Если хотите познакомиться поближе

На настоящий момент двадцать один год. Сангвиник, экстраверт. Родителей лишился в раннем детстве, потому никаких впечатлений о них у него не сохранилось. Его дядя по материнской линии взял над ним опеку, и до семи лет мальчик жил в его доме в пригороде Лунтона. Большую часть времени дядя был в разъездах, а Рядовой оставался с няней, пожилой женщиной классического английского воспитания, которое она прививала и мальчику. О принадлежности дяди к MI5 не знал до последнего времени, а о службе родителей в MI6 не знает и на сегодняшний день. Когда произошла утечка данных и в дом Найджела явились люди, на которых он работал будучи под прикрытием, ему пришлось поднять все связи, чтобы обезопасить жизнь племянника. С новыми документами и новой биографией он был отправлен в США в частную школу-пансион в Техасе. Когда её прежний директор был вытеснен, образцовое учебное заведение довольно быстро потеряло свои позиции. Силами нового руководителя, видевшего в пансионе отличное средство отмывания денег, штат сотрудников сократился и сменился на «своих» людей. Условия содержания ухудшились, контроль над подростками пропал, пропала и дисциплина со всеми вытекающими в виде азартных игр, воровства и третирования местных жителей, алкоголя и не бог весть каких наркотиков. После того как про махинации руководства пансиона стало известно, заведение закрыли, и юноша, не успев опомниться, был отправлен в аналогичное в Пенсильвании. Однако вскоре скончался человек, который считался по документам его опекуном и оплачивал его содержание в обоих заведениях, но которого сам Рядовой ни разу в жизни не видел. Теперь юноша, будучи официально сиротой, был помещён в местный приют, и жил там почти постоянно, потому как с фостерные родители не могли долго выносить «озлобленного, испорченного мальчишку» и «его подозрительных дружков, с которыми он постоянно играет на деньги». В шестнадцать он сбежал из приюта, будучи уверенным, что за его стенами ждёт куда более насыщенная и осмысленная жизнь. От своих старших друзей он был наслышанным о плохом сообщении полицейских департаментов в разных штатах, потому решил для новой жизни выбрать Нью-Йорк, до которого вполне успешно добрался автостопом. И, уже оказавшись там, понял, что в действительности не имеет ни малейшего представления, что ему делать. Уже через пару месяцев судьба буквально столкнула его со Шкипером. Причём если после первого столкновения юноша сбежал, прихватив чужой кошелёк, то во второй раз нити судьбы в лице крайне заинтересовавшегося Шкипера плотно связали с ним будущего Рядового. На оставшийся период до наступления совершеннолетия юноши Шкипер принял решение оформить на Ковальски как на самого благонадёжного из его окружения фостерную опеку, понимая, что с его биографией на порог опекунского агентства его никто не пустит, пусть даже к тому времени Рико уже давно был признан дееспособным и опекунство над ним со Шкипера сняли. Всю ответственность де факто же он возложил на себя, подсуетился также и с оформлением в Рядового рекрутом в Агентстве. Нахлебавшись жизни на улице в самый неподходящий для этого период — с осени на зиму, тот был готов уже на что угодно, лишь бы вновь вернуться хоть к какой-то стабильности. Однако на деле он оказался в удивительной для себя обстановке, где одновременно сочеталась жёсткая дисциплина и удивительная искренность, бескорыстность в своей доброте окружающих его людей. И хотя Рядовой не был очарован духом кадетского братства, было то, что никак не позволяло ему бросить всё и в очередной раз сбежать. Непонятный, недоступный, но при этом харизматичный, веющий силой и непробиваемой надёжностью, страшно притягательный руководитель тренировочного корпуса. Ради того чтобы быть его протеже, Рядовой был совсем не против стать Рядовым. Скоро он пришёл к тому, что на жизни до «Рядового», следует поставить жирный крест, и всем, включая Шкипера, рассказывал о ней в самых общих чертах: был там и там, родителей не помнит, дома тоже. Как ни парадоксально, но именно новая жизнь сформировала в его сознании представление о правильной семье и именно с этими людьми он смог прочувствовать счастливое детство, которое в своё время обошло его стороной. В нём снова проснулся маленький мальчик, воспитанный старой английской леди, который со знаменательной ночи налёта на его дом надолго уснул. Шкипер, увидевший в нём в своё время потенциал, не прогадал ни в чём: хорошая наследственность и феноменальное упорство позволили Рядовому лидировать в учебном корпусе, причём не только среди кадетов-сверстников. Внешне производит впечатление крайней инфантильности, однако имеет очень устойчивую психику, пошатнуть которую не смогла ни жизнь среди разгула наркомании в отрочестве, ни то, с чем он сталкивается со своей командой теперь. Также в нём присутствует ещё не вполне на данный момент раскрытая способность к холодному аналитическому мышлению даже в критических ситуациях. И несмотря на то, что выражает нелюбовь к нездоровой конкуренции и духу соперничества, не отказывается ни от одного вида соревнования, предлагаемого Шкипером для своей команды. Впрочем, только и только Шкипером, так как до сих пор свежи воспоминания о том, на что способна его на самом-то деле азартная и не в меру увлекающаяся натура. И даже при специфике своей работы питает самые глубокие и искренние тёплые чувства к своему настоящему окружению.