***
— Ты женишься, Жерар. Лицо принца мгновенно исказилось и побелело. Кулаки сжались. Он не был готов к подобному. Это было, как будто тебя в теплой постели окатили ведром холодной воды. — Что? — Юное сердце бунтовало, с бешеной скоростью стуча в груди. — Ты не можешь меня заставить. — Ты сын короля и должен понимать, что будущий король не может жениться на шлюхе. — Последнее Брэйн будто выплюнул. Тайная связь его сына с простолюдинкой уже давно не была для короля тайной. — Если ты об Уртир, — ощетинился принц, — то я и не собирался жениться на ней. И не смей называть её шлюхой! Она порядочная девушка. — Зачем бить по самому больному? Да, они с Уртир не любили друг друга, но она всё равно была близким Жерару человеком. — Тогда в чём проблема? — Так холодно отеческая речь не звучала уже давно. — Если ты не любишь Уртир, что тебе мешает? Ты даже не видел дочь Эйлин. Уверяю тебя — она красавица. — А сам-то ты её видел? — Может если бы Брэйн преподнёс эту речь чуть более спокойно, не упоминая о любовной связи с Уртир, Жерар реагировал бы иначе, но… что сделано, то сделано. — Я видел её родителей, у этих людей не может быть некрасивых детей. — Тон короля был ровным, голос звучным и ему невозможно было возразить. — Хорошо, — сдался Жерар, он знал, что рано или поздно услышит подобные речи от отца. Или точнее сказать, от короля. — Но у меня есть одно маленькое условие. Брэйну не понравилось такое поведение старшего сына, но в этом случае король готов был уступить. Он понимал, что лишает сына… свободы. — И какое же? — король сложил пальцы рук вместе и приложил их к губам, внимая сыну. — Я сам поеду за своей невестой! По саду раздался весёлый раскатистый смех. — Вот, чертёнок! Не зря твоя мать называла тебя так. — Брэйн попытался спрятать улыбку, но вспомнив былые проказы маленького принца, сделать это оказалось трудно. — Всё никак не уймешься со своими мечтами о путешествиях? Жерар опустил голову, и челюсти его крепко сжались. Отец совершенно не понимал его. — Пойми, — продолжал король, — я не могу так тобой рисковать. Ты мой наследник. Что я буду делать, если с тобой что-то случится? Он поднялся с кресла, подошел к сыну и ободряюще положил руку ему на плечо. Тут на помощь пришёл Леон. — А если я отправлюсь с ним? А с нами ещё отряд лучших бойцов? — Леон? — Брейн отпустил плечо Жерара и повернулся ко второму сыну, выразительно глянув на него из-под густых бровей. — Ладно твой брат-сорванец. Но ты? Ты всё детство провёл за книжками. Зачем это тебе? — Я уже давно не ребёнок, отец. И давно помимо книжек занимаюсь боевыми искусствами. Как и Жерар. Мы сможем за себя постоять. — Я верю в своих детей, Леон. Верю в вас. Хотя сейчас ни за что не доверил бы ни одному из вас трон. — Брэйн нахмурившись, стучал пальцем по подбородку. — Тогда уступи нам. — Жерар вырвался вперёд. — Позволь доказать… И я… — уже более спокойным тоном, — я обещаю, что женюсь на той, на кого укажешь. Без пререканий. Брейн сел обратно в кресло. Сегодня ему приходится принимать слишком много важных решений. Даже для короля. Он не может так рисковать сразу обоими наследниками. Хотя сыновья не раз и не два побеждали на множестве турниров. Он сам с ними дрался и знает, что оба способные воины. Но… червячок сомнения не давал сделать мгновенный выбор. Он посмотрел на небо. В который раз за годы вдовства? Что сказала бы Сандра? А Ул? Наверняка поддержали бы сыновей. Сандра, потому, что знала, как Жерар мечтал о дорогах в другие страны, и не смогла бы лишить сына его мечты. Ул, потому, что бесконечно верила в Леона и братскую дружбу. — Ладно, — махнул рукой. — Я сдаюсь. Поедете, как только придёт ответ от Эйлин. Ладошки парней соприкоснулись в небезызвестном жесте, создав звонкий хлопок. И они обменялись мальчишескими улыбками. — Но в сопровождении моего лучшего отряда! — Конечно отец, — в один голос, — позвольте откланяться. И с шутливыми поклонами принцы ушли во дворец. Совсем позабыв о своем трофее в виде вожака золотых кабанов. Успеется. А пока их ждут приключения.***
Ястреб Брэйна сидел на белом широком подоконнике и спокойно чистил клювом перья. Умная птица ждала, когда к лапке прикрепят новое письмо — ответ королю Эквориса. Эйлин как раз пробегала глазами последние строчки послания от Брэйна, когда Байро молча стоя в сторонке, дожидался её реакции. И, да, этого стоило ожидать. Изящные тонкие брови королевы сошлись на переносице. Карие глубокие глаза зажглись гневным огнём, пуская молнии. Женщина с идеально прямой спиной, опираясь руками на подлокотники, медленно поднялась с трона. Письмо в один момент в тонких руках превратилось в мелкие обрывки и осыпалось к миниатюрным, обутым в алые бархатные башмачки, ножкам искусственным снегом. Как фурия она сорвалась с места и заходила кругами по комнате. — Как он посмел?! Я собралась отдать ему одну дочь… Но, нет… Ему оказалось мало! Захотел ещё и вторую! Байро попытался остановить королеву и вставить хоть одну реплику в её монолог: — Ваше Вел… — Вон! — от этого взгляда советник отшатнулся. — Все вон! Оставьте меня одну! Всё будто испарились. За секунду. А Эйлин бессильно упала на колени. Блестящая серебром слеза скатилась по розовой щечке, оставляя мокрую дорожку. Неосознанный взгляд устремился в закрытую дверь. Чёрный зрачок сузился. Кулачки сжались. Рука смахнула невольную слезу. Губы сложились в тонкую полоску. «Не позволю»***
Тем же вечером Байро ужинал с королевой. От былого гнева Эйлин не осталось и следа. Женщина была вежливо спокойна и сдержана. Хотя внутри неё всё ещё клокотало. Серебряный бокал хотелось сжать ещё сильнее, хотя костяшки пальцев уже побелели. А вместо ножки того же бокала, представлялась кое-чья гнусная шея. Брэйн думал, что перехитрил её? Не тут то было! Думал, что лишит её возможности завести ещё союзников? Не страшно! Эйлин согласится на его условия. Они вполне разумны, глядя на то, в каком плачевном состоянии их армия. Она вынуждена. Но она не забудет. А тем временем пока Эйлин, сохраняя внешнее спокойствие, кипела внутри, Байро наслаждался своей победой. Так вертеть верхушками власти не каждому под силу. Байро гордился собой. И ликовал, ликовал, ликовал… У него даже почти получалось прятать злорадную улыбку. И даже это «почти» не пугало — королева была слишком сосредоточена на своих чувствах, чтобы заметить странное поведение верного советника. — Всё в порядке Ваше Величество? — Байро сделал глоток красного вина. — Вы, кажется, слегка напряжены. — Всё хорошо, Байро. Тебе показалось. — Королева откусила кусочек сыра. — Может сначала я и огорчилась… слегка. Но потом, поразмыслив, поняла, что это очень даже выгодное предложение. Очень хорошо, что Брэйн сам это предложил. — Вот видите, всё не так уж плохо. С военным потенциалом Эквориса нам не страшен никакой агрессор. И обе Ваши дочери окажутся в надежных руках. — Конечно. — Эйлин спрятала скривившиеся губы за попыткой сделать глоток вина. И когда отставила бокал, на её лице сверкала вполне искренняя улыбка.***
Принцессы Игниса, решив немного отвлечься, сидели в покоях Эльзы за низеньким столиком прямо напротив окна и играли в шахматы. Ласковый ветерок развивал легкие алые шторки и ласкал свежими потоками нежную кожу девушек. Сидеть на мягких подушках было удобно. Пока никто не видит, девушки решили разуться и не поддерживать идеальную осанку, а опереться на сложенные подушки у стены. — Шах, сестренка, — передвинув очередную фигуру, пропела Мелди. — Не спеши праздновать победу. — Эльза задорно ухмыльнулась и сделала очередной ход. — Тебе шах и мат. Не успела Мелди возмутиться, как раздался настойчивый стук в дверь. — Входите! — воскликнула Эльза, торопливо надевая бархатные башмачки и подгоняя жестом Мелди. Дверь медленно отворилась и в покои неторопливо, плавно покачивая бедрами «вплыла» Эйлин. — У меня для вас новость, девушки. Под строгим взглядом матери обе принцессы тут же выпрямились и напряглись всем телом. Отчего-то сразу стало тревожно и не покидало чувство, что новость не принесёт ничего хорошего. И чем дольше мать молчала, тем сильнее становилось это чувство. — Вы знаете, что для нашего королевства наступили тяжелые времена, — руки королевы сцепились в замок. — И дабы уладить временные трудности и укрепить наш союз с Экворисом вы обе вынуждены выйти замуж. — Что ж, рвать нити надо резко. — Через месяц за вами приедут, так что у вас есть время свыкнуться с этим. Это был удар. Для обеих. Ещё не остыло тело отца, как родная мать спешит от них избавиться. «Что?» — подумала Мелди, а дальше в мозг будто начали втыкать иголки, и она слышала лишь тонкий писк, долгий, тягучий, такой бывает, когда закладывает уши при падении с огромной высоты. И стояла оглушенная. Ошарашенная. «Как? Я не верю… Я не хочу! Лучше умереть, чем вот так! Нет… Лучше сбежать», — мысли за считанные секунды сменяли одна другую в голове Эльзы, смешиваясь, превращаясь в головную боль. А с губ не слетело ни одно слово, они будто склеились, не позволяя издать и звука. — И пока в твоей светлой головке, Эльза, не промелькнула мысль о побеге, я прошу тебя, как мать просит своего ребёнка, вспомни о долге перед страной. Мелди, я знаю, что ты благоразумнее сестры и не подведешь меня. Помоги смириться с этой новостью Эльзе. Эйлин развернулась, собираясь уйти. Уже схватилась за ручку, когда звонкий голос Эльзы остановил её: — За кого мы должны выйти? — Эльза крепко сжала руку сестры. Оправилась. Встряхнулась. Может не всё так плохо? — Ты, — королева обернулась, — за короля Брэйна, а Мелди, — её взгляд перешёл на младшую дочь, — за наследного принца Жерара. — Он же старый! — Эльза не смогла сдержать крик. Нет, всё очень плохо. Эйлин смотрела на дочь с абсолютно непроницаемым лицом. — Когда я выходила за твоего отца, наша разница в возрасте была всего на четыре года меньше — шестнадцать лет. Поверь, — равнодушно, — ты привыкнешь. С этими словами королева-мать покинула покои дочери. Дверь захлопнулась. Дверь... в счастливую жизнь. Жизнь, которую они могли выбирать сами.***
В ясном голубом небе парил, рассекая крыльями воздух, ястреб. Могучая птица несла своё послание. Солнце идеально круглым диском выделялось на синей глади неба. Ласковое, оно стало фоном смертельной картины. Соколиные когти с остервенением впились в шею ястреба. Сжались. Сильнее. Сильнее. И ещё сильнее. Могучая птица, окруженная ореолом солнечных лучей, камнем ухнула вниз. Последний крик потонул в бескрайней широте неба. А сокол, лишь мельком взглянув на побежденную летящую камнем вниз птицу, резко взмахнул крыльями и устремился в ту же сторону, куда летел ястреб. На лапке блеснуло золотое колечко. Оно удерживало скрученное письмо с королевской сургучной печатью.