Ты думаешь, что воспоминание, разбитое на тысячу кусков, перестает быть воспоминанием? А может, тогда вместо одного появляется тысяча воспоминаний. И каждое из них начинает болеть по отдельности.
С появлением Клариссы происходит… Ровным счетом ничего. Себастьян продолжает посещать Благой Двор, Джейс все время где-то пропадает, а меня снова заперли в доме, словно взбалмошного ребенка. Только теперь рядом со мной еще один неугодный им человек. Я нянька для младшей Моргенштерн, в которой она совершенно не нуждается. Почему? Потому что нянькой выбрала Джейса. Почти рыча от злости спускаюсь по лестнице, надеясь застать Себастьяна на кухне. Надеясь задать те несколько сотен вопросов, что гложут меня по ночам, не давая спать. Надеясь снова увидеть в его глазах что-то кроме пренебрежения, что-то кроме пустоты. То мимолетное удивление. Но Себастьяна там не оказывается. Он словно скрывается от меня, прячется. Я пытаюсь забыть, но до конца не могу, те несколько десятков минут в тренировочном зале. Тех слов, что зависли в воздухе, заполняя собой пространство между нами. Громыхаю туркой по конфорке, кривясь от громкого звука и не обращая внимания на дрожь в пальцах. Провожу спичкой раз, второй, но огонек все не желает заниматься. Отбрасываю коробок, впиваясь ногтями в столешницу. Я так больше не могу. Мне нужно выйти из дома, проветрить мысли, нужно все обдумать ни в замкнутом пространстве, ни где все заполнено им. К тому же, у меня еще куча дел, которые нужно провернуть. Совсем скоро мне напишет маг, если верить его обещанию найти товар через неделю. А еще нужно найти остальные вещи из списка Лилит, хотя я понятия не имею, куда обратиться. Можно, конечно, спросить у мага-контрабандиста, но где гарантия, что не поползут слухи? — Черт! — Бью кулаком по столешнице и встряхиваю рукой, когда по запястью проходит волна боли. — Джейс? — С перил свешивается Кларисса, заглядывая на кухню. Ее взгляд изучающе скользит по мне, по разбросанным спичкам. Она снова то сжимает, то разжимает пальцы, словно кольцо продолжает ей мешать. — Ты завтракала? — Поднимаю на нее взгляд. — Я не голодна. — Кларисса, я не собираюсь бегать за тобой. У меня нет никакого желания получать взбучку от Себастьяна за то, что ты, мать вашу, игнорируешь свои потребности. — Ни слова о моей матери! Ни слова! — Маленькая звездочка заточила лучики? — Едва не скалю зубы, когда она спускается вниз, пересекает гостиную, останавливаясь в проходе. — Хочешь дать мне отпор? Кажется, для этого ты ела мало каши. Если Себастьян узнает, каким тоном я говорю с его сестрой, простой взбучкой мне не отделаться. Но они одинаковые. Нужно задеть ее слабость, ткнуть палкой, вызвать гнев, хоть как-то разжечь ту странную искру, которая в ней тухнет. — Это не твое дело. — Мое, пока ты находишься здесь. Себастьян поручил мне присматривать за тобой, но, судя по всему, я справляюсь с задачей чертовски плохо. Потому что ты все больше напоминаешь гребаных Безмолвных Братьев. Только вот, швов на лице не хватает. Их ты увидишь у меня, если продолжишь в том же духе, Кларисса. — Я поем, как только вернется Джейс. — Она скрещивает руки на груди. — Он может вернуться поздно вечером, или завтра утром. — Ложь, но как иначе? — Ты будешь ждать его все это время? — Я не возьму в рот ни крошки еды, приготовленной кем-то из вас. Я знаю, что он… Он… — Себастьян ничего с тобой не сделает. Он не для того ждал тебя столько времени, чтобы отравить и оставить умирать. — Откуда ты знаешь? — Ты часть его планов. А он не избавляется от того, что может иметь вес в его стратегии. От этих слов она вздрагивает и отшатывается назад, закусывая губу. — Я поем как только придет Джейс. Ни минутой раньше. — Она почти бегом поднимается по лестнице, словно боится, что я попытаюсь ее догнать. Опускаюсь на стул и складываюсь пополам, не в силах удержать тело в сидячем положении. Я чувствую себя вымотанной до предела, вывернутой наизнанку.Мне нельзя сидеть в замкнутом пространстве. Слишком много мыслей, слишком много воспоминаний. Если они, одно за другим, начнут всплывать, словно буйки, не думаю, что смогу сохранить здравый рассудок. А здоров ли он вообще? Неожиданно ярко вспыхивает воспоминание о том, как мы переехали в Институт. Я была еще маленькой, наверное, года три, но те события врезались в память, словно осколки, застрявшие под кожей. Мы переехали из Аликанте. Мы с Романом не знали причины, но пришлось оставить дом, вещи, все что было важно. Мама не плакала, но ходила постоянно оглядываясь, словно ждала, что кто-то может на нее напасть. Отца не было с нами, он куда-то пропал, хотя Роман и я уже не раз донимали мать вопросами о том, куда он запропастился. Она лишь поджимала губы и, потрепав по волосам, предлагала поиграть на улице. Отец появился перед самым отправлением. Я тогда завыла, вцепившись в его колени, уткнувшись лицом в ткань его брюк. Выла, потому что он не был похож сам на себя. Его избили практически до неузнаваемости, ладони были замотаны бинтамии, потому что были перебиты пальцы. Роман оттащил меня тогда, завалил на траву, прижимая спиной к своей груди. Я кричала. Звала родителей. Лупила брата локтями по бокам и царапалась. Билась в истерике, протягивая руки к отцу. Роман не отпускал, держал меня крепко, не обращая внимания на мои попытки освободиться. Мама тогда подошла к отцу, обняла его, судорожно, практически не касаясь, словно боялась причинить еще больше боли. Тогда мне было невдомек, что те раны, что оказались видны мне, не были единственными. А потом какая-то ведьма и фиолетовый портал. Потом пустая церковь, нагоняющая лишь страх и тоску. Потом мои следы на пыльном полу. И крик. Крик, что я не хочу там оставаться. Что хочу вернуться домой. Вернуться в Аликанте. Вот тогда мама заплакала. Упала на колени, впиваясь ногтями в плитку. Она кричала, захлебываясь, выла, словно раненое животное, замолкала и начинала все заново. Сквозь все это слышались проклятия. Она проклинала Валентина Моргенштерна. Отец одернул ее тогда. Сказал прекратить. Сказал, что они все это сделали сами. Что это был их выбор, а не Валентина. Впиваюсь зубами в указательный палец, пока не чувствую на языке привкус крови. Сжимаю челюсти сильнее, завывая от боли, словно между ребрами кто-то воткнул стилет. Натыкаюсь зубами на кость, едва не крича, когда эмаль противно скрипит. Отцепляюсь, ощущая, как кровь бежит по губам, на подбородок. Тогда я отказывалась есть и выходить из комнаты. Запиралась, с трудом подтаскивая к двери стул, чтобы никто не вошел. День за днем кричала, что хочу вернуться домой. Виски сдавливает от боли, и волна новых воспоминаний, тех, что раньше никогда не всплывали в памяти, захлестывает, словно цунами. Я кричала, что хочу вернуться к Джонатану. Хочу снова увидеть Александра. Хочу играть с ними. Хочу сидеть с ними в библиотеке. — Лилит… Этого не может быть… — Вскакиваю, начиная мерить шагами комнату. — Неужели… Неужели это правда… Этого я никогда не вспоминала. Только наш отъезд, больше напоминающий побег. Дальше не было ничего. Но сейчас что-то вырвалось, прорвало какую-то невидимую пелену. Падаю на колени, уставившись на рисунок кухонной плитки. Эти воспоминания объясняют очень многое. Объясняют слова Джослин и то, что она узнала меня. Объясняют ощущение будто я уже видела Лайтвуда.Объясняют мои чувства, те, что не позволили мне умереть в первые дни с Себастьяном. Я делала то, что он приказывал на автомате, словно уже имела с ним дело. Объясняют то, что я никогда не испытывала перед ним животного страха, неконтролируемого, который уже давно мог бы свести меня в могилу. Я его боялась, безусловно, боялась раньше, когда даже не представляла, чего от него можно ожидать. После той бойни в Идрисе, той, что он развязал вместе со своим отцом… Когда я еще находилась в Институте, когда была рядом со своей семьей… Я несколько дней думала о том, что бы произошло, окажись я там. Смогла бы я выйти против демонов? Смогла бы выйти против самого Себастьяна, как это сделал Джейс? Эти вопросы мучили меня, но я никогда не думала, что они были вызваны чем-то кроме интереса.Были вызваны чем-то внутри. Палец продолжает кровоточить, оставляя красноватый развод на плитке. Провожу по рисунку, окрашивая и его тоже, рисуя поверх собственный узор. Тогда меня вытащил Роман. Уговорил выйти из комнаты, вывел за руку и заставил пройти по коридору. По коридору, что перестал быть таким пыльным и темным, потому что колдунья привела его в порядок заклинанием. Ведьмины огни освещали пространство, серые стены, что по-прежнему казались холодными. Роман провел меня в библиотеку, протащил за руку между рядами полок, указывая на яркие корешки некоторых книг. Показал найденное им укромное место, где можно было спрятаться от родителей. Показал мне место для пряток. — Это из-за нее… — Хватаю ртом воздух, пытаясь сдержать подступившие слезы и ком в горле. Из-за Клариссы я вспомнила все это. Из-за того, что она сейчас до боли похожа на меня. Потеряла все, что было ей дорого, хоть и по собственной воле. Хлопает дверь, пропуская кого-то внутрь дома. Под чьими-то ботинками скрипят последние снежинки, что не успели растаять. Опираясь на стол, встаю на ноги, пытаясь скоординировать собственные движения и не пошатываться. В гостиной, развязывая шарф, стоит Себастьян. Замираю в дверном проеме, прижимаясь плечом к косяку. — Себастьян. Нам нужно поговорить. — Мне не до разговоров. — Он отмахивается от меня, словно от мухи. — Можешь сказать Джейсу. — Которого нет дома? — Смотрю ему в затылок, потому что повернуться лицом он не удосуживается. — Отлично, я пошлю голубя. — Мне не до тебя. — Он чеканит каждое слово, так и не оборачиваясь. — У меня гребаная куча нерешенных дел. — Думаешь мои дела двигаются, пока я сижу здесь и караулю твою сестру? — Теперь он меня еще и игнорирует, направляясь к лестнице. — Себастьян! Бросаюсь следом за ним, отставая на десяток ступеней. Он даже не меняет темп, поднимаясь по лестнице медленно, но не давая мне себя обойти. Кидаюсь к его плечу, надеясь пройти между ним и перилами, но он смещается в сторону, не позволяя мне этого сделать. — Себастьян! — Так и хочется ударить его в спину, дернуть за плечо, развернув к себе, заставить обратить внимание. Парень словно меня не слышит. Словно я пустое место, статуя, мимо которой он может пройти, не обращая внимания. Себастьян на ходу снимает пальто, и я снова бросаюсь в сторону, собираясь его обогнуть, но он снова пресекает мои попытки. — Себастьян, так не может продолжаться! — Что опять? — В голосе слышится насмешка над моими попытками обойти его и заглянуть в глаза. — Твоя сестра. — Что с ней? — Он оборачивается сам, словно наконец замечает мое присутствие. Он выглядит странно. Кажется расслабленным, спокойным, таким чертовски красивым. Нет той болезненной бледности, что была неделю назад. Теперь вернулся тот аристократичный оттенок белизны, почти нормальный цвет лица. От него чувствуется легкий, цветочный аромат, практически глушащий его собственный горький запах. Не замечаю, как морщу нос. Но он усмехается, скрещивая руки на груди: — Так? — Она отказывается выходить из комнаты без присутствия Джейса. Отказывается есть. Все время что-то твердит об отравлении. — Ловлю в его глазах откровенное пренебрежение. — Это не нормально для… Для… — Не могу подобрать слово, которое бы точно описало младшую Моргенштерн. — Она не ребенок. — Себастьян замечает мое замешательство. — Она убила собственного отца. Она собирается убить брата. Она пережила войну, если ты не забыла. — Все мы пережили войну. — Сжимаю пальцы в кулак. — Но это не делает нас лучше. — Ты была на войне? Той, в Идрисе? Отступаю на шаг назад, едва не закусывая губу. Сколько я боялась этого вопроса? Даже не столько услышать его от Себастьяна, сколько услышать его от любого нефилима, от Нежити. Потому что я не была. — Нет. — Вскидываю голову, пытаясь гордо выпрямить спину, но на плечи давит незримый груз стыда. — Нет? — Себастьян недоверчиво изгибает бровь. — Я не была в Идрисе. Мне не дали разрешение там появиться. — О чем ты говоришь? Туда созвали всех. — Он смотрит прищурено, почти заинтересовано. — Вызвали моего отца. Почти в самом конце. Когда… Когда они поняли, что Нежити больше, чем нефилимов. Они послали за моим отцом, потому что других вариантов не было. — Почему? — Он чуть склоняет голову вбок, изучая мою реакцию. Поджимаю губы, борясь с желанием отступить еще на шаг. Убежать в свою комнату. Потому что ни с кем я не говорила об этом. Никому не рассказывала. — Мы — изгнанники. — Опускаю взгляд в пол. — У моей семьи, как и у меня, нет разрешения находиться в Идрисе. Нет права там быть. — Тебя узнала Джослин. — Он вдруг подается вперед. — Да. — Киваю, ожидая, пока он сам соединит части паззла, пока проведет параллели и поймет, кто я такая. — Она знала тебя ребенком. — В глазах что-то похожее на восторг. — Твой отец состоял в Круге. Снова киваю, отводя взгляд в стену. Меня приучили стыдиться этого знания. Стыдиться того, что мой отец пошел за Валентином. Стыдиться, что он был с ним в зале Советов, когда Джослин пошла против собственного мужа. — Состоял. — Подтверждаю его догадку. — И что же теперь? Он пойдет за нами? Пойдет за мной, как шел за моим отцом? — В его голосе необыкновенное оживление. — Нет. Не пойдет. — Почему? — Он был предан Валентину. Как и моя мать. Они не выдали ни его планы, ни его тайны, ни задумки на будущее, когда Конклав поймал их после той бойни. Бойни, в которой они пытались защитить Валентина. В которой были готовы отдать жизни за него. — Что изменилось? — Он подается вперед, цепляясь пальцами за подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза, словно пытается найти ответ без слов. — Шестнадцать лет травли. Всю мою семью сослали подальше от Идриса, от Конклава и членов Совета. Словно боялись, что мои родители не примирятся со своим положением, не примирятся с наказанием, которое им назначили. — Втягиваю воздух носом, когда голос ломается от подступивших слез. — Но они смирились. Мы были одни в своем Институте. К нам не присылали охотников, чтобы… Чтобы мои родители не могли поселить в их дурных головах идеи Валентина. Чтобы они не продолжили распространять его власть после его смерти. Мы стали затворниками в стенах собственного дома. Нас постоянно навещал кто-то из Конклава, чтобы проверить как идут дела и… Напомнить, что мы недостойны быть Сумеречными охотниками. Не смотрю ему в глаза, пытаясь перестать вздрагивать от рвущихся наружу рыданий. Перестать вздрагивать от гнева и ненависти, которые выжигают мою выдуманную преданность Конклаву. Преданность, которой никогда не было. — Я не потащу их за собой, Себастьян. Не заставлю снова макнуться во все это. — Выдыхаю наконец, совладав с эмоциями. — Я пошла за тобой. Этого достаточно. — Разве это тебе решать? — Он щелкает пальцем мне по подбородку. — Ты дал выбор мне. Дал выбор своей сестре. Дай этот же выбор и моей семье. Я не хочу быть тем фактором, что втянет их в войну. Я не позволю… — Ты отреклась от них! — Отреклась в твою пользу, Себастьян! — Срываюсь на крик. — Но они моя кровь, и я буду, мать твою, защищать их! Я отдала все, чтобы тебе помочь! Отдала все, но я буду защищать их, даже если придется идти против тебя! — Те, кто идет против меня, не выживают. — Он отворачивается от меня, направляясь к своей комнате. — Как и те, кто рядом. — Смотрю ему в спину, не отводя взгляд. — Я не о чем не просила тебя, Себастьян. Ни о чем. Но я прошу тебя оставить их. Пусть живут собственной жизнью вдалеке от всего… — Обхватываю себя руками, стискивая ладонями плечи. — Пусть они будут вдалеке от войны, от всего этого дерьма… Пусть будут вдалеке и от меня в том числе. Они не пойдут за Конклавом, но могут пойти за мной. Я всегда сделаю выбор в твою пользу, Себастьян. Даже если выбор будет стоять между тем, кого спасти от смерти: тебя или моего брата. — Боль в груди заставляет сжаться, сильнее сдавить плечи. — Я не поставлю перед ними выбор: со мной или против меня. Я их дочь, сестра, черт знает, кто еще. Я не хочу быть решающим фактором. Он не отвечает, захлопывая дверь за своей спиной. Вновь отгораживается, оставляя меня на границе, пересекать которую нельзя. Его комната — королевство, в котором он сидит на троне. Королевство с собственными законами и требованиями. Королевство, которое будет расширять свои границы совсем скоро. Едва не оседаю на пол под грузом всех этих эмоций, что заставляют сжиматься что-то внутри. Заставляют болеть душу. Но я не буду сомневаться в своем выборе. Я все сделала правильно. Я пошла за Себастьяном Моргенштерном, и буду идти за ним до конца. Его конца или моего, значения не имеет. Даже если это будет концом для нас обоих. Буду идти за ним, как когда-то мои родители шли за Валентином. — Я пойду за тобой, даже если ты сам против. — Возвращаюсь на кухню, шипя от боли наношу иратце на ладонь, и наконец справляюсь в туркой. Напиток обжигает язык, горечью обдает рецепторы. Зажимаю кружку в пальцах, подтягивая к себе ноги и упираясь ими в столешницу. Устраиваю кружку на коленях, игнорируя легкое жжение, которое чувствуется сквозь ткань джинс. Кофе заставляет слегка взбодриться, ну туман в голове никуда не отступает. Мысли вязкие и тягучие, я пытаюсь отогнать лезущие в голову воспоминания, которые словно прорвали плотину, пытаясь потопить меня в толще воды. Потопить меня в чувстве вины, в сожалении. — Какие варианты? — Что? — Поднимаю голову, замечая Себастьяна. — Что ты предлагаешь сделать с Клариссой? — Он наполняет вторую кружку кофе. — Нужно вывести ее из дома. Взять с собой на задание. Пусть проветрится. — Поднимаюсь, направляясь к раковине. — Пользы не будет, если она сойдет с ума в замкнутом пространстве. — Думаешь, за неделю она сдалась? — Себастьян кривит губы в презрительной усмешке. — Ты и сам прекрасно знаешь, что нет. Она что-то рассказывает своим друзьям? — Опираюсь на шкаф, держа руки скрещенными на груди. — Рассказывает что-то о нас? — Нет. — Себастьян отпивает напиток. — Ее только проверяют. Чтобы не умерла, чтобы ей не наносили вреда и прочая дребедень. Они не готовят планы. Они наблюдают. — Но она же все время в доме. Что они могут узнать таким способом? — Она в доме потому, что мы ей не верим. — Тогда надо сделать вид, что это не так. –Слышу тихие шаги на втором этаже. — Нужно взять ее с собой куда-нибудь. — Мне нужно в Венецию. Есть маг, который хочет заключить сделку. — В Венецию? — Покачиваюсь на пятках. — Я же не смогу тебя остановить, верно? — Не сможешь. — Он отставляет пустую кружку. — Мы пойдем втроем. Мне нужен тот, кто знает город так же хорошо, как и я. — Я не венецианка, Себастьян. — Качаю головой, впиваясь ногтями в ладони. — Эти каналы, вода, это не для меня. Максимум на что я способна — разговор на итальянском. Больше ничего. — Мне больше ничего и не нужно. Никто не знает, что я туда отправлюсь. Это дело нескольких часов. Потом мне нужно будет в Прагу. Вот там мы задержимся. — Он поднимается, делая мне знак следовать за ним. — Мне нужно знание диалектов. Я знаю основной язык, но, если маг будет говорить быстро или слишком завуалированно, мне понадобится помощь. — Ты хочешь, чтобы я была кем-то вроде переводчика. — Вроде того. К тому же, кто-то должен в это время следить за Клариссой. Она может попытаться сбежать во время всего этого… — Ты попытаешься его убить. — Озвучиваю прописную истину. — Он может попытаться убить меня. А я это сделаю. Не раздумывая. — Поняла. Скрываюсь в своей комнате, стягиваю волосы в косу, лишний раз надеясь, что это убережет их от посторонних жидкостей, от которых они страдают после каждой вылазки. Эластичные штаны плотно облепляют ноги, но не сковывают движения, слава демонам. Вспоминаю, как так же собиралась на охоту в тот, свой последний день дома. Тогда к нам впервые прислали других нефилимов. Четверых выпускников академии. Девушку и трех парней. Не хочу вспоминать их имена. Не хочу снова чувствовать груз вины, ведь именно из-за неисправности моего сенсора мы не смогли узнать точное количество демонов. Потому что я не сказала отцу и им, что прибор сломан. Они пробыли у нас всего неделю, всего семь дней, до той чертовой охоты. Охоты, в которой они сложили свои головы. Охоты, после которой я оказалась в этом доме. — Черт, Кларисса. — Я едва о ней не забыла. — Кларисса. — Подхожу к ее комнате и стучу в дверь. — Кларисса. — Что? — Она появляется на пороге, опасливо поджимая пальцы на руках и ногах. — Себастьян хочет вывести тебя из дома. Мы идем на задание. — Почему? — Она вцепляется в дверь, едва не сцарапывая ногтями краску. — Потому что ты на нашей стороне. — Поворачиваюсь к ней спиной, направляясь к самой дальней комнате. — Идем, тебе нужна одежда. — Одежда? — Она догоняет меня, идет на шаг позади. — Твоя не подойдет, а моя будет велика. Мы не можем рисковать, сковывая твои движения и инстинкты. Ты должна быть готова постоять за себя, если придется. — Я иду с Себастьяном? — Я тоже. Но ты должна знать, что я всегда прикрываю его спину. — Оборачиваюсь на нее через плечо. — На случай, если захочешь занести кинжал для удара. — Я не собиралась. — Она вскидывает голову. — Отлично. — Пропускаю ее в комнату, распахивая перед ней дверь. Кларисса замирает, переступив порог. — Что это за комната? — Она оглядывает стены, солнечных зайчиков, что проскакивают сквозь незашторенное окно. — Эта комната была подготовлена еще Валентином. — Переступаю с ноги на ноги, искренне желая заглянуть девушке в лицо и увидеть реакцию. — Для Джослин. Ее дыхание сбивается. Улыбаюсь, опуская голову. Ей не стоит знать, что в этом доме она может оказаться объектом насмешек. Конечно, пока ее брат не заметит этого или пока не поставит ее рядом с собой. — Возьми одежду здесь. Насколько я видела тогда, в Идрисе, вы с матерью сильно похожи. — Как Себастьян похож на отца. — Не мне судить. — Собираюсь оставить ее, но она окликает. — Подожди. — Что? — Разглядываю ее силуэт, в очередной раз убеждаясь, что Кларисса больше похожа на ребенка, чем на сумеречного охотника. На девочку, что не должна пережить все это. — Я… — Она переступает с ноги на ногу, словно стесняется попросить. — Тебе нужна помощь? — Прохожу через всю комнату и встаю спиной к окну, продолжая сверлить девушку взглядом. — В чем? — Мои волосы. Они будут мешать. — Она хватает ртом воздух, не поднимая на меня глаза. — Я… — Остричь или заплести? — Сцепляю пальцы на животе, сдерживая порыв засмеяться. — Заплести. — Она покусывает губу. — Хорошо. Оденешься и спустишься вниз. Я буду ждать тебя на кухне. — Но… — Без разговоров, Кларисса. Себастьян не будет ждать долго. — Вновь пересекаю комнату и закрываю за собой дверь. Забираю из комнаты свою куртку и кинжал, который периодически кидаю прямо в стену, когда нет никакого желания спускаться в тренировочный зал и лупить грушу. Вытаскиваю расческу и несколько резинок, натягивая их на пальцы, чтобы не потерять. Кларисса уже оказывается в коридоре, в полном облачении, поджидает меня, прижавшись спиной к двери своей комнаты. — Идем. Она неожиданно идет рядом со мной, плечом к плечу, словно… Словно ждет, что я встану между ней и ее братом. На моем лице явно просматривается выражение удивления, потому что Себастьян поглядывает на нас с интересом. — Так ты завтракала, Кларисса? София сказала, что ты отказываешься есть. — Он поднимается с дивана в гостиной, направляясь следом за нами. — Я не голодна. — Она поджимает губы. — Садись. — Разворачиваю стул спинкой к себе и постукиваю пальцами, прокручивая расческу. — Раз ты боишься есть еду, которую готовит любой из нас… — Себастьян достает нож из ящика, касаясь пальцами лезвия. Кларисса напряженно подбирается, впивается пальцами в сиденье стула. — Я буду готовить при тебе. Она выдыхает, но продолжает жаться спиной в стул, словно боится, что парень в любой момент передумает и бросится на нее. Но Себастьян переносит продукты на стол перед нами, плавными движениями нарезает томаты, складывая в небольшую миску. Провожу расческой по волосам Клариссы, вновь заставляя ее вздрогнуть. Она сопит носом, то и дело дергает головой, когда Себастьян слишком громко задевает ножом деревянную поверхность. Заплетаю волосы в полукруг, тщательно собирая все пряди, стягивая их достаточно туго, чтобы не растрепались. Кларисса перестает так откровенно нервничать, ее плечи расслабляются, не дрожат, хотя она все еще держится за сидение стула. Кухня наполняется восхитительным запахом свежих овощей. Краем глаза наблюдаю за движениями Себастьяна, плавными, отточенными, словно он орудует клинком и побеждает своих врагов, а не готовит для сестры. Прикусываю губу, удерживая несколько незакрепленных прядей, чтобы найти место, где будет лучше их закрепить. — Ты все видела своими глазами, сестра. — Себастьян выкладывает содержимое миски на сковороду. — Все было сделано при тебе. Все продукты… — Я не знаю их происхождения. — Она встряхивает головой, скидывая мои руки. — Не знаю абсолютно ничего. Положив ладонь ей на макушку, возвращаю ее в прежнее положение. Девушка возмущенно вскрикивает, но я тяну ее за свободные пряди, заставляя сесть ровно. — Сиди смирно, если не хочешь ходить с гнездом на голове. — Затягиваю на волосах резинку, заправляя выбившиеся пряди на нужные места. — С ней лучше не дергаться. — Себастьян ставит перед Клариссой тарелку с омлетом. — Она иногда не контролирует себя. — Тебя что-то не устраивает.? — Изгибаю бровь, скрещивая руки на груди. — Она, знаешь ли, порой слишком импульсивно действует. — Он вновь игнорирует мои слова, продолжая говорить с сестрой. — Вы в этом похожи. — Она недоверчиво смотрит на тарелку и вилку, но даже не пытается прикоснуться. Себастьян, со смесью животного рычания, бьет ножом по столу, вгоняя кончик в деревянную поверхность. Глаза полыхают от ярости. Воздух становится горячим, обжигающим. — Ешь. — Не стану. — Кларисса вскидывает голову, заглядывая ему прямо в глаза. — Себастьян. — Пытаюсь обойти стул, на котором сидит девушка, когда он вытаскивает нож. — Себастьян! Бросаюсь на него, намереваясь выбить оружие. Он даже не касается меня руками, жестом откидывает к шкафам, применив магию. Оказываюсь сидеть на полу, но не могу пошевелиться. — Себастьян, остановись! Не трогай ее! — Рвусь, силясь освободиться от заклинания, но ничего не помогает. — Себастьян, ты не простишь себе этого! — Рот закрой. — Он выверенным движением опускает лезвие сверху вниз, со стороны кажется, будто нож прошел аккурат по щеке Клариссы. Она вскрикивает, сильнее вжимаясь в стул. Не вижу ни брызнувшей крови, ни хоть чего-то, сообщающего, что случилось. Себастьян поднимает нож к своему лицу. На самом его кончике виден кусочек приготовленного им омлета. Парень обхватывает лезвие зубами, стягивая пищу, и демонстративно глотает, продолжая сверлить взглядом сестру. — А теперь ешь. Я не стану ловить тебя, если ты решишь упасть в обморок. И уж тем более не буду ручаться за то, что с тобой случится, если это произойдет. Магия перестает меня держать, позволяя расслабиться. Кларисса стучит вилкой по тарелке и, судя по довольному лицу брата, ест. Поднимаюсь, прижимаясь бедрами к дверце шкафа. Я подумала, что он навредит ей. Подумала, что его слова — это обещание, а не уловка, и испугалась за его сестру. — Будешь за ней присматривать. — Себастьян направляется к выходу из кухни. –Защищать. К тому же, тебе не впервой спасать задницы Моргенштернам. — Он оборачивается в проходе. — Не забудьте взять оружие. Лишняя осторожность не помешает. Он скрывается в гостиной, оставляя меня наедине со своей сестрой. Сверлю взглядом ее затылок. — Что… Чего он хочет? — Кларисса отбрасывает вилку и оборачивается ко мне, глядя в глаза. — Он пытается тебе помочь. Ты его сестра, и он волнуется за твоё… Состояние. — Подхожу к столу и пихаю вилку ей в руки. — Просто делай то, что он просит. — Он замахнулся на меня ножом. — Вы все время машете ножами в сторону друг друга. — Закатываю глаза, не обращая внимания на ее возмущение. — Доедай. Нам нужно в тренировочный зал, взять оружие. Она кивает, задумчиво ковыряя остатки омлета. У нее такое потерянное выражение лица, словно ее мир только что перевернулся с ног на голову. — Почему ты попыталась меня защитить? Разве ты не должна ему подчиняться? — Кларисса зажимает вилку в пальцах, словно силится ее согнуть. — Разве ты не выполняешь его приказы? — Я попыталась тебя защитить, потому что ты слабее. — Опираюсь на стол и подаюсь ближе к ней. — Он может легко тебя убить. Себастьян не станет пользоваться ядом, чтобы это сделать. Я подчиняюсь его приказам. Выполняю задания, которые он мне дает. Хожу с ним на миссии. Знаю его союзников и его врагов. Ты, Кларисса, сейчас стоишь по обе стороны границы. Ты хочешь его убить, значит ты враг, и, по сути, я должна убить тебя. Но ты находишься в этом доме, прямо под боком у своего брата, и ты ему нужна, значит ты на нашей стороне, и вредить тебе я не должна. Буквально, не имею права к тебе прикасаться. Ты не сможешь долго быть на этой границе, Кларисса. Как бы этого не хотела. Тебе нужно сделать выбор. — Поднимаю ее за подбородок, заглядывая в глаза. — Мы все его сделали. — Я выбрала его. — Она откидывает голову назад, освобождаясь от моих пальцев. — Ты выбрала Джейса, а не брата. Ты здесь, потому что здесь Эрондейл. Объясни это самой себе. — А Джейс? Джейс выбирал Себастьяна? Выбирал этот дом, его предводительство, это подчинение печатью? Джейс его выбирал? — Она встряхивает головой. В ее глазах виден тот же огонь, что и в глазах брата. Тот же запал. — Он выбрал Себастьяна в тот момент, когда выбрал тебя. — Склоняю голову вбок, оглядывая ее. — Вы с Себастьяном семья. Если Джейс выбрал одного из Моргенштернов… Разве это не значит, что он выбрал и второго тоже? Как считаешь? — К черту твои предположения! К черту, слышишь?! — Она вскакивает со стула, едва не бросаясь на меня. — Джейс бы никогда не выбрал его по своей воле! Никогда бы не встал на его сторону! Себастьян — чудовище! — Заткнись. — Стискиваю зубы, всеми фибрами души желая, чтобы ноги сейчас приросли к полу. — Не говори то, чего не знаешь. — Чего не знаю?! — Кларисса отшатывается, начиная мерить шагами комнату. — Не знаю?! Он убил ребенка! Он привел демонов в Идрис! Он убивает нефилимов, Нежить, всех, кто его окружает! — Ты видела хоть одно убийство? Видела своими глазами? — Видела. — Она останавливается, смотрит мне прямо в глаза. — А знаешь, почему он это делает? Почему убивает? Почему так любит кровь и почему никому не доверяет? Ты хоть когда-то пыталась его понять, или предпочла верить слухам, крикам чужих людей? Хоть раз попыталась поставить себя на его место? — Озвучиваю те вопросы, что периодически задаю самой себе, когда не понимаю его, когда не понимаю саму себя. — Я бы никогда не поступила так, как поступает он. — Разве не ты пыталась его убить? — Не сравнивай! Не сравнивай меня с ним! — Почему же? — Потому что я совершенно другая. — Правда? — Она собирается мне ответить, но я жестом заставляю ее замолчать. — Не пытайся меня переубедить, Кларисса. Ты зря потратишь свое время. Ты не знаешь Себастьяна и не узнаешь, если будешь продолжать так себя вести. — Я не хочу ничего о нем знать. — Дело твое. Но сегодня ты идешь с нами. Сегодня ты часть команды, ты на стороне зла. Сегодня не отвертишься. Идем. Не оборачиваясь на девушку, отправляюсь в тренировочный зал. Она снова идет позади, не пытаясь догнать. Боится? Черт с ней. Она здесь из-за Джейса, из-за собственного убеждения, что он нуждается в спасении. Может и нуждается, но это вовсе не мое дело. Она здесь, чтобы спасти своего парня. Я здесь, чтобы защищать Себастьяна. Мы на разных сторонах баррикад. Распахиваю дверь, задержавшись, чтобы пропустить Клариссу вперед, но она не идет, замирая сбоку от меня. Изо рта вырывается презрительный смешок, тут же заставляя прикусить язык. — Держи. — Протягиваю ей ножны с ее кинжалами. — Так, что же еще… — Почему они… — Кларисса вытаскивает один из клинков, осматривая лезвие и рукоять. — Я его отполировала. — Чуть не стерев при этом кожу на пальцах. Потратила почти два часа, чтобы оттереть кровь Себастьяна. — Спасибо… Наверное… — Они просто попались мне под руку вместе с моими. — Отмахиваюсь от ее благодарности, снимая со стены кинжал с гравировкой Моргенштерна и протягивая девушке. — Возьмешь? — Нет. — Она цепляет ножны на бедра, опуская взгляд вниз. — Тогда возьму я. — Прячу его в ножны на голени, похожий, но без инициалов, прячу в рукав куртки. — Клинок. Тебе нужен клинок? — Мы же не будем никого убивать, верно? — Она заглядывает мне в глаза, ища ответ. — Я не знаю, Кларисса. Благодаря вашим недопониманиям, Себастьяна периодически пытаются убить. Мы не знаем, когда может случиться следующее нападение. Поэтому готовимся к каждой вылазке так, словно придется защищаться. — Это… — Только не надо притворяться, что тебя это волнует. — Изгибаю бровь, поймав на ее лице озадаченность. — Волнует. — Джейс. — Снова усмехаюсь. — Джейс, Джейс, Джейс. Все вертится вокруг ангельского мальчика. — Ты и сама дитя ангелов. — Но это не значит, что я чиста. Она собирается сказать что-то еще, задать вопрос, но я отворачиваюсь, всем видом показывая, что говорить не хочу. Не стану говорить о своем происхождении, о своей крови. Я единственная в этом доме, кто не отличается от обычных нефилимов. Не имеет особенностей, способных изменить этот мир. Я самая обычная жительница Сумеречного мира. Но я встану между ними тремя, если нужно будет защитить одного из них. Лишь одного. Даже если это будет стоить целого мира. — Я не собираюсь ждать вас до вечера! У меня куча дел! — Голос Себастьяна вновь вспарывает тишину. — Бери. — Толкаю ей в ладонь рукоять изогнутого клинка, такой же держа в своей руке. — Лучше пусть он не понадобится, чем его не будет в нужный момент. — Лилит, да сколько можно?! — Новый возглас. — Мы идем, Себастьян! — Подталкиваю Клариссу к выходу. — Мы подбирали оружие! Уперев ладонь ей в плечо, веду ее прямо перед собой, не давая вывернуться из хватки и пойти позади. Сейчас она вооружена, и я должна ее видеть. Даже если она не представляет опасности для меня. Даже если не сможет поднять на меня руку. Она здесь, чтобы убить Себастьяна. Я не могу этого допустить. — Вы очень долго. — Оружие — щепетильная тема. — Отзываюсь на его нападку, отпуская наконец Клариссу. — Щепетильных тем много, но оружие вряд ли одна из них. Когда-нибудь я тебе объясню. — Он выглядит довольным, даже сильнее, чем обычно. Неужели на него так действует присутствие сестры? — Щепетильность — не моя тема. — Натягиваю тонкие перчатки без пальцев, закрывая кожу ладони. Что-то подсказывает, что сегодняшняя вылазка не пройдет «чисто». Замараться придется и вряд ли это понравится нам всем. Себастьян усмехается, натягивая похожие перчатки, только скрывающие пальцы почти полностью. Открытой остается лишь одни фаланга каждого пальца, позволяя ему колдовать. Он переносит кольцо поверх, фиксируя на прежнем месте, но продолжает удерживать. — Венеция, девушки. Город на островах. — Он поворачивает кольцо, продолжая разглядывать гравировку. Дом встряхивает, с трудом удерживаю равновесие, пошире расставив ноги. Желудок болезненно сжимается, прижимаясь куда-то к позвоночнику, к горлу подступает тошнота. Кларисса рядом обозленно смотрит на брата, придерживаясь за стену. — Добро пожаловать в Венецию. — Себастьян распахивает дверь, открывая вид на водную гладь, чистого голубого цвета, словно впитавшую в себя весеннее небо. Первой переступаю порог, оказываясь на довольно широком мощеном выступе, окружающем канал с двух сторон. Отхожу в сторону, давая выйти спутникам, но не отвожу взгляд от воды. Она кажется прозрачной, словно я могу увидеть все до самого дна. Подхожу ближе к краю, устроив носки ботинок на самом конце каменных плиток. Наклоняюсь чуть вперед, всматриваясь в солнечные блики на воде и довольно сильное течение, способное, в случае падения, отнести далеко от дома. Не буду ручаться за его глубину, все же, это одна из главных улиц. Здесь может быть все что угодно. Включая демонов. Замечаю, что Кларисса тоже вышла, но к воде не подходит, оглядывая широкую улицу восхищенным взглядом. Джейс говорил, что она любит рисовать. Возможно, нам не придется заставлять ее идти с нами. Она пойдет сама, чтобы набраться впечатлений. Чтобы увидеть место, о котором многие только мечтают. — Куда хочешь сходить? — Себастьян затворяет за собой дверь, активируя защитные руны, с улыбкой смотрит на сестру. — Я… — Девушка вздрагивает, словно выныривает из собственных мыслей. — Пойдем в центр. — Решает он, поймав ее замешательство. — У нас всего пара часов, по пути зайдем в нужное нам место. — Пара часов? Почему? — Кларисса недовольно хмурится, но тут же одергивает себя. — Нас ждут в Праге. Венеция лишь промежуточная станция. Моя прихоть. — Себастьян протягивает ей руку, но девушка отшатывается, при этом едва не падая в воду. — Тебе не стоит так бояться. Тем более меня. — Он хватает ее за запястье, оттаскивая от края, и тянет вперед, почти силком таща за собой. Кларисса упирается, пытается вырваться, освободить руку от его хватки, но вскоре перестает тратить силы. Себастьян подхватывает ее под локоть, что-то тихо рассказывая. Она выравнивает темп, подстраиваясь под быстрые шаги брата. Бреду следом за ними, оглядывая обе стороны улицы и канал. Под водой мелькает темная тень, уходя ниже, на глубину. По спине то и дело пробегают мурашки, словно кто-то за мной наблюдает, но стоит свернуть на соседнюю улочку, неприятное ощущение исчезает. Себастьян ведет нас вперед, Клариссе приходится переместиться ему за спину, оказавшись между нами, потому что выступ стал уже, чем на прошлой улице. Иду почти на десяток шагов позади нее, не подходя слишком близко, чтобы лишний раз не заставлять дергаться. Она и так напряжена почти до предела. Холодок вновь пробегает по затылку, по шее, заставляя встать дыбом волосы. Что-то не так. Чувствую на себе чей-то взгляд, но, когда оборачиваюсь, не нахожу ничего подозрительного. Навстречу нам, удивительно легко балансируя на самом краю канала, двигается мужчина. Он сверлит взглядом Себастьяна, словно изучает заинтересовавший его предмет искусства. Оказавшись на расстоянии десятка шагов, он переводит взгляд на Клариссу, усмехается. Подаюсь ближе к ней, нарушая все понятия о личном пространстве, и кладу руку ей на плечо. Она вздрагивает от этого жеста и пытается вырваться, но я сильнее сжимаю пальцы, чуть отстраняя от себя и подталкивая в сторону брата. Вторую ладонь перевожу на рукоять кинжала, прислушиваясь к собственной интуиции, твердящей, что это не просто прохожий. Его взгляд перепрыгивает на меня, изучающе скользит по лицу и одежде, по руке, лежащей на плече Клариссы. Ухмылка становится шире, довольнее. Мужчина в пяти шагах от Себастьяна. — Скажи брату, что за нами следят. Кто-то знал, что мы прибудем сюда. — Подталкиваю ее еще немного. — Но… — Скажи, если хочешь жить! — Почти рычу ей в макушку. Шумно сглотнув, она делает лишний шаг к брату, шепча ему что-то в область лопатки. Себастьян замедляет шаг, останавливается, смерив мужчину таким же изучающим взглядом. Сжимаю пальцами рукоять кинжала. — Pooso aiutarla? — «Чем я могу вам помочь?» Себастьян сохраняет видимость обычных людей, примитивных, что вышли на прогулку. Кларисса замирает, услышав незнакомую речь. Подталкиваю ее к стене дома, закрывая собственным плечом. Себастьян повторяет мое движение, мы почти полностью закрываем девушку от постороннего. — Помочь мне? — Мужчина смотрит прямо в глаза Себастьяну. — Я не думаю, что ты можешь помочь. А вот твоя сестра вполне. Яркой вспышкой мелькают клыки, и я едва успеваю выбросить вперед руку с кинжалом, практически по самую рукоять вгоняя его в грудь вампира. Нежить пеплом осыпается мне под ноги, серой дымкой оседает на воду. — Кто знал, что мы здесь? — Оглядываю крыши домов, выискиваю опасность. — Никто. — Мы продолжаем вжимать Клариссу в стену, хотя она уже что-то возмущенно пыхтит. — Тогда какого черта произошло? — Перевожу на него взгляд. — С кем ты хотел встретиться? — С магом. — Он мог сдать тебя вампирам? Кому-то другому? — Неужели именно этот человек учил меня выбирать союзников? — Не мог. Я плачу ему достаточно, чтобы он не только молчал, что встречается со мной, но и докладывал обо всем, что происходит среди Нежити. — Тогда вопрос все еще открыт. Какого черта? — Где Джейс? — Кларисса пихает брата в плечо, отстраняя от себя. — Понятия не имею. — Он делает знак следовать за ним и устремляется вперед. Вновь подталкивая перед собой девушку, иду следом. — Ты не ответил на вопрос! — Потому что я не знаю, где он! — Себастьян оборачивается к ней, кажется, одним только взглядом хочет снять с нее кожу. — Я не слежу за твоим ангельским мальчишкой. Он предоставлен сам себе. Может быть, он оприходовал одну из придворных Фейри, может снова наведался к оборотням. Его книжный клуб не закрыт, Кларисса. Она возмущенно хватает ртом воздух, сипит, словно собирается ответить, но не произносит ни слова. Себастьян усмехается такой реакции, поддевает ее подбородок большим пальцем, заставляя оказаться лицом лицу. Смотрит ей прямо в глаза, с азартом, с некой надменностью. Даже с предвкушением. — Сейчас ты закроешь рот, Кларисса, и пойдешь со мной. На нас только что попытались напасть и вряд ли этот кто-то был один. У меня нет времени разбираться с ворохом вопросов в твоей голове. Мы либо выполним задуманное и здоровыми вернемся домой, либо вернемся покалеченными, если вернемся вовсе, потому что потратим время на пустую болтовню. Выбирай, сестренка. — Пошел ты. — Она отпихивает его руку. — Прекратите оба! Мы тратим время. Нужно убираться отсюда, пока не подоспели его сообщники. — Встреваю в разговор, больше напоминающий спор вздорных подростков. — Себастьян, веди, дорогу, в конце концов, знаешь только ты. Он лишь презрительно фыркает, не удосуживая себя ответить, и вновь шагает вперед, устремляясь к очередному повороту на соседнюю улицу. Иду следом за Клариссой, едва не шаг в шаг, тщательно оглядывая крыши домов и улицу, которая кажется совершенно пустой. Почему нет даже примитивных? Где гондолы? — Себастьян… Почему здесь так… — Меня прерывает рычание. С улицы, с которой мы ушли только что, появляется несколько вампиров. Ломанными, странно скованными, но при этом быстрыми движениями, они направляются к нам. Толкаю Клариссу ближе к брату, вставая к ней спиной, и выхватываю клинок. Краем глаза замечаю, как размазавшаяся тень нападает на Себастьяна. Швыряю в одного из напавших кинжал, пытаясь занять более устойчивую позицию на влажных плитах. Течение в этом канале спокойнее, но опять же, что в воде не известно. Врезаюсь в Клариссу, когда приходится отступить на шаг назад под напором вампира. Клыки мелькают у самого плеча, но успеваю ударить предплечьем, заставляя его приложиться о стену дома. Брызгает кровь, окрашивая серую стену и бледную кожу. — Тварь недо… — Вампир вытягивает руку, чтобы схватить меня, но я уже срубаю ему голову, с плеском сталкивая тело прямиком в канал. — Себастьян, осторожнее! — Поворачиваю голову в его сторону, замечая тень, что спрыгивает с крыши. Нужно что-то сделать. Как-то ему помочь. Мысли судорожно скачут, но ни одна не содержит решения. Неожиданно в бой вступает Кларисса. Один из ее кинжалов вспарывает воздух, попадая по спине почти приземлившегося на ее брата вампира. С губ срывается вздох облегчения. — Спа… — Меня отрывают от земли. Едва успеваю закрыть голову руками, но все равно врезаюсь виском в стену. Перед глазами темнеет, пятна пляшут с бешеной скоростью, угрожая поглотить, утянуть. Вампир перепрыгивает через канал, сжимает пальцы на моей шее и тянет вверх, провозя спиной по кирпичной кладке. Впиваюсь ногтями в его руку, пытаюсь вырваться из захвата, но не мне тягаться силами с вампиром. Мелиорн был прав. Я всего лишь слабый человек. — Ты сумеречный охотник, София. Не забывай, что ты Меззанотте. — Голос отца набатом громыхает в ушах, глушит, впивается в разум, в мысли, будит воспоминания, что я попыталась заглушить. «Прости меня, пап…» — Словно он меня услышит. Словно простит мне то, что я перешла на сторону Себастьяна. Словно простит кровь, что покрывает мои руки. — София! — Голос девушки пробивается сквозь шум в ушах. Падаю обратно на плитки, приземляясь на четвереньки, едва не соскальзывая руками прямо в канал. Вода противно лижет пальцы левой руки, но я ее тут же отдергиваю, встряхивая пальцами, чтобы убрать влагу. Себастьян что-то неразборчиво кричит, то ли отдавая мне приказ, то ли говоря с кем-то из напавших. Придерживаясь за стену, в хилых попытках восстановить равновесие, поднимаюсь на ноги, оглядывая все мутным взглядом. Зрение фокусируется с задержкой, видимо, головой я приложилась хорошо. Кинжал скользит в мокрых пальцах, что почти не держат рукоять. — Твою же… — Пытаюсь вытащить из кармана стило, все еще оглядывая противоположную сторону канала, силясь рассмотреть что-то кроме силуэтов. — София! — Снова голос девушки. — Сейчас! — Сжимаю челюсти, кричу куда-то вперед. — Сейчас, мать твою… — Уже тише, себе под нос, вдавливая кончик стило в кожу на шее. — Сейчас… — Рисую иратце, кривясь от жгучей боли, пока руна не начинает действовать. Вампиры. Пять вампиров. Четверо со стороны Себастьяна, один перед его сестрой. Один кинжал. Один чертов кинжал в моей руке. Я могу помочь только одному из них. Одному из Моргенштернов. Мысли скачут судорожно, а время утекает еще быстрее. Убью того, что возле Клариссы — где гарантия, что она не воткнет клинок в спину собственного брата? Где гарантия, что она уже не смирилась с положением Джейса, с его подчинением, и не готова принести его в жертву, чтобы спасти мир? Убью одного из тех, что нападают на Себастьяна — какова вероятность, что Кларисса справится со своим противником не пострадав? Она начала обучение не так давно, а Себастьян — воин до мозга костей, лучший в этом мире. Во всех мирах. Черт, черт, черт! Решение приходит само, как только вампир хватает Клариссу за руку, выкручивая запястье. Ее брат оборачивается, отвлекаясь от своих противников. Так много чертовых клыков. Так много рук, что могут изорвать каждого из них на части. — Давай! — Словно поняв мою идею, Себастьян чуть приседает, косым взмахом доставая лицо вампира, едва при этом не срезав пару рыжих прядей. Кинжал проходит другого вампира насквозь, оставляя в груди дыру, что разрастается, словно выгорая изнутри. Еще двоих Моргенштерн убивает быстро, даже не испачкавшись. Прислоняюсь спиной к стене, переводя дыхание, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Его уже дважды чуть не убили. Дважды, и это меньше, чем за полчаса. — Они не последние. — Себастьян стряхивает с лезвия пепел, покачивая клинок в руке. — Надо разделиться. — Ты с ума сошел? — Рисую руну и перепрыгиваю канал, оказываясь с ним лицом к лицу. — Я тебя не оставлю. «Не отсылай меня» — Я отвлеку их, а ты отведешь Клариссу домой. — Нет. «Ты же знаешь, что без тебя я не справлюсь!» — Не обсуждается, солдат. — Словно отвесил мне оплеуху. — Ты отведешь ее. Ее жизнь в твоих руках. Я так сказал. — Почему я должна это делать, почему должна спасать ее ценой твоей жизни? Объясни мне, твою мать! — Сжимаю пальцы в кулаки, почти прокусываю нижнюю губу. «Почему я должна принести тебя в жертву, если счастье вовсе не в твоей смерти?» — Ты сама сказала, что защищаешь тех, кто слабее. Выполняй. — Если я доставлю ее домой… Если… — Переступаю с ноги на ногу. — Я могу вернуться за тобой? Могу прийти, чтобы прикрывать твою спину? «Позволь мне помочь…» Он не отвечает, убегая по узкому выступу, скрываясь за углом кирпичного здания. Смотрю ему вслед, борясь с желанием побежать следом. Я не могу. Он приказал. Сказал спасать его сестру. Сказал, что ее жизнь зависит от меня. Не проще ли утопить ее в канале, чтобы не путалась под ногами? — София, куда он пошел? — Если бы я знала, то не стояла бы здесь истуканом. Идем, живее. — Оглядываюсь на нее, пытаясь придумать, как пройти к дому, чтобы не повторять прежний маршрут. — Пойдем вокруг, сделаем крюк по проулкам, выйдем с противоположной стороны от той, в которую мы шли. Кларисса кивает, удерживая в пальцах рукоять клинка. Она оглядывает крыши, смотрит за собственную спину через плечо, пытаясь обнаружить опасность. «Это не ее мир. Возможно, даже не ее война» «Она сама эту войну развязала. Прекрати считать ее слабой!» Кивком зову ее за собой, выглядывая из-за угла, всматриваясь в другой темный проулок, в горизонт, выискивая чужие силуэты. — Они здесь! Чую их! — Доносится чужой возглас. — Вот черт! — Беру девушку за руку, утягивая следом за собой. Ботинки иногда скользят на влажных камнях, угрожая вот-вот опрокинуть меня прямиком в воду. — Давай! Заворачиваю, едва не скатившись правой ногой, но зачерпнув в ботинок воды. Эта улочка грязная и узкая, идти приходится прижимаясь к стене. Кларисса не отстает, повторяя мой путь. — О, Лилит, ну и вонь. — Кривлюсь, осторожно прощупывая ногой мокрые камни. — Лилит? — Рыжеволосая замирает на углу. — Ты хоть представляешь, кто она? — Она меня пометила. — Сильнее сжимаю рукоять клинка. — Я прекрасно представляю. — Киваю ей вперед, указывая направление. — Не отставай. — Это обязательно? — Кларисса ступает следом, тоже морща нос. — Вонь скроет запах. Не очень действенно, они все равно нас найдут, но мы можем попытаться добраться до дома и спасти… Прямо передо мной вырастают вампиры. Трое вампиров на одну меня. Поудобнее перехватываю меч и пытаюсь занять стойку, но успеха не достигаю. Плечо то и дело прижимается к деревянным панелям дома, мешая совершать маневры, а скользкие камни не дают сохранить равновесие. Переступаю с ноги на ногу раз за разом, но все не могу найти устойчивое положение. — Вставай спиной ко мне. Живо! — Вампир бросается на меня, сверкнув клыками. Взмахиваю клинком, приседая, и вспарываю его снизу-вверх, заставляя осесть пеплом. Чувствую лопатки Клариссы, что прижимаются пониже моих. — Держись. — Оглядываю пространство, пытаясь найти хоть что-то, способное помочь в битве. Слышу шипение, и Кларисса отстраняется, убивая догнавшего нас вампира. Каблук ее ботинка все же скользит по лужице грязной воды, и она взвизгивает, теряя равновесие. Хватаю ее за рукав куртки, едва не крича от натуги, и тяну на себя, прижимаясь спиной к стене. Удерживаю второй рукой ее предплечье, подтягивая ближе к себе. Она неожиданно сильно вцепляется в мое запястье, словно в спасательный круг. Почти прижимается, восстанавливая равновесие, дышит куда-то мне в шею, держась словно клещами. — Спасибо… «Она всего лишь девчонка…» «Девчонка со способностями!» — Обрываю сама себя, отводя взгляд. — Моя работа — спасать задницы Моргенштернам. — Запускаю кинжал в подбирающегося к нам вампира и тяну девушку вперед. — Нам нужно выбраться отсюда. Крепко держу ее за руку, выстраивая каждый свой шаг на узкой дорожке. Нужно что-то делать. Найти другой выход. Вампиры не отстают, словно предвидят, куда я пойду… Твою же… Еще не село солнце. Даже близко не закат, на небе ни единой звезды, лишь вода начала слабо окрашиваться красноватыми лучами. Вампиры не могут гулять под солнцем, но эти ходят, словно под луной. Словно ничего им не угрожает. — Нас отслеживают. Какой-то сильный маг. Ты видела кого-то из кровососов раньше? Хоть одно знакомое лицо? — Встряхиваю ее за плечи, словно это поможет ей думать. — Нет. Нет, я не знаю никого из них. Из тех, что убили, тоже. — У них что-то есть. Они что-то дали магу… — Снова иду вперед, пытаясь придумать, как выбраться из этой западни. — Но почему вампиры нападают? Разве Себастьян не заключил союз с Камиллой? — Она идет следом за мной, не отставая. — Кланы вампиров недружественны друг к другу. Это стаи оборотней всегда выступают на одной стороне. Если сейчас твой отчим захочет объявить нам войну, все волчьи пасти оскалятся в нашу сторону. Но вампиры не такие. Каждый клан сам за себя. — Значит… — Что, ожидала большего, да? — Останавливаюсь, услышав шум. — Вы думали, что Себастьян собрал всех вампиров за своей спиной, поэтому смели их со счетов, так? Она кивает, прикусывая губу. Черт, язык бы себе с корнем вырвать. Мне не стоило это рассказывать. Она может передать информацию. Может сказать, что не все вампиры состоят в союзе с Себастьяном. Что у них еще есть время собрать армию, способную противостоять нам. Снова появляются вампиры. Кажется, двое. Нет времени. Нет чертового времени. Замечаю пожарную лестницу, что ведет прямо на крышу. Подталкиваю к ней девушку, прикрывая ее с одной стороны: — Вверх. Живо. — Но… — Лезь, я сказала! — Протыкаю напавшего вампира насквозь, но он успевает ударить меня в ответ. Бьюсь головой о стену, на секунду теряя ориентацию. Кто-то хватает меня за руку, выбивая клинок. Взмахиваю кинжалом, но хватка никуда не пропадает. Рискуя свалиться в воду, бью ногой, отбрасывая о себя напавшего. — София! Чьи-то руки сжимаются на плечах. Меня разворачивают. Чувствую, как носки ботинок лишаются опоры. — Лезь! — Пытаюсь перекричать шум, что царит в проулке. — Лезь на крышу! Выворачиваюсь из хватки, но теряю равновесие. Хватаю ртом воздух, успевая потянуть вампира следом за собой, и падаю в воду. Потоки воды смыкаются над головой. Форма, оружие, сама темнота и грязь этих вод лишают меня ориентации. Вампир пытается освободиться от моей хватки, но вода мешает его движениям и дает мне шанс выжить. Вгоняю кинжал ему в грудь, наблюдая как вода становится грязно-серой, как темное пятно относит в сторону течением. Одежда тянет меня вниз, слабое течение не дает сфокусироваться, то и дело разворачивая меня в разные стороны. Дергаю ногами, руками, но не могут всплыть на поверхность. — Плыви! Давай, дочка! — Улыбаюсь голосу отца, вновь звенящему в голове. Легкие горят от недостатка кислорода, пузырьки воздуха вырываются через губы, поднимаясь вверх по спирали. Тяжесть в груди нарастает. Из последних сил двигаю руками, пытаясь выплыть. А не слишком ли поздно для борьбы? Говорят, нужно расслабиться, когда тонешь. Тогда ничего не почувствуешь. Тогда все произойдет само собой. Я сейчас закрою глаза, а открою их уже у ног Лилит. Вероятность, вероятность, вероятность… Рядом мелькает чья-то тень, смазанный силуэт. Хорошо бы попытаться защититься, но кинжал давно ушел на самое дно. Закрываю глаза, приготовившись почувствовать боль. Почувствовать что-то, кроме невообразимой тяги вдохнуть воздуха. Меня дергают. Чужая рука обвивает талию и вновь дергает. Тянет куда-то. Слабо шевелю руками, то ли пытаясь помочь, то ли в попытках оттолкнуть. Тьма застилает все вокруг. Перед взором мелькает лицо Себастьяна. Нет, он не может быть здесь. Он ушел совершенно в другую от нас сторону. Возможно, его уже догнали и убили… Возможно, у меня уже нет смысла бороться. Чужая рука все еще не отпускает. Лицо обжигает холодом. Что-то твердое врезается в ребра, затем в плечо, но нет сил застонать от боли. Все тело пробирает дрожь, но должна ли я чувствовать хоть что-то? Разве холодно в пустыне Эдома? — Дыши! — Сильный удар в грудь выбивает воду, которой я успела наглотаться. — Дыши! Горло горит, захожусь в кашле, сгибаясь, подтягивая колени к груди. Из рта льется вода, стекает по подбородку и на камни. Еще один удар по спине вызывает новый приступ кашля. Мутная вода собирается в лужу у меня под головой. С трудом сосредотачиваю взгляд, вылавливая мужской силуэт. — К… Кларисса… — Выдавливаю из себя, произнося одними губами. — В безопасности. — Отвечает мужской голос. — Ты спасла мою сестру.14. София
21 марта 2020 г. в 22:31