***
Выход Джона из больничного крыла праздновали всем Гриффиндором, где-то одной шестой Слизерина, парой человек из Пуффендуя и Канайей с Каркатом. Последний на «мероприятии», заключающемся в адском шуме на обеде и паре бутылок огневиски, протащенных в гостиную для посиделок вечером (скорее всего постаралась Рокси), был больше как предмет мебели. Прятался за Кан, сказал от силы пару слов Джону чуть ли не шепотом и исчез. Его почти и не заметили. Зато остальные друзья и просто знакомые от всей души поздравляли почти восстановившегося вратаря команды. Настолько искренне и радостно поздравляли, что некоторые преподаватели нервно покашливали в кулак. К счастью или сожалению, директриса их празднование не прекращала, так что Сайнлессу и Дуалскару пришлось проглотить свои претензии и игнорировать разбушевавшихся старшекурсников. Тем не менее, это было очень забавно. Ничуть не хуже было и снова спать у себя в комнате. Сопение Дейва на соседней кровати трогало Джона чуть ли не до слез, а на своем первом уроке после трехнедельного перерыва в учебе он был сосредоточен, как никогда. Редглэр справедливо старалась его не трогать, давая шанс вернуться к привычному руслу, но парень в этом и не нуждался — происходило слишком много всего, чтобы тихо сидеть на месте. В конце концов, ноябрь приближался к концу, и, кроме матча Когтевран-Слизерин, их ждало Рождество. Ну, и куча полугодовых, на которые Джон плевал с высокой колокольни — между «месяц до контрольных» и «месяц до праздника» была огромная разница. Нагонять историю магии он ходил в библиотеку. Иногда вместе с Роуз, иногда с кем-нибудь еще, что не имело особого смысла — он тут же отвлекался от занятий на разговоры, и только Лалонд могла вернуть его к делу. Сегодня парню пришлось идти одному, так что он уныло бродил вдоль рядов с книгами, так или иначе относящихся к предмету, и тяжело вздыхал. Он даже не был уверен, которые из них могут пригодиться. Джон по привычке подслеповато прищурился, хотя на нем были очки, и достал первые попавшиеся тома с «история магии» в названии. Вернувшись за стол, он обреченно потянулся за верхним из стопки и быстро пролистал его. Летящие друг за другом страницы вдруг остановились, и Джон достал из книги достаточно плотный, старый конверт, неаккуратно свернутый из пергамента. «А не проклянет ли меня, если я его открою?» — задумался парень. Если его чему-то и научили в магическом мире, то явно тому, что не стоит открывать первые попавшиеся конверты, если не хочешь напороться на сглаз или чего похуже. С другой стороны, была и другая проблема — Джон был слабоват, чтобы наложить чары для поиска проклятий. «Пора бы магам додуматься до антивирусников в реальной жизни», — задумался парень, ощупывая конверт. Пальцы скользнули по уголку, который стоило бы закрепить воском («или супер-клеем», — мысленно добавил Эгберт, вздыхая. Черт возьми, он и правда был магглом до мозга костей), и заметил, что открывался конверт так же легко. Это напрягло его еще сильнее, ровно настолько, насколько и заинтересовало. Парень почти решился просто порвать старую бумагу и отскочить подальше, как вдруг… — Привет, Джон, — раздалось позади. Парень инстинктивно спрятал конверт между страниц, захлопнул книгу и обернулся, чтобы наткнуться взглядом на Рокси. Девушка выглядела как и обычно — слегка раскрасневшаяся, взъерошенная и очень красивая. — Привет, Рокси, — кивнул он, — ты трезвая? — Как стеклышко! — возмутилась Лалонд. — Оскорбляете, молодой человек! То есть молодая и прекрасная девушка пришла к господину, чтобы предложить ему небольшую авантюру, но вместо: «конечно, с тобой хоть на край света» она получает подозрение в собственной нетрезвости?! — Джон закатил глаза, ловя себя на том, что раньше он так не делал — видимо, передалось по воздуху от Карката. Рокси, впрочем, не дала ему задуматься надолго, резко щелкнув пальцами. Люди в библиотеке на нее заоборачивались. — Погоди, авантюра? У тебя есть что-то, — он понизил тон, — любопытное на примете? — О-очень! Ты будешь в шоке! Если это, конечно, правда. Но мне в любом случае нужна подстраховка, вдруг это ловушка или моя подруга что-то неверно поняла. Ну ладно, про это позже! Сначала скажи, ты согласен сопроводить меня в нелегком путешествии на, — Рокси сделала вид, будто прикидывает что-то в уме, — восьмой этаж? — Только если это не очередная попытка затащить меня к Сайнлессу, чтобы я опять оправдывал твои ночные прогулки, — предупредил Джон. Рокси выпучила глаза. — Ни в жизнь! Пойдем быстрее! Прежде, чем они ушли, Джон успел легким движением фокусника-шутника со стажем в семнадцать лет вытащить конверт из книги и спрятать его под мантией.***
На в сотый раз заданный вопрос «что ты хочешь сделать?» Рокси таинственно отмалчивалась, а Джону оставалось лишь страдать и наблюдать за таинственными перемещениями подруги. Более того, она отказывалась даже просто развлечь его разговорами о всякой ерунде! «По-моему, авантюры должны выглядеть как-то не так», — предположил Джон про себя, когда Рокси вдруг остановила его резким взмахом руки. — Смотри, чтобы никто не проходил рядом и наложи отводящие взгляд чары, — серьезным тоном попросила девушка. Эгберт повиновался, шепча заклинания и посматривая на подругу краем глаза. Рокси воровато огляделась и принялась наматывать круги по коридору, не обращая внимания на недоумение юноши. Все немного прояснилось и одновременно стало еще запутаннее, когда в пустой стене появилась дверь, и Лалонд восхищенно пискнула, таща туда Джона. Место, в котором он оказался, было… не похожим на что угодно в замке. Это была довольно нетипичная маггловская комната. Напротив Джона, у самой стены была навалена огромная гора мягких игрушек, а по правую руку — большая и явно удобная кровать. Слева же… Джона передернуло. Слева стоял стенд (полки?) с кучей-то ли замороженных, то ли мумифицированных, то ли еще непонятно каких животных, похожих на мутировавших котов. В целом все это выглядело как та еще сюрреалистическая штуковина, но Джону не составило труда сложить два и два. Это странное место определенно было комнатой Рокси. Он там, конечно, никогда не был, и даже не помнил рассказов самой девушки об ее комнате вне Хогвартса, но все вокруг, даже эти стремные полки с котами, было буквально пропитано духом Лалонд-старшей. И Рокси, стоящая в середине комнаты и недоверчиво оглядывающаяся, только подтверждала его догадки. — Это… — начал он. Девушка прервала его, резко кивнув. — Это моя комната, — она провела ладонью по ноутбуку на столе и усмехнулась, не заметив там пыли, — точнее, это копия моей комнаты. — Рокси сделала глубокий вдох и потянулась. — Такой, какой я ее запомнила. Присядем? — она хлопнула рукой по кровати, и Джон послушно сел. Обычно он с радостью бы поспорил с ней или как минимум пошутил про мягкую кучу котов, но для этого еще было время — сейчас он хотел узнать, что это за место. Рокси, впрочем, не торопилась — она болтала ногами, сидя на кровати, и выглядела очень умиротворенно. — У тебя, наверное, много вопросов, мой милый друг, — начала она как раз в тот момент, когда Джон хотел было начать осторожно ее расспрашивать. — И я отвечу! Только… — девушка таинственно прищурилась, — пообещай, что никому не расскажешь о том, что я расскажу! Никому! — Обещаю, что никому не расскажу то, что ты расскажешь! — согласился Эгберт, положа руку на сердце. Рокси удовлетворенно кивнула, пропустив подколку мимо ушей. — Начнем издалека — у меня есть одна подруга. И она, хм-м… — Лалонд состроила глупую гримасу, подбирая слова, — не совсем человек. Как бы тебе сказать, чтобы помягче. Она типа наг, только милашка, — нашлась она. Джон непонимающе развел руками, — ну такая зеленая девочка-змея, но не как василиск, а типа милая. Она живет в Запретном лесу с ее тупым братом, который… короче, неважно! «Ну не знаю, Рокси, я был бы очень не против узнать про таинственную зеленую девочку-змею, которая живет в лесу», — мысленно заметил Джон, но перебивать не стал. Он вообще слишком много сегодня позволял Рокси, но, если уж на то пошло, он не был мудаком (как и все гриффиндорцы, конечно же), а разговоры о странной подруге в ностальгичном окружении явно выводили девушку на эмоции. Выглядела Лалонд, по крайней мере, довольно тоскливо. В качестве поддержки юноша обнял ее на секунду и, отстраняясь, вручил игрушку, взятую с кровати. Это был еще один кот-волшебник, и Рокси немного покрутила его в руках, прежде, чем продолжить. Джону было несложно понять — он тоже очень скучал по своему дому, как бы чудесен ни был Хогвартс. — Так вот. Каллии, ее так зовут, знает довольно много всяких тайн и всего такого. Она даже может смотреть в будущее, но от нее фиг чего добьешься — все какие-то загадки! Уверена, она просто корешит с кентаврами, которые постоянно травят какие-то сложные псевдоглубокие байки! — продолжила Рокси, обиженно дуя губы. — Ты бы поосторожнее с выражениями, — весело заметил Джон. Он пытался внимать новой информации, но его терпение подходило к концу, особенно после того, как последние полчаса он молчал и выполнял просьбы девушки, пытаясь быть обходительным. Он уже и забыл, что с Лалонд лучше быть просто придурком. — Пха! Пусть попробуют чего-нибудь мне сделать! — Рокси насмешливо фыркнула. — Мораль истории в том, что она рассказала мне про Выручай-Комнату на восьмом этаже, но однажды до этого она так же дала мне талисман, который типа должен быть очень веселым. Было не очень весело, поверь, — Рокси развела руками. — Но вот это оказалось правдой. Так что, — она пригнулась к уху Джона, — приводи своего рыженького сюда на свиданку. «Наверное, Каркат был бы не против», — подумалось Джону. Если он что и запомнил про своего нового друга, так это то, что даже если юноша скептически относился ко всякого рода приключениям, он был любопытным и сентиментальным донельзя, и попытки скрыть это успехом не увенчались. Таинственная комната, способная принимать любой вид, вероятно, должна была его заинтриговать. Только наткнувшись на очень уж хитрый взгляд Рокси, Джон запоздало воспротивился: — Мы не!.. Почему все постоянно про это шутят? — Ох, ну, даже не знаю, — разулыбалась Рокси. Кажется, эта тема была ей гораздо ближе и в какой-то мере комфортнее, так что теперь девушка выглядела невероятно довольной. — Ты был бы отличным бойфрендом, Джон! И почему у тебя нет девушки? — пропела она, состроив печальную мордашку. Парень почувствовал, что ему становится жарко от внезапно прилившей к лицу крови. — Ну вот не надо, а? — попросил он жалобно. — Зато я теперь понимаю, почему ты, блин, дружишь с Непетой! Вы тоже видите то, чего нет, а потом строите из этого любовь на века! — окончательно обиделся парень. Рокси вздохнула. — Нет, Джон. Ты просто придурок и ничего не замечаешь. Уж мы-то, девочки, видим явно больше! — Лалонд вскочила с кровати, поднимая и его тоже, и размяла затекшие мышцы. — Пойдем давай, не дуйся. Я просто шучу. И спасибо, что сходил со мной, одна я бы тут не выжила, — она положила подбородок ему на плечо, и Джон, как бы ему ни хотелось подольше пообижаться на девушку, глубоко вздохнул. — Да ладно тебе. Уже на обратном пути, когда они направлялись к гриффиндорской башне, Джон неловко поинтересовался: — А если я все-таки приведу туда Карката, ты не рассердишься? Это же, вроде как, ваш с Каллии секрет? — уточнил он, боясь представить реакцию Рокси. Та просияла, но увидев, как напрягся Джон, сделала пару глубоких вдохов-выдохов и улыбнулась уже более мирно: — Нет, конечно. Не думаю, что эта комната — такая уж тайна. Просто про нее не так много информации, так что далеко не каждый может узнать про это. А так… — Рокси пожала плечами, — обычная Хогвартская тайна, которую ученики со временем саскрывают рамостоятельно. Соскры... бларгх! Раскрасывают состоятельно! — Джон рассмеялся. — Раскрывают самостоятельно, прекрати ржать! Еще вопросы? Джон покачал головой, но тут же ойкнул и добавил: — Ты, случайно, не знаешь, как проверить письмо на проклятия? — А что за письмо? — тут же поинтересовалась Рокси, все еще малость путаясь в словах. Обычно такое происходило, когда она пила, но даже после нескольких трезвых дней Рокси, кажется, не смогла справиться с дикцией. Джон немного помялся, но все же достал из-под мантии конверт. — Нашел в книге. Рокси кивнула и, не забирая письмо из рук Эгберта, шепнула несколько заклинаний. Джон их не разобрал, но конверт издал тихий хлопок, будто надулся воздухом и лопнул. — Никаких проклятий, все чисто, — констатировала девушка, дуя на волшебную палочку, как на пистолет. Джон благодарно кивнул. — Мне полагается за это знание, что там? — Только после меня и явно не сейчас, — развел руками Эгберт. Они как раз подошли к гостиной, и Тифон смотрел на них, выжидая пароль. — Справедливо, — вздохнула Рокси.***
Джон ходил в Выручай-Комнату еще раз, но в одиночку — он был немного не готов показывать кому бы то ни было свои чувства, увидев свое любимое место здесь, во втором любимом месте. Конечно, это не была его настоящая комната, но… В любом случае, Каркат к началу декабря снова слег, так что Джон убивал время тренировками и подготовкой к контрольным. Роуз почти восторгалась его рвением к учебе, хотя на самом деле Эгберт просто скучал, пытаясь найти, чем заняться. А потом, как-то незаметно, наступил день матча Слизерина и Когтеврана, на который Джону таки удалось вытащить Карката. Тот отказался выбирать сторону, пояснив, что «на Когтевране Канайя, а на Слизерине моя бывшая», и тем самым подбросил дров в огонь, задав Джону новую цель — узнать, кто же из всех опасных слизеринских леди мог встречаться с Каркатом. Он и сам не знал, почему интересовался — спортивный интерес, может быть. В любом случае, исход матча был заранее известен почти всем, и Слизерин победил с неплохим отрывом. Гриффиндорские игроки переглядывались — в этом году все играли как-то особенно отчаянно и серьезно, и Джейк предположил, что команды на его седьмом курсе сложились наиболее удачно. Джон не мог не согласиться, хотя мысль о том, как много его друзей выпускается в этом году, прочно укрепилась в его голове. А затем Джон притащил Карката в Выручай-Комнату в первый раз. День матча показался ему удачным, потому что, ну, в гостиной Когтеврана сейчас была куча народу, и юноша отчаянно пытался сбежать оттуда при любой возможности, а большая часть гриффиндорцев растеклась по другим факультетам, чтобы обсудить все подробности сегодняшней игры. «Не стоит ли тебе быть с ними?» — поинтересовался Каркат, пока они ждали очередного перемещения лестниц, и Джон пожал плечами — может, и стоило бы, но идея показать Каркату таинственную комнату сейчас казалась куда более волнующей. Когтевранец, впервые попав туда, на минуту выпал из реальности. И только когда Джон смог более-менее вменяемо объяснить все, что ему было известно (умолчав про подругу Рокси), он смиренно вздохнул и сел на пол, облокотившись на кровать. — Только прекращай трепаться, — попросил парень, доставая учебник по Зельям. — Это все очень… — он обернулся на плакат «Воздушной тюрьмы», —…мило, конечно, но мне, вообще-то, нужно учиться. — Ты и так учишься каждый день, особенно когда лежишь часами в больничном крыле! Как будто больше делать нечего! — возмутился Джон, оттягивая прядь Каркатовых волос, и перевел взгляд на свой старый компьютер — Боже, я скучаю по старому-доброму «Sims», не поверишь! А еще, было время, курсе на втором, когда я вернулся на летние каникулы, как раз анонсировали какую-то песочницу* с типа огромными возможностями! Я заказал диск, но он потерялся где-то в дороге. Точнее, не то чтобы потерялся, кажется, батя что-то с ним сделал случайно… не помню. «Sburb», кажется? — Я прослушал большую часть, потому что я пытаюсь учиться и мне похрен, — Каркат заложил страницу пальцем, чтобы случайно не закрыть книгу. — Но или мы думаем о разных вещах, или эта игра называлась «Sgrub», а ты — тупой долбан. — Я уверен, что мы думаем об одном, но она точно называлась «Sburb», идиот! — мгновенно увлекся Джон. — Нет! — Да! — Нет, и еще одно слово, и я наложу «Силентиум», чтобы ты перестал мне мешать! — Да, и только попробуй! Каркат пожал плечами, привычным движением достал палочку и наложил чары тишины, торжествующе усмехаясь. Джон бы не радовался на его месте, потому что у него в голове тут же возник миллион идей, как использовать это в своих интересах. Он сделал вид, что все еще думает про название игры, пока Каркат пялился в книгу, иногда переводя подозрительный взгляд на Эгберта. Прямо сейчас Джон должен был максимально естественно что-то говорить, пока Каркату не надоест его немой монолог, и парень собирался оторваться по полной: — Знаешь, я вот был тут с Рокси, у нее рядом с ноутбуком куча полок с полумертвыми котятами, — Джон сделал как можно более серьезное выражение лица, — это так жутко, но от нее стоит ожидать, — он помолчал, будто собирался с мыслями. — Погода сегодня неплохая на самом деле, а мы сидим тут, но тоже неплохо, знаешь ли. Мне уже нечего говорить, но надо сделать вид, типа мне неловко, так что сейчас я еще немного поболтаю, а потом отведу взгляд в сторону, верну и посмотрю на тебя очень-очень грустно, вот так, — Джон выполнил сказанное и понял, что его пробивает на смех, так что он тут же собрал все свое актерское мастерство в кулак и продолжил нести бред. Каркат, конечно, отчаянно делал вид, будто абсолютно не заинтересован, но все чаще посматривал в сторону Джона. В конце концов он не выдержал и схватил палочку, бормоча что-то — видимо, отменяющее заклинание, и возмущенно посмотрел на парня. — Ну и что это был за монолог? Снова рассказывал, как тебя избило качелью в пять лет? — нахмурился он, захлопнув книгу. — Не скажу, — деланно обиделся Джон. — Ты никогда не узнаешь. — Серьезно? То есть ты тут полчаса распинался, чтобы я ничего не понял? — Да! Именно поэтому! — трагично согласился парень. Каркат буркнул «ну и ладно», — отворачиваясь, но Джон знал, что стоило лишь подождать минуты три-четыре… — Какого хера это было? Отвечай сейчас же! У тебя, блять, нет никакого права так делать, мудозвон! — разорался Каркат, когда терпение Джона как раз начало подходить к концу. — Ты прикалывался что ли? — Нет! Хватит покрывать помоями мои чувства! В Джоне явно умирал актер, потому что Каркат замер и, кажется, даже немного отшатнулся. — Чего? Какие еще чувства? Ты же не… — А если я очень даже не «не»? — просипел Эгберт, всхлипывая. Благослави господь насморк. — Я, э-эм, — и Каркат замешкался. Джон с интересом наблюдал, как парень сереет, а его шея, лицо и уши стремительно краснеют. — Ты? — подсказал он, чувствуя, что комедия подходит к концу. Главное в любой постановке — финал, и Джон имел на него большие планы. — Джон, я не… в смысле… блять, ну правда, ты что, опять стебешься? И Эгберт стремительно сократил расстояние между ними, почти касаясь носа Карката своим. —…Да, Каркат. Я стебусь, — скорбным голосом заявил он и заржал, как не в себя. До Вантаса доходило еще пару секунд, прежде чем он заорал и набросился на парня с кулаками, одновременно пытаясь произнести хоть одно заклинание. Джон хохотал и отбивался от него, как мог, пытаясь скрутить парня в одеяло, и только чудо помогло ему увернуться от «ступефаев», которыми безжалостно бросался Каркат. Паралелльно между визгами и смехом он даже пытался извиниться, но это помогло мало. В итоге Джона спасло только то, что в потасовке они оба жутко выдохлись и упали на кровать. Парень все еще пытался отдышаться, когда Каркат поинтересовался: — Ну вот и нахрен ты такое высираешь? Я чуть не сдох, — он обреченно вздохнул и прикрыл глаза. Джон беззаботно улыбнулся, притягивая парня ближе к себе за плечи, но ничего не ответил.***
В гостиную он вернулся уставшим, но более чем счастливым, и Дейв с Роуз, сидящие возле камина, не могли этого проигнорировать. — Я тебя искала, — заметила Лалонд. — Где был? — Совращал малолеток из больничного крыла, — ответил Дейв за него. Джон фыркнул. — Этот малолетка только что чуть не прикончил меня «Ступефаем», — заметил он и понадеялся, что на этом тема закрыта. — А зачем ты меня искала? — обратился он к Роуз. — Канайя хотела лично поговорить с тобой о чем-то. Не знаю, о чем уж там, она сказала, что это долгая история, но, кажется, что-то серьезное. Ты мог бы встретиться с ней сейчас? Джон задумался. Он, конечно, чувствовал себя уставшим, но в принципе… — Минут через двадцать? — предложил он, падая на диван. Роуз снисходительно кивнула. — Я сообщу ей, Джон. Кажется, ты действительно вымотался, — усмехнулась она. Парень не нашел в себе сил ответить.***
— Извини, что пришлось так внезапно дернуть тебя с места, — сказала Канайя на Джоново «привет», и он сразу почувствовал себя полным придурком. Если быть честным, они с Кан едва ли не впервые оставались наедине, так что Джон был немного напряжен. Он не любил серьезные разговоры и еще больше не любил серьезные разговоры с малознакомыми людьми. — Все в порядке. Так, о чем ты хотела поговорить? О Роуз? — предположил Джон. Это казалось ему более чем логичным, и оттого парень немного выпал, когда Канайя покачала головой. — Нет, не о ней, как ни удивительно. Прошу за мной, — и она скользнула в один из старых кабинетов. Джону ничего не оставалось, как последовать за ней в темную комнату. Пока он запирал дверь на несложные заклинания, Канайя зажгла пару свечей и очистила от пыли ближайшие к ним парты, чтобы аккуратно опуститься на одну из них. Парень снова вздохнул — с его патологической придурковатостью можно было и не надеяться на столь легкое колдовство. — Так?.. — напомнил Джон, когда пауза между ними немного затянулась. Канайя дернулась, словно вышла из транса и кивнула. — Извини снова, что-то я задумалась. Я немного сонная, так что полумрак влияет соответствующе. — Хорошо, — кивнул парень, — а твоя кожа, эм?.. — «светится малость», — хотел заметить он, но передумал. Канайя повела плечом, отмахиваясь от вопроса, но Джон подумал, что ему с Роуз стоит обсудить этот факт. «И вообще, что за странная семейка?» — задумался парень. «У одной подруги-змеи, у другой девушка светится в темноте, вместе они задротят на волшебников, пьют и пишут прокаченные версии фанфиков», — он покачал головой. Ну и жесть, если серьезно. А Джейд с Джейком? Одна — фурри, другой — фанат синих девушек. Что за комбо друзей Джон собрал за время учебы в Хогвартсе? Канайя прокашлялась, отвлекая Эгберта от размышлений, и, наконец, начала говорить. — Это насчет Карката. «Та-а-ак», — подумал Джон. Он тут же вспомнил, что примерно так же начал разговор с Непетой, и очень напрягся. — Понимаешь ли, — она говорила медленно и осторожно, тщательно выбирая слова. — Мы с Каркатом достаточно давно знакомы, и, не побоюсь этого сказать, он один из самых родных для меня людей. Выражаясь на более простом языке, у нас что-то вроде симбиоза, — «не то чтобы более простом», — саркастично заметил Джон. Не для него, конечно — он очень любил биологию и в школе, и просто на практике, так что суть улавливал более чем. — Я просто хочу, чтобы ты понял верно — я люблю Карката, но не в романтическом плане, как люблю Роуз. И, прошу, держи это в голове, чтобы иногда самому отвечать на вопрос «каковы причины того, что Канайя завела этот разговор». — Я понял, — он кивнул для убедительности, и Марьям кивнула в ответ. — Что дальше? — Мы проводим вместе много времени… «Не так много, как с Роуз», — мысленно добавил Джон. —…и я не могла не заметить, что вы с ним сближаетесь. Позволь нескромный вопрос, Джон, ты же гетеросексуален? Или, выражаясь точнее, — она прищурилась, — не испытываешь никакого интереса к Каркату, не считая дружеской симпатии? Джон ошарашенно смотрел на нее, пытаясь переварить все это. То есть, конечно, Рокси, Дейв, да половина всех его друзей и знакомых считали своим долгом пошутить про Карката, но такого вопроса, причем на полном серьезе, Джон мягко говоря не ожидал. Он потряс головой, приходя в себя. Канайя терпеливо смотрела на него, буквально излучая понимание. — Нет! Боже, нет! Ну, в смысле, я даже не думал об этом! — Так «нет» или «не думал», Джон? — уточнила девушка, и Эгберт порадовался, что у нее хотя бы нет блокнота, в который можно было бы записывать детали его поведения. — Не думал! Блин, я, знаешь ли, когда начинаю общаться с парнями не думаю типа: «ох, вау, сегодня мы друзья, а завтра просыпаемся в одной постели»! — Джон замахал руками, будто от этого их разговор мог тут же уйти в другое русло. — Но ты нормально относишься к определенным меньшинствам? — уточнила Канайя. — Ну, знаешь ли, каждый второй мой друг относится к ним напрямую, так что у меня не то чтобы был особый выбор… — Хорошо. Это было довольно важно… — Джон искренне понадеялся, что на этом его и отпустят, —…для продолжения нашего разговора. — И все его надежды рассыпались, будто карточный домик. Эгберт тихонько вздохнул. Канайя еще немного помолчала, то ли раздумывая над дальнейшими своими словами, то ли давая Джону прийти в себя. — Думаю, ты замечал, что Каркат довольно сентиментален, но при этом не слишком дружелюбен, — о да, это Джон замечал при всей своей твердолобости. Кажется, начиналась менее позорная и более интересная часть всей этой вакханалии. — Угу, — просто отозвался он. — Кроме того, Каркат очень влюбчив, и он прекрасно это знает. — добавила Канайя, и, наткнувшись на недоуменный взгляд Джона, принялась объяснять дальше: — Я имею в виду, хм-м… возможно, проще будет, если я напомню, что по знакам зодиака Каркат — рак. Это и правда довольно много говорит, учитывая то, насколько раки обычно чувствительны и влюбчивы. Каркат был бы тем еще размазней, если бы не определенные… события в жизни, сделавшие его постоянно раздраженным, агрессивным и скрытным. Как ты понимаешь, характер у него не из легких, — Канайя печально улыбнулась. — Круг его общения невероятно мал для человека его возраста, так что в итоге Каркат стал очень тактильным. И очень чувствительным. И я имею в виду не то, что если ты тронешь его, он отдастся тебе прямо на месте, — Джона передернуло, и Канайя едва подавила смешок. — Просто, как бы сказать, люди нечасто бывают к нему искренне добры и уж тем более нечасто столь целомудренно целуют его на глазах у сотни людей. Джон, — Канайя приняла наиболее серьезный вид, — я просто хочу сказать, что не знаю, влюблен ли он в тебя, но можешь представлять шкалу с процентами каждый раз, когда видишь его. Прикосновение — пара процентов, комплимент — еще несколько, бескорыстная помощь с чем-либо — в районе десятки и так далее по нарастающей. Если ты не хочешь быть с ним в том плане, о котором я говорю, ты можешь случайно разбить ему сердце и причинить боль и себе, и Каркату, — Канайя глубоко вздохнула и встала. — Тебе решать, что делать с этой информацией, но я лишь прошу не рассказывать ему о нашем разговоре и вообще не очень распространяться об этом. Я всего лишь прошу проявить немного понимания к нему, Джон, — добавила она в очень Роузовской манере, и Джон против воли улыбнулся. — Я понял, Канайя, спасибо. Это очень мило, что ты так заботишься о нем и о наших… отношениях. Уверен, все будет нормально. — Я надеюсь, — девушка кивнула и подошла к двери. — На этом все. Увидимся, Джон. И она ушла, оставив парня в раздумьях.***
Этот разговор потом еще долго не уходил из памяти Джона, напоминая о себе в самые неподходящие моменты. Пару дней он старался избегать и Карката, и любознательных Роуз с Дейвом, которые очень хотели знать подробности их с Канайей беседы, и просто больших сборищ людей. К чему он пришел в итоге? Да ни к чему новому, наверно. Джон все так же был остолопом, раз не замечал очевидного — Каркат не зря так открещивался от любых попыток сблизиться, а когда, наконец, решился, все равно был очень осторожен, и это должно было его напрячь, но Эгберт все так же смущал его своим открытым поведением и проворачивал свои идиотские шутки. Жалел ли Джон? Нет. Собирался ли прекращать? Не-а. Боялся ли того, о чем говорила Канайя? …Нет? Это стало для него небольшим открытием, но мысль «Каркат может на меня запасть» отложилась в голове, как что-то нормальное. О своей реакции на это Джон старался не думать, боясь узнать о себе что-нибудь новое и неожиданное. «Проблемы решают по мере их поступления», — решил Джон на третий день догонялок с друзьями и отправился искать Карката, чтобы, возможно, нормально поучиться. С началом зимы когтевранец болел еще чаще, но Джону это не мешало от слова «совсем» — он таскал Каркату еду из большого зала («ты совсем тупой, Эгберт, тут кормят абсолютно, черт возьми, так же»), брал из библиотеки учебники и в целом был отличным другом, что бы Вантас ни говорил. Более того, Каркат был первым, кто узнал секрет старого конверта из книги по истории магии. «Ну, там был какой-то странный типа рецепт с названиями заклинаний, мне стало интересно, что это, поэтому я просто попробовал их на листе бумаги, — пояснил Джон и оказался тут же покрыт трехэтажными ругательствами, потому что ему явно не стоило пробовать первые попавшиеся заклинания своей палочкой, — но в итоге получилось вот это», — и он вручил Каркату два небольших листа пергамента, а затем продемонстрировал их чудесные действия — написанное на одном листе тут же появлялось на другом, а стоило отправить ответ, как первая запись исчезала, освобождая место для новой. Им, часто пропадающим в разных гостиных, такое было очень кстати, так что Джон гордо вручил его Каркату, за что даже получил что-то вроде благодарности (наверное, именно она подразумевалась под неясным бурчанием). Но чтобы окончательно удивить Джона, Каркат подготовил кое-что больше, нежели просто благодарность. На тот момент они уже не меньше четырех-пяти раз бывали в «комнате Джона», которая ей, конечно, не являлась, но сегодня, когда юноши шли к Выручай-Комнате, Каркат вдруг остановил Эгберта. — Позволишь… мне? — уточнил он и, не дожидаясь ответа, начал ходить по коридору из стороны в сторону. За дверью в этот раз снова оказалась комната (хах, вот это неожиданность), но не та, в которой они проводили все последние вечера. Эта была серой и довольно мрачной, кровать у стены была накрыта забавным одеялом с маленькими крабами, а стены оказались покрыты плакатами каких-то абсурдных ромкомов. Джон узнал некоторые, и готов был спорить с их фанатом до потери сознания, что эти фильмы были плохими. Ну, он и спорил на самом деле. С Каркатом. Потому что это была его комната. — Вау, я давно тут не был, — заметил Вантас с деланным спокойствием. Его голос звучал немного хрипло, но Джон все еще не знал, что сказать. Каркат сделал это только для себя, чтобы снова побывать будто бы дома? Или… Джон снова пригляделся к другу и заметил, как бегает чужой взгляд и как нервно Каркат смотрел на него. И все понял. — Мне нравится твоя комната. Хотя плакаты я бы снял, не позорься, — Джон скорчился. — Но тут очень неплохо, знаешь ли. Облегчение и даже радость на лице Карката было лучшим, что случалось с Джоном за последние пару суток. Они привычно сели у кровати, пододвигая к себе стопки книг, но прежде, чем Каркат успел взять хоть одну, Эгберт схватил его за запястье. — Каркат, я хотел спросить… — он замялся. — Значит ли это, что мы на самом деле друзья? Вантас смотрел на него с легким прищуром, а затем глубоко вздохнул и слегка развернул ладонь, чтобы погладить предплечье Эгберта. — Какой же ты идиот, поверить не могу. Как будто бы ответ может быть «нет», кусок идиота. А теперь давай ты отстанешь, и мы примемся за учебу? Джон вздохнул и опустил голову на плечо Карката. И парень впервые не отстранился.