Помощница злодея

Секреты и тараканы — вот что остается нам в конце.

— София! — Вздрагиваю, сильнее вжимаясь лицом в подушку.       Рука стреляет острой болью. Шиплю, заставляя себя сесть, и сдираю с ладони какую-то тряпку. Засохшая кровь коркой покрывает рану, вызывая ощущение, будто кожу тянет в разные стороны. Рыча от боли, встаю и подхожу к двери, при этом стараясь не переносить вес на зараженную ногу. — Что опять?! — Задание.       Едва не сжимаюсь под взглядом Моргенштерна. Он ведь не разрешал мне уходить. Меня отпустил Джейс. Но почему Себастьян не удивлен? Прижимаю руку к животу, пытаясь удержать ее от лишних движений. — Какое? — Ты должна доставить письмо. — Кому? — Опускаю взгляд на рану, размышляя, стоит ли спрашивать о стило. — Клариссе. — Издеваешься? — Чуть скрючиваю пальцы, но вся ладонь отзывается болью. — Ты хочешь перетянуть ее? — Не твое дело, София. Если я отдаю приказ, ты должна подчиняться. — Себастьян прослеживает мой взгляд. — Излечись. Я хочу, чтобы ты залезла через окно. И тебе лучше остаться незамеченной. — Ты действительно хочешь, чтобы я забралась в Идрис? — Изгибаю бровь, поднимая взгляд к его лицу. — Чтобы попасть туда, нужно разрешение.       Он сжимает кулаки, опуская взгляд на мою ногу. Чертовы линии растянулись от лодыжки до самого колена. У меня не было времени заново приложить травы и продолжить полосы бинтов. Линии вздулись и стали еще чернее, чем раньше. — Что с твоей ногой? — Не болит. — Лгу ему, упираясь пяткой в пол. Нога стреляет острой болью. — Вчера ты хромала. — Его ноздри раздуваются, словно он проверяет мой запах. — Хочешь сказать, сегодня все в порядке? — Мне нужно собраться. — Отворачиваюсь от него, направляясь к шкафу.       Заставляю себя распределять нагрузку на обе ноги. Едва не стону от боли, практически до скрежета сжимая зубы. Замечаю, что на улице все еще темно. Сколько я проспала? Тяжесть в мышцах служит ответом.       Усаживаясь на постель, наношу на ногу новую порцию трав и стягиваю бинтом. Следом засовываю ступню в штанину, едва сдерживая стоны боли, пока глубже просовываю ступню. Со второй ногой идет значительно лучше. Натягиваю теплую кофту с глубоким капюшоном. Не хочу, чтобы Кларисса запомнила мое лицо.       Цепляю к поясу несколько кинжалов и дисков, один прикрепляю к руке, прямо под кофту. Все же, обычный клинок нужно оставить. Он будет только мешать. Ковыляя, спускаюсь вниз, но снова заставляю себя идти ровно.       Себастьян лишь усмехается, отмечая мои попытки казаться здоровой. Он протягивает мне толстый конверт, на котором видна его аккуратная подпись. Д.К.Моргенштерн. — Передай лично в руки.       Киваю Себастьяну и натягиваю на голову капюшон. Еще раз обернувшись на Моргенштерна, я захожу в портал. В лицо тут же ударяет порыв холодного ветра, обдувая кожу и проникая сквозь ткань толстовки.       Запихиваю письмо поглубже в карман и натягиваю рукава кофты на пальцы. Луна светит откуда-то из-за крыш домов, практически не давая рассмотреть усадьбу Греймарков. Выдыхаю облачко пара и подхожу ближе к дому, оглядывая стену. Нет никаких выступов. Ближайший — выступ на окне, но до него почти два этажа. — Черт. — Оглядываюсь вокруг, когда откуда-то издалека слышатся голоса.       Снимаю капюшон и вытаскиваю стило, выводя на запястье руну скорости и рядом руну ловкости. Отхожу от дома, освобождая место для разбега и примериваясь к высоте. На всяких случай рисую и руну силы, а потом, изображая бешеного быка, бегом устремляюсь к дому.       На больную ногу наступать не удобно, мне словно выворачивают кости, но я подпрыгиваю, пытаясь достать до подоконника. Пальцы лишь скользят по поверхности, и я снова оказываюсь на земле. Подгибаю ногу, давая ей немного отдохнуть, и отхожу снова, разбегаясь для прыжка.       Едва успеваю оттолкнуться от земли, подлетев на пару метров вверх, и цепляюсь за выступ окна одной рукой. Пальцы скользят по чему-то твердому, и приходится напрячь все мышцы, чтобы не свалиться вниз.       Тянусь за кинжалом на бедре, так сильно вцепляясь в выступ, что едва не ломаю ногти. Все кости в руке, кажется, выворачиваются из суставов.       Кинжалом поддеваю оконную раму, отодвигая ее в сторону, и подтягиваюсь, сначала прижимаясь животом к подоконнику, а потом заваливаясь в комнату. Потираю плечо и дальше по всей длине руки, пытаясь отогнать боль. Здесь темно. Вытаскиваю из кармана свой ведьмин огонь. Его слабый свет в моей ладони не позволяет рассмотреть комнату, но мне это и не нужно. Сажусь на подоконник, выглядывая на улицу. Сейчас почти ничего не видно. Когда-нибудь, я приду сюда под солнечным светом. Когда-нибудь осмотрю все до последнего закоулка.       Холодный воздух заполняет комнату, но я не обращаю внимания. Как только я поговорю с девушкой, моя миссия на сегодня закончится. Сжимаю письмо через ткань кофты. Если бы не приказ Себастьяна, я бы выкинула его в окно и смотрела как бумагу уносит ветер. Но Моргенштерн умудрился написать сестре целую эпопею.       Ставлю одну ногу на подоконник, а вторую свешиваю вдоль комнатной стены. Поглаживаю широкую повязку, неосознанно касаясь черных линий, которые немного опухли и теперь выступают над остальной кожей. Задеваю одну из них ногтем и шиплю от боли, тут же убирая руки.       Внизу слышится хлопок двери, и легкая поступь приближается к этой комнате. Вдыхаю поглубже, готовясь познакомиться с той, за кого Себастьян готов рвать на подстилки сотни Нижнемирцев. Ради кого он готов пожертвовать мной, или даже собой.       Дверная ручка опускается вниз, пропуская полоску света, и в комнату входит низкорослая девушка. Я не вижу ее лица, потому что свет льется из-за ее спины, но и меня она рассмотреть не сможет.       Она ежится от холода и закрывает дверь, а только потом замечает меня. Сначала слышится вскрик, а после мелькает лезвие кинжала: — Кто ты такая?! — Она принимает боевую стойку. — Убери оружие. Я пришла передать тебе послание. — Вытаскиваю из кармана письмо и протягиваю ей.       Клэри продолжает стоять у дверей, не делая ни шагу ко мне. — От кого? — От твоего брата. — Я покачиваю рукой, привлекая ее внимание к конверту. — Почему я должна тебе верить? — Ты не должна. — Свешиваю обе ноги с подоконника, поворачиваясь спиной к лунному свету, и смотрю на Моргенштерн.       В темноте могу различить лишь ее яркого цвета волосы, все остальное скрыто так же выгодно, как скрываюсь и я. — Себастьян написал тебе письмо. Я не знаю содержания, но он сказал, что это очень важно. — Протягиваю ей конверт, но она не двигается. — Я оставлю его здесь, если захочешь прочитать. — Где гарантия, что со мной ничего не случится, если я его открою? — Твой брат дорожит тобой. Он не причинит тебе вреда. — А ты? — Она делает шаг вперед, будто проверяя мои намерения. — А я не сделаю ничего, что противоречило бы его указаниям. — Так ты ему помогаешь? — Ты все узнаешь со временем.       Я натягиваю на голову капюшон, пряча лицо и отрываюсь от подоконника, садясь на корточки. Хватаюсь за раму, готовясь к прыжку вниз, тут же зажимая кулон: — Если захочешь что-то передать, попроси Джейса. Он не захотел нести тебе письмо, чтобы не подорвать твое хрупкое доверие, но от тебя передаст все, что угодно. — Как твое имя? — Узнаешь, когда придет время. — А когда оно придет? — Как только ты сделаешь выбор.       Портал внизу закручивается спиралью, и я прыгаю вниз, удерживаю капюшон одной рукой. Меня затягивает внутрь, унося прочь от этой девушки и этого чертова города.       Вопреки моим предположениям, портал переносит меня в Эдом. После холода Идриса, меня обжигает ветром, хотя я стою перед входом в дом. Стучу в дверь, ожидая ответа, но слышу лишь тишину.       Вхожу, оглядывая ведущие наверх лестницы. Почему меня перенесли сюда, если Лилит нет на месте? По ступеням спускаюсь в цоколь, где нахожу демонессу.       Она восседает на троне, уперевшись взглядом в каменную плитку на полу. Волосы почему-то взлохмачены, глаза горят не то страхом, не то непонятной опустошенностью. — Моя госпожа?       Едва успеваю увернуться, когда шар магии пролетает в считанных сантиметрах от меня. Падаю на пол, тут же откатываясь за ближайшую колонну. — Это ты, София? — Голос демонессы слегка дрожит. — Да. Кулон перенес меня к вам. — У меня проблемы. Думаю, ты сможешь мне помочь. — Почему вы не позвали Себастьяна? — Он не должен знать. Тем более о том, что я собираюсь выбраться отсюда. — Что здесь случилось? — Левиафан.       Перебираю в памяти информацию из учебников демонологии. Левиафан — один из падших существ, его свергли вместе с Лилит и Люцифером. Он стал одним из князей тьмы, но он не совсем демон. Отвечает за зависть.       Прихрамывая, выхожу из-за колонны, направляясь к трону. Лилит впивается ногтями в подлокотники трона, ее глаза лихорадочно меня оглядывают. — Это точно ты? — Я была здесь, когда вы воскресили Себастьяна. Я была с ним в гробу, когда Джейс начал бороться. Вы заперли Эрондейла щупальцами.       Демонесса заметно расслабляется. Страх исчезает из ее глаз, уступая место ленивой отрешенности. — Так что я должна сделать? — Я хочу запереть этого завистника в его дворце! — Лилит гневно шипит, выпуская из аккуратных пальцев когти. — Мне нужна трава с названием permanable. — Что это такое? — Французское название, как таковое, оно не имеет аналогов в других языках. — Где ее найти? — У верховных магов. — У какого из? — Хмурю брови, поглаживая кулон. — Их много. — Я не знаю. — Лилит отмахивается от меня, словно от назойливой мухи. — Флакон так и должен быть подписан. — Она смотрит на мою руку, и я чувствую, как что-то острое вспарывает мою кожу.       Задираю рукав, сжимая зубы, и смотрю на выцарапанное на руке название травы. Потираю буквы, разгоняя боль, и вздыхаю: — Я найду.       Лилит не обращает внимания на мои слова, вновь устремляя взгляд в пол.       Разворачиваюсь на пятках, думая о Париже, и сжимаю кулон. Портал закручивает свой водоворот, перенося меня в столицу Франции.       Бреду по улицам, вглядываясь в лица прохожих, пока не натыкаюсь на Фейри. Прижимаю девушку к стене, приставляя к ее шее клинок, и на ломанном французском задаю вопрос: — Где найти верховного мага?       Она отвечает незамедлительно, указывая в сторону небоскреба, и называет номер квартиры. Киваю, отпуская ее, и отправляюсь в указанном направлении. Вывожу на руке скрывающую руну, и захожу в здание. Приходится преодолеть восемнадцать пролетов, чтобы найти нужную квартиру. Ногу заметно сводит от таких передвижений, но другого выхода у меня нет. Оказываясь у дверей, тянусь к ручке. Сжимаю ее пальцами, чувствую, как прохожу сквозь что-то похожее на вакуум. В квартире никого нет. — Все же не может быть так просто… — Закусываю губу, но прохожу дальше, вглядываясь в ряды шкафов.       У мага целый арсенал магических книг и свитков, но они меня не интересуют. Наконец нахожу в самом углу полки со всевозможными флаконами и сухими травами. Оглядываю подписи, выведенные витиеватым почерком, и задираю рукав, чтобы сравнить названия.       Нужная трава оказывается в темно-синем флаконе. Протягиваю руку, чтобы взять его, но меня отбрасывает ударной волной. Врезаюсь в стену, сползая по ней на пол. Что-то начинает завывать под потолком. Маг поставил сигнализацию.       Заставляя себя встать, вновь устремляюсь к полке и хватаю нужный флакон. На его месте остается небольшое темное пятно, которому я не сразу придаю значение.       Стоит мне сдвинуться, как вой прекращается. Оглядывая потолок, тянусь к своему клинку. Все тихо.       Мне в бок врезается стрела. Вскрикиваю, хватаясь за древко, и пытаюсь вытащить ее, но чувствую острые шипы, впивающиеся в плоть. Магические стрелы?       Тут же от пола начинает подниматься зеленоватый туман, от которого дышать становится тяжело. Прижимая к лицу рукав куртки, зажимаю в ладони флакон, и устремляюсь к выходу.       Из горла рвется кашель, легкие словно сжимаются в попытках избавиться от ядовитых паров. Колени подгибаются, и я заставляю себя прибавить скорости, поковылять быстрее, устремляясь к дверному проему. Но сверху начинает спускаться тяжелая пластина, перекрывая единственный выход. Слишком быстро. Разгоняюсь еще немного и умышленно падаю на пол, проезжая по нему, пока ногой не выбиваю дверь и не выскальзываю на лестничный пролет.       Не успевая остановиться, оказываюсь висящей над пропастью в восемнадцать этажей, цепляясь за перила одной рукой. Рыча от боли, пытаюсь подтянуться обратно, мышцы в руке протестующе ноют, пальцы слабеют и разжимаются. Клинок выпадает из руки, когда я пытаюсь вцепиться в перила.       С криком срываюсь вниз, но заставляю себя переместить руку на кулон. Судорожно собираю мысли в единое целое, пока не натыкаюсь на воспоминания о маге, служащем Себастьяну. Сжимаюсь, вовсе не надеясь, что сработает, и готовлюсь к удару.       Моя спина соприкасается с чем-то мягким. Ощупываю поверхность рукой, не рискуя открывать глаза. Страх комком сидит где-то в горле, мешая дышать. — София?       Облегченно выдыхаю, распахивая глаза, и пытаюсь сесть ровно, от чего стрела сильнее впивается в плоть, напоминая о своем присутствии. — Мне нужна твоя помощь. — Прекращаю попытки выпрямиться и откидываюсь обратно на подушки дивана.       Маг кивает и подходит ближе, недоверчиво поглядывая на мое лицо. — Убери кинжал. — Он кивает на набедренные ножны. — Если бы я хотела тебя убить, то сделала бы это еще несколько секунд назад. — Нет, если это приказ Себастьяна. — Резонно.       Отбрасываю оружие, все еще зажимая в другой ладони флакон, из-за которого вообще попала в эту ситуацию.       Маг наконец садится рядом со мной, отодвигая в сторону куртку и приподнимая ткань толстовки. Наблюдаю, как он хмурит брови, касаясь пальцами места возле раны. С шипением бью его по ладони: — Ты делаешь мне больно. — Во-первых, наконечник отравлен. Во-вторых, он усеян мелкими шипами, которые впиваются в твою плоть. — Он озабоченно смотрит мне в глаза. — Во что ты ввязалась? — Не твое дело. — Мое. Если я тебе не помогу, то через пару часов и помогать будет некому.       Холодок пробегает по спине. Впиваюсь ногтями в ладони, закусывая губу. Я не могу рассказать. Никто не должен знать, чем я занимаюсь. — Я не могу тебе сказать. — Выдыхаю наконец. — Если не поможешь ты, то я найду к кому обратиться. — В таком состоянии не думаю. — Фыркает парнишка. — Одно скажи: это приказ Моргенштерна? — Нет. — Качаю головой, глядя в глаза магу. — Не его.       Он поджимает губы, но кивает, устремляясь вглубь квартиры. Заставляю себя приподняться и стянуть куртку, тут же заляпывая диван кровью. Ругаюсь сквозь зубы и пытаюсь переломить древко стрелы, но ничего не выходит.       Замечаю, как белое оперение стрелы покрывается красными крапинками. Собираюсь уже позвать мага, но он сам входит в комнату, удерживая в одной руке связку трав, а в другой — небольшую змею.       Указываю на стрелу, и его лицо становится темнее тучи: — Во что ты ввязалась?! — Я уже отвечала. — Ты понимаешь, что тебя отслеживают?! — Он кивает на крапинки, практически рыча на меня. — Что ты сделала?! — Залезла в квартиру верховного мага Парижа. — Еще раз прикусываю губу, ощущая тяжелый привкус крови на языке. — Сумасшедшая. Зажми зубами. — Он протягивает мне небольшую полоску кожи.       Недоверчиво покручиваю ее в руке, но все же делаю, как велит маг. Шероховатая поверхность царапает язык, а зубы будто касаются покрытой известкой стены. Недовольно мычу, когда маг снова касается кожи рядом с раной, и взвизгиваю, когда он начинает раскачивать стрелу. — Тише. Я не могу облегчить тебе боль. Это магия, которая намного сильнее моей. Нужно было думать, когда залезала в дом верховного мага.       Откидываюсь на подушки, выгибаясь в спине, и кричу, когда он снова тянет стрелу. Я чувствую, как меня рвет изнутри. На глаза наворачиваются слезы. Я упираюсь затылком в подушки, сильнее запрокидывая голову вверх и пытаюсь остановить на чем-нибудь взгляд. Сфокусироваться на чем-то кроме боли.       Визг застревает в горле. Чувствую, как наконечник выскользнул из моего бока, и обессиленно расплываюсь по дивану. Пульс оглушительно стучит в висках, челюсть сводит.       Выплевываю кусок кожи и провожу по зубам языком. Хочется плюнуть на пол, избавиться от этого привкуса во рту. — Что ты делаешь?! — Едва не бью мага ногой в лицо, когда замечаю в каких-то сантиметрах от моего живота змею. — Хочешь умереть от отравления? — Он вскидывает голову, сверкая глазами. — Могу это устроить. Если яд со стрелы смешается с ядом, ползущим от ноги — тебе конец. — Почему змея? — Опускаюсь обратно. — Почему это не может быть кот?       Меня игнорируют. Чувствую, как что-то острое касается живота, и едва не вскрикиваю, когда змеиные клыки впиваются в кожу. Зажмуриваюсь, когда замечаю, как пресмыкающееся качает хвостом. — Думаю, нужна еще одна. Яд Фейри тоже стоит убрать. — Откуда ты знаешь, что это их яд? — Приоткрываю один глаз. — Черные линии. Они только от фейских трав.       Слышу его тихие шаги и полностью открываю глаза. Змея вогнала клыки практически по самые челюсти. Ярко-красный хвост покачивается в такт тому, как она выгибается после очередного глотка.       Маг входит со змеей, полностью черной, с едва заметным серым рисунком на спине. Пытаюсь дернуть ногой, но он прижимает мое колено, поднося змею к лодыжке. — Не дергайся. Я же не вампира к тебе притащил.       После второго укуса я чувствую слабость, глаза начинают слипаться. Борюсь с этим, пытаясь заставить себя смотреть хотя бы на стену. — Отдохни.       Наверное, так себя чувствует себя Себастьян после прихода вампирш. Позволяю себе закрыть глаза, но облегчения сон не приносит. Я вижу светлые, практически белые стены, стул с ремнями. Чувствую, как они обвиваются вокруг моих запястий.       Распахиваю глаза, упираясь взглядом в темно-синий флакон. Шевелю пальцами. Я помню, что держала его в руке. Хмурю брови и прижимаю ладонь ко лбу. — Значит я не ошибся. — Маг подает голос с соседнего кресла. — Ты для этого обокрала верховного. — Это был приказ. — И приказ не Себастьяна? — Усмехается парень. — Он не должен знать, что я была здесь. Ему не понравится, что я ночевала в твоей квартире. — Ему хоть что-то в моем отношении нравится? — Фыркает маг.       Сажусь, оглядывая следы от клыков на животе. Два аккуратных круга. Касаюсь их пальцами и чувствую неприятное потягивание: — Помогло? — Да. Заражения больше нет. — А… — Посмотри сама.       Поднимаю ногу, устраивая ступню на колене, и оглядываю лодыжку. Всего два прокола немного ниже, чем заканчивались черные линии. В остальном — ни малейшего намека на произошедшее. — Спасибо. Травы Фейри мне не помогали. — Спасибо стоило сказать змеям. Но теперь уже поздно. — Они не выжили? — Нет. — Я должна достать тебе новых? — Усмехаюсь, поглаживая лодыжку. Боль отступила. — Не думаю, что ты сможешь найти таких сама, не обокрав верховных магов.       Встаю с дивана, блаженно выпрямляясь на обеих ногах сразу. Как хорошо снова чувствовать себя полноценной. — Так ты меня не сдашь? — Считай, что будет услуга за услугу. — Маг улыбается одним уголком губ. — Хорошо. — Пожимаю плечами, поднимая с пола свои ножны, и цепляю их на бедра. — Только учти, что у меня есть другие дела, помимо платы за услуги. — Дела или обязанности? — Он насмешливо фыркает. — Работа. — Так Моргенштерн платит тебе? — Маг встает следом, делая шаг ко мне. — Это важно? — Прокручиваю в руке кинжал и прячу в обратно в рукав. — Я же знаю, что ты работаешь на него не за деньги. Ты делаешь это, чтобы быть рядом. Он — твоя плата. — Это важно? — Смотрю ему в глаза, пытаясь спрятать раздирающую меня ярость. — Да. Потому что ты совсем не отдаешь себе отчета в том, что делаешь. — Иди к черту. — Беда в том, София, что я работаю на Моргенштерна потому, что это помогает мне развиваться. — Маг взмахивает рукой, наполняя комнату искрами. — А ты умираешь рядом с ним. — Иди к черту! — Выпускают тонкое лезвие из рукава, прижимая его к горлу мага. — Я умирала понемногу каждый день до встречи с ним. Он дает мне хоть какой-то смысл, хоть какую-то цель. Это лучше, чем смерть в пустоте. — В жизни нет пустоты, София. Жизнь и пустота исключают друг друга, словно огонь и вода.       Сильнее вжимаю лезвие в шею, пуская голубоватую кровь. Маг не дергается, глядя на меня со смесью сожаления и чего-то еще… — Заткнись! — Едва сдерживаю рычание и порыв плюнуть ему под ноги. — Не учи меня жить! Мы абсолютно разные, твою мать! Абсолютно! — Думаешь, что вам с ним пришлось тяжелее, чем мне? — Он подается вперед, и я заставляю себя чуть сдвинуть кинжал. — Думаешь, вы с ним похожи? Нет, София. Это абсолютная ложь. Вот что абсолютно. — Не смей… — Знаешь, почему я помогаю ему? — Он снова делает шаг вперед, заставляя меня отступить. — Потому что он хочет мира для таких как мы. Он хочет мира для отверженных. Для тех, кто был предан. Вышвырнут, словно котенок. Он хочет мира для брошенных, но ты ни одна из нас.       Хватаю ртом воздух, собираясь ответить, но слова не идут. Откуда он знает? И как много ему известно? — Я знаю о тебе все, София. Знаю, что тебя по-прежнему ждут. По-прежнему любят. — Он делает еще шаг ко мне. — Наверное, в чем-то ты все же права. Вы с Моргенштерном похожи кое в чем. Вы разрушаете. — Ты… — Разрушаете. Так быстро, словно ломаете карточный домик резким выдохом. Думаешь, я не знаю, что ты пыталась прослыть мертвой? Или, что ты отчаянно хочешь защитить свою семью, даже если для этого придется принести в жертву весь мир? — Не смей говорить о моей семье! — Мы все одиноки, София. Но тебе еще есть куда вернуться. И у тебя по-настоящему есть время, чтобы искупить вину. Не упусти свой шанс.       Он отходит, устало поднимая взгляд к потолку. Чувствую, как глаза печет, и тоже запрокидываю вверх голову: — Мне некуда возвращаться. Мой дом там, где Себастьян. Для своей семьи я мертва.       Зажимаю кулон, возвращаясь в Эдом. Обжигающий ветер высушивает слезы на щеках, ошмётки пепла прилипают к лицу, размазываясь в грязь. Плевать.       Медленно спускаюсь в подвал, придерживаясь за стену. Лилит всё ещё сидит на троне, словно и вовсе с него не вставала. — Я вернулась, Госпожа. — Преклоняю голову. — Почему ты больше не хромаешь? — Она осматривает меня с прищуром, вновь впиваясь в подлокотники ногтями, оставляя царапины на поверхности. — Меня излечил маг Себастьяна. Я была ранена и пришлось обратиться к нему. Он не знает, чем я занимаюсь. — Ты уверена? — Лилит вперивается в меня взглядом. — Да.       Темные щупальца тьмы отделяются от стен, устремляясь ко мне. Пытаюсь достать кинжал, но одно из них уже обвивается вокруг моего запястья. Пытаюсь вырвать руку, но успеха не достигаю. Два щупальца обвиваются вокруг моих лодыжек и дёргают вверх. Падаю на пол, чудом не ударившись головой, и вновь пытаюсь вывернуться. — Лилит! Прекратите! — Я знаю, что это ты, чертов завистник! — Демонесса вскакивает с трона. — Ты пытаешься обмануть меня.       Оказываюсь перевернута вверх тормашками. Пытаюсь подтянуться и впиваюсь ногтями в щупалец, в попытках освободиться. — Это я! Я солдат Себастьяна! — Ложь!       Щупальца раскачиваются, ударяя меня в стену. Стону от боли, пронзающей спину, снова пытаясь вывернуться из хватки. Один из более тонких щупалец обвивается вокруг шеи. — Я принесла… — Голос срывается. — Принесла траву… — Ложь! — Голос Лилит переходит в рык.       Она срывается со своего пьедестала, на ходу превращаясь и расправляя кожистые крылья. Коготь впивается мне в живот. — Ты лжешь!       Дрожащими пальцами свободной руки вытаскиваю из кармана пузырек. Щупальца встряхивают меня. Хрупкий сосуд падает. Блики фиолетового на мгновение ослепляют, завораживают, но из сдавленного горла вырывается только хрип. По полу рассыпаются осколки синего стекла и воздух наполняется запахом жженой древесины с примесью какого-то цветочного аромата.       Лилит шипит, взмахом руки восстанавливая пузырек. Щупальца исчезают, и я падаю на пол. Не чувствую ничего, кроме опустошенности.       Касаюсь шеи пальцами, растирая кожу, и пытаюсь вдохнуть поглубже. Глотка горит, по щекам бегут слезы. — Вставай.       Лилит уже вернулась в человеческую форму и покачивает в руке пузырек. Змейки в ее глазах двигаются очень медленно, едва заметно.       Опираясь на стену, встаю на ноги, но прижимаюсь спиной к твёрдой поверхности. — Похоже, София, мы с тобой достигли нового витка. — Голос демонессы раскатами разносится по дворцу. — О чем вы? — Едва не вжимаюсь в стену, от охватившего меня страха. — Я бываю несдержанна, особенно в критических ситуациях, поэтому мне пора обезопасить наш союз.       Чувствую себя ребенком, так и не понимая ее слов. Как она хочет обезопасить меня? Что хочет сделать? — Я уже проделала это с Себастьяном. Ритуал довольно неприятен, но мой сын, ты же знаешь, не обращает внимания на такие мелочи. — Она довольно усмехается, предаваясь воспоминаниям о Моргенштерне. — Думаю, и ты не заметишь особых неудобств.       Она протягивает руку, касаясь моей щеки. Острые когти царапают скулу. Шумно сглатываю, пытаясь заставить себя смотреть демонессе в глаза. — Что вы хотите сделать? — Я хочу пометить. Пометить твою душу. — Для чего? — Чтобы, если вдруг ты погибнешь в войне с демонами, твоя душа, с долей вероятности, к сожалению, могла вернуться ко мне. — Она переводит когти на мою челюсть. — Ты будешь, хоть и частично, принадлежать мне.       Паника бьёт в голову, я едва не вырываюсь, с воплями, с криком, едва не пытаюсь сбежать. Моя душа… Я вернусь в Эдом после смерти… Я буду принадлежать Высшему демону… — Я… Я… — Ты ведь знаешь, с кем ведёт войны мой сын. Знаешь, с кем веду войну я. — Она показывает острые, будто акульи зубы. — Ты знаешь, что делают демоны с нефилимами.       Киваю, заставляю себя дышать, вслушиваться в ее голос. Но мысль о попадании в Эдом выбивает все остальные, выбивает все. — Это защита, София. Не полная, нет, но защита. Ни один демон, за исключением Высших, не посмеет тронуть тебя. После твоей смерти. Но пока ты помогаешь моему сыну, пока ты жива, они будут продолжать охоту.       Защита. Она хочет защитить меня. Цепляюсь за эту мысль, прокручивая ее, впитывая, заучивая, заставляя себя поверить в ее правдивость. — Ты будешь защищена.       Она ведёт пальцами, царапает когтями, по моей руке, едва не вспарывает ткань куртки. Съехав от локтя, Лилит очерчивает мне ребра и останавливает руку на уровне солнечного сплетения. — Ты будешь принадлежать моему сыну.       Успеваю набрать воздух, чтобы задать очередной вопрос, но Лилит не даёт мне сказать. Меня ослепляет ярким, практически белым светом. Грудную клетку взрывает боль.       Крик вырывается изо рта, воздух из лёгких вылетает мгновенно. Пытаюсь согнуться, сжаться, прекратить, но что-то мешает.       Я не хочу…       Чувствую, как чужие пальцы входят в плоть. Воздух кончается, крик почти стихает, но новая волна боли оглушает.       О, Ангел…       Ноги дрожат, почти не держа, почти скатываюсь по стене, но что-то удерживает меня. Пытаюсь не думать, что мое тело повисло на руке Лилит. Не думать, что ее ладонь внутри меня.       Я не хочу…       Свет чуть спадает, и я могу рассмотреть руку Лилит, по запястье вошедшую в мою грудь.       Беззвучный крик продолжает рваться, лёгкие горят от недостатка воздуха. Все тело дрожит, кажется, выворачивается наизнанку.       Ангел, спаси мою душу…       Лилит довольно урчит и вытаскивает руку. Скатываюсь на пол, сворачиваюсь клубком, поджимая колени к груди. Чувствую как внутри, по лёгким, по всем внутренностям, растекается что-то темное, похожее на смолу, впитывается в мышцы, в каждую клетку.       Все ещё больно. Больно до желания сдохнуть на этом полу, только бы прекратить это чувствовать. — Все уже закончилось, моя девочка. — Лилит склоняется надо мной, вновь задевая лицо когтями. — Тебе нужно вернуться домой.       Кулон обжигает шею, кажется, хочет попасть в горло, застрять в глотке, выжечь все до последнего дюйма. Меня подхватывает воздушным потоком, всего на мгновение, на пару секунд.       Плечо до боли, почти до хруста, врезается в пол. Я не ощущаю, почти не ощущаю, где нахожусь. Боль в груди убивает.       Сжимаюсь сильнее, упираясь лбом в колени, клубком сматываюсь на деревянном полу. Я уже не смогу встать. Сегодня точно не смогу.