***
В кабинете окружного прокурора было темно. Деревянные жалюзи опущены, кондиционер выключен. Рик замер у массивного книжного шкафа, просматривая корешки. Ему нечем было себя занять в отсутствие Филипа. Он уже подергал все ящики его письменного стола — заперто. Не то чтобы он рассчитывал сразу отыскать заявление и ордер на арест Торна, однако не мог не попытаться. Стремительные шаги было слышно еще в коридоре. Филип ворвался в кабинет, как ураган — резко распахнутая дверь отскочила от стены и захлопнулась сама собой. Он выглядел разъяренным: уложенные на пробор волосы упали на виски, губы сжаты в прямую линию. С секунду он смотрел на Граймса, а затем бросил ему в грудь толстую газету. — Ты видел это? Рик флегматично пожал плечами и упал в кресло. Ему даже не нужно было раскрывать газету — он и так знал, что именно красовалось на передовице и занимало добрых три листа на развороте. В конце концов, это он диктовал заголовки. Однако он все равно пролистнул утренний номер «Терминуса», где на первой полосе крупным шрифтом было написано:«УБИЙСТВО ОТСТАВНОГО СЕРЖАНТА! МЕСТЬ ДЕПАРТАМЕНТУ ПОЛИЦИИ ИЛИ УЛИЧНЫЙ БЕСПРЕДЕЛ?»
Для Рика не было большим секретом, что Ниган в первую очередь избавится от свидетеля — все это лишь вопрос времени. Он не смог бы ему препятствовать или помешать, поэтому просто воспользовался ситуацией. Убийство Арройо случилось накануне ночью — Рик едва успел перехватить Дуайта, чтобы добавить кровавому происшествию нужных деталей. На снимках фоторепортера «Терминуса» можно было рассмотреть выведенные на фасаде дома Арройо буквы, складывающиеся в тривиальное и оттого весьма броское послание: «СМЕРТЬ ГРЯЗНЫМ КОПАМ». Рик специально велел использовать черную краску — на газетном оттиске она выглядела четче, чем какая-либо другая. Сама статья была посвящена анализу настроений населения и мнимой обеспокоенности криминогенной ситуацией в Тампе. Кое-где проскальзывали риторические вопросы, вроде «превратится ли Тампа во второй Майами» или «станет ли убийство полицейских закономерностью». Политическая ангажированность уводила подозрения от Торна. А то, что за покойным ныне Арройо водилось немало грязных дел, неплохо сыграло Граймсу на руку — в конце концов, будь отставной сержант невинен, никому бы не пришло в голову ему мстить. Краткий обзор прегрешений Арройо также нашел свое место в статье. Номер разошелся десятикратно увеличенным тиражом, как и обещал Рик. Этим утром «Терминус» наверняка стал самым просматриваемым изданием. — Скажи мне честно, — Филип опустился в свое кресло и убрал волосы за уши, — это Торн постарался? — Не думаю. Его нет в стране. — И где же он? — Улетел по делам куда-то в Южную Америку, — ответил Рик и аккуратно сложил газету на коленях. Филип помолчал, побарабанил пальцами по столу. Выдохнув уже более спокойно, он связался с секретарем и попросил принести кофе. Врожденная мнительность заставила его снова пересмотреть свой секретарский штат: говорливую девицу, вечно путавшую его расписание, он заменил на тихого мужчину по имени Мильтон. — Хорошо. Допустим, — недоверчиво прищурился Филип. — Тогда о чем ты разговаривал с Гаретом на той встрече? — С кем? — Не прикидывайся, Граймс. Ты мило болтал с этим парнем полвечера и даже не поинтересовался, как его зовут? — Мило болтал? Просто мы оба нашли забавным, что в таком дорогом особняке на самом видном месте висит плохонькая репродукция. Вот и все. — С каких пор ты разбираешься в искусстве? — Это была картина Лойце «Колумб перед королевой». Все знают, что она находится в Бруклинском музее. Ее печатают в каждом школьном и университетском учебнике, — Рик раздраженно повел бровью, а тихо вошедшего секретаря не удостоил и взглядом. — Мне нужно интересоваться именем каждого человека, с которым я обменяюсь парой фраз? И почему тебе так дался этот Гарет? — Он сын владелицы газеты, которую ты только что читал. — Эта ерунда уже во всех газетах. Они ненадолго замолчали, пока Мильтон ставил чашечки и кофейник на письменный стол. На подносе обнаружился не просто стандартный кофейный набор — на нем громоздился целый фарфоровый сервиз с сахарницей, молочником и кондитерской этажеркой. — Я все равно не поверю, что ты даже не спросил его имени. — Боже, в чем ты меня подозреваешь? В подкупе газеты? И чем я, по-твоему, расплатился? — Тебе виднее, Граймс, — красноречиво усмехнулся Филип. — Довольно интересное замечание для человека, что успел затащить к себе в койку больше двадцати парней, — Рик перевел ничего не выражающий взгляд на спину вздрогнувшего Мильтона. Внезапно став свидетелем слишком личного разговора, секретарь неловко топтался у прокурорского стола, не зная, стоит ли продолжать возню с сахаром или же броситься за дверь. — Интересно, ты все еще ведешь счет или это уже бессмысленно? — Следи за языком. — А ты следи за собой, Филип. Демонстрируя, что разговор окончен, Рик поднялся с кресла, а оправив пиджак, бросил газету на стол — она упала аккурат рядом с заполненной до краев чашкой. Мильтон нервно дернулся. Наверняка, он бы многое отдал, чтобы выскользнуть из кабинета сейчас же, однако лезть вперед «первой леди» не посмел. Когда за Граймсом закрылась дверь, он подождал еще немного и юркнул вон, оставив Филипа злым и растерянным.***
Никогда еще Рику не доводилось разыгрывать сцен ревности. Он не знал, был ли достаточно убедителен сегодня, пока Филип не начал обрывать ему телефон. Не торопясь возобновлять прерванный в офисе разговор, он промучил Филипа до позднего вечера. Поначалу тот просто звонил, а не получая ответа, принимался отправлять сообщения. Их было не так уж много, однако Рик все равно тянул до последнего перед тем, как прочесть. [Ф.: И что была за выходка утром?] [Ф.: Я серьезно] [Ф.: Тебе лучше ответить] [Ф.: Я не шучу. Возьми трубку. Ведешь себя как капризная девка] Последнее сообщение заставило Рика сдавленно фыркнуть. Он неторопливо пролистнул диалог, отмечая его как прочитанный. В его голове вертелось множество ответов, но все они, как на зло, больше подходили для любимых Ниганом мексиканских мелодрам. Ему вдруг сделалось смешно при мысли о лице Филипа, если бы того назвали «ебливым кобелем» или «бессердечной сукой». [Ф.: Настоятельно советую взять трубку. Не испытывай мое терпение] Возможно, всему виной было нервное напряжение последних дней, но Рик все же не выдержал и негромко рассмеялся. В просторной квартире Нигана звук разнесся коротким эхом — из-за отсутствия дверей здесь теперь любой писк превращался в эхо. Снятые створки так и лежали на полу. Рик аккуратно перетянул их в угол гостиной, выстроив друг на друге пирамидой. Телефон снова принялся вибрировать новым вызовом. Рик сделал глубокий вдох перед тем, как ответить: — Да? — Надумал объясниться, какого черта ты решил унизить меня перед моим же подчиненным? — без приветствия начал Филип. — Что это было, Граймс? Ловкий способ перевести тему с Торна на какую-то постороннюю чушь? — Я не знаю. Просто вырвалось. — Серьезно? Просто вырвалось? — Да, Филип, так бывает, когда человек думает о чем-то слишком много, — голос Рика звучал так, будто он разжевывал ребенку простейшую арифметическую задачу. — Слова просто вырываются. — Ты слишком много думал о…? Боже мой, тебя действительно беспокоит что-то подобное? Со сколькими я успел переспать? Это тебя волнует? Честное слово, даже не знаю, разочарован я или заинтригован. — Забудь, — пожал плечами Рик, рассматривая этикету на бутылке пива. — Что-то еще, о чем ты хотел поговорить? — Знаешь, вообще-то хотел. Приедешь сегодня? Думаю, я в курсе одного способа успокоить твою ревность. Чтобы ты больше никогда об этом не заикался. — Нет. Я не могу. У меня… все еще есть проблемы с того раза. И мне вставать в четыре утра, чтобы съездить к Карлу в колледж до работы. — Не могу сказать, что я ожидал другого ответа. И кстати, когда ты познакомишь меня с сыном? — Не знаю, на летних каникулах? — Вообще-то я уже запланировал с ним фотосессию на февраль. Спросишь детали у Андреа. И да, я назначил твоей секретарше внести в твое расписание совместный завтрак на следующее утро. Не опаздывай. Доброй ночи. В трубке послышались гудки. Рик отставил бутылку на столешницу и выключил рабочий телефон. Что бы ни говорил Филип, на эту ночь у него были совсем другие планы. Зачесав волосы за уши, он натянул на голову черную шапку и убрал выглядывающие кудри под отворот. Шапку, как все остальные вещи, он нашел в гардеробе Торна. Ему оставалось лишь догадываться, на кой черт Нигану настолько тесные джинсы. Похоже, он прекрасно справился со своей задачей остаться неузнанным: Джед, дожидавшийся его в общем коридоре кондоминиума, удивленно присвистнул, стоило ему увидеть Граймса в чем-то, кроме привычного пиджака и брюк. Рик бегло улыбнулся и сразу перешел к интересующему его вопросу: — Деньги у тебя? Джед молча поднял в руке черную спортивную сумку. — Хорошо. Мы должны справиться до, — Рик взглянул на наручные часы, — трех ночи. — Дуайт уже ждет. Это было впервые, когда Рику довелось покататься в машине своего телохранителя. Внутри старого шевроле «малибу» пахло потом и пылью; на приборной доске розовой подсветкой переливалась маленькая икона. Свой автомобиль Граймс загодя отогнал к круглосуточному супермаркету «Костко» неподалеку от дороги по направлению к Хилсборо. Утром он действительно собирался заехать к Карлу в колледж, ну а пока они двигались в сторону городской ратуши. На центральных улицах им пришлось сбавить газ, но вот шевроле нырнул в хитросплетение переулков исторических построек, и Джед снова вжал педаль. Развилка старой дороги привела их к спрятанным за помпезными высотками промышленным амбарам. Выйдя из машины, они немного прошлись пешком. Кругом было темно и тихо, разве что время от времени прогремит товарный состав, тащащийся в сторону моста на Сент-Пит. На пустырях кроме складов им попадались полуразваленные сторожки, некогда бывшие обычными домами. Около десяти лет назад здесь планировалась элитная застройка частного сектора, но из-за ипотечного кризиса проект заморозили, а свободную землю отдали под промзону. — Еще долго? — Не, — ответил Джед, кусая извлеченное из кармана яблоко, — вон, видите недостроенный торговый центр? Нам туда. Рик прищурился в сторону темного исполина, сверкающего побитыми окнами и голым металлическим каркасом. До него оставалось шагов пять, как от покосившегося забора из рабицы отлипла фигура — на свет вышел Дуайт. Они обменялись с Риком крепким рукопожатием. — Сколько удалось собрать людей? — спросил Рик, сбегая за Дуайтом в подвал, откуда уже доносился гомон голосов. — Не меньше трех сотен. — Хорошо. Стоило лестнице закончиться, как в нос тут же ударил стойкий запах дешевого курева и застоявшейся воды. Под сводчатым потолком подвала ТЦ болталась одна единственная лампочка. Ее света едва хватало, чтобы Рик смог различить разбредшихся по помещению людей. Все были относительно молоды, по крайней мере, никого старше сорока он здесь не заметил. — Подростков нет? — Нет, сам проверял. Всем больше двадцати одного. В центре подвала высилась внушительная куча плакатов и транспарантов. Все самодельные — Граймс не рискнул обратиться в какую-либо типографию, не желая оставлять следов. Он, как и Дуайт вместе с Джедом, натянул на нос бандану, а после подошел к прогнившему от времени столу. Когда Джед бросил на него сумку, тот опасно покосился. Дуайт свистнул, привлекая к себе внимание. — Сейчас вас проинструктируют. Повторять по два раза никто не будет. Слушайте внимательно. Рик кивнул и набрал полную грудь воздуха: — За деньгами выстройтесь в одну очередь. Как только получите деньги, возьмите что-нибудь из барахла в куче. Плакат, табличку, сигнальную шашку — что угодно. Через полчаса все вы должны собраться на улице напротив департамента полиции. При себе никакого огнестрельного оружия. Прессу не трогать. При задержании молчать — вас выпустят через сутки-вторые за хулиганство. Те, кто на машинах, заблокируйте дорогу между ратушей и департаментом с двух сторон. Все в курсе, за что мы выходим на улицы сегодня? Ответом послужило гробовое молчание. Рик раздраженно сжал переносицу. Неожиданно кто-то выкрикнул: — Нахуй копов! — Да, нахуй! — Я бы и бесплатно, блядь, вышел! Толпа гоготнула, послышались шлепки рук о плечи. Кто-то свистнул — его подхватили другие. О пол разбилась бутылка, и все разом загалдели, зашумели, пытаясь послушно растянуться в одну очередь. Когда люди вытянулись нестройной шеренгой у стола, Рик дернул молнию на сумке — деньги внутри уже были аккуратно свернуты и перетянуты резинкой. Потребовалось не меньше получаса, чтобы выдать каждому оговоренные пять сотен некрупными купюрами. Люди прятали деньги кто куда. Некоторые хватали плакаты, некоторые — выходили из подвала с запихнутыми в карманы шашками. Постепенно гора атрибутики становилась все меньше и меньше. — Все, — выдохнул Дуайт, с явным облегчением стягивая бандану, когда последний человек торопливым шагом поднялся по лестнице. Он закурил и повернулся лицом к Граймсу. — Ты уже делал нечто подобное? Протесты и все такое. — Сам? Нет. Неоднократно наблюдал. — Ну, пока что все идет по плану. — Где смог найти столько человек? — Рик угостился предложенной сигаретой. — Им можно доверять? — Бросил пару объявлений в хреновых районах. Сначала набрал где-то человек тридцать-сорок, а остальные — сарафанное радио. Для них пять сотен за одну ночь — очень хорошие деньги. Многие захотят повторить, будь уверен. Я думаю, некоторым не впервой митинговать. Слышал, кто-то этим даже зарабатывает. Кстати, это правда? — Да, — с усмешкой ответил Рик. — Есть специальные организации, у которых можно купить нечто подобное. Обычно прикрывают свою деятельность под видом «услуги массовки» или вроде того. — Охренеть. — Ниган в курсе насчет этого? — Нет, я ему не дозвонился. Но он дал зеленый свет почти на любую твою прихоть. — Ладно, — Рик потушил докуренную сигарету об стол, — у нас еще есть дела. Поднявшись на свежий воздух, они разошлись в разные стороны. Джед вернулся к брошенной машине, а Рик и Дуайт — к оставленному между амбаров мотоциклу. Когда Дуайт сказал, что заберет его на своем байке, Рик представил себе невероятного хромированного монстра, однако вместо классического харлея его ждала неброская спортивная модель. Никогда еще ему не приходилось кататься на чем-то подобном. Немного помешкав, он натянул шлем и сел сзади — они сорвались с места в ту же секунду, как руки Граймса крепко сжались на чужой талии. С непривычки Рику захотелось закрыть глаза — все равно ничего не разобрать. Темные силуэты складов и редкие фонари проносились с такой скоростью, что сливались в одно бесконечное пятно. А стоило им выскочить на оживленную улицу, как все фары и светофоры замелькали в невообразимом калейдоскопе — Рик едва различал, в каком направлении они вообще движутся. Уставившись на дорогу поверх плеча Дуайта, он даже не шевелился, если тот наклонялся к асфальту на крутых поворотах. Он вообще не шевелился, и еле отмер, когда они наконец-то остановились. В его груди вдруг оказалось столько воздуха, что его судорожный выдох был больше похож на рык. — По-моему, все отлично. Смотри, — сняв шлем, Дуайт кивнул в сторону собирающейся под зданием департамента толпы. Несколько автомобилей были брошены прямо посреди проезжей части, блокируя улицу. Некоторые водители все еще лелеяли надежды проехать мимо: они оглушительно громко сигналили, выстроившись в небольшую пробку перед стекающимися со всех сторон митингующими. Ярко-желтое такси, подъехав к блокаде, резко развернулось и умчало прочь. — Твой журналист здесь? — Да. Видишь внедорожник на углу? Это его. В воздухе почувствовался едкий запах подожженных сигнальных шашек — пара смельчаков метнула красные дымящиеся огни к ступеням департамента. С каждой минутой народу становилось все больше и больше. Плакаты и таблички взмыли вверх, кто-то закинул свою футболку на флагшток с повисшим на нем флоридским гербом. Пять человек в форме на полусогнутых ногах высыпались из центрального входа департамента. При их виде толпа закричала еще громче и яростей. Один из офицеров, не разгибаясь и держа правую руку поверх кобуры с бесполезным сейчас электрошокером, приложил к губам рупор: — Просьба всем разойтись! Вы нарушаете общественный порядок! Повторяю! Всем разойтись! Даже наблюдая за всем издалека, Рик отчетливо слышал дрожь волнения в голосе полицейского. Тампа — слишком спокойный город, еще не успевший столкнуться с чем-то подобным. Однако что-то всегда происходит впервые, и Рик не собирался смягчать удар. — Не забыл о...? Предупреждая незаданный вопрос, Дуайт обернулся к Рику и щелкнул замком ящика-багажника над правой турбиной. Кроме трех бутылок с зажигательной смесью, внутри ничего не было. Рик вытащил одну и, взвесив в руке, поправил тряпку-фитиль. Когда он достал из кармана зажигалку, Дуайт натянул свой шлем обратно и убрал байк с подножки, готовясь сорваться в любой момент. Зажигалка щелкнула — тряпка занялась в ту же секунду. Прицелившись, Рик метнул бутылку об огромную колонну городской ратуши, высившейся напротив департамента. Смесь полыхнула, облезая по колонне огненной кляксой. Осколки посыпались на широкие ступени и клумбы. — Все, поехали. Туда, вперед. Кивнув, Дуайт уже куда более мягко, чем в прошлый раз, двинулся с места прямо в толпу. Пропетляв между блокирующими путь машинами, они неспешно проехались мимо митингующих и переполошившихся офицеров. Полицейский снова принялся кричать в рупор, теперь уже в их сторону — Рик не слушал. Держась за Дуайта одной рукой, он осторожно вытянул из багажника следующую бутылку, а зажав ее между их спинами, быстро щелкнул зажигалкой и отправил в одну из мусорных корзин, где она с треском разорвалась, метнув в воздух тысячи искр. Последнюю он бросил в ящик для корреспонденции — тот полыхнул подобно факелу, выплюнув в боковые прорези занявшиеся огнем газеты и письма. — Вывези меня на развилку рядом с «Костко», как и договаривались, — прокричал Рик рядом с шлемом Дуайта и в последний раз оглянулся на стремительно отдаляющуюся толпу.***
На часах было около пяти утра, когда настойчивый стук в дверь заставил Карла вскинуться на постели. Высвободившись из-под закинутой на его талию руки, он тихо выскользнул из своей комнаты. Ноа крепко спал на диване в общей гостиной. Его бы не смог бы разбудить и рупор, не то что стук в дверь. Он был в курсе, что отец Карла приезжает раз в полторы недели, чтобы пополнить запасы холодильника и кухонных шкафов. Лично они еще не встречались. — Папа? Ты? — сонно спросил Карл, принимаясь возиться с замком. — Ты как-то рано… Карл собирался сказать что-то еще, но все слова напрочь вылетели из его головы, когда он распахнул дверь. Рик стоял перед ним в черных джинсах, которые было впору носить скорее самому Карлу. Они плотно облегали его бедра и мощные икры, собираясь в складки у голенища невысоких крепких ботинок. Слегка выцветшая черная мешковатая футболка сползала безразмерными рукавами на локти, к шлевке привязана смятая бандана. — Ну? Впустишь? Я ненадолго. Рик с усталой улыбкой вскинул брови, поправив перекинутый на плечо прозрачный чехол с костюмом. Его руки были заняты пакетами из «Костко», из которых выглядывало несколько коробок с хлопьями «Фрутс-Лупс» и канистра с молоком. — Д-да. Откуда ты…? — потянув носом, Карл различил слабый запах гари. — Какого…? — У вас есть душ? — пресек поток вопросов Рик. — Мне нужно быть в офисе к шести. Не успею заехать домой. Кстати, я купил вам наггетсов, их нужно закинуть в морозилку. И в одном из пакетов постельное белье, как ты и просил. На всякий случай взял три комплекта. — Общий душ в конце коридора. А… — Найди мне полотенце, идет? — Ладно. Карл недовольно нахмурился, глядя в спину разгружающего пакеты родителя. Рик всегда вел себя в общежитии как дома. Границ он не переходил, однако у него не возникало сложностей с тем, чтобы без лишних вопросов выбросить банку просроченного сока или вымыть посуду. Вот и сейчас он одним махом сгрудил разбросанные по кухонной столешнице объедки в мусорный пакет, а затем принялся ставить продукты в холодильник. Карл обычно делал вид, что подобная опека ему в тягость, хотя они оба знали, что втайне он наслаждался заботой. — Подойдет? — Карл протянул самое чистое полотенце, что смог отыскать в завалах своих вещей. — Да, вполне. — Возьми мои шлепанцы. Там на крючке прозрачная сумка с шампунем и прочей фигней. — Спасибо, — мягко улыбнувшись, Рик огладил сына по макушке. — Я быстро. Проспав в машине около часа, Рик бы согласился на какой угодно душ, даже если бы это был брандспойт. Вопреки его ожиданиям, общая душевая оказалась чистой и совсем небольшой — всего пять кабинок, отделенных друг от друга высокими перегородками. Естественно, в такую рань он был единственным желающим помыться. Закончив, он вернулся в комнату, где застал Карла сидящем на краешке дивана. Дверь в его спальню была плотно прикрыта — они посмотрели в ее сторону одновременно. Рик тряхнул мокрыми волосами и достал из чехла свежую рубашку. — У тебя там кто-то есть? — Нет, — слишком поспешно ответил Карл. Прохрипев что-то неодобрительное, Рик продолжил застегивать рубашку. Он с явным удовольствием вдохнул запах чистой накрахмаленной ткани. Пропахшие дымом и бензином вещи он бросил в студенческой прачечной в подписанную Карлом корзину. Судя по внушительной горе грязных носков и футболок, дни стирки его сын устраивал нечасто. В этом он был похож на Нигана — чистюлю, ненавидящего уборку в любом ее виде. — Мне нужно повторять лекцию о безопасном сексе? — Блин, пап, ты серьезно? — Вполне, — Рик с невозмутимым видом застегнул пряжку ремня. — Это твой натурщик? — Пап, нам обязательно обсуждать это в пять утра? — Да, потому что если это он, его рабочий день начнется примерно через час. И если он не проснется прямо сейчас, опоздает в офис, — закончив одеваться, он внимательно посмотрел на сына. — Послушай, Карл, я не против, если у тебя есть какие-то отношения. Просто я хочу быть уверен, что ты в порядке, что ты в безопасности. Понял? — Я знаю. Все в порядке, окей? Тебе не о чем волноваться. Мои оценки пошли в гору, никто от меня не забеременел, я меньше курю. Видишь? Все отлично. — Между вами что-то серьезное? Если да, я хотел бы познакомиться с этим человеком. — Боже, — смущенный этим допросом, Карл закатил глаза. — Когда ты уже уйдешь? Рик тихо рассмеялся и взъерошил и без того беспорядочно спутанные волосы — Карл протестующе мотнул головой. С минуту они шуточно боролись, пока Рик не сдался и не притянул Карла к себе. Они соприкоснулись лбами. Рик с нежностью посмотрел на сына и коротко сжал его щеку. Он всегда чувствовал острую необходимость обласкать свое чадо перед уходом, словно они расставались не на полторы недели, а на целый год. — Кэрол передала, что твоя комната уже готова. Собери чемоданы вовремя, хорошо? — Нам обязательно ехать на Рождество в Дуквилль? — Ты давно не виделся со своей сестрой. Так что, да, обязательно. Мы это уже обсуждали. — Ладно, — вздохнул Карл. — Я напишу, когда буду точно знать расписание экзаменов. — Договорились. Все, лягушонок, мне пора, — Рик нехотя разорвал объятия. — Люблю тебя. — И я тебя, пап.***
На работе Рик едва смог собраться. Ниган забрал с собой всех значимых юристов — по старшинству бразды правления перешли к Рику. К его счастью, отдел Торна работал как прекрасно отлаженный механизм. Все, что требовалось от Рика — общаться с клиентами, следить за сроками судов и перераспределять оставшихся юристов между поступающими и действующими делами. У него уже был опыт в управлении, поэтому особенных проблем не возникало. Тем более, на правах руководителя он мог устраивать себе перерывы когда вздумается. Однако Филипу нужно было вмешаться и сюда — словно специально, он назначил завтрак на крайне неудобное время. И хоть небольшой ресторан при фешенебельном отеле Даунтауна располагался всего лишь в десяти минутах езды от офиса, Рик все равно не отказал себе в удовольствии опоздать. Когда он вошел в ресторан, Филип уже делал заказ. По его правую руку лежало несколько газет, включая свежий номер «Терминуса». — Я же просил прийти вовремя. — Ты не потрудился согласовать расписание, — вернул неприятную улыбку Рик, садясь рядом и получая сухое прикосновение губ к щеке. — У меня несколько пропущенных от Андреа. Я был на совещании. Что она хотела? — Чтобы ты хоть немного поучаствовал в происходящем? — Например? — О, ты еще не в курсе. На, — Филип раскрыл газету, — читай. Рик не принимал большого участия в выпуске последнего номера «Терминуса» — Гарет прекрасно справился и без него. Помимо трансляции в прямом эфире, журналисты «Терминуса» получили лучшие места для обзора и оказались первыми на месте событий. То, что начиналось как шумная акция протеста из трех сотен человек, к концу ночи превратилось в настоящее факельное шествие. Рик знал, как это работает: стоит только запустить волнения среди толпы, как этот процесс уже не остановить. Люди прибывали и прибывали. Кто-то просто из любопытства, кто-то с намерениями присоединиться к бунту. Разогнать демонстрантов удалось лишь под утро. Задержанных не было, жертв — тоже. — Этот митинг — не твои заботы. Ты не мэр, не начальник полиции, и еще даже не губернатор. Чего тебе переживать? — Мне не нравится, что это происходит. — Расслабься и позволь Цезарю все уладить. Так у людей хотя бы не возникнет вопросов, почему ты назначишь его шефом. Их разговор прервал подошедший официант. В качестве завтрака Рику подали вишневый тарт с желейной глазурью. Филип ограничился холодной курицей и салатом. Он самолично распорядился насчет кофе и дополнительной порции десерта — Рик без всякого интереса взглянул на поднос с горкой шоколадных трюфелей. — И что Цезарь, по-твоему, должен сделать? — Филип забрал газету обратно и развернул ее на главной статье номера. Он едва не подскочил на месте, когда Рик придвинул свой стул вплотную и уложил голову на его плечо — теперь газету могли читать они оба. — Что ты…? — Я не лоббист Цезаря, — спокойно ответил Рик, проигнорировав недосказанный вопрос. — Но я бы советовал ему вмешаться. Сделать заявление или вспомнить о своих навыках оперативника. Если подобное шествие повторится, он должен быть тем, кто попробует его остановить. Скоро он официально станет лицом закона и порядка, он не может отсиживаться в стороне. — Но это очень рискованно. Посмотри на этих животных. Я не удивлюсь, если ему в голову прилетит какой-нибудь камень. — Боже, Филип, он коп. Это профессиональные риски. Слышал о таких? — Я думаю, будет лучше, если он ограничится заявлением. — Тогда ему стоит быть очень осторожным со словами. Уверен, что он справится? Стоит ему ляпнуть что-то не то, как журналисты сожрут его живьем, — Рик проткнул трюфельный шарик двузубой вилкой и отправил его в рот. — Так и должности лишиться недолго. — Похоже, что так, что эдак, Цезарь в невыгодном положении. — Не буду делать вид, что мне жаль. Филип с раздражением повел бровью, опустив взгляд на Граймса. Тот спокойно рассматривал фотографии на развороте, так и не убрав голову с плеча. Поразмыслив немного, Филип уложил ладонь на его колено. Рик не сбросил руку, а только деликатно закрыл газету, стоило Блейку добраться до снимка с мотоциклистом и смазанным силуэтом полыхающего фитиля.