая, открытая и непосредственная, впечатлительная и очень добрая, она к этому моменту как раз вышла замуж, и они с братом начинают видеться заметно реже. И каждую их встречу Наташа нравится брату все меньше. Девушка заметно худеет. Реже смеётся. Зажимается. Ходит в закрытой одежде и свитерах с горлышком. Когда Саша первый раз видит сестру с разбитой губой, он слетает с катушек. Рвется в ночь в дорогу, грозится убить этого гада - мужа Наташи - голыми руками, орет, что не отпустит ее к нему. Наташа плачет, заламывая руки. Она боится вообще, и за Сашку боится, потому что Сашка - дрищ и не боец абсолютно. Когда Наташа попадает в больницу с переломами ребер, Саша едет к ним домой и, не заходя в квартиру, дожидается в подъезде, пока этот ублюдок Медведев не заснёт. Сны сукин сын видит яркие и безмятежные, но Саша, от злости, видимо, внезапно обнаруживает, что может перелистнуть сны, как картотеку, и запустить подходящий. А подходящие у этого садиста есть. Саша расправляется с подонком долго и со вкусом. Так подробно и кроваво, что искренне удивляется, услышав через пару дней о том, что мужик умер от "остановки дыхания" во сне. Он бы не удивился разбросанным по квартире конечностям. Вот только Наташа уже сломана. Она либо плачет, либо смеется - нехорошо, истерично, с переходом в слезы, либо сидит часами, глядя рассеянно перед собой, как кукла. Бедная его, маленькая сломанная кукла. В ее снах Саша видит такие воспоминания, которые не желает никому. К сожалению, стирать - трудно. Он старается, но не умеет. Наташа забывает не только издевательства. Она забывает мужа в принципе. Забывает детство, забывает целый кусок жизни до свадьбы. Как будто Саша выбрал ластик не по размеру и широкими взмахами затер половину ее личности. Но это всё-таки лучше. Сестра опять смеётся, опять называет его "кривляка Шурка". Она живая. Саша клянётся, что никому больше не даст ее в обиду. И не даёт. Бережет девушку от страшных новостей, не дает шанса ни одному плохому воспоминанию. Друзей и кавалеров контролировать трудно, поэтому он заботится о том, чтобы у сестры не было ни тех, ни других. Гребаная пещера с сотней свечей, гребаное зеркало посередине, в которое вглядывается его сестра. Он не может перелистнуть на другой сон. Нет у нее других снов. Все,как всегда - да не совсем. Наташа из зеркала беспокоится вертится. Двигается. И вдруг вскидывает руки, будто тянется к кому-то с мольбой о помощи. Саша заглядывает в зеркало под углом и видит силуэт высокого мужчины. -- Это кто? -- нехорошим голосом спрашивает он у Наташи, которая сидит перед зеркалом, -- это кто?! -- Саша, ничего не было, это, честное слово, никто, ничего, -- лепечет девушка с застывшей испуганной улыбкой на лице. -- Это. Кто. Отвечай! -- в голосе брата звенят истеричные нотки, и он сам не замечает, как заносит руку для удара. -- Арсений, -- девушка съеживается, закрываясь руками. -- Не надо. Саша, опомнившись, потрясенно смотрит на свою руку. Падает перед сестрой на колени, обнимает, бормочет извинения. Он чуть не ударил сестру из-за этого чертового Арсения.