Спасти и спастись

Драко остановился возле зеркала, одернул манжеты и придал лицу нейтрально-вежливое выражение. О радостном, не говоря уже о счастливом, речи и быть не могло. Не то чтобы он не пытался. Не получалось. Не получалось нацепить эту чертову счастливую маску, когда скулы сводило от того, что хотелось заплакать. Горько, отчаянно, как в далеком-далеком детстве. — Ты зря это сделал, — донесся до него тусклый голос Блейза. Друг сидел в мягком кожаном кресле, но даже там умудрялся держать спину прямо — воспитание, и покачивал в руках бокал с вином. Не пил, просто ходил с ним, чтобы эльфы не норовили подлить гостю еще алкоголя. Не хотел напиваться. Или хотел просто занять руки. В отражении высокого зеркала Драко видел его нахмуренные темные брови и напряженные пальцы. И настороженный внимательный взгляд. Он покрутил родовое кольцо на безымянном пальце. Он женился. Сегодня утром он женился. Сегодня утром Блейз сказал ему: «Не делай этого». Блейз знал, лучше других знал, что у Драко не было другого выхода. Что несмотря ни на что, он все еще не может сказать отцу «нет». Что он слишком любит маму и мэнор, чтобы лишиться всего этого. Но Блейз все равно просил. Блейз Забини, надменный слизеринец, ветреный любовник, который менял пассий, как только успевал запомнить их имена, верил, что жениться нужно по любви. — Астория – хорошая партия, — ровно сказал Драко и отвернулся от зеркала. Ничего нового он там не увидит. Чуть более бледный, чем обычно, но это легко списать на волнение. — Ты ее даже не знаешь, — Блейз упрямо сжал пухлые губы. — Вы почти не разговариваете. Как вы будете жить вместе? — Так же, как наши родители, — все еще спокойно сказал Драко. — Твои родители любят друг друга. — Чего ты хочешь от меня, Забини? — Драко устало вздохнул. — Мне все равно, Астория это или кто-то еще. Блейз поставил бокал на столик, встал и подошел к Драко. Положил руку ему на плечо. — Ты даже не пытался. — Брось, — Драко горько ухмыльнулся. Резкий излом тонких бровей превратил его лицо в застывшую гротескную маску. — Ты на полном серьезе думаешь, что у меня есть шанс? Хотя бы крохотный шанс? — Он спас тебе жизнь. — Поттер спас весь гребаный магический мир, — Драко дернул плечом, скидывая чужую руку. — Не надо, Блейз. Пожалуйста. Они уже говорили об этом. Тогда, на четвертом курсе, когда Драко напился после испытания с драконами и пьяным бредом вывалил в плечо друга всю свою невыносимую боль. Он проснулся утром, почти ничего не помня, а Блейз смотрел на него странными глазами. Именно тогда начались эти подначки. Блейз понимал, что Драко не может — конечно, не может, это же смерти подобно — признаться. И понимал, что так жить он не может тоже. Они оба ждали, когда блажь пройдет. Но она не проходила, только росла и ширилась, вплеталась в каждую жилку, врастала в каждую кость, и теперь Драко казалось, что вырвать ее можно только вместе с жизнью. — Извини. Дверь отворилась — без стука — и в комнату вошла Астория. Высокая, изящная, затянутая в светло-серебряную мантию, она смотрела строго и холодно и встретила такой же строгий и холодный ответный взгляд. Драко с Асторией хорошо смотрелись вместе. Красивые, гордые, словно застывшие в своем воспитании. — Милый, — она бросила на Блейза небрежный взгляд и обратилась к Драко. — Нас все ждут. — Конечно, — Драко вежливо улыбнулся. Осталось немного, один вечер, неискренние поздравления, неискренние улыбки, и можно будет уйти, запереться, окунуться в свой долгий несчастливый брак. Он поймал ободряющую улыбку Блейза и подошел к девушке. — Ты восхитительно выглядишь. — Спасибо, — Астория взяла его под руку. — Ты тоже. Держи лицо. Сейчас, через два года после войны, на него смотрели по-разному. С одной стороны, он был Пожирателем, его отец был Пожирателем, но с другой, они все еще оставались одной из самых богатых семей магической Британии. Да, отец растерял свое влияние, но он не был бы Малфоем, если бы потерял лицо. Отдавая свой долг жизни перед Нарциссой, Поттер невольно помог всему семейству в восстановлении доброго имени. Брак с Асторией — Гринграссы предусмотрительно не встали на сторону Темного Лорда — был еще одним шагом в эту сторону. Теперь, вышагивая с женой по роскошному залу отстроенного мэнора, Драко ловил на себе разные взгляды: завистливые и злые, но также нейтральные и вполне дружелюбные. — Какая вы красивая пара, — Панси окинула их оценивающим взглядом и улыбнулась очень тепло и искренне, Драко бы и ломанного медяка не дал за эту искренность. — Тори, очаровательное ожерелье. — Благодарю, — Астория улыбнулась в ответ. Так же искренне, но совсем чуть-чуть натянуто — не зная и не заметишь. Но Драко знал — девушки недолюбливали друг друга со школы. В чем причина взаимной неприязни, было неясно: ни одна из них не распространялась об этом, да Драко и не спрашивал. — Драко, милый, — Панси сунула бокал в руки своему ухажеру (Драко и под пытками бы не вспомнил его имя) и обняла его. — Как тебе начало семейной жизни? — ее шепот скользнул в ухо, и Драко сжал ее в объятьях чуть сильнее, чем позволяли приличия. — Все наладится, милый. Панси просватали за аристократа из Германии, которого она не видела ни разу в жизни. Свадьба планировалась через несколько месяцев, и Панси понимала Драко, как никто. Как не мог понять Блейз, мать которого не настаивала ни на самом браке, ни уж тем более на кандидатуре. Драко отпустил подругу, и Астория снова тут же вцепилась в его локоть. И внезапно так сильно его сжала, что Драко едва не вскрикнул. — Ох, — ошарашенно выдохнула Панси, и Драко тут же скользнул взглядом туда, куда смотрели обе девушки. Сердце упало. Он увидел всю картину разом, отмечая все малейшие детали, впечатывая их в память с колдографической точностью. Сильная рука на тонкой талии, тонкие пальчики в темных вихрах, рыжий локон вблизи нежных губ. Картинка внезапно дернулась и поплыла. Уизлетта продолжала шептать что-то на ухо Гарри. Гарри слушал ее и улыбался. Нет. Не может быть. Не… Невыносимо. Гарри откинул голову назад, обнажая шею, и рассмеялся. Негромко, но слышно и искренне. Нет. Не делай этого. Не смейся. Не улыбайся ей. Только не ей. — Ох, Драко! — словно сквозь вату донесся до него голос Панси. — Тебе пора бы перестать так сильно ненавидеть нашего золотого мальчика. После всего того, что он сделал для вашей семьи. Драко с трудом перевел на нее осоловелый взгляд. — Милый, ты даже дышать перестал, — Панси тревожно посмотрела на друга. — Хочешь воды? Драко сделал вдох — кислород словно ножом вырезал на легких кровавые раны — и улыбнулся. — Я просто удивился, — сказал он. — Не думал, что он примет приглашение. — Не думала, что он притащится с рыжей, — Панси снова посмотрела на парочку. — Не могу поверить, что он ее простил. Драко снова услышал смех Гарри. Его Гарри смеялся. Держал за руку эту рыжую мразь, которая предала его. Которая разбила ему сердце. Как же сильно он ее любит, раз простил такое. Как же она нужна ему, что… Драко снова задыхался, дышать было больно, невыносимо, сердце набатом било в ушах. Они не виделись полгода. Да и то, это была лишь случайная встреча, нейтральное «Привет» и быстрый взгляд: ни увидеть, ни прочитать, что в нем. Ненависть? Раздражение? Равнодушие? Не прошло. Не переболело. Не отпустило. Держит за горло когтистой лапой, в лоскуты рвет внутренности. Зеленые глаза — невозможные, колдовские, такие яркие, что больно. Шальные глаза. Драко их помнит: и потемневшие от гнева, и искрящиеся от счастья. Сейчас они счастливые? Отсюда не видно. Смотреть бы, смотреть, искать изменения, изменился ли за полгода? Стал выше? Крепче? Красивее? Нельзя смотреть. Незачем травить и без того истерзанное сердце. Незачем было и раньше, а уж теперь, когда… в свете ламп блеснуло кольцо на безымянном пальце. Может, прав был Блейз. Может, надо было попытаться. — Гарри, Джинни, вы пришли! Нет. Не стоило пытаться. У Гарри есть его рыжая. Его сокровище, за которое он сейчас держится так, будто ее могут украсть прямо у него из-под носа. Гарри не нужен холодный, надменный Малфой. Никогда не был нужен и никогда не будет. Драко это знает. Драко останется как есть — почти сломанный, измочаленный этой любовью. У Драко есть семья, за которую он отвечает. Драко не может свернуть со своего пути. — А она хорошо выглядит, — Астория оглядела парочку пристальным взглядом. — Откуда у Уизеллов столько денег? — Они же герои войны, — уронила Панси, тревожно разглядывая Драко. — Милый, а где Забини? Драко огляделся — взгляд словно с мясом оторвал. Блейза не было. — Пойду поищу, что ли, дорогого друга, — сказал он, радуясь, что можно уйти. Спрятаться в темном углу и отдышаться. Подышать и придумать, что же делать с этой проклятой болью. Давно же уже затихло, давно уже просто ныло, напоминая о себе, но больше не резало. Драко почти забыл, каково это – улыбаться через такую боль. — Позже пойдешь, — почти прошипела Астория. — К нам идут. Гарри, Джинни, мы так рады, что вы пришли. — Астория, — Гарри улыбнулся и поцеловал протянутую руку. — Выглядишь просто восхитительно, у меня нет слов. Малфой. — Поттер. Голос не подвел. Когда не остается сил, когда душа в хлам, а жизнь рушится, остается твое воспитание. Остается честь. Не твоя, нет, твоя честь давно забита, уничтожена этими глазами, но честь рода. Семьи. И за нее нужно держаться. И пусть дышать невозможно, а сердце бьется так, что не слышно слов. Все в этот день говорят одно и тоже. Поздравляют. Желают счастья. Драко по губам прочитал это «счастье» и едва не рассмеялся. — Спасибо, — сдержанно поблагодарил он, когда Поттер закончил. Гарри кивнул. Снова взял улыбающуюся Уизлетту за руку. Он уходит! Уходит. Блейз нашел Драко сам, когда он вышел из зала. Схватил его за плечо и затащил в одну из гостевых комнат. Драко молчал, не видел ничего перед собой, только темнота, только крепкая рука на тонкой талии, только Гарри… его Гарри. — Ты дыши, Драко, — Блейз усадил его в кресло, а сам сел на корточки рядом. — Давай же, дыши. Драко не мог дышать.

***

«Я бы не смог его предать». Драко ослабил галстук и расстегнул пуговицу на воротнике. «Если бы я был нужен ему хоть на десятую долю так, как нужна ему Уизлетта, я бы не смог его предать». Драко чувствовал себя разбитым. Усталость давила на плечи, и все, чего ему хотелось, это лечь спать — забраться под одеяло с головой и провалиться в темноту без снов. Чтобы наконец отдохнуть. Драко аккуратно сложил одежду на корзину для белья, раздвинул стеклянные двери душевой кабины и забрался внутрь. В ванной было немного прохладно, по тонкой коже тут же побежали мурашки. Драко пустил горячую воду, споро отрегулировал температуру и принялся разглядывать различные цветастые баночки на полке. Это была квартира Блейза. Он снимал ее для того, чтобы водить пассий. Частенько цеплял девочек в магловских ночных клубах, так что и квартиру нашел в магловском Лондоне. И именно сюда сбежал Драко сразу после приема. Да, это выглядело жалко – сбежать из своего дома от своей жены. Но Драко нужно было подумать. Драко нужно было попрощаться. Драко залез под мощные струи воды и запрокинул голову. Гарри. Если бы Драко нужен был Гарри. Гарри бы улыбался ему так, как никогда не улыбался в реальной жизни, тепло и искренне, левой стороной чуть сильнее, чем правой. Гарри бы смотрел на него — любовался — чуть приподнимая одну бровь, как всегда делал, когда смотрел на то, что ему нравилось. Гарри бы держал его за руку, даже на людях, потому что Гарри было бы плевать, что о них подумают. Гарри бы злился — вскипал, как чайник — если бы кто-то косо смотрел на Драко, если бы в спину тому прилетало презрительное «Пожиратель». Гарри бы… Драко почти никогда не мечтал о Гарри. Сначала — тогда, на третьем курсе, был слишком напуган этим чувством, потом — на четвертом, понял, что бесполезно. Это позже, на войне, сидя в своей комнате в мэноре, прислушиваясь к шагам Темного Лорда, Драко позволял себе провалиться в фантазии. О том, как Гарри приходит и спасает его. Прижимает к себе так, будто наконец-то нашел самое важное, и больше никогда не отпустит. И Гарри действительно пришел. И ушел без него. И Драко перестал мечтать. Но сегодня. В последний раз. Гарри. Драко сполз по стене кабинки вниз и заплакал. Тоже в последний раз.