Your blood is red, isn't it?

На месте преступления их ожидало мёртвое тело с перерезанной глоткой. Мертвец лежал в луже собственной ещё теплой крови. Все факты указывали на то, что убийство было совершено совсем недавно. Напавший выбрал довольно безлюдное место, поэтому, если бы не случайный прохожий, тело могло бы пролежать здесь не один час. Да и квартал числился не самым благополучным - этот случай был далеко не первым за последний месяц. – Давай по-быстрому осмотримся и закончим, – бросил напарнику Хэнк, желавший скорее завалиться домой и откупорить бутылочку "Джек Дэниэлса". Коннор мысленно отмахнулся, стараясь сосредоточиться на месте преступления. Притом осмотреться – полбеды, парень должен был делать это так, словно он дроид. Изображать процесс сканирования, создавать видимость того, что видит мельчайшие следы, и прочее. К счастью, он был превосходным актером. Ещё в детстве мама говорила маленькому Коннору, что по нему плачет театр. Вот и сейчас он напряг своё совсем не дроидовское зрение, замечая на земле цепочку следов, идущих от тела в сторону забора. Неожиданно его отвлек насмешливый голос лейтенанта: – Я тут недавно слышал, что вы, дроиды, анализируете любые вещества, беря их в рот. Это правда? Коннор кивнул. Во время инструктажа на этом заостряли особое внимание и просили парня избегать ситуаций, когда придётся анализировать яды, токсичные или психотропные вещества. – Ну, так чего ты ждешь? Проанализируй кровь этого бедолаги, – кивнув в сторону тела, сказал Андерсон. “Сраный алкаш. Всё делает, лишь бы мы быстрее закончили”, – чертыхнулся про себя псевдодроид. Он вновь приблизился к телу, собираясь лишь сделать вид, что взял образец. Однако Хэнк, как назло, подошёл совсем близко, из-за чего пришлось обмакнуть палец в крови жертвы. Он ещё какое-то время помедлил, но, когда лейтенант бросил раздражённое “Ну, чего ты копаешься?”, понял, что этого не избежать, и поднёс палец, измазанный в липкой жиже, к своему рту. Неожиданно неподалеку послышалась какая-то едва заметная вибрация, отвлекая на себя внимание напарника и избавляя парня от необходимости брать в рот всякую дрянь. Предметом, издававшим шум, оказался сотовый телефон. Он лежал в кустах неподалеку от забора. Следы обрывались рядом с этим местом. Очевидно, убийца перемахнул через ограду после того, как полоснул жертву по горлу. Коннор осторожно взял устройство, поворачиваясь к лейтенанту: – Этот телефон с девяноста девяти процентной вероятностью принадлежит убийце. Это наш шанс. – Шанс? – переспросил мужчина, выгибая бровь дугой. – Да, он может вернуться за ним, поэтому нам стоит скрыться неподалеку и подождать. Это может сработать. Хэнк, видя, что дело затягивается, буркнул под нос что-то нечленораздельное, но спорить не стал. Напарники отошли на приличное расстояние, устраиваясь так, чтобы их нельзя было заметить, и замерли в ожидании. Прождав около получаса, лейтенант, заёбанный бесплодным ожиданием, решил наконец покинуть занятую позицию и вызвать подкрепление, скинув на них все хлопоты по этому делу. Однако, когда мужчина почти подорвался, Коннор резким движением вернул его на место, кивая в сторону едва заметной тени, появившейся из-за угла. При более подробном рассмотрении они увидели человека среднего роста, лицо и фигуру которого скрывала бесформенная куртка с капюшоном. Он торопливо озирался по сторонам, осматривая землю возле забора. “Наверняка этот сукин сын ищет свой мобильник”, – подумал Коннор, понимая, что скрываться дальше нет смысла. Более того, пора переходить к задержанию. Он выхватил из кобуры табельное оружие - стандартную беретта-92 - сжимая её покрепче, и рванул в сторону подозреваемого, сопровождая всё это предупредительными словами: “Это полиция Детройта. Вы подозреваетесь в совершении преступления, оставайтесь на своём месте. Вы не обязаны что-либо делать или говорить, если сами этого не желаете. Любые ваши слова или поступки могут быть использованы в качестве доказательств. Всё ли вам понятно?” Человек, к которому были обращены эти слова, на секунду стушевался, а затем выхватил пушку, делая выстрел в сторону Коннора. В этот момент подоспел Хэнк, стреляя в ногу правонарушителя. Парень же, видя, что тот упал, подлетел к нему, заламывая руки и скручивая. Далее на запястьях нападавшего сомкнулись браслеты наручников. Остальное было делом техники: удержать подозреваемого в подобном положении до приезда подкрепления и передать на руки прибывшему отряду. Коннор же вместе с Хэнком направился обратно в автомобиль. Когда парень устроился на пассажирском сиденье, а ударивший в мозг адреналин окончательно отступил, он почувствовал, как сильно обжигает левый бок. Он незаметно приложил руку к болевшему месту, обнаруживая растёкшееся по одежде липкое пятно крови. К счастью, в авто стояла абсолютная темень, и злоебучий напарник вряд ли мог это заметить. Надо лишь дотерпеть до конца поездки, сохраняя невозмутимый вид. Сделать это оказалось куда сложнее. Гул в ушах нарастал с каждой минутой, а перед глазами всё плыло. Коннор словно сквозь толщу воды услышал, как к нему обращается лейтенант. Однако внятно различить слова напарника он не смог. – Ты что, оглох? – недовольно спросил Хэнк, зажимая в зубах сигарету и чиркая колёсиком зажигалки. Отблеск пламени на секунду осветил салон автомобиля. Однако этого мгновения оказалось достаточно, чтобы выцепить взглядом красное пятно, расходящееся по темно-серой форме “Киберлайф”. – Что за? – выдавил из себя тот, включая свет в салоне и таращась на своего напарника. Из многочисленных дел о девиантах Хэнк абсолютно точно вынес, что андроиды истекают синей жижей, заменяющей им кровь. На его памяти не было ни одного робота с красным цветом тириума. Видя на себе пристальный взгляд, Коннор собрал остаток сил, одними губами говоря: “Никому не рассказывай”. Затем в глазах окончательно потемнело, и лжеандроид потерял сознание, проваливаясь куда-то в пустоту.