просто держи меня за руку, мой хороший. даже когда оскалит клыки беда, я тебя одного ни за что не брошу, я буду рядом, буду с тобою всегда.©*
«А на самой границе с Заповедным лесом живет в своей избушке Ведьма невиданной красоты. Местные жители стараются обходить избушку ту стороной, и не мудрено. Говорят, что из-под одежд у ведьмы торчит лисий хвост, а уж если заманит она путника в свой дом, то обратной дороги не сыщешь — так и пропадешь, не воротишься домой — станет сердце твое первым блюдом на лисьем пиршестве, причиной вечной жизни и долголетия» Тэхен крутится перед зеркалом, приглаживает рыжие кудри, собирает их в небольшой хвостик, весь из себя лапушка-душка, божий одуванчик. Солнце из окна подсвечивает сзади, создавая вокруг головы юноши настоящий нимб — ангел? Совсем нет. Совсем-совсем. На протянутых от одной стены до другой нитях висят перевязанные бечевкой венички с самыми разными травами из Заповедного леса. Лаванда, зверобой, рута, мандрагора, белена, гербера; полынь висит на двери красивым венком, оберегая дом от всего чужого. На полочках, прибитых к стене, стоят скляночки с мазями и отварами. В углу комнатки — огромный сундук с ведьмовскими тайнами внутри, а рядом — небольшая кроватка, застеленная белым-белым покрывалом. В центре — огромный стол с черным котелком посередине, и, разбросанными по бокам от огромной книги колдовской, травами — единственная неопрятность ведьминского убежища. И солнце… здесь так много солнца. Угловатые плечи, плавные изгибы, рыжий хвост (!) прячутся под объемными белыми одеждами; ушки и рыжие кудри — под капюшоном золотистого плаща. Куда намылилась, красавица? Куда путь держишь, милая? О невиданной красоте не врали… ой не врали.***
Волк рычит, злится, он не понимает, что происходит, и почему лиса так скулит. Не жалобно даже, а… просяще? Словно выпрашивает что-то. Но что? Глупый-глупый Волк, какой же ты глупый. А еще запах этот лисий, он раздражает и выводит из себя, но его хочется еще и еще. В самом деле — вот бы задохнуться! Глупый-глупый… Осторожно, сам напуганный до чертиков, Волк шагает к лисе, принюхиваясь, присматриваясь. Интересно же. Волков и лис в Заповедном лесу немного, да и те обходят Волка стороной. Он привык быть один, оттого незнакомы ему все вот эти штучки. Штуки штучные, ха. А лиса все скулит и скулит. Сжалась бедная в рыжий комочек и подрагивает. Волк обходит огневку кругом, подходит ближе и вдруг понимает почему запах стал сильнее: весь лисий хвост мокрый, в чем-то перепачканный, пахнет все тем же мускусом и полынью. Волк было тычется носом под хвост, но лиса тут же подскакивает на дрожащие лапы и почти отлетает в другой конец пещеры. Глаза дикие, испуганные, и опять этот скулеж, от которого у волка голова болит, сил уже нет никаких. И тут что-то совсем неожиданное происходит, Волк аж сам подскакивает и отбегает подальше.разбежались по разным углам, глупые
Лисица разом, словно по щелчку, начинает вытягиваться, рыжий мех весь осыпается. А под ним бледноватая кожа с розовым отливом; а под ним тонкие руки и ноги; а под ним молодой рыжеволосый юноша с прижатыми к голове ушками и все тем же перепачканным лисьим хвостом. Волк замирает, вслушивается теперь уже в совсем-совсем человечий скулеж.***
Тэхен смело шагает по болотным кочкам, по густым зарослям, совсем не боясь за одежду, за плащ, да и собственные исцарапанные щиколотки и руки. Его ведет ведьмовское чутье, а еще острая нужда в некоторых травах, что растут в самой чаще леса Заповедного. Тэхен леса не боится и любит всем сердцем. Может быть, из-за этого и возвращается каждый раз домой совершенно невредимым. Страшного, грозного Волка не повстречавшим. Да и думается колдуну, что Волку до него не должно быть никакого дела: вместе они существа из сказок, вместе снискали славу тех, кого стоит бояться и избегать. Долгожданная полянка в самом центре леса встречает Тэхена ярким солнечным светом. Жизнь кишит здесь буквально повсюду: стрекозы, бабочки, пчелы вьются над цветками, жужжа и стрекоча, у самых тэхеновых ног проползла небольшая змейка, птицы притаились где-то в ветвях вековых деревьев и чирикают себе на здоровье. Тэхен никуда не торопится: проходится по поляне, осторожно срывает нужные соцветия, травы. Откуда-то из леса доносится тихое шипение: — …вориш-шка. То дриады в очередной раз недовольны тем, что смелый колдун нарушает их спокойствие. Тэ на такое только хихикает тихо и продолжает собирать травы в небольшую корзиночку. — Воришка-воришка, — вторит колдун с улыбкой на губах. — Глупая ведьма, куда ты полез? Тэхен снова хихикает, прикрывая губы перепачканной в травяном соке ладонью. Но тут (!) сбоку раздается тихий-тихий шорох, а затем тяжелый вздох. У Тэхена хвост трубой встает. Теперь и дриады со стороны леса тихо подхихикивают, подражая колдуну, что замер и с любопытством вглядывался в густую траву. Осторожно возобновив свой шаг, Тэхен теперь усердно вслушивался в чужое тихое-тихое дыхание, которое раньше не замечал вовсе. А через несколько шагов колдун... замирает во второй раз. Очарованный. Бесконечно очарованный. На веки вечные... На примятой траве, свернувшись клубочком, лежит черноволосый юноша, волчьи ушки на макушке прижаты к голове, серый хвост изредка дергается, то прижимаясь к голому бедру, то елозя по зарослям травы, подцепляя маленькие веточки или лепестки цветов. Юноша обнаженный, и видно каждый его мускул, каждый изгиб молодого тела. И все в этом незнакомце такое противоречивое, что Тэхен теряется вовсе: смотришь вроде на личико пухлощекое с приоткрытыми во сне губами, и ребенок ребенком, а взгляд ниже опустишь — и вроде мужчина настоящий — сильный, широкоплечий, с крепкими руками и ногами. Тэхен сам себя не помнит, когда опускается осторожно рядом и смотрит, впервые заколдованный сам, впервые потерпевший поражение. Дриады все шепчутся, пересмеиваются, напевают: — Майской русалкой всхлипнет, жаром щеками вспыхнет, — тихим напевным шепотом, — каплей любовью ядом с первого взгляда**…