Полный круг

Филип вслепую провел ладонью рядом с собой — Рика в постели не оказалось. Только сбившиеся простыни и несколько бурых пятен. Он обнаружился на кухне: сидел, развернувшись в сторону распахнутого панорамного окна. Поначалу Филип не понял, что так привлекло внимание Рика, что он даже не обернулся, а вместо этого продолжил сидеть, глядя в окно. Заслышав снаружи механический скрежет, Блейк приподнялся на носках, пытаясь разглядеть причину утреннего переполоха на своей уютной пригородной улочке. Подъемник вынырнул из-за верхушек пальм и потащился выше, как раз туда, где солнце заслонял огромный прямоугольник билборда. Двое рабочих подхватили кусок бумаги, шлепнули по нему клеем и прижали к незаконченному пазлу. Но даже с просветами на щите легко узнавалось лицо нынешнего окружного прокурора на фоне надписи: «Ф. Блейк. Флорида голосует за демократию». — Хорошо выглядит, — неожиданно подал голос Рик. — Кажется, это ты выбирал фото. Граймс молча кивнул. Филип нашел его неестественно спокойным, будто бы вчера ничего и не случилось. Единственное свидетельство произошедшего — запекшаяся кровь на обнаженных бедрах. Когда Филип сел за стол, он ожидал, что Рик отшатнется от него или хотя бы вздрогнет, однако вместо этого тот лишь накинул на ноги вафельное полотенце, прикрывая пах. И все бы могло показаться нормальным, если бы не тот факт, что Рик даже не оделся. Никакой привычной стыдливости, никакой робости. — Ты подумал по поводу горнолыжного курорта на Рождество? Медля с ответом, Рик посмотрел на него так, как никогда еще не смотрел. Филипу подумалось, что он наконец-то нашел деталь, выдающую в Граймсе жителя техасской глубинки — странный прищур, делающий Рика похожим на одного из тех копов, которые будут называть тебя «сынок», независимо от возраста, и которые уж точно повидали миллион таких как ты. — Хочешь остаться со мной наедине? В горах? — без интереса спросил Рик, поставив кофейную чашку обратно на блюдце. Когда Филип ничего не ответил, он с явным трудом поднялся с места и неровным шагом пошел в сторону ванной. Полотенце упало — Блейк не стал смотреть. Рик нуждался во враче, однако они оба знали, что в больницу он не пойдет. Это было бы слишком компромитирующе и слишком унизительно. Оставалось надеяться, что все пройдет само собой. Как Рик будет объясняться на работе — Филипа не волновало, однако что-то все равно заставило его спросить, стоило Рику вновь возникнуть в поле зрения: — Может, побудешь дома? — Мне нужно работать. — Тогда... Поужинаем где-нибудь? Во сколько ты освободишься? — Нет. Не жди меня сегодня, — поймав на себе пристальный взгляд, Рик никак не отреагировал и продолжил завязывать галстук. — Что? Нигана нет в городе, тебе не о чем переживать. Накинув на плечи слегка помятый пиджак, Граймс отпер дверь и, не обращая внимания на взвывшую сигнализацию, сбежал с крыльца. Ключ от дома он не взял. Его чашка, в которую Филип случайно заглянул, оказалась пуста. Ни кофейной гущи, ни чаинок, словно ее только-только вытащили из посудомоечной машины. В офисе Рика никто ничего не заподозрил. Все знали, что он перерабатывает, редко берет выходные, а свободное время тратит на губернаторскую кампанию. Отношения с Блейком негласно поощрялись Дианой и даже Грегори — они благотворно сказывались на имидже их адвокатской фирмы, да и наличие связей в прокурорском офисе юристам всегда было на руку. Поэтому когда Рик заперся в своем кабинете до полуночи, вопросов не возникло. Их не было и всю последующую неделю, пока сотрудник клининговой компании, пришедший в четыре утра для чистки ковров, не обнаружил Рика уснувшим за своим рабочим столом. Спустя еще одну неделю не нашлось такого человека, который не заметил, что Рик нарочно остается допоздна. Никто не знал, где и с кем он живет. Рик и сам не знал. Он избегал ночей с Филипом, то ли боясь остаться с ним наедине, то ли ставя под сомнение свое самообладание. Он не был готов пережить ту ночь снова и не был уверен, что позволит Филипу повторить. Иногда он ночевал в мотеле, иногда — у Блейка. Тот нарочно приезжал за ним и ждал на парковке, пока Рик наконец-то не спускался вниз. Но даже в доме у Филипа он не шел в постель сразу, а вместо этого ждал, пока мужчина уснет, и только тогда ложился. Как-то раз он отключился на диване. Из-за неудобной позы боли ниже пояса стали сильнее, но Рик все равно не знал, как с ними справиться. Постепенно его захлестывала апатия: ни мыслей, ни гнева. Ничего, что заставит думать и прекратить безразлично дрейфовать. Рик словно тонул в каком-то болоте. Чувствовал, что не может из него выбраться. Это было в разы хуже публичного унижения. Тогда он знал, что будет дальше. Сейчас он не знал ничего. В один из дней в его кабинет постучал парень. Помялся на пороге, нервно поправил свой пиджак. Рик узнал в нем натурщика Карла, того самого, что не стеснялся раздеться бесчисленное количество раз. Раньше Граймс думал, что отыщи он его, у них случится серьезный разговор, но сейчас слов не нашлось. Он был не из тех, кто срывается на случайных людях. А потому лишь смерил парня тяжелым взглядом, попросил у Арат его резюме и отправил гнить в архив до лучших времен. Следующим утром пришла Лаура. Рик заметил, что на ней надеты темные капроновые колготки. Не такие теплые, как носила его жена. Но это были все те же проклятые колготки в тридцатиградусную жару. Когда девушка села перед ним, колготки натянулись на острых коленках и из черных превратились в серые. — Доброе утро, — Лаура уложила перед ним толстую папку с делом. — Мистер Граймс? — Не слишком ли жарко для...? — Что...? Ах это. В суде на третьем этаже сломалась система климат-контроля. Послушайте, я хотела обсудить дело Адамсов. Пришла экспертиза и не в нашу пользу. Вряд ли можно рассчитывать на ту сумму компенсации, которая была заявлена вами раньше. — Можешь не волноваться, пока сумма не снизится до половины. Я специально завысил цену в четыре раза. Истцы могут сбивать ее до бесконечности, но в итоге, — он аккуратно перевернул страницу принесенной подшивки, — Адамсы все равно получат больше, чем им полагается по справедливости. — Гм, ладно... Хотите, чтобы я и сегодня пошла на слушание вместо вас? Рик кивнул и отстраненно взглянул на Лауру. Та смотрела куда-то мимо него: чуть в сторону и вниз. Ее глаза удивленно распахнулись, белесые брови приподнялись. Рик проследил за ее взглядом — она смотрела на его пальцы. Они дрожали, едва слышно отстукивая по столу, как оттянутые и резко сброшенные струны. Он не замечал этой дрожи. Не знал, случалось ли с ним такое раньше. — Тебе пора в суд. Держи меня в курсе, — прервал молчание Граймс, медленно сжав кулак и спрятав руку под стол. — И кстати, от Нигана так и не было вестей? Лаура отрицательно покачала головой и исчезла за дверью. Дрожь Рика стала сильнее. Рука словно жила своей жизнью. Он подождал полчаса, выпил успокоительные, потом заставил себя сделать несколько глотков виски — безрезультатно. Очевидно, ему нужен был отдых, передышка, внеплановый выходной — что угодно, лишь бы он наконец-то мог уснуть без тянущей боли где-то внизу. Он так и называл это «боль где-то внизу», чувствуя острый приступ стыда, стоило ему попробовать окрестить это место своим законным именем. Погодя он едва ли мог вспомнить, как оставил сообщение для Арат о своем отсутствии, как добрел до машины или как дорога привела его к блестящей высотке Торна. Пальцы набрали код сигнализации сами собой, ключ вошел в замок с первого раза. Раздевшись на ходу, Рик бросился в огромную постель поверх одеял и жадно вдохнул запах человека, из-за которого отчасти случилось то, что случилось. Но Рик не злился на Нигана, и уже давно ни в чем не винил. Они причиняли друг другу боль с самого детства, а потому она успела притупиться: то, что раньше казалось ударом ножа, превратилось в легкое покалывание иголки. Рука все так же дрожала — Граймс спрятал ее под подушку, а после провалился в сон. Около полуночи его разбудил разрывающийся телефон. Это был Блейк. Все искал его, словно Рик действительно мог потеряться, как связка ключей или забытый в кармане платок. Беспокойство Филипа мало его занимало: в итоге он сбросил вызов, выключил телефон и снова погрузился спасительную черноту. Он проспал больше полутора суток, прервавшись лишь один раз, когда неудачно протянул ногу, из-за чего кровотечение снова открылось. Он насилу заставил себя сменить простынь и помыться. А после этого уснул крепче прежнего, не проснувшись даже по приходу Дуайта. Барретт едва не бросился на спящего в чужой постели мужчину, но признав в нем Рика, не стал будить и ушел, оставив чистые костюмы Торна в шкафу, а чехол с новыми очками — на прикроватной тумбе.

***

Когда в последний раз кто-нибудь видел, как огоньки на огромном доме семьи Граймс зажигались в темноте позднего вечера? Заметные с самой дороги, для местных они были словно маяк. Заигравшиеся в поле дети или какой-нибудь завсегдатай единственного в Дуквилле бара, возвращаясь домой пешком, глядели на него, как на отметку на карте: «Вот и ферма Граймсов, значит, до дома чуть-чуть осталось». Ну а промчать на машине и не заметить этого сияния в боковое зеркальце, так и вовсе было невозможно. Кто их повесил и когда — никто не знал. Однако со смертью матери Рика фонарики не зажигались. С того момента прошел не один год, и Дуквилль постепенно привык к темноте. Было удивительным увидеть этот мягкий желтый свет снова. Он озарял собой огромный двор и такую же просторную и заново выкрашенную в кремовый цвет веранду с ее традиционными для юга грубыми перилами и огромными колонами. С первого взгляда становилось ясно, что этот домина не только один из самых больших в Дуквилле, но еще и один из самых старых. Его фасад так и кричал о плантаторском прошлом своими широкими балкончиками и высокими окнами со ставнями, на которых болтались ржавые задвижки еще с тех времен, когда тут выращивался хлопок. Люсиль подошла поближе и, решительно перехватив в руке ящичек с пивом, нырнула в тень тонких яблонь у калитки. Спустя пару шагов ее глаза уже смогли различить силуэт новой хозяйки фермы: Кэрол устало покачивалась в кресле на веранде. При появлении Люсиль она даже не шелохнулась. Может быть, дремала, а может, не спешила встречать гостей. Как бы там ни было, это бездействие только подстегнуло Люсиль громко затопать каблуками крепких сапог, отчего все куры в новом загоне разом переполошились. — Эй, кто там? — Только не хватайся за ружье! Это я. — Люсиль? Когда ты приехала? Надолго? — Кэрол поднялась с кресла, чтобы втянуть женщину в неловкие, но крепкие объятия. — Боже, мы не виделись целую вечность. — Это точно. Целую долбанную вечность. Они не были лучшими подругами, однако от столь неожиданной встречи каждая ощутила щемящую радость, какую испытываешь, встретив земляка за тысячи миль от дома. Раньше их связывала теснота родного городка, но стоило школьным денькам подойти к концу, как их дороги разошлись. Поддерживать связь удавалось лишь во время редких встреч на День Благодарения — в период зимних отпусков все возвращались в Дуквилль. Хотя и тогда Люсиль Торн редко удостаивала городишко своим присутствием. Застрявшая в бесконечной веренице браков и разводов, она чаще бывала здесь летом. Несмотря на это, обе были довольны воссоединением, особенно Кэрол. Она уже давно не заводила друзей из-за мужа, которого не столько стеснялась, сколько презирала. К тому же Эд Пелетье редко давал им осесть в одном месте: они часто кочевали из одного мелкого городишки в другой в поисках лучшей жизни и лучшей работы. Ну а стоило его пьянству стать беспробудным, как они остановились в Остине. Бурная городская жизнь пришлась Кэрол не по вкусу — в душе она так и осталась глубокой провинциалкой, чего совсем не стыдилась. Возможно, именно эта черта и позволила ей без всяких обиняков усадить Люсиль в соседнее кресло и запросто открыть пиво о пряжку своего ремня. При муже она себе подобного не позволяла, да и в тех местах, где ей довелось пожить, такое поведение моментально делало ее белой вороной. Она могла расслабиться лишь наедине с собой. Ну а что до Люсиль, то с ней всегда было легко. Даже сейчас они и не заметили, как проболтали до самой полуночи. В ноябре в это время небо над техасскими низинами становилось почти черным, а знакомый при свете дня лес превращался в глухие дебри. — Кстати, а где... Где твои волосы? Помню, у тебя были такие милые кудряшки, — Люсиль пробежалась пальцами по пепельным локонам Кэрол. Ближе к шее они были настолько короткими, что кололи ладонь. Сама Люсиль носила пышную черную гриву. Ей удалось сохранить волосы такими же шикарными, как и в молодости. Они все так же спадали тяжелыми волнами по ее покатым плечам, слегка закручиваясь на концах. На нее засматривались не только из-за волос: она обладала странной красотой, слишком нетипичной для нынешнего времени. Ее можно было смело отнести к той категории красавиц, что царствовали в золотой век Голливуда[1}. К тому же, она не производила впечатления симпатичной глупышки. Даже с возрастом в ее живом взгляде сохранилось что-то хитрое, что-то такое, отчего ее бывшие мужья крепче держались за свой кошелек. — Эд... Он никогда не церемонился. Когда все покатилось к черту, он начал таскать меня за волосы. Поэтому и обстригла, — пожала плечами Кэрол. — Рик занимается нашим разводом. Скоро все закончится. — Слышала, это он отдал тебе ферму и все это... Ну, землю, дом... И еще несколько участков в центре. — Да, он все отдал. — Маленький рыцарь Рик. — Да уж... Они неловко замолчали. Кэрол устало вздохнула и откинулась на спинку кресла. Каждый раз, когда речь заходила о ее брате, на нее нападала необъяснимая тоска. Они ведь так и не поговорили толком — один только сухой обмен информацией. Обычно это он звонил первым, а она, когда отвечала, изо всех сил старалась не казаться просящей. Она ожидала, что помощь Рика будет злой подачкой, но на деле все оказалось иначе. — Вы до сих пор не разговариваете? — тихо спросила Люсиль, достав сигарету из-за уха. — Брось, в Дуквилле это не обсуждает только ленивый. Вы, Граймсы, успели навести здесь шороху за последние несколько лет. Сначала Рик, а теперь ты... Эм, первая женщина-наследница-владелица всех семейных сокровищ? Эмансипация скоро и сюда доберется, а там, может, даже телефонную линию, блядь, починят. — Не знаю, Люсиль, не знаю, как все это объяснить, — усмехнулась Кэрол. — Когда все случилось, и весь этот скандал... Эд как с цепи сорвался. То ли ему было противно, что Рик мой брат, то ли он вдруг заделался ярым республиканцем. Хотя ему, наверно, просто нужен был повод. Он как с ума сошел. После его побоев я едва могла ходить, а когда все-таки попробовала вернуться сюда... Ну, весь город стоял на ушах, отец рвал и метал, Карл сбежал. Разве кому-то было до меня дело? До Софии? Рик оказался в полной заднице, и мы вместе с ним. Тогда мы сильно поссорились, и я уехала обратно в Остин. Даже не могла оставить тут Софию после истории с Карлом. Ему пытались выколоть глаз в школе, ты знала? — Поэтому я никогда не заведу детей. Маленькие жестокие засранцы. — Все навалилось в один момент. Когда мы с Риком поругались, боже, ты бы видела, как он на меня посмотрел. Как будто он знал, как я отреагирую. Как будто я очередной посторонний человек, который решил высказать ему свое мнение, на которое он плевать хотел. — Но при этом он продолжает вам помогать, — Люсиль неопределенно улыбнулась, протягивая Кэрол сигарету. — Напоминает моего братца. — Нигана? — Ага. Он просто обожал нашу ма. То цветы ей притащит из соседского розария, то, блин, курицу у кого-то сворует, то в спальне запрет, чтобы она рано не вставала. Один раз даже козу откуда-то привел, потом к нам шериф приезжал выяснять что к чему. А она вечно его лупила, прям до крови, богом клянусь. Правда, сколько его ремнем не пороли — безрезультатно. Иногда он сидеть неделями не мог, но все равно продолжал за ней ходить по пятам, как приклеенный. Лет до шести так было. Слава богу, потом он переключился на кого-то другого. — О, я помню, как они вечно дрались с Риком. Даже странно, что теперь работают вместе. — Видишь? Все налаживается. Тем более, ты ведь тоже много чего не говорила Рику. Об Эде. — Да, ты права. Не говорила. — Может, оно и к лучшему. В смысле, как знать, что бы он сделал.

***

В последнее время Рик спал все лучше. Иногда даже пропускал первый из пяти будильников. Когда удавалось избавиться от навязчивого внимания Филипа, он ночевал в квартире Торна. Это были самые спокойные ночи из всех, что у него случались. Он бывал здесь два-три раза в неделю. Все проверял, не оставил ли Ниган сообщения или хотя бы переданной через Дуайта записки. Но вестей так и не было. Один раз он даже зашел к Саймону. Как-никак лучший друг и главный партнер должен быть в курсе, куда запропастился их босс. Тот лишь сказал, что у Нигана все схвачено, и что он вернется когда вернется. Несмотря на подобное затишье, Рик все равно продолжал проверять aвтooтвeтчик. Какая-то его часть радовалась, что Ниган вдалеке от происходящего, но едкое ощущение тревоги все равно не покидало. Вот и сегодня он по привычке прослушал все оставленные на городском телефоне Торна сообщения, однако не обнаружив там ничего нового, упал в постель. Он спал так крепко, что едва заставил себя приоткрыть глаза, когда матрас с его стороны просел под чужим весом. Он сразу же уловил знакомый запах — Ниган никогда не менял свой одеколон. Сейчас к этому аромату добавился ощутимый душок пота и дорожной пыли. Прикроватная лампа щелкнула и озарила спальню тусклым желтым светом. Рик слепо зажмурился. На его щеку улеглась теплая ладонь — он даже не дернулся, хотя после того что сделал с ним Филип, втайне страшился подобного мига. — Так-так-так, — шепотом протянул Ниган, — я почти не удивлен, что ты здесь. — Когда ты вернулся? — глухо отозвался Рик, все еще сонно хмурясь в сторону света. — Только что. Ниган подвинулся ближе. С полминуты они неловко бодались лбами и носами, бегло перехватывая прикосновения губ, словно никак не могли друг к другу приноровиться. Наконец Ниган выдохнул и мягко притянул Рика за волосы, чтобы поцеловать по-настоящему. Спустя несколько секунд он резко отстранился. Рик в легкой растерянности вытер мокрые губы тыльной стороной руки. Его зрение уже привыкло к свету — он близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть Нигана. Но тот уже поднялся с постели, сбрасывая с плеч несвежую рубашку, где на белоснежном воротничке угадывалась желтая полоска пота. — Я в душ, — Ниган бросил последний взгляд на голый торс взъерошенного внезапным подъемом Граймса, а получив согласный кивок, скрылся в ванной. Ждать пришлось недолго. Рик едва успел выбраться из-под тяжелого одеяла. В Тампе он завел себе привычку спать под работающим кондиционером — не придумал другого способа справиться с удушающей жарой. И пока он возился в пышных складках своей перины, Ниган уже вышел из душа, без всякого стеснения натягивая пижамные штаны на голое тело. На его правой руке появилась тонкая черная перчатка — Рик видел ее впервые. Спросить о ее назначении ему не довелось, да и когда, если Ниган уже забрался в постель, прижимаясь лопатками к спинке кровати. — Чем обязан такой чести? — Где ты был? Они выпалили свои вопросы одновременно, а после резко замолчали. Тишина стала настолько натянутой и неудобной, что разбирало на смех. Рик снова попробовал что-то сказать, но Ниган быстро заткнул его неразборчивым ругательством, уже куда более мягко добавив очередное прозвище, вроде «зайки», «попки», «детки» и других уменьшительно-ласкательных. Вряд ли Рик когда-нибудь признается, что ему действительно нравилось подобное. Но ему нравилось, поэтому он временно капитулировал, позволяя ладони Нигана скользнуть по предплечью. Прикосновения перекочевали к шее, пальцы совсем легко давили на кадык. Ниган оставил без внимания, что Рик был напряжен, подобно натянутой до предела тетиве. Да и зачем, ведь он не отстранялся — наоборот, взволнованно подался ближе, чтобы тут же встретить растянутые в знакомой усмешке губы. Рик поддел их языком, легко проскользнув глубже через слабое сопротивление. Пальцы Нигана поднялись к волосам, чтобы собственнически сжать локоны в кулаке, словно Рик куда-то денется, и Нигану нужно хоть одно подтверждение того, что этого не произойдет. Подобная предосторожность через несколько минут показалась глупостью. Они целовались с такой нуждой и жадностью, что о побеге не могло быть и речи. Иногда их зубы стукались друг о друга, иногда слишком крепко смыкались на губах. От удовольствия веки Граймса опускались сами собой, однако стоило ему услышать щелчок, характерный для камеры смартфона, как он тут же подскочил на месте. Ниган притянул его обратно, чтобы проехаться языком по припухшим губам. В его вытянутой руке — телефон. — Какого...? — Захотел оставить себе на память какое-то горячее дерьмо с тобой, — с ребячливой улыбкой прошептал Ниган. Он осторожно толкнулся носом о нос, но Рик все равно раздраженно мотнул головой. — Брось, это только для меня. Обещаю. — Обещаешь? Ты? — Знаю, подобная хрень звучит не очень. Особенно, от парня, который уже слил тебя однажды, — Ниган бросил телефон на постель. — Но, ебать, клянусь, это просто для моей личной порно-коллекц... Договорить он не успел — Рик яростно двинул кулаком, едва не пробив ему ребра. Ниган увернулся, но Рик оказался быстрее. Он тут же сбил его на пол, перехватив за торс и приложив затылком о подножие кровати. Они покатились по полу, извиваясь, брыкаясь, то и дело пытаясь взять верх друг над другом. Ниган все еще порывался что-то объяснить, но чем дольше они боролись, тем больше злости появлялось в ударах. Глухо ругнувшись, он толкнул Рика спиной о распахнутую дверь спальни, а пользуясь заминкой, попытался встать — Граймс дернул его за щиколотки, и они оба вывалились в темную гостиную. Только оказавшись погребенным под тяжелым телом, Ниган вконец осознал, что за всей любимой им в Рике податливостью крылось достаточно силы, чтобы скрутить какого-нибудь несчастного ублюдка в бараний рог. Он уже видел, как быстро тот может приструнить даже самую норовистую кобылу, да и та легкость, с которой Рик таскал ящики в архиве, говорила сама за себя. Ниган дернулся под ним изо всех сил, а ударив в живот, почти смог выбраться из стальной хватки. За это он тут же получил ощутимый тычок в селезенку, от которого вскрикнул с бессильной яростью. — Тебе все шутки, да? — сдавленно прорычал Рик, борясь с хаотичными толчками в плечи. — Ты высокомерный кусок дерьма! По-твоему, это было смешно? Тебе все еще смешно? А?! — Иди ты на хуй, Рик! Ты самый высокомерный ублюдок из всех, кого я знаю! Посмотри на себя! Ой, я важная киска Рик Граймс! Я, блядь, выше того, чтобы трахаться с кем-то вроде Нигана! Я выше того, чтобы вообще, мать его, трахаться! Простите, небольшая ремарка, если это, конечно же, не ебучий, сука, окружной прокурор! — Пошел ты! — Нет, пошел ты, Рик! — Каждый раз, когда я что-то для тебя делаю, ты, черт возьми, заставляешь меня об этом пожалеть! — Я обязательно подарю тебе трахнутую медальку, я, блядь, обещаю! Они снова затеяли безрезультатную возню, катаясь и сбивая декоративную мелочевку с тумбочек. Рядом с головой Рика разбилась ваза, но Ниган успел дернуть его вбок, спасая от ощутимого удара и разлетевшихся осколков. Затихнув, оба силились отдышаться. Ниган с любопытством уставился на нависшего сверху Рика. Неожиданно мокрый обслюнявленный палец втолкнулся ему в самое ухо, да так глубоко, что волосы на затылке встали дыбом. От отвращения Нигана словно обдало током. Уже не церемонясь, он схватил Рика за кудри и дернул так крепко, что у того из глаз полетели искры. В ответ на это Рик с силой сдавил его руку в перчатке — от боли Ниган глухо зарычал, теперь уже всерьез. — Что с рукой? Ниган..? Не получив ответа, Рик осторожно разжал хватку и стянул перчатку. Сначала он не заметил на руке никаких изменений. Но поднеся ее к самому лицу, обнаружил множество аккуратных швов на мизинце и безымянном пальце. Фаланги казались слегка припухшими, а ближе к кончикам — неестественно красными. — Когда начал расспрашивать по поводу твоего дела... Тех важных хуев, у которых рыльце в пушку, — Ниган на пробу пошевелил пальцами — двинулись только три из пяти. — Мой друг решил, что я спекся и решил слить его федералам. Стандартная проверка и не самая большая плата за информацию. Помятые бока и отрезанные пальчики — ничего особенного, поверь мне. В этом бизнесе без такого дерьма никак. Через годик буду как новенький. — Тебе отрезали пальцы, а потом... гм, обратно? Что за черт? — Ну, хуй-то все еще при мне. — Ниган. — Список имен, что ты просил, у меня в бумажнике. Рик устало выдохнул и со всей аккуратностью, на которую был способен, натянул перчатку обратно. Он все еще не торопился слезать с Торна — сидел на нем, хмуро уставившись на столь неуместную сейчас улыбку. Ту самую улыбку собственного превосходства, которая несколько минут назад была для него подобна красной тряпке для быка, а сейчас вызывала лишь смятение. — Послушай, Рик, я богатый человек. Очень. И все, что я имею, я получил в охуенно сжатые сроки. Наверняка ты и сам знаешь, какими людьми являются мои клиенты. Это тебе не выхолощенные янки, приехавшие сюда закупать недвижимость и строить, блядь, заповедники. Эти ребята могут дать тебе все что захочешь, но и цены у них охуенно кусаются. Я пообещал, что узнаю для тебя нужные имена. Такая информация бесплатной не бывает. Так что прекрати смотреть на меня так, окей? — Боже, Ниган, неужели ты думаешь, что все это настолько важно? — В смысле? — А если бы пальцев им было мало? Ты об этом подумал? Ебать, — Рик напряженно сжал переносицу. Ему понадобилось несколько минут, чтобы перевести дух и успокоиться. — Насчет того, что ты сделал с Арройо. Филип вместе с заместителем шефа полиции хотят тебя посадить. Заявление на твой арест в прокуратуре. У Филипа в офисе. Они собираются подтасовать улики, Арройо готов тебя опознать. — Да? И почему я все еще здесь? Где сраные сирены, наручники и мальчики в форме? — Филип сказал, что не тронет тебя, если я продолжу участвовать в его фарсе. — Ты же вроде и так собирался сделать его губернатором. Что ему еще, нахрен, надо? Понимание настигло Нигана за доли секунды. Рику даже не нужно было раскрывать рта — настолько очевидным был ответ. Словно опасаясь реакции Нигана, он поспешно поднялся и щелкнул выключателем. И только при свете слабых ламп оба заметили расползающееся по серым штанам Граймса пятно. Во время драки Рик даже не ощутил боли, что пронзала его каждый раз, стоило резко дернуться во сне или слишком быстро взбежать по ступенькам. Кровотечение снова открылось, а запоздалая боль отозвалась чуть ниже поясницы. Словно испуганный кролик, Рик моментально бросился в сторону ванной. Он едва успел закрыть за собой тяжелую дверь, как об нее ударился Ниган. Взбешенный своей догадкой, он тупо молотился о дверь то плечом, то грудью. Однако крепкие петли все еще стояли на своих местах, а добротная створка из полированного дуба не сдвинулась ни на миллиметр. — Рик! Открой эту проклятую дверь! Рик! Судорожно сжав зубы, Граймс снял с себя штаны вместе с бельем и затравленно оглянулся — в этой проклятой огромной квартире была отдельная комната для стиральной машины. Поначалу он попробовал застирать штаны так, в холодной воде, но кровь уже въелась настолько, что не помогало даже мыло. Стараясь не обращать внимания на сотрясающуюся от настойчивых ударов дверь, он встал под прохладным душем в надежде остановить кровотечение. — Рик! Что он сделал?! Рик, мать твою! Проклятье! Рик плеснул воды на лицо. Он знал, что Ниган способен пробыть здесь до самого утра, пока не получит подтверждение очевидного. По какой-то причине ему всегда было важно получить это чертово подтверждение. — Хорошо, Рик, давай по-другому, — послышалось по ту сторону двери. Удары на некоторое время прекратились, только несколько раз дернулась ручка. — Что ты позволил ему сделать? По-прежнему не отвечая, Рик натянул на себя первые попавшиеся вещи из бельевой корзины. Он сел на краешек ванной и вперил взгляд в единственную между ним и Ниганом преграду. Для него не было большим секретом, что стоит ему рассказать все от и до, как Ниган тут же сорвется, ведомый своим бесконтрольным гневом. Сорвется, чтобы снова сделать что-то, что не принесет никому никакого облегчения. — Рик, в чем твоя проблема? Зачем ты вечно делаешь это с собой? Думаешь, кому-то легче от твоей долбанутой жертвенности? Думаешь, Карл будет шибко рад, когда узнает, что ты принял решение трахаться с парнем, который разрушил твою жизнь? Трахаться, чтобы сохранить эту гребанную работу? Или Кэрол? По-твоему, ей были бы нужны все твои чеки, узнай она, что ты...! — не договорив, Ниган с такой силой ударил кулаком по двери, что с откосов посыпалась труха. — А я? Ты реально считаешь, что я скажу тебе «спасибо» и пожму руку за то, что ты...? За то, что он сделал? И зачем тебе вообще делать это ради меня, Рик? Ответь мне, будь так, блядь, охуенно любезен! Ответь, потому что я не вижу ни одной гребанной причины, чтобы ты...! Ты, блядь! С каждой секундой грохот становился все более громким и отчетливым, словно Ниган отсчитывал между ударами особый ритм. Побелка и мелкие щепы осыпались на пол из темной кофейной плитки, тут же взметнувшись в воздух, стоило Рику спрыгнуть с бортика ванной. Как знать, сколько он простоял вот так, бесцельно блуждая взглядом по двери. Постепенно удары Нигана ослабевали. Наверное, прошло около часа, когда он окончательно затих и сполз на пол. Узкая полоска света под дверью померкла. — Попка, рано или поздно тебе придется выйти, ты это понимаешь? — пробормотал Ниган с плохо скрываемой усталостью в голосе. Он несколько раз щелкнул зажигалкой — спертый воздух наполнился запахом сигаретного дыма. — И только тебе выбирать: откроешь ты эту проклятую дверь сам или мне придется идти за топором, как только я докурю. — Я выйду, но ты должен пообещать мне кое-что, — негромко отозвался Рик. — Завтра ты сделаешь меня своим адвокатом. Пропишешь контракт сам, лично. А потом уедешь из страны до окончания выборов. Губернаторская кампания заканчивается в марте. — Черта с два... — Обещай мне. — Окей, ты мой адвокат, малыш, — Ниган удивленно вскинул брови, когда створка медленно распахнулась, а Рик навис над ним сверху, сложив руки на груди. — Но большего не проси, — потушив сигарету прямо об пол, он опустил взгляд на свою глупую клетчатую пижаму, где рядом с поясом засохло кровавое пятно. ___________ 1. Золотой век Голливуда — период между 1930-ми и началом 1950-х, когда сложилась нынешняя (студийная) система производства фильмов. На смену таким эталонам красоты, как Ава Гарднер, Кэтрин Хепберн, Рита Хэйворт, Вивьен Ли и Ингрид Бергман пришли актрисы Элизабет Тейлор, Софи Лорен, Грейс Келли. В моду вошла фигура «песочные часы».