И в горшок не лезет!. Заявка.

      Напроси-и-ился! Спинку она мне трёт или причиндалы мылит или бюстом по спине елозит, я хрен его знает! И это правильно! Срочно нужно что-то решать, боюсь, снова стрельбу открою, как в палате. Мне же нужно ей ротик залить, а может быть и не только. ‒ Женщина, что это вы с моим членом делаете? ‒ Мою… ‒ Хватит, чистый уже, аж скрипит! ‒ Не нравится? ‒ Что ты! Мне очень здорово! Просто я хотел … ну в кино видел … и я же тебя ТАМ целовал… ВОТ! ‒ Чего-чего? ‒ лыбится, зараза! ‒ Ну пожа-а-алуйста! ‒ Пожалуйста, что: домыть, вытереть, одеть, в палату проводить? ‒ Фу, какая ты… ‒ Какая?! ‒ Краси-и-ивая! ‒ Уже лучше. Давай, рассказывай про кино. ‒ прижалась близко и двумя руками медленно-медленно писюн гладит. ‒ Ну там дядька с тетькой целовались, обнимались, потом разделись. Трогали друг друга по-разному. Потом она у него, ну… в рот взяла. ‒ Ах ты маленький развратник! ‒ Чего это? Тебе же я так сделал, сказала что понравилось. Я тоже хочу, ну пожалуйста! ‒ И что мне за это будет? ‒ И где я это «что» возьму? У меня даже штанов нет! ‒ Ладно, ребенок, не плачь, будет тебе счастье. ‒ Класс! ‒ Вылазь! Вытремся, уж лучше на полу, потом еще раз ополоснемся.       Постелила наши халаты на пол. Меня на спину положила. В ногах села. Играться начала: то возьмет, то вынет, поцелует, полижет, пососет. Вот это она заглотила! Как столько в голове-то может уместиться… Ух ты ж ёб, ф-у-у, так и помереть недолго, от удовольствия. Вынула. Снова «съела». Туда-сюда, туда-сюда. Вынула, подула. Так вот зачем ей такие буфера! Зажала хрен между грудей, сиськами его трет, а кончик сосёт-облизывает. Вот оно, счастье! Как там дед говорил, 69? ‒ Норма … девочка … мне … бы … поучаствовать ‒ что-то дыхания не хватает. ‒ Что, ням-ням, понравилось, ням-ням, мою губатую, ням-ням, целовать? ‒ Угу! ‒ Какой хороший мальчик! Так мен твоего конька бросить? ‒ Э-э-э… ‒ Да ладно, не боись, шучу!       Задиком ко мне на меня залезла, к лицу подвинулась, уселась поудобнее. Просили п..ду? Получите! Мокренькая, горячая, ух! Её за задницу потянул, чуть на себя и вниз, присосался к шишечке, нос внутрь всунул, головой кручу. Она тоже не скучает, что и как не очень понятно, но хорошо, весьма. О, попочка, надо поближе познакомиться. Помял, погладил, хороша. Язык пожёстче, будем взбивать то, что пытались высосать. Ёрзать начала, ощущение в члене обострились, что-то приближается. Что там еще не пробовал из дедкиных советов? Два паль вовнутрь, изогнуть в сторону живота девушки, двигать ими внутри как будто чешешь, а рукой туда-сюда. Мда, что-то слишком мокро становится. Попытками сестрички стонать с полным ртом и мне хороши. Фигасе и так можно? Сгибая и разгибая колени Норма начала ритмично двигаться. Быстрее, еще быстрее. Я замер. Хорошо, нет, просто зашибись! Что-то заставило меня начать активно двигать рукой в киске барышни и подбрасывать свою задницу вверх, присосаться к п…де, выбивая языком дробь. Мы, похоже, пытаемся догнать друг-друга. Вот оно! Перцу мне в кишки! Пролилась дырочка, захлюпала и я не отстал. Чуть не помер. Мадемуазель изволили упасть на меня, не выпуская конец из рук. ‒ Вставай, пахарь-террорист! ‒ это она мне? ‒ Вставай-вставай, спать он намылился, нам на помывку и в палату. Не забыл? ‒ Садистка! ‒ Уж какая есть. Мы не дома, если что, или ты хочешь чтобы нас застукали? ‒ Да как-то… не очень.       Кое-как переползли в ванну. Помылись быстренько, в меру сил. Оказалось на мытье их мало, а на попытку укрепления отношений могло и хватить. Не обломилось, был грубо послан болеть дальше. Вытерлись. Сменили одёжки. Побрели. Хоть не встретили никого, похоже старушка бдит. Уложили меня, горемычного, в кроватку. ‒ Норма! ‒ Чего тебе? ‒ Ты хорошая, ты мне нравишься! ‒ голос чуть дрогнул. ‒ Вот, дурачок, конечно же нравлюсь, после всего что было! ‒ смешно ей! ‒ Ты мне до этого понравилась. ‒ Ладно-ладно и ты меня впечатлил, любовничек! Как жить то дальше будем? ‒ голову набок склонила, улыбается. ‒ Ну, я… ‒ и что мне сказать? ‒ Что и замуж не позовешь? ‒ блин, блин… ‒ Отомри, шучу я. ‒ Ты еще придешь? ‒ На работу? Конечно, мне же денежки платят! ‒ А ко мне… ‒ не реветь! Наклонилась, в щёчку чмокнула ‒ Не боись, босяк, разберёмся! Мне пора, скоро смена закончится, а я одним только тобой занимаюсь. Непорядок! ‒ Норма! ‒ Ох, горе ты моё! Говори! ‒ Наклонись, пожалуйста! ‒ наклонилась, теперь свою щёчку подставляет. А хрен ты угадала! За шею ухватить, губами к губам прижаться, делов-то. На меня завалилась, от неожиданности, грудками прижалась. Это кто кого целует, я спрашиваю? Сколько бы это не продолжалось, всё одно рано закончилось. Отстранилась, руки мои отвела, встала, одёжку поправила. ‒ Всё! Мне на самом деле пора! Не скучай, увидимся! ‒ воздушный поцелуй, побежала. ‒ Пока! ‒ должно быть услышала.       Грустно. Но очень хорошо, но грустно. Вдруг не придёт больше? Что если больше не будет ничего? В конце концов меня сморило. Растущая тоска или банные процедуры были тому причиной, есть ли разница? ***       Незнамо где. Мужлан, дама нечеловеческой наружности, аристократ и служанка. Ощутимый, для женского чуткого носа, запах спиртного. ‒ Что, кобельки-бухарики, управились?! ‒ дама. ‒ Милая, ты же… ‒ Я же, я же! Хака! ‒ служанке ‒ Твоей вины нет, не дрожи! Ступай, дел поди полно, а господа поразвлечься решили! ‒ та уходит. ‒ Пойдёмте, грешники, дела наши насущные обсудим и виру вашу за легкомыслие.       Через не которое время. Комната, накрытый стол, неспешная трапеза, беседа. ‒ Дела наши таковы: своевременность и прочие условия ритуала были соблюдены, моим прилежанием. Развитие ребёнка идет как надо. ‒ дама. ‒ Голубка моя! Тогда к чему это представление с прислугой? ‒ мужлан. ‒ Льстишь? Ценю, но долг признавайте! ‒ И чего же такого-этакого ваша милость нам одолжила? ‒ он же. ‒ Обряд мы вместе готовили, даже недужный участвовал. ‒ А проследить за выполнением? Вдруг бы у сиротки рога наши, наследные, на попочке прорезались? Прямо у простецов в богадельне. ‒ Дак, эта… не бывает, на головах они… ‒ Молчи уж, умник! ‒ мадам перебивает собеседника ‒ Всяко могло статься. Должны вы мне, оба! ‒ умолкли, выпивают, закусывают. Спустя некоторое время мужчины переглянулись украдкой. ‒ Миледи! Безмерно был рад вашему обществу, да пора и честь знать, дела есть и отдохнуть не во вред будет. ‒ боле утонченный участник застолья встаёт в попытке улизнуть. Его товарищ сразу же занимает положение позади сидящей женщины начиная гладить ту по плечам. ‒ КУДА!!! СТОЯТЬ! ‒ присели оба, женский крик на две глотки только что стекло не покрошил. ‒ Рик, душенька моя, ты верно начал, не оплошал. Однако, не только вам, стервецы, похоть глаза застила от похождений Харальдовых. Я же живая и не старая еще… ‒ делает жалостливое лицо ‒ А вы, скоты, ту соплюшку радовать пошли. Неужто опротивела? ‒ в слёзы. ‒ Как можно?! ‒ на два мужских голоса. ‒ Вот и ладушки. А теперь… ЛЕЖАТЬ! Да не на пол, малохольные.       Несколько минут спустя. На огромном ложе расположились трое. Рик, мужчина исполинских размеров, пребывающий во цвете зрелой мужественности. Еще один, Сал, примерно тех же лет и здоровья, что и первый. Однако если одного сравнить с пещерным медведем, то второй ‒ росомаха. Хныга, в известной мере женщина. Немного чуждая, по человеческим меркам, дама. Светло-зеленая кожа, две головы, огромная грудь, изящные руки, тонкая талия, чуть полноватый животик, огромная грудь, налитая задница и совсем не тонкие ноги. Про грудь не забыли? Все обнажены. Расположение тел позволяет даме заглатывать у кавалеров доказательства их отличия от барышень и детей. Негромко открывается дверь. В комнату неспешно входят две женщины тех же лет, что и взаимодействующие на кровати. ‒ Хелли, как же мы вовремя! ‒ Несомненно, Веночка! Хныга, сестрёнка, как же ты их поймала? ‒ двойной чавкающий звук, напоминающий изъятие пробки из бутылки. ‒Здравствуйте, девочки! Я очень рада вас видеть! По поводу наших мальчиков ‒ ищущий да напросится. ‒ Неужто поделишься?! ‒ пришедшие хором, начиная разоблачаться. ‒ Бывало по-другому? ‒ По-настоящему? ‒ Да я уж сама размышляю, на два им помножить или на три… хлюп-хлюп.       Нужда ‒ страшная сила. Оба влагалища огринки текли как никогда. Сильна была зеленая шаманша. Помножить же недостатки самца ей от роду-племени дадено. ***       Очнулся. Как так? Ни тебе сисек, ни шатра в ногах. Где носорог бородатый? Где же славная банда хреноотращивателей? Вот он, родной, и разбудил. Пойду, добавлю в унитаз свеженькой водички. Блин, а целиться-то заново учиться надобно. Уф, ляпота! Где там у нас зеркало? Балахон долой! Что имеем? Подрос, однозначно. Никакая не жертва голодовки, мяса точно прибавилось. Вон чуть не отдельный кусок висит и немаленький. Вру, еще в ванной худее был. Дела-а-а! Бл..дь! Очки! Е-е-е, они мне больше не нужны, не нужны, ля-ля-ля, ля-ля-ля. Ламбада! Тра-а-а-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля! Негромко хлопнула дверь. Посмотрим-посмотрим, кто там пришел посетить великого меня!       Стрянно… нет никого. Показалось? Никак нет! Вижу еду, следую по приоритетному направлению! Ламбада! Мясо! Мясо! Хлебушек! Помидорки, яблочки и чаек! Шоколадка! (Звуки поспешно употребляемой пищи.)       В это же время в кабинете заведующей отделением. За столом сидит давешняя старушка, медсестра-банщица-глубуко-глотальщица стоит напротив, слегка потупясь. ‒ Подкормила жеребчика, сладкоежечка? ‒ старшая женщина со смехом в голосе. ‒ Ну ба-а-а!!! ‒ Что ну, что ну! ‒ смеется в голос. ‒ Чему вас только в Шармбатоне учат, заглатывать глубоко у малолеток? Запомни, есть присказка: «Повстречала Поттера ‒ закуси!». Существует несколько толкований, все они отчасти верны. В твоем случае, смысл самый прямой, нужно было пищей перебить запах его эякулята. ‒ Я запомню. Насчёт питания, ему плохо не станет? ‒ Зелья, возможно, были бы лучше. Но не нам с тобой это решать. Кто-то отправил его к простецам, значит так надо! Об остальном не беспокойся, ему нужны материалы для роста и активности, ты их принесла. Кто-то пробуждает его кровь, так что со стороны пищеварительной системы отклонений не будет, скорее быстрее в норму придет. Кроме того, нашей малочисленной семье всё это может пойти на пользу. ‒ Не слишком ли ты далеко заглядываешь, бабуля? ‒ Чтоб ты понимала, пигалица! Я чудом успела устроить тебя на учебу за границу. Меня спасла работа в Мунго, тебя ‒ канал! Тёмный лорд, нюхлера ему в панталоны! ‒ привстав из-за стола. ‒ Замуж не пойду!!! ‒ топает ножкой. ‒ А тебя спросят? А ты ему нужна? Слюни подбери, не пойдет она, размечталась. Не доводи! Свободна! ‒ девушка выходит из кабинета. Женщина негромко ‒ Как удачно, лапочка моя сменится вечерком, а я в сутках. Вот и проверим, врала мне прабабушка и каков он, настоящий несовершеннолетний Поттер. ***       Это просто праздник. Наелся до отвалу, не кашки какой, а порядочной еды. Крысота-а-а! Лежу, балдею, глаза прикрыл. Вдруг зашипел кто-то. ‒ Гарри! Гар-р-и-и! Мальчик-уже-не-мальчик! ‒ подскочил, огляделся, никого. ‒ Поттер, тебе елдаком уши позаложило?! ‒ Хто здесь?! ‒ чуть под кровать не полез, прятаться. ‒Хто-хто, Томас, сосед твой! Дозвался-таки. ‒ Я сплю? ‒ Это тебе виднее. ‒ А почему я тебя не вижу, а остальные где? ‒ Заняты они, меня просили поговорить, стариканы-у…баны. ‒ Не врешь? ‒ Могу, даже хочу иногда, да вот только мне доходчиво объяснили, что со мной будет, если ты пострадаешь по моей вине. ‒ Просветишь? ‒ Даже не мечтай, пусть сами руководят и действуют, мне остатки разума уж больно дороги. ‒ Ты разве сейчас не действуешь? ‒ Мал ты еще меня за язык хватать. Слушай внимательно, я действую под ру-ко-вод-ством. Даже слепому видно, куда у тебя часть мозга ушла. ‒ У тебя вообще носа нет! ‒ Ха-ха-ха! Исправим! Молодца, племянничек, воля есть! Слушаться будешь или старичков ждём? ‒ Излагай, дяденька! ‒ добавим чуток усталости в голосе. ‒ Артист, талант, ты только по канату не ходи, не получится! ‒ Это почему еще? ‒ Противовес вниз потянет, а там и о верёвку укоротить недолго, самое дорогое! Муа-ха-ха! ‒ Завидуешь, лишенец? ‒ Кхм-кхм, уел, засранец! Воистину, лишают разума… Ты… прости меня, Харальд, свой ты по самое не могу, уже сейчас заметно. Ошибок много я натворил. С тобой одна из самых горьких приключилась. Ничего, к делу! Тебя сегодня, быть может завтра, посетят родственники. Уяснил? ‒ Ага, придут дядя с тётей или типа того. ‒ Так вот, ты должен попросить дядю о скорой встрече наедине, так чтоб никто другой об этой просьбе не узнал. Повтори! ‒ Шепнуть дяде на ухо, чтоб один пришел никому не говорил об этом. ‒ Увидишь сомнения, добавь, что это тебе дедушка посоветовал. Теперь всё вместе! ‒ Так чтобы не услышала тётка сказать дяде Вернону, что мне дедушка посоветовал встретиться с ним наедине. А если Дурсль сам придёт или с теткой или расскажет ей? ‒ Без разницы. Больше ты ничего не знаешь, пока что. Можешь так и сказать. Запомнил? ‒ Да! ‒ Красавѐц! ‒ Весь в тебя! ‒ Ты прав, змееныш, ты даже… неважно. До скорого! ‒ Эй, погоди! Могу я тебя сам позвать? ‒ Можешь, но лучше не вслух, как я тебя. Будь здоров!