***
Джон проснулся с откровенным стояком, и первой же его мыслью было: «бля, я гей». Только спустя несколько секунд он, пялясь в потолок, вспомнил, что это уже не новость. И стоило тоске из-за так резко прервавшегося, но очень приятного сна, напомнить о себе, Джон осознал еще более потрясающий факт. Сегодня было Рождество! Он чуть не свалился с кровати и не смог сдержать предвкушающей улыбки, увидев едва ли не десяток коробок на тумбочке. Кажется, никто из тех, кому Джон подготовил подарки, о нем не забыл — здесь был фотоальбом от Джейн, диски (с названиями фильмов, выцарапанными на них; ха-ха) от Страйдеров, отличный мягкий свитер от Роуз (Каркат точно найдет способ отжать его хоть на день) и, как обычно, сладости от бати и вообще невероятное множество жутко приятных вещей и писем. Вскрывая очередной неподписанный конверт или коробку, Джон почему-то чувствовал еще большее предвкушение. И только открыв последний, он понял, почему. «Я ТУТ УБИЛ ПАРУ ЧАСОВ НА ТО, ЧТОБЫ ОТРЫТЬ В БИБЛИОТЕКЕ НОТЫ ДЛЯ НОРМАЛЬНОГО ИНСТРУМЕНТА. ТОШНИТ УЖЕ СМОТРЕТЬ НА ТВОЕ КИСЛОЕ ЕБАЛО, КОГДА ТЫ ОПЯТЬ ПРОГОНЯЕШЬ СВОИХ МУДАЦКИХ «ОХОТНИКОВ ЗА ПРИВИДЕНИЯМИ». С РОЖДЕСТВОМ, НЕВЫНОСИМЫЙ ПРИДУРОК. Я» Концовку после «я» кто-то явно пытался уничтожить. Край письма обгорел, видимо, просто зачеркнуть написанное уже не получалось. В любом случае, над этим Джон мог подумать позже — сейчас он любовался нотной тетрадью, заполненной явно вручную, как прекраснейшим сокровищем. Боже, да он в лучшем случае угрохал на это неделю, а с Каркатовой нервозностью… какие уж тут пара часов. Джон заботливо спрятал всю свою добычу, натянул на себя новый свитер, закинулся «твинки*» (и сморщился; на кой-хрен он продолжал есть сладости, если они его не особо-то восхищали?) и вышел в гостиную, где встретился с Латулой. Как ни странно, с их факультета в школе осталось человек семь, если не меньше. Джон замечал, что с каждым годом люди все больше стремились вернуться домой на каникулы, но никак не мог уловить, с чем это было связано. В любом случае, ближайшие несколько дней ему светило спать одному в комнате. Довольно непривычное ощущение, надо сказать. — Хэй, Эгберт! С Рождеством! Клевый свитер! — Благодарствую, леди, взаимно, — улыбнулся парень, и Пайроп отбила ему «пять». Он мог лишь в очередной раз поразиться, как такие одинаковые Латула и Терези оказались на противоположных факультетах. Впрочем, на этом их разговор и кончился, так что Джон вернулся к изначальному плану — попробовать вытащить Карката из когтевранской гостиной, а потом, может быть, пойти вместе на завтрак. Последние школьники уехали вчера, так что сегодня, даже при условии, что никто не забьет на «самый важный прием пищи» или не проспит, в большом зале могло быть максимум человек пятьдесят. Подводя итог, Джон собирался не отлипать от своего друга всю ближайшую неделю, и никто не мог его остановить. Врываться в гостиную парню не хотелось, так что он решил послать гонца. Такой попался буквально спустя минуту — юный и наивный первокурсник бежал к себе в спальню. — Эй! Стой! — кажется, возвышающаяся фигура Джона произвела впечатление, потому что мальчишка замер. — Знаешь Карката с твоего факультета? Мелочь пробормотала что-то невнятное. — Рыжий такой, — уточнил Джон на всякий случай, — позови его, а? — А что мне за это будет? — понаглел когтевранец, видимо, поняв, что ему ничего не грозит. Джон долго выбирал между «конфеты» и «я тебя не убью», но в итоге, скрепя сердце, назвал первое. — Идет! А зачем тебе Крикун? — парнишка выхватил из его рук коробку «шоколадных лягушек», и Джон мысленно вздохнул. Ох уж этот шестой курс, старость не в радость. — А затем! — буркнул он. — Приведи и все! — Это потому что у вас будет гейская свида-а-анка? — уточнил мелкий, улыбаясь еще более невинно. Джон пригрозил ему кулаком. Ну, может стоило думать, прежде чем дважды целовать Карката при куче людей с его факультета. Эгберт поборолся с мальчиком взглядами еще немного, а затем сдался. — Да. Так ему и передай. Джон зовет Крикуна на гейскую свиданку, чтобы всласть пообжиматься в первом попавшемся углу. Надейся, чтобы это не оказалась твоя кроватка, мелочь, — мальчик скривился, всеми силами показывая отвращение, и, наконец-то, ушел. И спустя пару минут явился Каркат, очаровательно заспанный и недовольный. — Ну и какого хера я только проснулся, вскрыл несчастные коробки у своей кровати, и тут появляется нечто мерзкое, заявляющее, что ты собираешься зажимать меня по углам и лапать? — уточнил Каркат. Джон рассмеялся частично оттого, что тот когтевранец все-таки сказал это, а частично оттого, что был бы очень не против. — Только не говори что ты против, котик, — деланно вздохнул он и тут же получил по голове сумкой.***
Завтрак, несмотря на малое количество человек, был невероятно уютным — все собрались за одним столом, потому что эти семь-десять человек на факультет выглядели довольно жалко, и Джон сполна насладился издевательствами над лучшим другом, который плевался, орал, но не мог сопротивляться. Рокси, получив шанс узнать Карката лучше, радостно задавала ему вопросы разной степени неприличности и пополняла свой словарный запас, так что к концу завтрака они окончательно довели юношу. Лалонд упорхнула по своим делам, а они вышли прогуляться, и Каркат закопал Джона в снег, за что сам же получил снежком. Стоит ли говорить, что к обеду они оба были мокрыми насквозь и адски довольными? Камин в Выручай-Комнате потрескивал, и Каркат удобно устроился буквально в полуметре перед ним, пытаясь высушить волосы и немного согреться. Одежду они высушили заклинаниями, как настоящие маги, но согревающие чары Джон не позволил, заявив, что все должно быть как можно более маггловски-стереотипно. Так что теперь они сидели у камина, рассматривая друг друга краем глаза. Джон улыбнулся и положил голову на колени Каркату, и тот, вопреки всему, вздохнул и встрепал его волосы. Эгберт едва верил в эту великолепную идиллию. Настолько ему было хорошо и спокойно, что необходимость сморозить что-нибудь глупое возросла до небывалых вершин и достигла своего пика. — Мы как парочка, — ненавязчиво намекнул Джон. Каркат ощутимо напрягся, и парень надавил затылком на его колени, показывая, что заметил это. — С тем лишь отличием, что мы не парочка, тупой ты обормот, — дополнил когтевранец, предпринимая попытку вскочить, но Джон удержал его на месте, ловко перевернулся и осторожно прижал к полу, благодаря всех богов за мягкий ковер. — Даже не знаю… — он сделал вид, будто задумался и упал рядом с Вантасом, обнимая его за грудь. — Расслабься. Ты как будто одеревенел. — Да лучше бы одеревенел… — вздохнул несчастный Каркат и закрыл глаза. Кажется, слишком много эмоциональной встряски за день. Джон пялился на него еще минут десять, наслаждаясь вседозволенностью — Каркат не видел, а значит он мог смотреть сколько хотел, и в очередной раз пересчитывать его веснушки. А потом он и сам не заметил, что уснул.***
Кажется, именно так выглядит любовь, думал Джон, пытаясь справиться с эмоциями. Кажется, так. Ему было не с чем сравнивать, но именно сейчас, борясь с желанием поцеловать спящего Карката, все события прошедших месяцев слились в груди в нечто плотное и, судя по ощущениям, просто ядерное. Джон промычал что-то, просто чтобы избавиться от разрывающего чувства любви внутри. Получилось хреново. Не то чтобы он совсем не чувствовал этого раньше — просто не признавал, наверное. Он мог остановиться в середине осени, напомнить и себе, и Каркату, что они были, есть и останутся друзьями, и сейчас он бы, возможно, даже не был бы в замке. И уж точно не умирал бы морально. Раньше, еще пару дней назад, до того момента, как Каркат вполне себе целомудренно коснулся его ладони губами, Джон ничего не понимал и, смотря на то, как его друг грыз кончик карандаша, привычно потягивался или снова ругался из-за чего-то, сваливал теплое гудящее нечто внутри на волнение перед экзаменами или еще какую-нибудь хрень. А теперь Джон превратился в сопливого романтика, не способного справиться с эмоциями. Когда Каркат, наконец, соизволил проснуться, Эгберт набросился на него с объятиями, пытаясь хоть так успокоить колотящееся сердце. — Ебанный-отхлебанный, Эгберт, ты в норме? У тебя сердце просто жесть как бьется, — заметил Каркат, осторожно обхватывая его руками. — Я знаю, — всхлипнул Джон и замолчал, уткнувшись носом в шею когтевранца. — Я знаю, господи, помоги мне. Они сидели так еще минут пять, и Каркат даже не сопротивлялся — только мерно бурчал что-то невнятное и слегка покачивался из стороны в сторону, будто убаюкивая малость свихнувшегося друга. Когда в ушах стало колотить чуть тише, Джон, наконец, отметил: — Мы оба заснули. Я не знаю, сколько времени прошло. — Потому что ты тупой маггл, вот почему, — вздохнул Каркат, звуча так, словно уже смирился со всем. И с тем, что парень рядом — тот еще кинестетик, в том числе. — Темпус*! Оказалось, что проспали они часа два, и до рождественского ужина оставалось еще куча времени. Тщательно все взвесив, парни решили немного отдохнуть друг от друга и встретиться уже перед праздником, на который Каркат, конечно «идти не хотел». Да вот только кто ему верил.***
К началу пира Джон весь извелся от предвкушения. И большой зал, украшенный еще пышнее, чем утром, его не разочаровал — потолок превратился в звездное небо и откуда-то свысока летели снежинки, тая еще в воздухе. Играла негромкая и довольно бодрая музыка, но Джон не успел задуматься об этом — его внимание отвлек Каркат. Он был в темно-синей мантии, украшенной тонкой росписью по подолу, и Эгберт остолбенел, неожиданно очарованный этим. — Блять, начни уже носить темные очки! Может перестанешь выглядеть как долбаеб, прожигающий в людях дыру своим взглядом! — тут же взбесился когтевранец. Кажется, его смущала праздничная мантия, хотя большая часть школьников вокруг была разодета куда пышнее. Джон предпочел свою обычную школьную форму и чувствовал себя более чем комфортно. — Я тоже рад тебя видеть, Каркат, — благосклонно улыбнулся парень. — Нас и правда немного, да? Вантас пробурчал что-то в стиле «да похрен», и они побрели в сторону стола. — Эй, КейКей! — раздалось неподалеку, и Джон вздрогнул. Будто из ниоткуда возник долговязый парень в странных линзах. Каркат резко остановился. — Час от часу не легче! — пожаловался он в пустоту и получил от незнакомца легкий подзатыльник. Кажется, Джон видел этого парня на каких-то своих уроках. Впрочем, если и видел, то явно мельком, потому что ни имени, ни фамилии, ни хотя бы факультета его вспомнить не получилось. — Блять, да отъебись ты. Что ты от меня хочешь? — Просто пришел пообщаться к своему потрясающему другу, — шепеляво съязвил парень. — Может, представишь нас? — Лишь бы… — конец фразы превратился в бессвязное бормотание под нос. Джон терпеливо подождал, пока Каркат немного успокоился, и тот продолжил, — ладно. Эгберт, это Соллукс Каптор с Когтеврана. Каптор, это Джон Эгберт с Гриффиндора. А вот сейчас Джон припоминал уже лучше. Да, он явно видел его на их сдвоенной травологии и, возможно, где-то еще. Но успехов у мистера Каптора в данном предмете явно было немного, потому что кроме этого жалкого факта Джон не знал ничего. — А, Джон, да? — уточнил Соллукс и расплылся в ехидной улыбке. — Тот самый Джон? Он явно собирался сказать больше, но Каркат накинулся на несчастного, не дав ему и слова добавить. — Нет! Это не тот Джон! И не любой другой, блять, нет! У меня ссаный миллиард знакомых Джонов, но про этого я не говорил тебе ни слова! Понял? — Каркат угрожающе нахмурился, и Каптор расхохотался. — Ты жалок, КейКей, — вздохнул он, утерев выступившие слезы. Джон с любопытством наблюдал, как Каркат в который раз покрывался красными пятнами от смущения. — Что это в-вы тут устроили? — поинтересовался знакомый голос. Джон обернулся на звук, а Каркат жалобно захныкал. — Блять, все, о чем я прошу, это вечер покоя без вас двоих! И раз уж один долбаеб вытащил меня на этот дурацкий пир, не могли бы вы съебать в туман? — Ну куда же мы без тебя, Кар, — деланно огорчился подошедший к ним юноша, в котором Джон легко узнал Эридана со Слизерина. Эридана знали все, пусть даже понаслышке; его мания величия так или иначе касалась каждого старшекурсника в этой школе. — Здрав-вств-вуй, — Ампора бросил на Джона оценивающий взгляд. — Джон Эгберт, — предусмотрительно пояснил парень, чтобы Каркату не пришлось снова проходить через ад. — Приятно познакомиться. — А, тот Джон, который охренеть какой… — Нет, не тот! Вы все тут ошибаетесь, потому что вы тупые огрызки общества… «Огрызки общества». —…и не умеете слушать! — возмутился Каркат. Соллукс цокнул языком, а Эридан закатил глаза, — что за дуэт! — словно это было далеко не впервые. — Прости уж, Карклс, мы бы и рады св-валить от твоей крикливой задницы подальше, но в-все более-менее в-вменяемые люди уехали, так что, если «не тот Джон» не против-в, мы присоединимся к в-вам на в-вечер. Что ж, у Джона не было ни одной причины отказывать. А потом они, как ни странно, отлично проводили время — ели как не в себя, потому что столько вкуснятины Хогвартс видел очень нечасто, пугали незнакомых школьников хлопушками, немного издевались над Каркатом и в целом отдыхали душой. Рокси, появившаяся из ниоткуда к середине вечера, покачалась на Джоне, печально рассказывая, как сложна ее трезвая жизнь, поздравила Карката с Рождеством второй раз за день, а потом скользнула к Эридану и Соллуксу. Судя по тому, как агрессивно они перешептывались и какие взгляды кидали на них с Каркатом, кажется, Лалонд собиралась поднять деньги на ставках. Отличное завершение дня. Несмотря на это, Джон, любуясь очередной ссорой Соллукса с Эриданом, переводил взгляд на Карката, корчившего злое лицо, и чувствовал себя немного… беспомощным. Может это из-за того сна, а может просто сказывалось обилие танцующих под какой-то джаз парочек, но пару часов назад он мечтал, что все просто образумится само собой. Что они с Каркатом посмотрят друг в другу глаза, поцелуются и буду жить долго и счастливо. Что ж, каким бы любвеобильным ни был Каркат на словах, на деле стоило придумать что-нибудь стоящее, чтобы сделать еще шаг к сближению. То есть, у него появился иммунитет даже к неожиданным желаниям Джона «блевотно пообжиматься», приняв это как должное (но не давая заходить слишком далеко). И вот все это заставляло парня снова предаваться самокопаниям, и получалось, что и все-то он себе выдумал, и не было никаких шансов на взаимность, и вообще, где гарантия, что Каркату не надоедят эти приставания через неделю? Джон так задумался, что не сразу понял, что машет кому-то. А вернувшись в реальность, заметил, наконец, Арадию с Фефери, которые бодро направлялись к ним. — Привет! — солнечно улыбнулась Фефери. Арадия просто еще раз помахала. — Извините, — она перевела взгляд с Джона на Карката и обратно, — можем мы сесть с вами? Так мало людей осталось! Ох, Эридан, Соллукс! Несчастное лицо Эридана, когда он завидел девушек, сменилось более чем довольным, когда Фефери прижала его и Каптора к себе. Арадия же пожала руку только Соллуксу — видимо, она знала слизеринца гораздо хуже — и отбила "пять" Рокси. Каркат молча отодвинулся, освобождая дамам место, и, стоило им начать новую беседу, ввязался в спор с Соллуксом. — Чего грустишь? — шепнула Арадия Джону через пару минут. Парень вздрогнул и повернулся к ней. — Ничего! — отмахнулся он, но, как и ожидалось, провести Мегидо не получилось. — Ну, на самом деле… Он задумался на секунду, но успокоил сам же себя — Арадия встречалась с Феф, следовательно, имела достаточно успешный опыт в отношениях. — Мне нравится кое-кто, — признал Джон еще тише, благо, остальные их друзья были достаточно увлечены разговором. — Вот и копаюсь в себе, знаешь, — он натянуто улыбнулся, и Арадия понимающе кивнула. — Это уж точно, — но даже искреннее сочувствие в голосе не сглаживало то, как хитро она прищурилась, — Каркат, да? — Так очевидно? — смирился Джон. Пора понять, что он никого и никогда не удивит своим признанием. Кроме, пожалуй, самого Карката. — Не знаю, что с ним делать. — Пригласить в Хогсмид, например? — Арадия встряхнула тыквенный сок в стакане и уставилась на то, как медленно жидкость стекала по стенкам. — Если вы пойдете вдвоем, это будет очень мило. Ух ты. Джон как-то не задумывался об этом. Они уже ходили в Хогсмид вместе, но тогда там были еще Джейд, Канайя и Роуз, так что никакой романтичной обстановки. А вот если ему удастся поймать хоть один момент сближения, считай, такого между ними еще не было. Одно лишь «но»… — Он не согласится, — вздохнул Джон. — А если и согласится, то все равно ничего не изменится, потому что я хронический идиот и не могу сделать ничего правильно. — Ну, тогда… — она вдруг наклонилась вперед и постучала ладонью по столу, привлекая чужое внимание. — Не хотите погадать по чаинкам? — девушка уставилась на Карката, и Фефери восхищенно ахнула: — Арадия так хорошо гадает! Давай, Карклс, — и она толкнула юношу ближе к Мегидо. Когтевранец выглядел достаточно заинтригованным, чтобы не орать на окружающих, а окружающие были достаточно заинтригованы, чтобы не бесить его, так что все затихли в предвкушении. Арадия накрыла руки Карката своими и они медленно повернули чашку. — Стой! Хм-м… Девушка задумчиво нахмурилась и осторожно повернула сосуд, стараясь не нарушить сложившееся изображение. — Да, я вижу. И слышу… — она прикрыла глаза. — Твои чувства очень сильны, но ты так их боишься, что не собираешься дать им хотя бы шанс, вот что говорят высшие силы. Откройся. Улыбнись ему один лишний раз. Попробуй поверить в то, что твои чувства взаимны и все будет хорошо. Каркат нахмурился. — С чего ты взяла, что у меня есть «чувства»? Арадия рассмеялась. — Это не я, глупый. Это высшие силы. И спустя еще час, когда они, наконец, разошлись к своим спальням, Джон уточнил: — Ты и правда видела все это по чаинкам? — Что? Нет, конечно. Я гадаю, но чаинки, как и сгоревшая бумага или игровые карты — глупость. Я просто попыталась надавить на то, что его волнует, а потом проанализировала ситуацию и сделала вывод. Джон озадаченно посмотрел на Арадию. — Надо же. — Ага, — легкомысленно согласилась она, — «правосудие». Вход в гостиную открылся.***
Нервничал ли Джон? Ха-ха, мягко сказано! Как раз сегодня был первый поход в Хогсмид в новом году, и Каркат легко согласился пойти с ним. Только вот… могло ли это быть свиданием? Боже, Джон давно так не нервничал. И Каркат явно это заметил. — Боже блядский, расслабься, а? Что с тобой сегодня, поинтересуюсь из вежливости? — юноша вздохнул. — Все нормально? Джон сделал глубокий вдох и, зажмурившись, схватил Карката за руку. И ничего. Мир не рухнул. Магия не выплеснулась из него бурным потоком. Каркат не упал замертво. Просто одна теплая ладонь, сжатая другой такой же. — Это?.. — Каркат замер, боясь выдвинуть предположение, и Джон добавил: — Я уберу, если тебе это мешает, — сказал он максимально спокойно, переводя все свои силы в контроль над голосом. Каркат помолчал, опустив голову, а потом глубоко вздохнул и осторожно переплел пальцы с Джоновыми. И большую часть пути в магическую деревню они проделали в почти комфортной тишине, потому что буря чувств снова оглушала изнутри. Они остановились у «Трех метел», и Джон, наконец, расцепил их ладони, на прощание коснувшись пальцев Карката. — Как насчет сливочного пива? — поинтересовался он неловко и уставился на друга в ожидании столь же неловкого ответа. Но вместо этого Каркат слабо улыбнулся и предположил: — Угощаешь? И Джон, смотря на его довольное лицо, понял, что и сам просто сияет. А потом его буквально сломало напополам — боже, если ему не послышалось, а ему не послышалось, Каркат флиртовал. Каркат флиртовал. Мир перевернулся с ног на голову. — Конечно, но только для тебя, солнце. Вантас привычно изобразил на своем лице отвращение, и они зашли в паб.***
Джон мог бы всю свою жизнь сидеть за столом в «Трех метлах», пить сливочное пиво, выпрашивать у Карката его содовую и болтать о всякой ерунде. Друзья, квиддич, учеба, домашние животные («я ставлю деньги на то, что ты — кошатник и однажды у тебя будет три огромных кота или кошки»), да что угодно — Каркат охотно брался за любую тему, препирался для виду и изредка расслаблялся настолько, что расплывался в легкой улыбке. А потом они шатались по Хогсмиду еще не меньше часа, заходили во всякие магазины (в книжном Джон попросил у консультантки «Бродвейские мюзиклы тысяча девятьсот сороковых» и любовался тем, как она носится в панике), и постоянно брались за руки, как в романтичном подростковом сериале. Конечно, именно Джон был постоянным инициатором этого жеста, но один раз, когда они уже повернули к замку, Каркат сам взял его за руку и еще минут десять боялся хотя бы поднять взгляд, хотя Джон непрерывно разбавлял атмосферу своей болтовней. И уже у самых ворот, он повернулся к когтевранцу и взял обе его ладони в свои, заставив Карката повернуться к нему. — Чего? — пробурчал тот, смотря куда-то в живот Джону. — Ну, знаешь ли, мы, люди с планеты Земля, называем это «держаться за руки». Мы делаем так с теми, кто нам очень нравится, — выпалил Эгберт, и замер, ожидая реакции. Конечно, это было не признание в вечной любви, что было бы куда ближе к правде, но уже довольно многое. Именно поэтому он почти испугался, когда Каркат задушенно пискнул, дернулся назад и убежал.