Traces (По следам)

      Узнать, что находится в коробке.       Коннор не мог перестать думать об этом деле, весь вечер его мысли крутились вокруг этой задачи.       В его голове звучал подозрительно похожий на Хэнка голос, который говорил ему, чтобы он был осторожен, чтобы не слишком увлекался этим делом.       Но Коннор ничего не мог с этим поделать: было в этом всем что-то, что его заинтриговало, что пробудило его любопытство. И дело было не только в таинственных обстоятельствах. Вовсе нет.       Почему-то объектом его неуемного любопытства стал сам Гэвин Рид, даже несмотря на то, что их отношения были далеки от дружеских. Что-то зацепило его, заставило хотеть разгадать тайну, которой оказался этот человек, даже если Коннор прекрасно понимал, что детектив Рид мог быть уже мертв.       От этой мысли в его груди появилось тяжелое давящее чувство. Он даже думать не хотел о вероятности того, что детектива больше нет в живых. Он не хотел думать о том, что он может не найти его, провалить свою миссию.       Андроид запустил самодиагностику и, как только сканирование показало, что все системы работают исправно, пришел к выводу, что тяжесть в груди вызвана страхом не справиться с заданием.       Пытаясь избавиться от странного чувства, он пошел ко входу в участок.       Коннору очень нравилось ходить на работу пешком, тем более, что в большинстве случаев он выходил на работу раньше Хэнка, оставляя машину напарнику. Он думал о покупке своей собственной машины, но до сих пор в этом не было нужды.       Он вошел в полицейский участок с целью позднее вернуться в квартиру Рида и найти способ открыть металлическую коробку. Ему нужно было как-то туда добраться, и в этот самый момент он пожалел, что у него нет собственного автомобиля.       Коннор медленно сел за свой рабочий стол и начал просчитывать возможности.       Попросить другого офицера подвезти его? Скорее всего, ему скажут подождать Хэнка.       Дождаться лейтенанта? Нет, как он объяснит свое желание вернуться в жилой комплекс? Конечно, он мог бы сказать, что хочет поговорить с домовладельцем, но как он в таком случае объяснит свое желание пойти в квартиру детектива Рида? И даже если ему удастся придумать причину, пока с ним рядом будет Хэнк, у него, скорее всего, не будет шанса получше изучить коробку, при этом не привлекая внимания самого лейтенанта. По какой-то причине эта мысль ему не сильно нравилась.       Общественный транспорт? Это казалось наилучшим вариантом: тогда ему просто нужно будет удостовериться, что он вернется прежде, чем Хэнк приедет в полицейский участок. Рассчитав примерное время прибытия Хэнка в участок — около 11:34, — он встал с места. У Коннора было около трех часов, чтобы исследовать коробку и найти способ открыть ее, еще час на то, чтобы добраться до квартиры и вернуться обратно.       Перекинув ремень сумки через плечо, он взял свой значок и табельный пистолет, который ему теперь разрешалось носить по закону, схватил свою шапку и направился в сторону выхода, минуя по пути Криса Миллера и Тину Чэнь. Они были в более-менее дружеских отношениях с детективом Ридом, и теперь они с улыбкой кивнули ему в знак приветствия, прежде чем вернуться к прерванному разговору.       За последние месяцы многое изменилось, и Коннор с гордостью мог сказать, что теперь он считается столь же ценным сотрудником отдела, как и его коллеги-люди, большинству из которых он нравился.       Конечно, всегда будут те, кто недоволен. Детектив Рид был одним из таких, а некоторые даже решили уволиться или попросили перевести их в другой город, потому что им претила сама мысль работы с андроидами на равных.       Независимо от того, какой прогресс был достигнут после революции, насколько изменился закон и сколько поддержки они получили от большей части населения и правительства, всегда существовали слепые фанатики и люди, которые предпочитали оставаться невежественными.       Коннор направился к ближайшей автобусной остановке. Он нечасто пользовался общественным транспортом, в большинстве случаев он ходил пешком или ездил с Хэнком. Несмотря на это, он хорошо знал, что до революции андроиды были обязаны перемещаться в специальных автобусных секциях, которые уже давно были отменены.       К счастью, в таком большом городе как Детройт ему не пришлось бы долго ждать автобус, рассчитывая нужный ему маршрут. Ему надо будет один раз пересесть на другой автобус и затем немного пройти пешком, всего это займет 21 минуту и 34 секунды.       А это в свою очередь означает, что у него меньше времени, чем он планировал. С этой мыслью он вошел в автобус с беспилотным управлением, какими были большинство автомобилей в Детройте. Люди все реже брали автомобили с ручным управлением. Хэнк был одним из немногих таких людей.       Заплатив за проезд, он задумался о том, какая машина была у детектива Рида. Несмотря на то, что он множество раз видел, как тот покидает участок и уезжает домой, Коннор никогда не обращал на это внимания.       Он покачал головой. Конечно, не обращал, ведь для этого раньше не было никаких причин. Коннор уже второй раз пожалел, что был недостаточно внимателен к детективу: любая замеченная ранее мелочь могла бы сейчас, возможно, помочь ему в расследовании.       Он закрыл глаза. Андроид всегда чувствовал, что ему легче сосредоточиться с закрытыми глазами, без зрительных образов, кричащих и умоляющих его анализировать и исследовать.       Коробку можно открыть только с помощью отпечатка пальца детектива Рида. Взломать коробочку, скорее всего, не получится, как и не получалось взломать ящик, в котором она находилась.       Ему нужно было найти способ сымитировать отпечаток пальца Рида. На какое-то мгновение он пожалел, что Киберлайф не снабдил его подобной функцией, хотя он мог себе представить, почему в их глазах это было бы плохой идеей.       Образ Аманды все еще преследовал его, ее слова о том, что он с самого начала был запрограммирован на девиацию, что, возможно, он продолжает действовать по их указке. Что Киберлайф может снова взять контроль над ним.       Логически он знал, что они не стали бы, не смогли бы, поскольку программа Аманды была уничтожена, когда он активировал аварийный выход Камски. Но, как он уже узнал, эмоции не всегда поддавались логике.       Вырвавшись из своих мыслей, Коннор заметил, что автобус остановился на нужной остановке. Он выбежал наружу и быстро пересек улицу, придя на остановку, куда следующий автобус прибудет менее чем через две минуты. Чтобы хоть как-то занять время, он принялся поигрывать монетой.       Он прибыл в жилой комплекс несколькими минутами позже. Пошел быстрым шагом, стараясь при этом не привлекать лишнего внимания.       Слова мисс Фитцпатрик о местных, которые не любят полицейских, а уж тем более андроидов-полицейских, все еще крутились в его голове.       Он тихо вошел в здание, обдумывая, стоит ли ему сначала попытаться поговорить с домовладельцем или сразу пойти прямо в квартиру детектива. Быстро взглянув на время, он решил, что должен хотя бы попытаться расспросить этого человека, главным образом потому, что он мог бы описать того незнакомца, которого видели у квартиры детектива Рида на прошлой неделе.       Согласно отчету, предоставленному сыскным отделом, домовладелец жил на первом* этаже, поэтому Коннор поднялся наверх. Найти нужную квартиру не составило труда: когда он входил в коридор, рядом с первой дверью, которую он увидел, была большая табличка, указывающая на квартиру домовладельца.       Он постучал в дверь.  — Полиция Детройта, я хотел бы задать Вам несколько вопросов.       Ответа не было. Он снова постучал, на этот раз громче. — Есть кто дома?       Тишина. — Не трать здесь свое время, Робокоп. Его нет уже несколько дней, уехал по каким-то семейным делишкам. Коннор повернулся и столкнулся лицом к лицу с мисс Фитцпатрик. — Спасибо за информацию. Вы знаете, когда он вернется? — он решил оставаться как можно более вежливым: скандал вряд ли бы был уместен сейчас, когда ему еще надо наведаться в квартиру Рида. — Оставь благодарности при себе, ушлёпок, я говорю это, чтобы ты не колотил в проклятую дверь. Не знаю, когда он вернется, может быть, через несколько дней или около того, — ответила она раздраженным голосом. — Хорошо, я бы поблагодарил Вас еще раз, но вижу, что Вы этого не хотите. Поэтому я воздержусь от этого и в будущем. Теперь, если Вы извините меня, мне нужно заняться делом.       С этими словами он отвернулся от женщины и пошел к лестнице.       Квартира детектива Рида выглядела точно такой же, какой они с Хэнком оставили ее накануне, сканирование замка подтвердило, что с тех пор в нее никто не входил. Он вошел внутрь, вытащив из кармана маленький металлический ключ.       Коннор опустился на колени перед кроватью, подрагивая от мысли, что он не должен здесь находиться, что он, как сказал бы Хэнк, вторгается в частную собственность. Он чувствовал, как повысился уровень стресса, и попытался на мгновение отключить свои мыслительные процессы.       Прижав ключ к ящику, он услышал тот же самый щелчок, что и вчера, и смог его легко открыть. Маленькая металлическая коробка выглядела так же загадочно, как всегда, замок, казалось, насмехался над ним. — Самый продвинутый прототип Киберлайф не может открыть простую маленькую коробку, — казалось, шептала ему коробочка.       Не было никакого способа подделать отпечатки Рида, не в те сжатые сроки, что были у него сейчас.       Отключив скин, он решил прижать палец к поверхности электронного замка, по крайней мере, попробовать, независимо от того, насколько низкими были шансы на успех. Он сразу же наткнулся на стену кода. Если бы он был обычным андроидом или просто компьютером, который пытался подключиться к коробке, он был уверен, что его процессоры не смогли бы справиться с этим.       Какой бы ни была коробка, она явно была передовой технологией, которая резко контрастировала с остальной частью квартиры и зданием в целом.       Потратив на изучение кода несколько минут, Коннору повезло найти строку данных, отвечающую за правильность отпечатка пальца. Просматривая свою собственную базу данных, Коннор облегченно вздохнул, когда обнаружил отпечатки пальца детектива в его досье. Он бы не удивился, если бы их тоже не было, учитывая общий недостаток информации.       Теперь он мог эмулировать отпечаток пальца, чтобы открыть замок. Он аккуратно ввел поток данных в замок, не открывая двухстороннее соединение, чтобы не получить вирус, который мог быть спрятан в программном коде как защита от взлома.       Он чувствовал, что в то время, как он сконцентрировался на коробочке, его плечи напряглись, и знал, что его диод мигает желтым. Несмотря на то, что это было не самое сложное задание, которое он когда-либо выполнял, он решил все же тщательно изучить замок, прежде чем открывать коробку, на случай, если создатель программы оставил цифровую подпись.       Ничего. Он вздохнул. Перед глазами появилось уведомление, которое говорило, что его программа выполнила передачу данных в коробку и что сейчас он может открыть ее. Коннор осторожно положил руки на крышку и медленно попытался снять ее. Он победоносно улыбнулся, когда у него получилось, отложил крышку в сторону и начал изучать содержимое коробки.       То, что он обнаружил, удивило его, но в то же время там не было ничего неожиданного. Он ожидал наконец-то найти личные вещи, которые бы хоть как-то отразили личность хозяина пустой квартиры. То, что он нашел, казалось бы, было именно тем, что нужно, но при этом все равно вызвало еще больше вопросов.       В коробке было несколько флеш-накопителей, все заголовки с какой-то странной комбинацией цифр и букв. Он определенно должен был изучить их позже, когда ему не придется постоянно следить за временем.       Кроме флешек он обнаружил небольшое записывающее устройство, мало чем отличающееся от тех, которые полицейские используют для проведения допроса со свидетелями и родственниками. Где детектив хранил записи?       Стопка снимков. На первый взгляд снимки выглядели случайными детскими фотографиями. На большинстве из них было запечатлено три или, как минимум, два ребенка, предположительно детектив Рид и его сводные брат и сестра. Фотографии были старыми и потертыми, некоторые повреждены, ни одна из них не была достаточно четкой, чтобы сделать лицевой анализ любого из детей. — Дерьмо.       Коннор ругался редко, но последний факт совсем расстроил его. Всякий раз, когда ему казалось, что он наконец получил какую-то важную зацепку, то вместо ответов получал только еще больше вопросов. Было ощущение, что вселенная, или, может быть, только сам Рид, сговорились против него.       Внутри лежали несколько грамот, диплом об окончании старшей школы и свидетельство о выпуске из полицейской академии. Фотография класса, такая же потрепанная, как и все остальные, имена внизу уже не разобрать. Не то чтобы это было удивительно, фотографиям было как минимум двадцать лет, а некоторым и все тридцать.       Коннор вздохнул, нервно проверяя время. Ему нужно возвращаться в участок прямо сейчас, если он хочет прийти раньше Хэнка.       Он не был уверен, почему он до сих пор не хотел рассказывать Хэнку о том, что он нашел. Он знал, что в коробке есть хотя бы что-то, какая-то подсказка, которая может помочь им продвинуться в расследовании.       Но независимо от того, насколько виноватым он себя чувствовал из-за того, что фактически лгал своему напарнику, Коннор просто не мог заставить себя передумать и сказать ему. Он просто чувствовал, что ему нужно самому с этим разобраться.       И, как однажды сказал ему Хэнк, доверять своим инстинктам так же важно, как доверять своему разуму.       Коннор встал и осторожно положил обратно все, что нашел, закрыл коробку, прежде чем положить ее в сумку вместе с электронным ключом.       Он в последний раз обвел взглядом пустую квартиру и вышел в коридор. Внезапно им овладели печаль и чувство одиночества. Пытаясь избавиться от них, Коннор прошел по коридору и спустился по лестнице, пока наконец не оказался снаружи, и впервые с того момента, как он вошел в здание, почувствовал, что снова может свободно дышать.       Поймав следующий автобус до полицейского участка, Коннор задался вопросом, почему детектив Рид держал эти вещи под замком. Казалось, что они были невероятно важны для него. Это только подтвердило его теорию о том, что, хоть детектив и ожидал, что когда-нибудь ему, возможно, придется быстро уйти — потому-то его квартира и была такой холодной и безликой, — он все же не ожидал, что все произойдет настолько неожиданно.       Коннор выглянул в окно, наблюдая за оживленным городом. У каждого из проходящих мимо людей, у каждого из пассажиров автобуса была такая же сложная жизнь, как и у человека, историю которого он теперь пристально изучал. Он спрашивал себя, есть ли у этих людей кто-то, кто по-настоящему забеспокоится, если они пропадут.       Пока дело не было неожиданно передано Коннору, казалось, что в жизни Рида не было никого, кто бы волновался и настаивал на расследовании того, что с ним могло случиться.       Андроид прислонился головой к прохладному стеклу, диод снова стал голубым. Он посмотрел на свое отражение. Переживал бы кто-нибудь, если бы пропал он сам? Хэнк бы точно беспокоился, в этом не было никаких сомнений. Неважно, как сильно он поначалу не нравился лейтенанту: этот человек очень многое сделал для него за те полтора года, что они знали друг друга.       Они все еще часто спорили о предпочтениях Хэнка в еде и о том, что лейтенант все еще слишком много пил, но он знал, что андроид тоже смог помочь человеку, хотя бы своим постоянным присутствием в его жизни.       Коннор никогда не говорил этого вслух, но он считал Хэнка кем-то вроде отца, которого у него, по очевидным причинам, никогда не было. И он надеялся, что Хэнк тоже считал его частью своей семьи.       Он предположил, что Сумо бы тоже волновался. Андроид так понравился собаке, что Хэнк иногда шутил, что Сумо теперь любил его больше, чем самого Хэнка.       Он не мог вынести мысли о том, что бы с ними случилось, не будь его больше рядом с ними. Хэнк однажды уже потерял дорогого ему человека, и только сейчас, спустя годы, он медленно приходил в себя и справлялся со своим горем. Коннор не хотел думать о том, что случится, если Хэнку снова придется пройти через это.       Когда он, наконец, прибыл в участок, снимая шапку и откладывая сумку, андроид взглянул на часы. 11:32. Если его расчеты верны, то Хэнк должен прибыть с минуты на минуту.       Все еще ощущая вину за то, что не признался о находке своему напарнику, Коннор отправился в комнату отдыха, решив сделать кофе для Хэнка и надеясь, что это, по крайне мере, хоть немного успокоит его самого.       Он включил кофеварку и добавил пару кубиков сахара в кружку, мысли его непроизвольно вернулись к инциденту с детективом Ридом в этой же самой комнате. Казалось, Коннор просто не мог оторваться от мыслей о детективе, и, возможно, размышлял он, возможно, Хэнк был прав, и он уже слишком увлекся этим делом.       Коннор покачал головой, чтобы очистить свои мысли: он часто видел, как люди так делают. Он схватил кружку с горячим кофе и поставил ее на стол Хэнка в тот момент, когда мужчина только подошел к столу. — Доброе утро, Коннор, — Хэнк поприветствовал его. — Это для меня? — не дожидаясь ответа, он опустился на стул, схватился за ручку кружки и сделал глоток. — Вот блядь! — выругался Хэнк — Горячо, чтоб его!       Коннор засмеялся. — Конечно, я сделал его всего минуту назад. Вы в порядке? — Да, язык теперь ноет как сучка, но жить буду, — он замолчал, делая еще один глоток, на этот раз уже более осторожно. — Ты узнал что-нибудь полезное? — Не совсем.       Коннор не мог смотреть Хэнку в глаза, не тогда, когда лгал ему в лицо. — Я еще раз взглянул на файл дела и прослушал запись допроса мисс Фитцпатрик, но я не смог найти ничего нового. — Ну, ебать теперь! — сказал Хэнк. — Ты уже сообщил об этом Фаулеру? — Нет, я планировал сделать это после приготовления кофе, — сказал Коннор еще одну ложь. Он даже и не думал об этом, но Хэнк был прав. Несмотря на то, что это был не обычный случай, им все равно приходилось отчитываться о ходе дела начальнику. — Вперед, — Хэнк показал на кабинет Фаулера. — Он полностью в твоем распоряжении.       Быстро кивнув, Коннор встал и вошел в офис начальника, кратко отчитываясь о том, что они знали на данный момент. Информации было немного, и он чувствовал, что Фаулер был недоволен этим. — У этого дела сейчас высочайший приоритет, понятно? Как бы мне ни хотелось, не могу сказать почему, я тоже не знаю. Просто позаботься о том, чтобы парень нашелся, понял?       Коннор надеялся узнать побольше о том, почему ему внезапно было поручено разобраться в этом деле, но оказалось, что здесь тоже тупик. — Я сделаю все возможное, — ответил он. — Хорошо. Просто чтобы вы знали: я передал некоторые из ваших не самых важных дел другим детективам. На данный момент найти Рида — ваша приоритетная задача, — он посмотрел на Коннора суровым только-попробуй-провалить-это-дело взглядом. — Свободен, тащи задницу к рабочему месту и продолжай поиски.       Кивнув в знак того, что он понял, Коннор встал и вышел из кабинета. Вернувшись обратно к Хэнку, он кратко пересказал ему слова Фаулера. — Высочайший приоритет, значит? Что этот ублюдок сделал, чтобы вдруг стать таким важным? Не похоже, чтобы Фаулер волновался на прошлой неделе. — Что касается капитана, он и сам не знает, почему этому делу был присвоен такой приоритет.       Хэнк застонал. — Хотелось бы, чтобы хоть раз все прошло гладко, черт возьми. Почему даже босс не знает, что не так с этим делом? — Честно говоря, я не знаю, — ответил Коннор. Вся эта ситуация сбивала с толку и его. — Хорошо, давай вернемся к работе, прежде чем Фаулер снова придет по наши задницы. Мы все еще должны закрыть дело, взятое на прошлой неделе, черт бы побрал эти приоритеты, — сказал Хэнк, передавая Коннору кучу бумажной работы. — Давай, сынок, эта херня сама собой не заполнится.       Коннор знал, что ему предстоит долгий, скучный день.       Несмотря на то, что до конца их смены Коннор в основном занимался бумажной работой, он постоянно возвращался мыслями к Риду. Или, точнее, к содержимому металлической коробки.       Когда часы пробили пять вечера, он решил, что не может больше терпеть. Он должен был взглянуть на предметы, которые детектив Рид так тщательно прятал. Он встал и начал собирать свои вещи. — Вы не возражаете, если я уйду сегодня пораньше? — он повернулся к Хэнку. — У меня с прошлой недели не было возможности для нормальной подзарядки, и я хотел бы уделить этому больше времени, прежде чем начну испытывать какие-либо ошибки в системе. — Ты что, хочешь сказать, что ты устал? — засмеялся он. — Черт возьми, Коннор, иногда ты действительно ведешь себя как человек. Хорошо, я с тобой, пойдем домой. Сумо будет рад, что мы вернулись пораньше.       Лейтенант встал, показывая Коннору идти за ним. Андроид вздохнул, слегка улыбаясь, прежде чем выключить настольную лампу и попрощаться с другими офицерами, все еще находящимися на смене.       Автомобиль Хэнка являлся одной из немногих моделей без автопилота, и Коннор знал, что Хэнку очень нравилось вождение. Он сел на пассажирское сиденье и стал ждать, когда Хэнк заведет машину.       Коннор бросился в свою комнату после того, как быстро поприветствовал Сумо. Он прикрыл дверь и, наконец, смог вынуть коробку, которую спрятал в своей сумке.       Теперь, когда Коннор знал как работает код, открылась она куда быстрее, чем в прошлый раз. Он достал содержимое коробки и разложил всё на своем маленьком столе. Он решил сначала взглянуть на фотографии, которые успел окинуть быстрым взглядом еще в квартире детектива Рида.       На первой было трое детей, два мальчика, вероятно, в возрасте семи-восьми лет, с девочкой помладше. Было очевидно, что детектив Рид много раз держал фотографию в своих руках: по углам фото было настолько мятым, что краски там уже совсем не осталось. Один из мальчиков был настолько явно похож на взрослого Рида, что даже Коннор был удивлен. Маленький мальчик имел ту же структуру лица, что и детектив. Но у него еще не было шрама.       Другой мальчик имел жуткое сходство с детективом Ридом, и Коннор готов был поклясться, что видел его где-то раньше.       То же самое и с девочкой, маленькой блондинкой, не имеющей такого же сходства с братьями, какое они имели между собой, но все же явно бывшей с ними в родстве. Все они, казалось, были близки, улыбались в камеру.       Большинство других фотографий были вариациями того, что он видел на первой: трое детей в разные периоды их жизни.       Фотография мальчиков, в шутку дерущихся, брат детектива с наградой научной ярмарки. Девочка в красивом платье, стоящая между братьями. Детектив Рид в форме игрока в лакросс**, чувствующий себя неловко от того, что его фотографируют, но по которому видно, что он невероятно горд. «Детектив Рид играл в лакросс», — мысленно отметил Коннор.       По мере того как дети взрослели, Коннор заметил, что сам детектив все меньше и меньше появлялся на фотографиях, фокус смещался к его брату все больше и больше. На последнем фото была их семья, мальчикам было около 16 лет, белокурой девочки на ней не было. Их родители не улыбались. Никто из них не улыбался.       В нескольких местах краски на фотографии размылись, как будто на них попала вода. «Или слезы», — неожиданная мысль пришла ему в голову.       Мысль о том, как плачет детектив Рид, казалась ему неправильной и наполнила его тем же чувством печали, которое он испытывал, покидая квартиру.       Коннор отложил фотографии, решив перейти к газетным статьям. Их было не так много, всего три, первые две были опубликованы друг за другом, третья — спустя шесть лет. К разочарованию Коннора, большинство из них были нечитаемыми из-за времени и того факта, что их часто держали в руках и перечитывали.       Он отложил их в сторону, добавив пункт «Проверить цифровую версию статей» в список задач.       Наконец, он решил проверить флеш-накопители. То, что при первом осмотре коробки выглядело лишь странными комбинациями из букв и цифр, теперь оказалось способом обозначения даты, времени и цели фиксирования аудиозаписи.       Коннор взял один из трех накопителей в руку, на маленьком дисплее светилась надпись «DR2032TD».       Как только он подключился к маленькому устройству, перед его интерфейсом замелькало множество файлов. На этот раз они были просто пронумерованы по дате, первая — около 10 лет назад.       Чем больше времени проходило, тем чаще записывались файлы, во время революции андроидов к концу 2038 года их было по одному на почти каждый день. Последняя запись была сохранена 19 декабря 2039 года. В день исчезновения детектива.       Коннор затаил дыхание и выбрал маленькую иконку записи. К его удивлению, Рид говорил взволнованно, почти бессвязно. «Я что-то нашел, кажется, я, блядь, наконец-то что-то нашел. Я уверен, что на этот раз прав, я так, блядь, уверен. Я не могу снова ошибиться, не сейчас, не опять, я пиздец как уверен! Это, ох, блядь, Гилберт, не сейчас, бля, может, я наконец-то могу… бля, бля, бля! Мне нужно на работу, блядь. Хорошо… Я-я проверю эту зацепку, которую нашел, и продолжу вечером, блять, я… »       На этом запись закончилась.       Коннор некоторое время сидел неподвижно, пытаясь осознать, что он только что услышал. Диод быстро мигал желтым, тириумный насос беспощадно бился в груди.       Детектив искал что-то, но что? Коннор пытался дышать, пытался успокоиться. Он сразу понял, чем были все эти файлы на флешке, что они значили. Гэвин Рид вел аудиодневник. И Коннор мог использовать его, чтобы выяснить, что же с ним произошло. *Первый этаж — в английской культуре немного другой счет этажей. Цокольный этаж — на одном уровне с землей, с выходом на улицу, в нашем понятии — первый. First floor — первый этаж, может быть приподнят над землей, в нашем понимании обычно — второй этаж. **Лакросс (фр. la crosse — «клюшка») — командная игра, в которой две команды стремятся поразить ворота соперника резиновым мячом, пользуясь ногами и снарядом, представляющим собой нечто среднее между клюшкой и ракеткой.