Полный круг

Дуайт не знал, во сколько раздастся стук в дверь. Он думал, это будет раннее утро. Что же, он ошибался: на часах — 11:17, почти время ланча. Сам он еще не ложился, да и куда там — он едва успел заварить себе кофе; такой себе кофе, самый дешевый. У него вообще была тяга к дешевым вещам. Привычка из старой жизни, когда не задерживаешься на одном месте и просто бросаешь ненужное барахло. И хоть теперь у него была просторная квартира с видом на залив, он по-прежнему пил дешевый кофе из пакетиков и не тратил на аренду авто больше восьми сотен баксов. В конце концов, существовали куда более важные вещи, на которые стоило потратить деньги. Одна из таких — устаревшая полицейская база Тампы. Он купил ее года полтора назад, и то лишь потому что коп, которого выперли из участка без дополнительного пособия, согласился на пару тысяч, чтобы поскорее спихнуть данные своих коллег. Наверняка, служитель закона и сам не знал, зачем скачал все эти досье на флешку. Импульсивное решение, продиктованное злобой — обычно так оно и бывает. Дуайт знал, что большинство утечек происходило просто потому что кому-то нужно кого-нибудь заложить. В самой базе не было ничего интересного: фотографии и краткие данные о рядовых и детективах. Полтора года назад Дуайт подумал, что это ему когда-нибудь пригодится. Что же, он оказался прав. Он всегда оказывался прав, когда речь шла о долгосрочных инвестициях. Флешка пылилась все эти полтора года в ящике его кухонного гарнитура, где в отсеках с ножами он сам сделал двойное дно. Он и вспомнил-то про эту флешку, когда спустя два часа после встречи с Ниганом снял записи с камер наблюдения у круглосуточного магазина и видеорегистратора скорости на перекрестке. Интуиция не подвела: Рика действительно отделали копы. Один в отставке и два действующих сержанта. Просто исполнители, ничего особенного, кроме того, что главным среди этой троицы значился сержант Арройо, отслуживший в Ираке три неполных года. Это объясняло аккуратность ударов. Кому конкретно насолил Граймс в департаменте, что те спустили на него своих собак, Дуайт не знал. Для подобного расследования требовалось больше одной ночи, что была потрачена на сопоставление лиц с камер и фотографий базы. Дуайту оставалось надеяться, что Ниган удовлетворится тем что есть. И вот, в 11:17 полупустую квартиру оглушили эти самые три удара в дверь. Ниган всегда вламывался, как к себе домой. Дуайт не был против. Все равно в этой квартире кроме него никто не бывал. Сам Торн пребывал не в духе, хоть и впервые за долгое время выглядел выспавшимся. Дуайт догадывался, что причина его спокойного сна — Рик Граймс под теплым боком. По крайней мере, других объяснений не нашлось. Проблемы со сном, проблемы с контролем гнева — все это о его боссе. Сложно было сказать, какой проклятой магией пользовался Рик. Саймон, знающий Нигана куда дольше Дуайта, все еще считал, что Граймс — просто очередная прихоть. Однако обычная прихоть не могла выбить Нигана из колеи с такой же легкостью, с какой же и заставить забыть о таблетках из безликого оранжевого флакона. Многие говорили, что Шерри — это тоже прихоть. Ну, Дуайт редко брал в расчет чужое мнение. И своего кольца он никогда не снимал. Он отдал Нигану все заметки Граймса и замусоленную папку с последним расследованием для Рика, на которое тому так и не довелось взглянуть. Ниган выглядел незаинтересованным. Он был зол, и пока его злость не найдет выхода, все остальное — несущественно. Наверняка, единственное его желание — прострелить пару коленей. Однако пистолета при нем не было. Это показалось странным. Дуайт ничего не спрашивал — пытался оставаться спокойным. Хотя все равно вздрогнул, когда хриплый голос Торна прорезал тишину после напряженного молчания: — И кто из этих свиней гребанный мозг великой операции? — Сержант Арройо. — Это точно? — Да. Снял записи с камер. Там видно, что команды раздает он. Остальные просто исполнители. Хочешь копнуть глубже? — Нет, просто обменяемся любезностями. Где этот хрен Арройо сейчас? — Дома. — Выкурите его. Как в старые добрые. Наберешь, как справитесь. Это действительно напоминало Дуайту «старые добрые» еще со времен Атланты и Чикаго. Тогда его работа была похожа на игру. Да и было в этом что-то от игры, когда пытаешься выманить полицейского из его дерьмового панельного домика. Дуайт вертел рычаг радиосканера, чтобы поймать дежурную волну: никаких патрулей и вызовов поблизости не было. Тогда он набирал номер Арройо через одноразовый телефон: — Добрый день, это сосед. Мне по ошибке пришла ваша почта. Номер телефона был на письме из страховой. Похоже, там что-то важное. Заберите, пока я не ушел. Я живу в 38 доме. Хорошо, жду. Стоило несчастному проглотить наживку, перешагнуть порог и пройтись до первого подходящего переулка, как все становилось делом техники. Старые пригороды Тампы были такими же как и везде: без камер, без копов. К полудню весь народ сваливал с раскаленного асфальта улиц поближе к кондиционеру и дешевому пиву. Никто и не заметил, как случайного прохожего толкнули в спину и приложили лбом о бетонную стену. — Живее, — Дуайт нахмурился, сплевывая в опущенное окно. Здоровяку Джеду не потребовалось много времени, чтобы накинуть на голову Арройо мешок и впихнуть его на заднее сидение. Они резко тронулись с места — Арройо слегка откинулся назад и срыгнул кровью. Джед не придумал ничего лучше, кроме как ударить мужчину еще разок. Тот затих, и они продолжили ехать как ни в чем не бывало. Иногда Дуайту казалось, что у Джеда реально слишком тяжелая рука, и когда-нибудь он кого-то убьет, просто двинув кулаком по затылку. В салоне воняло потом и кровью. Барретт сорвал выцветшую елочку-освежитель с зеркальца. Машину снова придется чистить. Он думал об этом всю дорогу, пока они тащились по 41-й трассе в направлении Арчи-Крик. Безлюдная бухта встретила непривычным для Тампы рыжим песком и острыми скалами. Кругом никого: запустение и глушь, разве что за пару миль раскинулась трасса для велогонок. Они заехали за один из склонов прямо по пляжу. Бессознательного Арройо пришлось перетащить с заднего сидения в открытый багажник. Он так и будет мариноваться в собственном соку, пока не приедет Ниган. — Бля, я сейчас сгорю здесь к черту, — хрипло выдохнул Джед и все равно закурил. К тому моменту, как машина Нигана показалась на подъезде к бухте, солнце уже стояло в зените. Ниган молча хлопнул Дуайта по плечу, порылся в багажнике и достал блестящую арматуру. Дуайт прикинул на глаз: прут был не меньше трех дюймов в диаметре. Джед бросил взмокшего Арройо на песок — тот пришел в себя, начиная вяло шевелиться. Ниган замахнулся и тут же опустил прут на чужие колени. Арройо вскрикнул так пронзительно, что Дуайт даже не услышал, как хрустнули его кости. Ниган замахнулся снова, теперь уже на вторую ногу. Песок летел во все стороны, окровавленная веревка на икрах Арройо почти лопнула, но бояться нечего — сержант отключился. Когда Ниган замахнулся в последний раз, Дуайт отвернулся. Прут врезался в одну из лодыжек. Ниган с довольной улыбкой вытер пот со лба, а Дуайт в который раз задался вопросом, будет ли большой неожиданностью, если его босс однажды кого-нибудь убьет просто так, забавы ради. Но Арройо был жив, его знобило и трясло. Джед впихнул его обратно на заднее сиденье, пока Ниган задумчиво курил. Дуайт угостился его сигаретой и устало потер глаза. Они синхронно выпустили дым, глядя на неестественно голубые волны. В бухте пахло водорослями и тухнущими на солнце моллюсками, выброшенными на берег недавним штормом. Небо становилось все тяжелее и тяжелее — наверное, ближе к вечеру зарядит ливень. Один из тех тропических ливней, что способны парализовать движение на хайвеях и согнуть тридцатиметровые королевские пальмы. — Выкинете этот мусор где-нибудь по дороге. И подчисти здесь все. — Хорошо, босс. А что насчет Граймса? — Присмотришь за ним сегодня. Ни одного гребанного шага в сторону, ты понял? Пусть занимается своими делами. — А ты? — На работу. Кто-то же должен кормить ваши чертовы рты. Докурив, они разъехались в разные стороны. Ниган — на встречу, Дуайт — в Даунтаун. Арройо был выброшен на старой развилке — кто-нибудь да подберет. Джед дремал на заднем сидении так сладко, что его даже не хотелось будить. Но ничего не поделать: вряд ли Рик обрадуется компании этого хамоватого верзилы. Его пришлось высадить у убогой кафешки в Восточной Тампе, где они напоследок обменялись рукопожатиями. Сумка с арматурой и прочим дерьмом перекочевала в руки Джеда. Салон точно придется чистить. Но сегодня у Дуайта был слишком насыщенный день, чтобы размениваться на такси и терять время на мойке. В квартире Нигана его уже ждал Рик. Он выглядел лучше, чем накануне: кровь смыта, ссадины на лице прикрыты пластырем. Только залегшая под глазами синева и кровоподтек на челюсти выдавали недавнюю стычку. Граймс мягко улыбнулся и натянул на глаза кепку с логотипом «Tampa Bay Lightning» — местной хоккейной команды. Дуайт знал, что это кепка Нигана, как и джинсы, которые Рику пришлось подвернуть. — Ну что, Граймс, большие планы на сегодня? — Да. Сначала отвезешь меня в участок, а потом проверим квартиру. — В участок? Зачем? — Ты уже знаешь, кто вчера постарался? Дуайту оставалось лишь усмехнуться и кивнуть — он ждал этого вопроса не только от Нигана. Эти ребята были как две стороны одной медали. И если его босс привык играть по собственным правилам, то Рик предпочитал придерживаться общепринятых и узаконенных. Впрочем, это не мешало ему быть мудаком. Да и как еще назвать человека, который изучил взятые у Дуайта фотографии вчерашних «бойцов», чтобы заявиться в участок и скрупулезно составлять фоторобот каждого на протяжении четырех часов. Наверняка, пара человек в участке уже чувствовала себя неловко. В конце концов, не было такого идиота, что не узнает в налетчиках собственных коллег, хоть Рик и не называл имен. Побои сняты, заявление написано. «Послание оставлено», — добавил про себя Дуайт. Теперь полиции предстоит делать вид, будто она гоняется за собственным хвостом. Конечно же, все спустят на тормозах, и никто не будет наказан. Однако теперь копы знали, что Рик знает. И будь Дуайт проклят, если это не заставляло блюстителей закона нервничать. Это они еще не видели сержанта Арройо. Сам Граймс весь день был подозрительно спокоен. Его гнев выдали лишь дернувшиеся желваки, когда он увидел, во что превратилась его студия. Замок был сорван, внутри полный бардак. Коробки из прокурорского офиса вместе с бумагами разбросаны, кассетные ленты свисали с люстры и болтались в распахнутом настежь окне. Оба ксерокса выглядели так, будто по ним молотили тесаком. Большая часть вещей испорчена — Рик спокойно собрал остатки в сумку, а драгоценные отчеты и копии свалил в мусорные мешки. Теперь все это «богатство» покоилось в багажнике машины Дуайта. В его машине сегодня вообще много чего происходило. Сегодня его машина — центр вселенной. Остаток дня Дуайту пришлось быть шофером Граймса. Странно, но ему это понравилось. Они почти не разговаривали — просто двигались из одной точки в другую. На свободных дорогах, где можно был разогнаться, Рик всегда наклонял голову к окну, и его волосы трепал ветер, что с каждым часом становится все холоднее. Казалось, будто вчера ничего и не было, по крайней мере, Рик вел себя именно так. Это делало работу Дуайта проще. Он перестал волноваться, перестал думать — просто расслабленно крутил руль. Поздним вечером Дуайту даже не хотелось выпускать Рика на подземную парковку кондоминиума Торна. Он сопроводил его до двери, где привычным движением щелкнул ключами и сбросил сигнализацию. Сегодня Рика уже не нужно было толкать к порогу — он вошел сам. — Опять запираешь? — Прости, Рик, но у этих ключей не так уж много копий. Ниган скоро вернется. Обсудишь это с ним.

***

Ниган старался провернуть ключ в замке как можно тише, а открыв дверь, зашел домой едва ли не на цыпочках. Его не покидало странное ощущение, будто он принес домой какое-то дикое животное, за которым хотелось подсмотреть, пока оно об этом не знало. Подсмотреть, чтобы узнать, как оно вело себя в новой обстановке, какой угол облюбовало и притронулось ли к пище. Эти мысли заставили Нигана сдавленно хмыкнуть — он тут же прислонил указательный палец к губам, командуя самому себе заткнуться. До кухонной арки — три метра темного коридора. Из кухни доносился стук ножа о разделочную доску и бормотание телевизора, где не сыскать ни одного канала на английском — только мыльные оперы. В коридоре у стены лежала большая дорожная сумка Рика. Молния была расстегнута, открывая взгляду неаккуратно сложенные вещи. Из бокового кармана торчали бумаги — Ниган тихо достал их и пробежался глазами по счетам за разгромленную студию, разбитый додж, травматологию, офтальмолога, стоматолога и бог знает за что еще. Некоторые суммы были выделены красным — значит, погасить нужно срочно. Страховка Граймса не покрыла и трети расходов. Даже без калькулятора было легко прикинуть, что вчерашние приключения влетели Рику в копеечку, если не толкнули в долговую яму. Ниган все еще не спешил обнаруживать своего присутствия. Он тихо сбросил туфли, повесил пиджак и спрятал чужие бумаги обратно. Заглянув в арку, он нашел Рика за кухонным островом. Тот аккуратно резал мясо; позади него на плите бурлила фасоль — Ниган потянул носом, узнавая знакомый запах острой пинто. На Рике все та же футболка и спортивные штаны Торна, которые он позаимствовал вчера. Подол футболки был слишком длинным, и Рик постоянно цеплялся им за угол столешницы. Казалось, что он рано или поздно упадет, отрежет себе палец или уронит прижатый к уху телефон прямиком в миску с соусом. Мультизадачность никогда не была сильной стороной Граймса. Он едва успел выключить фасоль и выронил нож, стоило его телефонному собеседнику что-то недовольно крикнуть. Благо, нож застрял острием в паркете, а не в босой ноге. Рик сжал переносицу и терпеливо отчеканил слова: — Я понимаю, да. Но я не могу дать интервью завтра или в ближайшем будущем, я же говорил. Пусть свяжется со мной по телефону, без камер и прочего. Нет, никакой грим не скроет это дерьмо, Филип, просто смирись, — Рик ненадолго замолк, сливая бульон из кастрюли с пинто. — Завтра я поеду на утверждение макета по плакатам, и хочу найти твою запись с четвертого июля. Пусть включат ее в ролик. Угу, Андреа уже выкупила экранное время. Ладно, поговорим обо всем, когда вернешься. Ложись спать. Спокойной ночи. Пока. Телефон небрежно полетел на столешницу в опасной близости от раковины. Ниган решил предупредить о своем приходе: он нарочито громко зазвенел связкой ключей перед тем, как войти на кухню. — Ты серьезно пойдешь куда-то завтра? Черт, вообще-то тебя неплохо отделали, если ты не заметил. Христос, сколько в тебе здоровья, рейнджер Рикки? — Ниган, — бегло улыбнулся Граймс. — С возвращением. — Ну привет. Торн довольно усмехнулся, подходя к застывшему у плиты Рику. Тот был слишком занят готовкой, чтобы обращать внимание на неудобную близость. Они действительно стояли очень близко друг к другу: Ниган едва сдержался, чтобы не уложить ладони на чужую талию и не привалиться грудью к напряженной спине. Ему казалось, что именно так все и должно быть. Что Рик должен пахнуть его шампунем, должен носить его одежду после того, как примет душ. Должен смотреть только на него, зависеть только от него, оглядываться только на него. Заботиться только о нем. Что-что, а заботиться Рик действительно умел. Ниган подмечал это в мелочах: в замоченной с самого утра фасоли на ужин, в аккуратно вымытой посуде. На самом деле, способность Рика быть ласковым и внимательным — один из многих камней преткновения. Ниган помнил, как этот загорелый и вечно всклоченный ребенок садился на корточки перед каким-нибудь животным на ферме: курицей, гусем, свиньей, барашком — кем угодно. Он подслушивал, как Рик дает им нежные прозвища; смотрел, как он гладит их по голове, хоть и знает, что рано или поздно эта «курочка Чикки» или «кроличек Робби» окажутся на их столе, ощипанные и замаринованные в чили. Еще Ниган помнил, с каким трепетом Рик заклеивал пластырем разбитые колени своих глупых друзей, как осторожно доставал колючки из волос сестры. Для всех у Рика находилось ласковое слово. Для всех, кроме Нигана. Тогда Ниган был слишком мал, чтобы заметить: все «курочки Чикки» и «кролички Робби» оказывались моментально забыты, стоило ему появиться на горизонте. Граймс бросал все свои занятия, бросал пластыри и зерно прямо в пыль, чтобы тут же помчаться за чернявой макушкой черт знает куда и черт знает зачем. А что до Нигана, то он готов был задрать любую несушку, лишь бы Рик наконец-то обратил на него свое внимание и избавил от непонятного тогда еще чувства — ревности. Но теперь они взрослые, а вместо куриц и кроликов — амбиции, карьера и прокурор Филип Блейк. Из-за мыслей о последнем Ниган раздраженно цокнул языком. — Уже скоро, — рассеянно отозвался Рик, услышав цоканье над самым ухом. — Надеюсь, ты не ужинал? Ниган молча обвил руки вокруг талии Граймса и уложил подбородок на плечо. Он отстраненно наблюдал, как лопаточка в сотый раз врезается в фасоль, чтобы превратить ее в пюре. Над головой по-прежнему бормотал телевизор: мыльная опера сменилась на трансляцию музыкального вечера с ритмичной ранчерой. Торн опустил ладони ниже, обхватывая бедра и заставляя Рика неловко качаться в такт подергивающимся на экране усачам в сомбреро. — Ниган, что ты делаешь? — Ты знал, что танцы помогают улучшить координацию у слепых? — Я серьезно, что ты делаешь? — с нажимом переспросил Рик, чувствуя, как длинные пальцы сминают ткань его штанов. — А что делаешь ты? Посмотри на себя: стоишь здесь в моих вещах, как будто это твоя чертова домашняя одежда. Хлопочешь над ужином, как красавица-жена. Филип в курсе, где ты? Хотя куда важнее, почему ты все еще здесь. Ты мог дождаться меня и спокойно свалить. Но, похоже, у тебя совсем другие планы. Мне еще вот что любопытно, как ты так долго заставлял себя не спать, чтобы спрятать мой глок ночью? Христос, это снотворное может свалить гребанную лошадь, ты в курсе? Чертовски много усилий, чтобы уберечь от глупого дерьма какого-то членососа, разрушившего твою жизнь, — Ниган плавно повел чужие бедра в бок, описывая ими невидимую восьмерку. — Может, пришло время сказать какое-то стоп-слово, потому что я уже не знаю, куда катится все это дерь... — Зачем тебе вообще пистолет? — резко перебил его Рик, развернувшись и оказавшись с Ниганом нос к носу. Он упрямо сложил на груди руки и подозрительно прищурился. Его взгляд ощупал Торна с головы до ног. Внимание привлекло маленькое бурое пятнышко на шее. Рик осторожно коснулся его пальцами, понюхал и даже поднес к губам с намерением попробовать на вкус. — А это еще что? Это кровь? Ниган, какого черта? — Переживаешь за меня? — Ниган, я серьезно, это кровь или что? — Господи, Рик, ты такая наседка, — ответил он с глухим смешком и отвел руку Граймса в сторону, пока тот действительно не лизнул пальцы. — Я просто выпускал пар, окей? Чего ты, черт возьми, вообще ожидал? Что я сделаю вид, будто все нормально и что ты каждый день скачешь тут в крови, как Джон-мать-его-Уейн? — Выпускал пар? Каким образом? — Подрался в баре. — Ты не пил. — Блядь, ну просто «C.S.I.: Место преступления»[1]. Зажжем ультрафиолетовые лампы или ограничимся мазком из жопы? Ответ Рика заглушил раскат грома. Оба мужчины вздрогнули. Следом за громом вспыхнула молния, на секунду освещая гротескные фигуры блестящих высоток. А потом все звуки исчезли — непроницаемая стена тропического ливня обрушилась с неба, ударяясь о стены домов, асфальт, заливая подоконники и сметая собой гирлянды уличных фонариков. За шумом воды не было слышно ни телевизора, ни зазвонившего телефона Нигана. Пальмы за окном затрещали, закачались, будто вот-вот упадут. Порыв ветра толкнул приоткрытые окна и распахнул их настежь — Ниган наконец-то отмер и принялся закрывать все окна одно за другим. Свет замигал, на электроплите сработала защита от перепадов напряжения — красные кольца конфорок мигнули и отключились. Мясо так и осталось мариноваться в миске; Ниган аккуратно запаковал его в пакет и бросил в пока еще холодную морозилку. Всю остальную электронику он отключил прямо на щитке. — Может закоротить, — объяснил он, щелкая пробками. Так они остались в темноте и тишине. Рик накрыл недоделанную фасоль крышкой и в замешательстве взглянул в окно — огоньки в соседних домах постепенно исчезали, машины на дорогах сбавили скорость до двадцати миль. Вздохнув, он проверил телефон: связь плохая, интернет пропал. — Не разряжай мобильный. Это дерьмо может длиться целыми днями. Как повезет. — Целыми днями? И завтра тоже? — Скорее всего, — Ниган пожал плечами, будто ничего особенного не происходит. — Делам придется подождать. И чем им заниматься в темноте? Можно было бы пойти спать, но после минувшего разговора эта идея показалась Рику сомнительной. Он чувствовал себя неловко, особенно, без возможности чем-то заняться. Ниган зажег пару стеариновых свечей — в кухне воцарился полумрак. Без открытых окон и работающего кондиционера стало душно. — Ну что ж, — Торн заговорщицки улыбнулся, — сам бог велел научить тебя танцевать сегодня. — Продолжаешь «выпускать пар»? — Брось, все равно заняться нечем. Иди ко мне, Пиноккио. Рик раздосадовано хмыкнул, однако все равно позволил привлечь себя ближе. Он действительно никогда не умел танцевать. Стоило кому-то хоть намекнуть на танцы, на него разом нападала удушающая скованность, руки и ноги превращались в одеревенелые палки, а спина напрягалась, будто он пытался поднять скалу. Он никогда не оказывался в центре зала во время неспешного вальса или символичного покачивания с бокалом. В отличие от Нигана, он даже не мог создать видимость движения — просто замирал, как паралитик. Самого Нигана это никак не смущало: он с минуту двигал Рика с места на место, будто тот был его огромной игрушкой. Заняв удобную позу, он уложил одну руку на поясницу, а второй сплелся пальцами. Из его груди зазвучал какой-то хриплый утробный гул, напоминающий гудение тубы. Рик даже уловил знакомую мелодию в этих «ту-ту-ту» и «бу-бу-бу». Кажется, это была песня «Пою под дождем»[2] или что-то в этом духе. — Боже-боже, Рик, ты в курсе, зачем людям ноги? Они, прикинь себе, должны двигаться. Чем ты занимался на выпускном? Это был танец робота? Танец дерева? — Это был танец «не дай пьяной девочке положить язык тебе в рот». В основном. — Гребанный недотрога. Ниган беззлобно рассмеялся, а после тихое гудение возобновилось. И хоть ноги Рика жили своей жизнью, выше пояса он чувствовал себя расслабленным. Наверное, он отдавил Нигану все пальцы. Тот не жаловался, а продолжал качать Рика из стороны в сторону. Его колючая щека прижалась к виску, нос толкнул курчавый локон. Одна и та же мелодия повторилась уже третий раз, как Рик придвинулся чуть ближе, потом еще и еще, пока не прижался к вибрирующей груди. Ладонь Нигана на пояснице не сдвинулась ни выше, ни ниже — только приподняла футболку, чтобы прижаться к тому же месту, но уже без преграды. Рик ощутил слабость в коленях. Именно так всегда действовал на него Ниган. Особенно, когда становился мягким. Иногда Рику было интересно, позволял ли он себе быть мягким с кем-нибудь еще. Рик никогда его об этом не спрашивал — боялся ответа. Но даже этот страх не мешал вдыхать знакомый запах тела или отвечать на легкое пожатие пальцев. Ему было спокойно и легко. Он чувствовал себя спрятанным в коконе, где его никто не видит, и можно ненадолго стать слабым. — Почему с тобой так хорошо? — едва слышно пробормотал Рик, зарываясь лицом в шею. Ниган ничего не расслышал, но не стал переспрашивать. Они оба знали, что он ждал свою маленькую награду, и что он ее точно получит. Он уже получил ее, когда Рик только-только приподнялся на носках, чтобы спустя мгновение толкнуться носом о нос, деликатно касаясь приоткрытых губ. Эта осторожность всегда сводила Нигана с ума. Рик был единственным, кто прикасался к нему с таким трепетом, будто Ниган — какая-то хрустальная скульптура, случайно попавшая на выставку кованых фигур. Никому не приходило в голову обращаться с ним таким образом, да и вряд ли он кому-нибудь позволил. Но Рик... Рик — это совсем другая история. — Я могу, — Ниган поддел языком полные губы, — рассчитывать на добавку? Ответом послужило еще одно мягкое прикосновение. Ладонь Рика уверенно опустилась на щеку, пальцы проехались по щетине. Он сжал губы Нигана между зубов, слегка потягивая нижнюю перед тем, как толкнуться языком глубже. Это было похоже на приглашение, которое Ниган не собирался отклонять. Его сдержанности хватило ненадолго, да и о какой сдержанности можно было говорить, если Рик уже запустил руки в его волосы и проехался бедром по напряженному паху. Всей его дурацкой окоченелости как не бывало, еще чуть-чуть, и приглашение превратится в наглую провокацию, и кто Ниган такой, чтобы отказывать Рику в подобных прихотях. «Чуть-чуть» истекло в тот момент, когда Граймс сам стянул с себя огромную футболку и вслепую расстегнул пуговицы рубашки Нигана. Горячие ладони жадно и торопливо проехались по вытянутому поджарому торсу, следуя за дорожкой темных волос. Живот Нигана сделал тройное сальто, стоило Рику отереться щекой о грудь, намеренно царапаясь о жесткую поросль. Он ластился к нему, как щенок, смыкающий зубы везде, где мог дотянуться. — Блядь, ебать, ты маленький горячий ублюдок, — хрипло зарычал Ниган, выпутываясь из расстегнутой рубашки. — Если бы ты танцевал так же, как вертел своей симпатичной задницей, тебе бы уже выдали трахнутый кубок WDC[3]. Происходящее все еще казалось Торну нереалистичной шуткой; он не был готов к тому, что нечто подобное на самом деле произойдет. Его пальцы слегка дрожали, когда он собственнически сжал ягодицы Рика, почти отрывая мужчину от пола, настолько резко и порывисто он толкнул его к себе. Они были как два перевозбужденных подростка, блуждающих в темноте и наталкивающихся на мебель. Рик пару раз болезненно охнул, наткнувшись разбитым затылком на косяки. Похоже, он вообще не знал, куда они движутся в этой огромной квартире, пока Ниган не подхватил его под бедра, выравнивая курс. Граймс послушно скрестил ноги на пояснице, даже не обращая внимания, что его куда-то несут. Казалось, его вообще ничего не волновало — Ниган обожал в нем это. Он мог тащить и бросать Рика куда угодно — тот бы и бровью не повел. Добравшись до спальни, Ниган разжал хватку, роняя Граймса прямо на постель. Тот приземлился на пышный матрас, проваливаясь в него, как в сугроб. На нем все еще болтались мешковатые треники — Ниган медленно потянул за штанины, стягивая сначала их, а потом белье. Глаза уже привыкли к темноте, позволяя разглядеть великолепную картину, где «недотрога Рик Граймс» расслабленно лежит в его постели с этим его жадным взглядом, блуждающим по все еще полураздетому Торну с явным требованием сравнять счет в количестве одежды. Он был настолько нетерпелив, что даже поднял ногу, чтобы толкнуть Нигана в живот, цепляя пряжку расстегнутого ремня. — Что ты хочешь первым, м? — Ниган с улыбкой прикусил кончик языка, вытягивая ремень из шлевок, сбрасывая брюки и быстро избавляясь от белья. — Черт, Рик, ты меня балуешь, — низко протянул он, проследив за чужим взглядом. Конечно же, он не позволил Рику даже приподняться на локтях — любые попытки к активным действиям пресеклись коротким: «Лежать». Может быть, Рик не понимал, но в его состоянии, с этими треснутыми ребрами и алеющими на коже следами ударов, действительно стоило просто лечь и получить все, чего захочется. И вместо того, чтобы усадить перед собой Рика на колени, Ниган гибко оседлал его грудь. Он подбирался все ближе и ближе, пока его член не опустился на приоткрытые губы. И нет, он не позволил себе прижать Рика к постели всем своим весом, явно не сегодня. Он легко приподнялся на коленях, разводя бедра шире и заворожено наблюдая, как Рик проехался пальцами по всей длине ствола, поддел языком выступившую смазку и медленно обхватил своими мягкими губами головку. Он совсем не торопился: Нигану действительно было чем похвастаться, хотя это не мешало Рику постепенно брать все больше и больше, тихо выдыхая через нос и блуждая руками по напряженным бедрам. Ниган едва не достиг пика, когда просто прижимался пахом к самому лицу — Рик покорно взял член целиком. Его глаза были прикрыты, а язык дразняще потирался о толстый ствол, не выпуская его ни на миллиметр. Качнувшись сверху, Ниган бессвязно зашептал очередные грязные эпитеты. Его пальцы вцепились в растрепанные кудри. Он и сам не знал, зачем дергал Рика еще ближе — Граймс и без того послушно позволял делать все, что заблагорассудится. Но удержаться было слишком сложно, особенно, когда эти податливые губы сомкнулись плотнее, а каждый размеренный толчок в рот заканчивался громким влажным шлепком. Ниган намеренно не спешил, иначе все закончится так быстро, что он и не поймет, что это было. Его руки принялись хаотично блуждать по лицу Рика, оглаживая переносицу, свежие ссадины, лаская глубокую рану от осколка, и наконец останавливаясь на щеках. И какое это было удовольствие — сжать их чуть крепче, чем следует, чтобы человек под ним начал слегка задыхаться и ронять непроизвольно выступившие слезы. Однако даже слезы не заставили Нигана ослабить хватку по одной простой причине: он знал, как сильно Рику это нравилось. Нравилось настолько, что он не позволил Нигану отстраниться, когда почувствовал, как тело сверху напряглось, а спустя мгновение горячие струйки ударились в нёбо. Рик все стерпел, даже не кашлял. Наоборот, он еще долго не давал Нигану уйти, освобождая его член дюйм за дюймом, и с минуту продолжая дразнить слишком чувствительную головку, отчего Торн хрипло рассмеялся и совсем вяло дернулся, все еще оглушенный разрядкой. Его ноги опасно подрагивали от напряжения, и чтобы не придавить Рика, Ниган аккуратно завалился на бок. Он потянул Рика к себе, нашаривая мокрые распухшие губы, буквально созданные для того, чтобы сомкнуть на них зубы. Рик довольно зарычал в поцелуй, прогибаясь от удовольствия с поразительной для его тяжелого тела гибкостью. Казалось, будто Рик уже сыт: он с полуулыбкой тянулся вслед за блуждающей по его телу рукой, куда бы она ни последовала. — Ну? Скажи мне, чего ты хочешь? Для себя, — добавил Ниган, скользя ладонью к шее, минуя подбородок и принимаясь мягко щипать нижнюю губу. Рик повернул голову, подхватывая два пальца и легко потягивая их в рот. — Хочешь мои пальцы? Да? Черт, ты их получишь. Ниган убрал ладонь от лица Граймса, чтобы приподняться на постели и устроиться между разведенных ног. Он с минуту рассматривал замершего на кровати Рика: его губы были приоткрыты, руки раскинуты над головой, живот и грудь мерно вздымались. В темноте не было видно, но наверняка его щеки и шея красные, и на этот раз не от смущения. Ниган совсем тихо дернул ящик тумбочки, чтобы найти там баночку лубриканта с релаксантом. Сначала в смазку погрузились пальцы: Ниган растер их, делая смазку теплой — он не хотел, чтобы Рик почувствовал ее, когда подушечка легко заскользит по сжатому входу. Рик шумно выдохнул от одного только прикосновения. Ниган развел его бедра еще шире, продолжая ласково блуждать в ложбинке ягодиц. Пальцы все так же невесомо потирали дырочку, пока Рик не расслабился. Тугое колечко мышц приоткрылось — указательный палец свободно нырнул в него на одну фалангу. Это должно было происходить медленно — Ниган понимал это, когда не наблюдал требовательного движения навстречу. Но он и сам не собирался торопиться, ведь когда еще ему доведется наблюдать за тем, как Рик нежится на простынях в готовности быть заполненным. Нигану хотелось думать, что это повторится завтра. — Я собираюсь проверить, сколько пальцев сможет взять эта симпатичная задница. Черт, ты похож на один большой персик, Рик, — Ниган растягивал слова с той же неторопливостью, с которой толкался вторым пальцем, заставляя Граймса прогнуться в спине. — Ты не прикасался к себе там без меня? Никому не позволял делать это вместо меня? Рик отрицательно качнул головой. Движение получилось вялым, словно он на секунду лишился сознания. Его сердце билось так громко, что ему казалось, будто его стук перекрывал шум ливня за окном. Ниган улыбался с нескрываемым удовлетворением; выражение его лица возбуждало Рика еще сильнее. Член просачивался смазкой на живот, дергаясь от каждого уверенного толчка внутри. Пальцы Нигана были повсюду, не нашлось ни одного места, оставшегося без его всепоглощающего внимания. Они скользили по ягодицам, разводили полушария, терлись о сжатую кожу, хлюпали смазкой; а главное — они попадали точно по мягкому бугорку, выбивая из груди Рика хнычущие стоны. К двум пальцам добавился третий, и не было уже никакой осторожности — Ниган трахал его грубо, настойчиво, зная, что уже не сможет причинить вреда. Рик извивался и прогибался; он едва ли не скулил, подаваясь бедрами к руке, выглядя таким уязвимым и просящим, что оттягивание разрядки показалось Нигану кощунством. — Давай, детка, покажи мне, как ты скучал, — он с улыбкой заскользил языком по напряженному животу. Рик даже не дернулся от прикосновения к самому чувствительному месту своего тела, а только подставился под губы. — Или мне стоить помучить тебя еще немного? Голос показался Рику чужим, когда он выдавил из себя отчаянное «нет». Ниган глухо рассмеялся, вдавливаясь пальцами так крепко, что Рик моментально подобрался всем телом, дрожа и прерывисто пачкая свой живот. Он все никак не мог успокоиться, с громким вскриком вскидываясь на простынях еще раз и панически сжимая плечи Торна с такой силой, что утром там наверняка останутся синяки. Белые нити беспорядочно осели на вздыбленном прессе и груди, что вздымалась так быстро, словно у Рика случилась гипервентиляция. — Тише-тише-тише, иди ко мне, — ласково замурлыкал Ниган, осторожно вытягивая пальцы. Их тела быстро переплелись, стоило мужчине вернуться на остывшее место рядом с Риком. Тот цеплялся за него, как за спасательный круг, проталкивая колено между бедер и сжимая ладони на боках. Его дыхание все еще было беспорядочным — Ниган ловил рваные выдохи на своей шее, продолжая успокаивающе водить ладонью по всем местам, куда мог дотянуться. Они даже не делали ничего особенного, но Рик — это всегда полный восторг. Его невозможно было унять, пока он не получал все, чего хотел. Вот и теперь он уже сминал губы Торна, превращая медленный и ленивый поцелуй в нечто совсем противоположное. Его живот отирался о зажатый между телами член Нигана, которому нужно совсем немного, чтобы спустить на Рика еще раз. — Похоже, тебе это очень нравится, да? — Да, — усмехнулся в поцелуй Рик, притягивая Нигана за бедра, словно тот был недостаточно близко. Между ними вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушенным шумом ливня и мокрыми звуками соприкасающихся губ. Постепенно Рика окутывала сонливость — Ниган почувствовал это в замедляющихся движениях. Он натянул на них одеяло, даже не заботясь о том, что Рика стоило вытереть — тот все равно не дастся. Ему действительно нравилось засыпать так. Ниган не был против. Из дремоты Рика вырвал звук чиркнувшей зажигалки. Перед глазами замаячил оранжевый огонек. — Видимо, ты не так сильно любишь Блейка, как о вас пишут. Иначе не оказался бы здесь. Что у тебя с ним? — Сделка, — ответил Рик после короткой паузы. Он затянулся от поднесенной ко рту сигарете, а после свернулся обратно, роя носом темные волосы на груди. — Я делаю его губернатором, он предоставляет мне свои связи и все остальное. — Сделать его губернатором, трахая его? Чертовски оригинальный подход. Ох уж эти инновационные методы. — Мы должны были изображать отношения, стать парой, чтобы привлечь к нему внимание. В политике это может стать удачным ходом, если правильно выбрать время. Филип посчитал, сейчас подходящее время. По крайней мере, из врага народа я превратился в жертву обстоятельств. Это сработало, а потом, хм... Потом он заинтересовал меня одним делом. — Я уже в курсе. Твои заметки у меня. Хотя это не объясняет, какого черта ты... — Я что? Попробовал построить отношения с кем-то, кроме тебя? — Рик отмахнулся от провокационного вопроса с ленивым зевком. — Не самые успешные попытки, как ты мог заметить. — Ты порвешь с ним? — Я сделаю его губернатором. Но мне нужно поговорить с ним о... нас. Об отношениях. Я не знаю, влюблен ли он в меня, не знаю, почему ему так важно, чтобы весь этот фарс был реальным. Что бы это ни было, я не хочу обманывать его больше, чем уже есть. — Он не влюблен в тебя, — Ниган потушил сигарету и зарылся пальцами в растрепанные кудри. — Это что-то другое. — О чем ты? — Мне не нравится, как он смотрит на тебя. _____________________________ 1. «C.S.I.: Место преступления» — американский телесериал о работе криминалистов. 2. «Singin’ in the Rain» (рус. «Пою под дождём») — популярная и по сей день американская песня. Получила широкую известность после того как её в 1952 году исполнил Джин Келли в кинофильме «Поющие под дождём»: https://youtu.be/D1ZYhVpdXbQ 3. WDC — международный танцевальный комитет, следящий за турнирами и присуждением наград в различных танцевальных направлениях.