Ты мой наркотик. Слышишь, Олеж?

С того момента, как мы бегали, как в жопу ужаленные по врачам, прошло примерно две-три недели. Если честно, то за временем я особо не слежу и даже не горю желанием узнать, понедельник, среда или пятница сегодня. На протяжении всего этого времени я активно скрываю от Олега, что курю. Конечно, мне удается это делать, но все же он что-то подозревает, ведь каждый раз лезет целовать меня, когда я прихожу домой после курения, говоря, что я до магазина или что-нибудь подобное. Но, кажется, сегодня был последний день, когда я мог так отнекиваться, прикрывая своя невероятно везучий зад. Олегу сняли гипс и теперь он будет часто таскать меня гулять и сам будет ходить в магазин. Конечно, я очень обрадовался тому, что Олег снова начал нормально ходить, лишь слегка прихрамывая на одну ногу, но факт того, что я больше не смогу курить, меня лишь слегка напрягал. Мы шли с Олегом по улицы после больницы. Он шел в привычном темпе, никуда не торопясь, а я пинал какие-то камни под ногами от дикой скуки и с желанием просто прийти и уснуть. — Зайдем в магазин? — спрашивает неожиданно Олег, когда мы почти подходим к дому. Я смотрю на него и улыбаюсь, потому что, если мне не изменяет память, дома все есть. — Зачем? — слегка игриво спрашиваю я, видя, как глаза Олега тоже горят. я понимаю, что этот безумец хочет сделать, но меня это дико напрягает. — Ну… я хотел взять сидор, отметить, так сказать, тем, что без таблеток ты можешь умереть, а еще мое долгожданное освобождение от гипса. И я улыбаюсь, потому что это моя первая капля алкоголя за столь большой промежуток времени. Это единственный и отличный шанс снова вкусить запретный плод, почувствовать этот прекрасный вкус и словить несколько флешбеков, от которых мне станет плохо на душе и мерзко. Мерзко, потому что желание возвращаться к этой жизни — нет. — А ты игривый… — говорю с легкой загадкой в голосе я и вижу, как Олег отвечает мне легким шевелением бровей. И все-таки, он чертовый безумец, хоть и не выходит за рамки приличия. Мы зашли в ближайший ларек, где обычно я покупал сигареты и мы взяли по бутылочке сидора. Это не было так крепко, как обычно раньше пил я, но это лучше, чем ничего. После этого, взяв еще немного закуски, в виде чипсов и всякой ерунды, мы пошли скорее домой. Олег зажег фонарики в квартире, который вешал я на кухне, под его, конечно же, руководством, а я раскладывал еду, которую мы не так давно купили. В нашей квартире, а именно на кухне, было очень лампово и невероятно уютно. Сев за стол вместе с Олегом, я увидел эту радость в глазах. Искреннею радость, которая отражалась и в улыбке, которую нельзя было скрыть ничем. Взяв бутылку сидора, мы чокнулись ими. — За нас, мой милый Ромашка. — за нас, уже двуногий пират! — Олег ненавидел, когда я говорил, что он одноногий Пират Карибского моря, но теперь у него было все две ноги, но вот недовольное лицо смущало меня, а этот отчаянный взгляд и легкий подзатыльник, сопровождающийся легким смешком с моей стороны, все же меня напрягал. Дело шло к ночи. Меня, конечно же, совсем не вставляло то количество алкоголя, которое я выпил, хотя Сидор и было дружно назвать алкоголем, скорее больше яблочный сок. разговор был достаточно милый, мы обсуждали любимые пироги, а еще любимые конфеты обоих. Мне было это действительно важно, потому что хотелось сделать какой-то сюрприз Олегу, но идей просто не было. — Кстати — сказал Олег, сделав несколько глотков, допив столь приятный сидор. — Не кури больше, пожалуйста. На сердце это не очень влияет. И тут я замер. Замер потому, что не мог поверить, что он так спокойно говорит о том, зная ситуацию. Он даже не отчитывает, как я предполагал, он лишь просто говорит, слегка выпив. Он смотрит на меня, улыбаясь, как самый злой гений на планете, а по моему телу пробегают мурашки, которые заставляют вздрогнуть. — Все-таки знаешь? — спрашиваю я, спокойно, как бы не подавая вид, что внутри меня сейчас целый шторм. — Да я тебя в самый первый день раскусил. Лучше бы ты вообще даже не начинал. — говорит он и я вижу этот хитрый взгляд, я вижу эту хитрую улыбку и счастье в его глазах, что он наконец смог мне это сказать. Но в голове был лишь один вопрос: почему он не сказал мне об этом раньше? Но в то же время, в голове и был примерный ответ. Мои предположения падали на то, что он просто хотел помучать меня. Он ежедневно кидал разного рода подсказки, он ежедневно давал мне понять, что надо завязывать и скорее всего сам ждал, когда же я уже расколюсь, как яйцо, которые упало на пол, но… Я лишь продолжал, чего Олег, скорее всего, просто не ожидал. — Ладно, прости. Прости меня, правда. Мне не стоило этого делать — пытаюсь извиниться я, но не особо получается, потому что по глазам его вижу, что ему насрать. — Тебе не стоило, но вот если еще раз увижу или почувствую хоть легкий запах табака, то будешь иметь дело с своим врачом и психологами. А Олег давит на больное и нелюбимое. Он прекрасно знает все мое отношения к психологам, прекрасно знает, как я ненавижу врачей, хоть они сделали для меня действительно много, но черт возьми. Он все равно давит на меня и на больное место. И я поднимаю руки, как бы сдаваясь полностью, а после, с легким заигрыванием, говорю: — Как скажешь, коть. Но не хочешь ли ты наказать своего проказника? — с невероятным выбросом адреналина в организме, мое влечение к Олегу увеличилось. Увеличилось, как увеличивается давление у бабушек, у самого подъезда. увеличилось, как увеличилась когда-то моя зависимость к наркотикам. — ну. Если этот проказник будет готов пойти ко мне в плен и сдаться добровольно, то конечно, можно… И мускулистое тело Олега становится ко мне все ближе и ближе, а я улыбаюсь, глядя в его глаза и вижу в них лишь любовь и влечение друг к другу, которое нельзя заглушить ничем. Наши губы соприкасаются друг с другом, а мы медленно сходим с ума, раздеваясь прямо на кухне. Утром я проснулся в огромной кровати олега, которая невероятно радовала меня и заставляла улыбаться, потому что невероятны запах самого человека сводил меня с ума. Мне нравился запах Олега, именно поэтому я обнял его подушку, на которой лежали грязные вещи. Но Олега рядом не было. Это было достаточно ожидаемо, ведь он привык вставать рано. Он привык с самого утра готовить что-то часами на кухне, он привык пить чай в одиночке, пока я лежу в кровати и нежусь, проверяя все социальные сети и сообщения, а то вдруг, кому-то ночью нужен был. Сегодня был самый обычный день. Огромное количество таблеток на завтрак, легкий поцелуй в затылок от Олега, а еще вкусный чай с омлетом, который поднял мне настроение. Кудрявый был как всегда, но я видел, что он устал. Он устал каждый день стоять у плиты, готовить что-то, лишь бы накормить меня., но это была его работа, которая меня не особо волновала, потому что для меня он был сожителем. Он был в прямом смысле парнем, с которым я просто начал жить. Правда, при очень странных обстоятельствах, на них сейчас смотрит? Доедая последний кусок омлета, раздался звонок в дверь. Кудрявый посмотрел на меня очень растерянно, глаза его забегали, а брови нахмурились, будто я ему должен был что-то сказать. — К тебе? — спрашивает Олег, все также смотря на мен. — Да я вроде никого не ждал. Может, отец. — и так как у Олега все еще что-то готовилось, я побрел к двери. Звонок раздался второй раз и я понял, что это точно не отец. Он не звонит второй раз, а лишь покорно ждет ответ на первый звонок хоть какого-то ответа. Но вдруг, что-то случилось? Не посмотрев в глазок, я открыл дверь, а на пороге стоял Мирон Янович. Знали бы вы, как сильно я испугался в тот момент, как негодовал от того, что на пороге моем стоит этот человек, как не понимал, почему и зачем он здесь. Но в памяти отчетливо высветился тот момент, когда я сам дал ему свой адрес. Какой же я еблан, чем я думал? Мы сидели на кухне и мило болтали. — Может, чай? — спросил Олег, еще раз взглянув на этого господина, который даже куртку не снял, когда зашел и просто сел за стол. — Нет, спасибо… — и мы сидели на кухне и долго разговаривали. Обсуждая все на свете, начиная от бывших общих знакомых, с которыми вместе кололись, и сходили с ума, заканчивая упоминания родителей и вспоминания моей матери, отчего мне становилось совсем плохо и я буквально терялся в этом мире, но потом снова приходил в себя, осознавая, что все очень хорошо и пропуская половину разговора мимо ушей. Мне не хотелось слушать этот бесконечный бубнеж со стороны Мирона, который доводил меня еще больше. Спустя час невероятной болтовни, Олег, скажем прямо. Не выдержал. — я в магазин, скоро буду! — крикнул мне этот кудрявый, сексуальный мужчина, закрывая дверь за собой и смотря мне в спину и проедая чуть взглядом. — Хорошо. Купи сидор, пожалуйста — кричу я в след, не закрывая и даже не вставая с места. А зачем? Олежек все равно скоро вернется, а вставать и бегать туда-сюда, в то время, как Мирон медленно чистит хату не хочется, ведь скорее хочется сохранить столь маленькое, уютное гнездышко с Олегом, которое мы вместе строили. Но, к счастью или сожалению, о наших отношениях никто не знал и знать не будет, ведь это в Петербурге почти под запретом. Но что я могу сделать, когда влюбился в такого нереального человека? — ты серьезно пьешь эту санину? —  спрашивает у меня Мирон. Неодобрительно смотря на меня, и я понимаю, что если скажу, что да, то сразу опущусь в его глазах. Но мне было абсолютно все равно, ведь мне просто нельзя было пить даже из-за банального сердца, которое медленно, но верно, выходило из строя. И да, я давно смирился с тем фактом, что однажды оно подведет меня, хоть все пока что достаточно хорошо, по сравнению с тем, что было изначально. — Ну, да. Просто мне другое нельзя, а только это говно и спасает. — с улыбкой говорю я, делая глоток холодного и невероятно сладкого чая, от которого во рту остается неприятный привкус и хочется помыть язык с мылом, но пока что нельзя. Нельзя, пока Мирон зависает в нашей квартире, потому что это тупо неприлично. Хотя если вспомнить, что этот человек творил на разных вписках, где был я, на квартирках и обычных вечеринках, куда мы заваливались, хотя и не очень то и хотели, то находишь себе маленькое оправдание, понимая, что это только цветочки. А ягодкой, как вы могли догадаться, был именно Мирон Янович, что улыбался сквозь зубы и, как коршун, окидывал меня своим взглядом, что-то замышляя. — кстати о говне — неожиданно начинает Мирон, начиная копошиться во внутренних карманах своей куртки, которую он не снимал совсем и сидел прямо в ней, не знаю, почему. —  у меня тут есть кое-что для тебя — и в руках Мирона светится маленький пакетик с белым порошком, который буквально светится, когда он достает его и показывает. Огромное количество неприятных воспоминаний, лечение в реабилитационном центре и ужас сразу появляется у меня в глазах, однако я этого не показываю. Голова кружится, как только я это вижу, но я просто ничего не могу поделать с этим. — Убери! — кричу я, пытаясь смотреть в одну точку, чтобы не казаться идиотом или больным совсем человеком, но Мирон не убирает. Пакетик лежит прямо на столе, так и маня меня к себе. — Убери, я сказал! — перехожу на легкий крик, пытаясь отмахнуть и выкинуть это дерьмо со стола, когда мне уже становится лучше, но Мирон лишь ловко убирает пакетик со стола, не давая мне выкинуть это ужасное вещество на пол. — да что ты так нервничаешь? Боишься что ли? — как бы с легким смешком спрашивает Мирон и я вижу его улыбку, но мне совсем не смешно, хоть и стараюсь подавать вид, что все отлично. Мне просто больно. Больно за мать, что лежит в могиле, больно за отца, который отказался от всего, лишь бы я был цел и живой. И все из-за одного такого маленького пакетика, который однажды мне показали. — Не боюсь, но я не хочу возвращаться к этому дерьму, ты же знаешь., — - как бы отговариваюсь я, но прекрасно понимаю, что это так не сработает. — да ты попробуй, возьми. Это новая дурь, тебе понравится. От одного пакетика ничего не будет, ты же помнишь. Можешь — - и я замолкаю, смотря на этот слащавый пакетик, который так пленит, но и одновременно отталкивает. И все из-за плохих воспоминаний, да-да. — Можешь даже бесплатно взять, на пробу. Я даю гарантию, что после этого ты вернешься к своему ЗОЖу-хуёжу так же быстро, как и прекратишь употреблять эту дурь… — - и я хватаю этот слащавый пакетик со стола, скорее пряча в штаны, чтобы не дай Бог Олег увидел. Ведь я не хочу расстраивать этого маленького человечка, а значит, не хочу и скандала, который он может устроить. Через 10 минут в квартире оказывается Олег, который быстро бегает по кухне, раскладывая продукты и все остальное, что было так жизненно необходимо нам всем и мне в том числе. Хотя факт того, что в этой квартире нас жило всего двое, меня со всем не смущал. — Ладно, засиделся я у вас. Нужно бежать. Меня как раз ждут уже! — как бы слегка оправдывается Мирон, который все это время сидел все в этой же куртке, но я то прекрасно понимаю, куда спешит этот человек. Да и Олег, скорее всего, тоже догадался, ведь мальчик он далеко не глупый. И спустя несколько минут, его след простыл, а я побрел в комнату, чтобы запрятать пакетик и лечь спать, потому что на меня нахлынули невероятная волна воспоминаний, от которых я никак не мог убежать.